Сделка

Год спустя

Часы показывали ровно 06:25, когда дверь соседней комнаты с громким стуком захлопнулась, заставляя поморщиться от внезапно усилившейся головной боли, после чего хорошо слышно, как торопливо стучат высокие шпильки по скрипучим половицам, постепенно удаляясь в конец коридора. Марк, как всегда, пунктуален — каждые четыре дня именно в это время из его комнаты выбегает очередная разочарованная девушка после очередной бурной ночи. Эти дни я ненавижу больше всего, ведь Марку наплевать на то, что я живу в соседней комнате и, в отличие от него, нуждаюсь в полноценном сне, поэтому он и развлекается со всякими шлюхами, которых невесть где находит, не давая мне спать с позднего вечера до раннего утра. На мои жалобы ему абсолютно наплевать; в ответ на все мои заявления о своих правах, парень обычно лишь ехидненько улыбается и выдает очередную колкость, после чего скрывается за дверью своей комнаты, так и не давая мне высказать все, что я о нем думаю. Я закрыл глаза, тут же засыпая, но не надолго — уже через пять минут над ухом раздается оглушительная трель будильника, напоминая мне о том, что сегодня — четверг, а значит выспаться удастся только во время большой перемены, спрятавшись от внешнего мира на школьном чердаке и уложив голову на свой портфель. Я встал с кровати, ощущая надоедливое гудение в голове, дикую резь в желудке и неприятную слабость во всем теле. Чёрт возьми, такими темпами я умру от переутомления, и никто даже не узнает, что виной этому Марк. Я протер опухшие от недостатка сна глаза и уже мечтал об освежающем душе, но вдруг вспомнил о ещё одном не менее важном деле. Впопыхах надев на себя домашнюю толстовку с капюшоном, я направился к двери. — Марк! — Я, неожиданно для моего уставшего организма, резво выскочил в коридор, намереваясь на этот раз не оставить ненавистного соседа без наказания, пусть оно и будет в виде словесной перепалки. Спустя несколько секунд из комнаты выглянул сам виновник моего фигового настроения. Волосы у него были взъерошенные, под глазами залегли тени усталости. Но стоило ему увидеть меня, как он чуть ли не просиял: его губы искривились в насмешливой ухмылке, а в глазах заиграли лукавые огоньки. — Я весь внимание, — опираясь о дверной косяк, протянул парень. От одного только вида его расслабленной позы во мне проснулось желание хорошенько ему врезать, но я решил обойтись без рукоприкладства. Тем более, телосложение Марка наводило на мысль, что удар у него не слабенький, так что в дураках и синяках потом останусь я. — Тебе не надоело водить к себе каждую левую бабу? Мне, конечно, плевать на все твои извращенные замашки, но когда мне всё время не дают нормально выспаться, это начинает реально бесить! Неужели так сложно хоть раз подумать об окружающих и ограничиться одним разом в неделю, чтобы я мог хоть иногда отдыхать от мысли о твоём расчленении? Я едва сдерживался, чтобы не перейти с повышенного тона на крик, но вот Марку, судя по его безразличному выражению лица, было абсолютно всё равно — только морщился время от времени, когда мой голос срывался от напряжения. Это ещё больше выводило из себя. А ещё этот странный взгляд, которым он окинул меня всего, когда я прекратил тираду, — так смотрит старый вечно недовольный критик, разглядывающий безвкусную картину. — Знаешь, Джон, в любой другое время я бы без удовольствия тебя послушал, но сейчас я та-ак хочу спать, что готов заснуть прямо здесь. Ты ещё так нудно говоришь, это пиздец какой-то. Так что давай как-нибудь потом поболтаем, когда я хорошенько высплюсь, а ты не будешь таким громким, окей? — хмыкнул он и скрылся за дверью своей комнаты. Я тупо смотрел туда, где только что стоял Марк, и чувствовал, как внутри меня всё медленно закипает, а мозг выдает только одно мысль: «Убить мерзавца... Убить мерзавца... Убить...». Да что б он провалился вместе со своими бабами! Бормоча себе под нос разнообразные проклятия, я вернулся в свою комнату, бесшумно прикрыв двери. Голова продолжала гудеть, поэтому я старался делать все максимально тихо и осторожно. Мозг отказывался что-либо