В Карибском море

Две стройные ножки в высоких черных сапогах бежали по палубе, узкие, мужские брюки, бежевого цвета, туго стягивали женские бедра, белоснежная рубашка была спрятана под черным корсетом, подчеркивающим и без того вечно тонкую талию. Белокурые локоны были убраны на затылок, но все же упрямые завитки падали на лицо богини. Половина команды забыла о своих делах, провожая взглядом богиню любви, нарядившуюся в мужское платье. Вживаться в образ девушка умела отменно. Сегодня она изображала отважную пиратку. Афродита выбежала на палубу, смотря на горящие глаза брата. Она знала, она чувствовала, что сердце Ареса снова начало биться, как в былые годы, а это значило только одно. Ареса не остановить. Богиня быстро подошла к брату.  — Нет! Нет! Нет! — Опять это блеск в глазах, опять это сердцебиение. Она снова ощущала это. Любовь ее брата снова вспыхнула в нем. Его наваждение вернулось к нему. В общем-то, Афродита ничего не имела против любви. Она питала ее, возвращала ей силы в эти трудные времена, когда им перестали поклоняться. — Как? Она снова жива?! Ты это сделал! Признайся, это сделал ты! Как?! Когда?! О… я знаю, знаю… Это тогда, когда ты попросил меня отвлечь того колдуна? Ты сказал, что у него есть артефакт, который вернет нам силу! Ты солгал мне тогда, верно? — девушка сощурила глаза и поджала губы, смешно и по детски надув щеки. — Или, нет… — Серо-голубые глаза широко распахнулись — Это было в другой раз, когда ты забрался в уже разрушенный источник вечной жизни? Хотя, нет… он же уже был разрушен. А, нет! Я знаю, ты сделал это когда мы были в Японии! Точно, именно тогда. Или, когда ты преследовал Жемчужину с живыми мертвецами? О, нет! Когда ты общался с той ведьмой! Которая, как оказалась одна из нас! Да, это тогда было? — Ну, зачем, зачем ему это нужно? Афродита знала, он любит Зену, а она как никто другой понимала, силу любви. Зена была ее подругой, и отчасти ее радовало, что женщина снова жива. Но, какой сестре понравится наблюдать за тщетными попытками брата завоевать свою любовь. Нет ничего ужаснее видеть, как он страдает, ощущать его гнев и боль. Да, они были безумно разными, но, в тоже время, они оба давали миру гармонию, а потому чувствовали и счастье и боль друг друга. На "Харбринере", что в переводе означало Вестник, царило оживление. Капитана редко видели таким, а оживленность Афродиты вообще нельзя было проигнорировать. Однако, никто и не сказал слова, прекрасно понимая, что когда Арес чувствует прилив сил, то они непобедимы. Чёрные паруса и чёрный флаг с радостью встретили попутный ветер и вот Харбринер уже летел на всех порах в сторону Барбуды. — У колдуна, в теории, должен был быть магический компас, который покажет нам путь к тому, чего мы желаем больше всего. — Отрезал Арес, останавливая рассуждения сестры — Однако этот компас у него уже ликвидировали и я не смог найти кто. Однако, я чувствую мы сможем найти этот компас, когда найдём Зену. — Арес не скрывал, что прекрасно чувствовал присутствие девушки и сейчас это было куда важнее, нахождения компаса. По крайней мере для него. — Эта ведьма? Калипсо? А ничего, что у неё сил теперь больше чем у Посейдона и Аида? Она управляет океаном и миром мертвых! Кто кто, но она желает нашей смерти и поверь мне, Афродита, дорогая, в нашей ситуации нам лучше ее избегать. Да, мы все ещё бессмертные, у нас есть кое-какие наши силы, но… — Арес вздохнул. На его лице появилась недовольная гримаса. — Если мы найдём этот компас, то у нас ещё будет шанс вернуть наши силы, если это ещё возможно. — Мужчина вздохнул и его рука инстинктивно потянулась к поясу, где висел его короткий меч. С другой стороны покоились два новехоньких позолоченных пистолета, которые явно в руках Ареса стреляли не самыми обычными пулями. — Афродита, ты же знаешь, мы единственные, кто не смирился. Олимп пустой, все спустились на землю и сейчас занимают свои ниши в этом мире. Зевс стал тайным советником английской королевы, Гефест основал кучу торговых путей по всему миру. Аид, по традиции, пошёл против Зевса и сейчас стал испанским генералом. — Арес покачал головой — мы уже не те, Афродита и, признаюсь, компас наша последняя надежда. Что касается Зены, то здесь ты права, однако не совсем. Я пытался, я честно пытался вернуть ее к жизни и не раз. Особенно сейчас, когда столько путей было обнаружено. Однако мне не удалось, ни разу. Я честно не знаю, предыдущие от мои попытки дали плоды, либо случилось что-то другое, о чем мы не знаем. Это не важно. С этими словами Арес поднял руку в воздух, подзывая верёвку, которая тут же влетела в его руку и он схватился за неё, буквально взлетая с палубы и приземляясь на мачту, помогая морякам поправить паруса. Сразу после этого Арес схватился за канаты и спустился на мостик, направляя корабль по ветру. Ну, вот. Опять Арес изображает из себя бравого моряка. Афродита закатила глаза. Забавно, еще лет двести, двести пятьдесят назад, когда она закрутила роман с одним из королей Англии, Зевс и Арес первыми всполошились, крича и ругая ее. Грозились, что она попадет на костер, как и дети, которые могли бы родиться от этого союза. А теперь, отец советник этой смертной королевы, ладно бы еще ее мужа, это было бы логичнее. Он, правда, думает, что кто-то поверит, что он раздает ей советы, оставаясь тет-а-тет? А Гефест? Ее бывший муж Гефи? Почему торговля? Он, кузнец, творец, из-под его молота выходили такие шедевры, и он все это забросил и занялся торговлей. Уму непостижимо! — Калипсо… — недовольно фыркнула девушка, припомнив недавние слова брата о силе богини морей. — Знаешь! — крикнула она брату — Совершенно несправедливо, что у нее сил больше, чем у меня! Я тоже богиня! Моя мать океанида! Почему меня запомнили только как богиню любви и красоты! А как же мореплаватели?! Почему они больше не приносят мне дары? Почему все достается этой Калипсо?! — девушка топнула каблучком о палубу.- Не справедливо, что я для всех просто любвеобильная красотка! Вот бы хоть один моряк отметил мой ум… Мои таланты. — Губы девушки снова по-детски надулись. Она оперлась о борт локотками и положила подбородок на кулачки. Женщина на корабле к беде. Еще бы, особенно когда эта женщина богиня любви и разгуливает по палубе, отвлекая матросов одного за другим. Каждого, от юнги до боцмана. Настоящая беда, что ни говори. Только капитан способен не отвлекаться на ее прелести и то, потому что влюблен в другую уже многие сотни лет.