Приключение амазонки

Думала я долго. Я вообще существо думающее, а тут прямо ломала голову над проблемой. К моменту, когда появился Купидон, мне казалось, что моя голова напоминает паштет. Ну, или что-то в этом роде. В общем, было ощущение, что в голове не мозг, а овсянка. — Привет. — Крылатый бог любви смотрел на меня сверху вниз, пока я лежала на бортике фонтана и тихонько постукивала затылком по белому мрамору. — Ты чего это? — Я, кажется, разозлила твою мать. Мне крышка. А ведь я еще так молода и красива! — Я уселась по-турецки, глядя на молодого мужчину. — А подробнее? — Купидон присел рядом со мной. — Афродита учила меня материализовывать одежду. Ну, и вещи вообще. — И, как ты умудрилась ее разозлить? Вместо розового платья наворожила зеленое? — Я облила ее водой — страдальчески взглянув на бога любви, ответила я. Блондин, задумчиво посмотрел куда-то вдаль. Я, слегка нахмурившись, проследила за его взглядом, но, ничего не обнаружив, снова устремила взгляд на него. Брови мужчины медленно съехались в форму домика, и он посмотрел на меня. — Каким образом? — Ну, я сосредоточилась — изобразила сосредоточенность артистичная я. Ну, в общем-то, ничего особенного я не изображала. Просто свела брови к переносице, а мышцы на моем лице напряглись так, словно я сильно натужилась. — Сосредоточилась, значит, и… и вместо того, чтобы переодеться, окатила твою мать водой из фонтана. — Вздохнула я, жалобно посмотрев на Купидона. Ну, и чего, спрашивается, мы смеемся? Нет, серьезно? Я обидела богиню любви, а он, понимаешь ли, ржет! Лучше бы совет дал, как все исправить. — Прости. — Вытирая глаза, произнес крылатый, отойдя от смеха — Я, просто, представил, как она выглядела, когда ты окатила ее. Но, твое лицо, когда ты сосредоточилась, оно бесподобно. Если бы ты с таким лицом окатила меня, я бы злиться не смог. — Ты не она! Ты бы лучше сказал, как попросить у нее прощение. Я не горю желанием испытать на себе гнев богини любви. — Хочешь сказать, что гнев богини любви пугает тебя больше, чем гнев бога войны? — усмехаясь, спросил Купидон. — А причем здесь Арес и его гнев? — поинтересовалась, вдруг, настороженная я. — Да, не причем. Просто ты прячешься от него, что заставляет его злиться, но ты не опасаешься его гнева. Когда как гнева мамы ты боишься. — Судя по рвению, с которым Арес меня ищет, я ему нравлюсь. — Судя по тому, что мама прячет тебя от отца, ты и ей нравишься. А Арес… — В смысле, и ей нравлюсь? — перебила я Купидона. — В смысле, как друг и человек — пояснил бог любви, вздохнув. — А, что ты хотел сказать про Ареса? — Ну, Арес может искать тебя, чтобы наказать. Жестоко наказать. Наказать в извращенной форме. Пытать тебя. Отрезать от тебя кусочек за кусочком… — Все! Мысль понятна, завязывай. — Я поднялась с бортика фонтана. — Больше никогда не пытайся утешить меня и успокоить, хорошо? У тебя это плохо выходит. — Ой, да ладно тебе! Я просто хотел сказать, что мама остынет. — Парень снова засмеялся — Обсохнет и остынет. Ну, все, Куп. Я, конечно, люблю тебя, но ты сейчас поступаешь плохо. Нельзя смеяться над матерью! Это плохо, это очень плохо. Я обернулась к мужчине и, приподняв одну бровь, скрестила руки на груди. Слегка прищурившись, я взглянула на воду в фонтане и вспомнила, как выглядела вода, перелетающая через меня и окатывающая Афродиту. Вот и теперь, вода медленно начала подниматься за спиной бога любви и…. Мгновение спустя, Купидон сидел мокрый до нитки, а я довольно улыбалась. Воспитательный момент и экзамен в одном флаконе. — Спасибо…. — Буркнул парень, предварительно выдув изо рта струйку воды. — Мне как раз было жарко. Пять за сообразительность. — Купидон поднялся с места и подошел ко мне. — Но, если еще раз так сделаешь, я запущу в тебя стрелой любви. — Мило улыбнулся мужчина. — Знаешь, — я нагло посмотрела на бога любви — учитывая то количество раз, которое я была влюблена без взаимности. Ты мне еще должен. — Мой палец ткнулся в железную грудь мужчины. Ну, как в грудь. Скорее в пресс, тыкать в грудь, учитывая разницу в нашем росте, мне было не очень удобно. — Ауч…. — А нечего тыкать куда не надо. Кажется, я сломала палец. Хотя, может и не сломала. Я несколько раз согнула и разогнула ушибленный палец, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. — Хорошо, давай сделаем вид, что мы квиты и ты так больше не будешь делать? — При одном условии. — Наглею, прямо на глазах. Ох, мама, плохо ты меня воспитывала, видать. И откуда это во мне берется. — Ты условие богу ставишь? — Богу любви. — Кивнула я. — Угу. И, чего ты хочешь. — Купидон хитро улыбнулся, взглянув на меня — Влюбилась и тебе нужна моя помощь? — Что? Нет. Мне, по-твоему, сколько пятнадцать? — Нет. И, причем здесь возраст? А, кстати, сколько тебе? — Во-первых, это не корректный вопрос. У женщин, особенно смертных, о таком не спрашивают. Во-вторых, не уходи от темы! Итак, я больше не обливаю тебя водой, а ты, наконец, научишь меня стрелять из лука. — И только? — улыбнулся Купидон. Капельки воды, на его полуобнаженном смуглом теле, мерцали от солнца. А мокрые волосы, слипшись, обрамляли красивое лицо. Кхм…. Что-то не в ту степь меня понесло. В общем, выглядел парнишка шикарно и, не будь я влюблена, я бы могла запасть. Возможно. — И только — кивнула, очарованная, я, мило улыбаясь. — Хорошо. Идем. — Бог любви направился вглубь сада. — Ты вытереться не хочешь? Одежду сменить? — Так высохну! — скрываясь за деревьями, ответил мне Купидон.