воспринимать, поэтому я на минуту завис, вспоминая, что хотел сделать. Поразмышляв немного, я таки сумел припомнить свои планы на душ и, хлопнув себя по лбу, направился в ванную. Чувствую, из-за Марка я скоро отупею. Устало разминая шею, я начал снимать с себя одежду. Стоило избавиться от футболки и штанов, как взгляд зацепился за мое отражение в зеркале: взъерошенные волосы цвета пепла, усталые зелёные глаза, обрамлённые тёмными кругами, покусанные губы и совсем побледневшая кожа. Выгляжу, как призрак, честное слово. Опустив взгляд ниже, я снова обратил внимание на шрам, украшающий моё тело на боку — как раз там, где должна находиться печень. Я прикоснулся кончиками пальцев к белёсой полосе и снова вспомнил события годовой давности. Тогда, за несколько дней до моего шестнадцатилетия, отец ранил меня обыкновенными ножницами. Сорвался, что сказать, хотя я ходил с постоянно кровоточащей раной около суток, пока не потерял сознание от адской боли и сильной кровопотери. Помню, я слышал, как врачи говорили отцу, что рана почти достигла печени, ещё несколько миллиметров — и я мог бы не выжить. А мой родитель, на вопрос врачей о том, как это произошло, сказал, что я сам случайно задел острие ножниц, лежавших на краю стола. Не знаю, как ему поверили доктора и копы — это же полная чушь!.. Хотя нет, знаю — большие деньги моего папочки всегда всё решают. Дело замяли, а я так и остался жить с уродливым шрамом на теле и невидимым - на сердце. В доме, в котором меня презирают и открыто показывают, как желают моей смерти. С тех пор неприязнь и страх пред отцом переросли в ненависть, а скрытая мечта свалить из родительского особняка стала целью, которой я добился уже спустя неделю. Мне удалось незаметно сбежать из дома и быстро выехать из знаменитого Эдинбурга в Глазго — город, который мой родитель ненавидит всем сердцем, и этот факт обеспечивает мне безопасность и до сих пор. Там я первые несколько дней ночевал в дешёвом хостеле, после чего нашёл объявление о свободной комнате. Цена была вполне доступная, так что я решился переехать в дом, где нынче и проживаю. Кто же мог подумать, что здесь меня будет поджидать «подарочек» в виде Марка? Конечно, можно было бы съехать уже на следующий день, но я заплатил арендодателю на полтора года вперёд, поэтому покинуть эти стены сейчас значило бы потерять кругленькую сумму. Попытаться забрать деньги было как-то неудобно — вдруг Родион не имеет возможности вернуть их? Так что мне приходилось терпеть Марка и считать дни до момента, когда я смогу уехать отсюда. Имя я на всякий случай сменил. Теперь я был не Тимом МакКоулом, а Джонатоном Оулдриджем, и мою настоящую личность никто не знал. Я мотнул головой, отгоняя от себя неприятные воспоминания, и наконец забрался в душ. Прохладная вода вернула мне чувства; впервые за всё утро я начал ощущать себя человеком, и мой внешний вид немного посвежел, так что теперь меня, по крайней мере, не спутали бы с ожившим мертвецом. Сегодня я надел белую рубашку и брюки цвета мокрого асфальта. Праздник был в честь дня рождения нашей учительницы по английскому языку, поэтому весь класс договорился прийти в одежде, более-менее похожей на официальную. Так-то никто из нас не ходил в школьной форме уже около пяти лет — именно это рассказал мне мой приятель Йон, который, в отличие от меня, учился в нашей школе уже двенадцать лет, так что ему было виднее. Накинув чёрную кофту с капюшоном, я быстренько застелил постель и, захватив рюкзак, выбежал в коридор. Спустившись с третьего на первый этаж, я зашёл на кухню. За столом уже сидела Крис — хорошенькая блондинка с пышными формами, на которые заглядывалась добрая половина жителей этого дома (хотя бы потому, что это была мужская половина), — и лениво перелистывала страницы модного журнала, попивая из кружки кофе с молоком. Я быстро накинул на голову капюшон и вошел в комнату. Девушка незамедлительно подняла глаза, и это была одна из странностей этого дома. Я уже давно заметил, что каждый из квартирантов имеет очень хорошие рефлексы, что немало удивляло меня. Я и сам успел таким обзавестись, но, признаться, у тех они были отточены чуть ли не до идеала. — О, Джон, ты уже проснулся, — защебетала Крис. — Четверг ведь, — пожал плечами я, заваривая зелёный чай. — М-м-м, понятненько. И сколько уроков? Стоит сказать, что Крис была очень любопытной. Она знала почти всё, что происходило, произошло и будет происходить, но никто не знал, откуда у неё эта информация — всё-таки не на все вопросы ей отвечали сожители, но она всё равно каким-то образом добиралась до истины. Но эту её особенность, при верном подходе, можно было обернуть в свою пользу. Если правильно начать, не так уж сложно было выпытать у Крис именно то, что тебе нужно, а потом вежливо поблагодарить её за всё и быстренько убежать. Этим я пользовался не так уж и часто, но уже понял, как надо правильно общаться с девушкой. — Как обычно, — на все вопросы, которые не касались сокровенного, я всегда отвечал, но если Крис начинала интересоваться личным, приходилось переводить разговор в иное русло. — Вот как. За тобой опять заедет этот симпатичный шатен? — поинтересовалась девушка. — Ты о Йоне, что ли? — спросил я, сев напротив девушки, и принялся доедать вчерашний салат. — Да-да-да, такое имя интересное, вечно забываю! Ну так что? — оживлённо заговорила Крис. — Да, заедет, — ответил я. — О, как всё хорошо сложилось! Слушай, может, ты нас познакомишь? Я нахмурился. Йон вечно спрашивал о "цыпочке", которая живет в моем доме, но я всегда отнекивался или просто молчал. А теперь ещё и Крис им интересуется. И вот как это понимать? — Может, ты забыла, Куколка, но Йон ещё даже школы не закончил, и вряд ли тебе подойдёт, — покачал головой я. Все звали Крис Куколкой. Вообще-то, у всех в этом доме было своё прозвище — они это называли кодовыми именами. Но у меня такого не имелось. Меня это правило не касалось — Да ладно, Джон, не будь занудой! Он парень ничего — бушующие гормоны и молодое тело. Ух, представляю, какой он! Да и я ещё не старуха, — игриво заговорила девушка, на последней фразе проводя руками по своему шикарному телу, словно в доказательство своих слов. — Ну, так что, устроишь? — Ладно, так и быть, — сдался я, покончив с салатом и поднимаясь со стула. — О, Джон, ты просто чудо! — обрадовалась Крис и, чмокнув меня в щёку, выбежала из кухни — видимо, приводить себя в порядок. — Эй, а чашку кто будет мыть?! — крикнул я ей вслед, но ответа не последовало. Вздохнув, я уже думал начать мыть посуду, как услышал возле себя: — Ты глянь, куча парней мечтает о её поцелуях, а получаешь их ты. Я подпрыгнул на месте от испуга и повернулся к человеку, стоявшему позади меня. — Ёб твою мать, Марк! У меня чуть инфаркт не случился. Имей совесть! — выругался я, чувствуя, как начинает дергаться глаз. Парень имел редкий талант появляться из ниоткуда. Не успеешь глазом моргнуть — как он возникнет прямо перед тобой и напугает до чёртиков. Да и передвигается он на удивление тихо, будто не касаясь ногами скрипучего пола. Что сказать — мистика! Он поморщился от моего громкого голоса и отступил на шаг, при этом довольно ухмыляясь. — Во-первых, не кричи так, я ещё, благо, не оглох. А во-вторых: до инфаркта тебе ещё рано, мелкий очень, — на последних словах я кинул на него убийственный взгляд, на что он лишь шире улыбнулся. Терпеть не могу, когда меня называют мелким. Может я и младше всех в этом доме, да и в классе тоже — ведь перескочил через два года обучения — но это не означает, что каждый левый имеет право называть меня вот так! Пока я полоскал посуду, Марк не отнимал от меня изучающего взгляда. Складывалось впечатление, что он специально пренебрег возможностью выспаться, чтобы прийти сюда и подоставать меня, и сейчас как раз искал повод прицепиться ко мне. — А куда это ты так вырядился? — он кивнул на мою одежду, а я машинально опустил взгляд на свои брюки и рубашку. — А тебе какое дело? Ты мне парень, что ли? — вспылил я, но тут же осознал, какую глупость ляпнул, и мигом захлопнул рот. Марк прищурился и ехидно улыбнулся. — А ты что, по мальчикам? — спросил он. Я ощутил, как горят мои уши, но не подал виду, сделав удивленое лицо. — Ты что, совсем придурок? — я покрутил пальцем возле виска. — Не знаю, какие там у тебя вкусы, но мне свои извращения не приписывай. — А что не так? Я просто спросил. А то мало ли, вдруг ты мной интересуешься... Я презрительно фыркнул. — Тобой? Нет уж, спасибо. Мне такой подарочек не нужен! На самом деле Марк был привлекательным. Нет, вру, не просто привлекательным — именно своей редкой красоте и обаянию он был обязан бессчётным количеством липнущих к нему красоток. Высокий, с чёрными волосами и выразительными чертами лица, он обладал ещё и удивительными глазами необычного жёлтого цвета, что только сильнее привлекало девушек. Но я же не девчонка, тем более, мне известно о его скверном характере, так что я на него глаз в жизни не положу, даже если окажусь геем. — Ну и зануда же ты, — щёлкнул языком Марк и отвернулся. Я удивлённо посмотрел на него, вытирая посуду. Обычно он цокал языком только тогда, когда сильно недоволен. А тут я, как и обычно, съязвил, но Марк почему-то обиделся, если это так можно назвать. И вот что с ним творится-то? Я положил полотенце на место и молча покинул кухню. Только я накинул пальто, как на улице послышался автомобильный гудок. Краем глаза заметив, как Марк дёрнулся и недовольно посмотрел в сторону окна, не бросив, однако, перемешивать сахар в чае, я злорадно ухмыльнулся. Тут же на лестнице послышалось задорное цоканье каблуков. Я обернулся и увидел Крис, которая спешила ко мне, намереваясь прямо сейчас познакомится с моим приятелем. Я вздохнул и вышел из дома. На улице было достаточно холодно; небо затянули тёмные тучи, готовясь вот-вот обрушить на город весь своей гнев в виде проливного дождя. За калиткой стоял Йон, опираясь спиной об свой автомобиль. Он приветливо помахал мне рукой. Я подошёл пожал протянутую приятелем ладонь. — Здоров, дружище! Кстати, ты сегодня какой-то вялый, не? — сказал Йон, осмотрев меня с ног до головы. — Я просто не выспался, Гейман, не стоит беспокоиться, — произнёс я. — И да, тут такое дело... — О, Йон, ты уже приехал, — к нам выбежала Крис, довольно улыбаясь. Парень буквально просиял, завидев Куколку и, как только она подошла, нежно поцеловал ее руку. — Вы сегодня великолепно выглядите, мисс, — пропел Йон. — Хотя, о чём я? Вы всегда прекрасны, как редкий цветок! Кажется, в моей помощи больше никто не нуждался. Я скривился и залез на переднее сиденье машины, стараясь не обращать внимания на воркующую парочку. Нацепив на себя шапку и обмотав шею шарфом, я приготовился ехать в школу. Через пять минут, помахав Крис на прощание, в автомобиль сел и Йон, и мы, наконец, отправились в путь. — Какая прекрасная женщина, какой прекрасный голос, какая прекрасная фигура! — не унимался парень, влюбленно вздыхая и глупо улыбаясь. — За дорогой смотри, Ромео, иначе твоя Джульетта найдет себе другого раньше, чем положено, — сказал я. — Ну и злой же ты, Джон! Я, может быть, нашел любовь всей своей жизни, а ты даже не можешь порадоваться за друга, — обиженно пробубнил Йон. — Ага, или же девушку на одну ночь. Что, на женщин постарше потянуло? — съязвил я. — Какой ты бесчувственный. Кстати, порой мне кажется, что тебе не нравятся девушки, потому ты и не можешь здраво оценивать их красоту. — Ты намекаешь на то, что считаешь меня геем? — выгнул бровь я. — Именно, — абсолютно серьёзно ответил Йон. Нет, ну что за утро! Уже второй человек считает меня голубым. Я что, за одну ночь так сильно поменялся, что начал смахивать на парня из другой команды? Что-то мало верится. — Знаешь, Йон, я ведь и обидеться могу, — пробубнил я. — Будто тебя можно обидеть, — хмыкнул парень. «Можно, Йон, — подумал я. — И ты даже не представляешь, насколько легко...». Оставшуюся дорогу мы ехали молча. Только когда мы оказались возле школьного двора, я сказал, что обещал встретиться перед уроками с Карен, на что парень махнул рукой и устремился к толпе девушек, которые уже поджидали его, радостно махая руками. Я покачал головой и зашел в школу. В холле было прохладно, поэтому здесь было не так уж и много людей, и, соответственно, — никакой толкучки. Я быстро поднялся на третий этаж и, оглянувшись по сторонам, направился на чердак. Дверь была заперта на замок, а значит Карен ещё не здесь, поэтому открывать чердак пришлось самостоятельно. Это было, наверное, даже проще, чем учиться в выпускном классе. Я научился взламывать чердачный замок ещё в прошлом году с помощью шпилек, которые незаметно вытянул из пучка учительницы по физике. Та не отреагировала, даже когда свалился её парик, демонстрируя почти лысую голову, а я, пока никто ничего не заметил, быстро свалил оттуда, меня так и не наказали. Справившись с задачей, я забрался внутрь. Наш школьный чердак был самым обыкновенным — таким же пыльным, сырым и тёмным, как и все нормальные чердаки. Правда, всякого хлама здесь было в разы больше, чем должно быть: сломанные стулья и парты лежали друг на друге, старые доски для мела валялись возле стены, потрёпанные карты из кабинета географии расположились в углу, а порванные ширмы из актового зала служили своеобразным укрытием, которые мы соорудили на случай того, если кто-то из учителей, или других рабочих нашей школы зайдёт сюда. Иногда такое случалось — и всякий раз нам удавалось остаться незамеченными. Я уселся на пол, подложив под задницу рюкзак, взял со старого учительского стола какой-то учебник и принялся листать его, бегая глазами по строчкам. Не успел я дойти и до половины, как за дверью послышались шаги и какой-то шум. Я, действуя скорее инстинктивно, подполз ближе к ширме и скрылся за ней. Дверь пропустила кого-то внутрь и тихо закрылась. Я выглянул из-за края бордовой ткани и облегчённо вздохнул, когда увидел Карен. — Чёрт, а я уж думал, это технарь решил пожаловать, — выдохнул я, вылезая из своего укрытия. Карен посмотрела на меня и спросила: — С чего бы это? — Да потому что говорят, что он хочет использовать эти старые парты для своих целей, так что я боюсь, как бы он нас не застал. Карен махнула рукой. — Не застанет. Клифа всегда за километр слышно. — Что правда, то правда, — согласился я, вспоминая, какой тяжёлый у того шаг. — Так зачем звала? — Тут один слушок не ускользнул, — начала Карен, усевшись на свою сумку и откинув назад белые крашенные волосы. — Говорят, что Ли готовит проекты для выпускников. — Вот ведь чёрт! — прошипел я. Наша учительница по литературе, Клаудия Ли, была такой себе старой маразматичкой, которая в свои шестьдесят ни разу не была замужем. Оно и неудивительно — баба была до жути вредная и такая злая, что ни один мужик бы не выдержал. Особенно сильно ученики нашей школы ненавидели её за то, что она каждый год давала классам проекты, которыми они занимались на протяжении двух четвертей. Даже если ты не знаешь тему, или не хочешь его выполнять, всё равно обязан сдать, иначе старая карга сделает так, что тебя исключат из школы, и катись ты куда хочешь. Поверьте, она может и не раз так делала. Интернетом пользоваться не разрешалось, а если хоть одно предложение было взято с какого-то сайта — всё, двойка автоматом. Ли всегда знала, когда списывают. — Да-да, именно он. При чём в страшной юбке и с самой уродливой причёской, которую я когда-либо видела. Кстати, говорят, что тема, вероятнее всего, будет «Литературные эпохи», но это не точно. Так что, нам остается лишь ждать и молить Люцифера, чтобы она в этом году вдруг обнаружила, что у неё исчезла фантазия истинно паскудной училки. — Да уж, — я слабо улыбнулся в ответ на её шутки. — А почему именно Люцифера молить? — Так чёрт ведь. Приспешник Дьявола. Вот пусть он и отвечает за своих питомцев. На этот раз я улыбнулся чуточку шире. — Надеюсь, в этом году нам выпадет что полегче. Экзамены ведь на носу. — Надежда умирает последней, — вздохнула Карен. Вскоре прозвенел звонок, и мы отправились в кабинет истории, чтобы выслушать очередную нудную лекцию о событиях прошлого века и, как и всегда, не запомнить не единой фразы учительницы. Всё как и обычно... *** Медленно, но верно школьный день подошёл к концу. Историю мы провели особенно скучно, так как миссис Смит терпеть не могла нарушителей школьных порядков и всегда строго следила за этим. Но даже её зоркий глаз не мешал мне прослушивать аудиокнигу, которую я недавно скачал специально для таких случаев. Искусство прошло почти также нудно, как и предыдущий урок. На физкультуре же я едва не получил удар мячем в голову, не вовремя задумавшись о решении сложной задачи с экономики. На математике я решил большую часть уравнений с двух параграфов по теме, которую нам следовало проходить лишь в следующем семестре. Литературу мы провели за написанием контрольного сочинения на тему последнего выученного нами произведения. Судя по кислым минам одноклассников в конце урока, в своих будущих оценках они не были уверены. Почти всю школьную перемену я проспал на чердаке, а на уроке итальянского, как всегда, ловил кайф. Да, я обожал этот язык, так как считал его вторым родным после английского. Признаться, большую часть жизни я прожил в Италии, вместе со своим дедушкой Патриком. Именно из-за того, что я говорил на итальянском почти всю свою жизнь, я никак не мог избавиться от его специфичного акцента. Я жил в Шотландии, говорил на английском, общался с другими людьми, но не мог привыкнуть к их говору. Пришлось смириться с тем, что в душе я итальянец. На английском наш класс, как и планировалось, поздравил мисс Грэй — хорошенькую молоденькую учительницу, которая успела полюбится большему количеству ученикам нашей школы, особенно её мужской половине, — после чего мы весь урок разговаривали с ней. Ну, почти все: лишь мы с Карен не принимали участия в беседе. Я — потому что был занят «Кладбищем домашних животных» Стивена Кинга, а моя подруга просто слушала музыку в наушниках. Опять-таки — за весь день не случилось ничего необычного и, уж тем более, ничего не предвещало беды. Ну, как сказать беды... — Господи, наконец-то закончился этот день, — вздохнула Карен, когда мисс Грэй объявила об окончание урока и мы вместе с толпой других учеников выплыли в коридор. — О, Карен, день ещё не закончился. Ещё и четырёх нет, — сказал Йон, подойдя к нам. Девушка закатила глаза. Она испытывала некую неприязнь к парню, так как терпеть не могла бабников и прочих разгульников, и его вечная охота на женские юбки и мужские задницы порядком её раздражала. Да-да, вам не показалось — Йона привлекали как девушки, так и парни. Он этого совершенно не стыдился и открыто рассказывал о своих любовных похождениях и порно-фильмах, которые ему особенно понравились. Стоит ли говорить о том, что Йон потом воплощал все эти сюжеты в жизнь, тем самым, как парень сам выражается, «обогачивая» свою сексуальную жизнь? На самом деле я, как и Карен, тоже не испытывал особой привязанности к Йону, но он подвозил меня до школы и дома, так что я терпел его, как мог. Знаю, звучит нечестно, но я не умею всецело доверять людям, поэтому общался со многими, но в свои секреты всё равно никого не посвящал. — Эй, мы здесь! — вдруг услышал я и, обернувшись, увидел Нила и Сару — ещё одни наши приятели. Я помахал им в ответ и вместе с Йоном и Карен подошёл к ним. — Ну что, ребята, как делишки? Что интересного произошло? — начала расспрашивать Сара, а её короткие чёрные волосы так и подпрыгивали в такт проворному шагу. Мы с Карен, как всегда, промолчали, зато Йон начал рассказывать о своей новой пассии (то есть, Крис), а с уст Сары так и доносилось недовольство извращённостью нашего друга. — Джо-о-они-и-и! — неожиданно послышался громкий женский визг за нашими спинами, вынуждая меня с неприкрытым ужасом медленно обернуться назад. Ко мне навстречу бежала Мелисса — самая популярная девушка нашей школы, по которой сохли все парни и которая сохла по мне. Но, к счастью или сожалению, я не испытывал к ней тех чувств, которые питала она, что и заставляло меня вечно оглядываться, чтобы не встретиться с рыжим торнадо, преследовавшим меня на протяжении всего учебного дня. — Я валю отсюда, — изрёк я и на самой быстрой скорости рванул за угол, затем быстро поднялся по лестнице на третий этаж. Оттуда я побежал на чердак, быстро открыл дверь и забежал в помещение. Всё, тут она меня точно не найдёт. Я медленно сполз вниз по стене, закрыв лицо руками и приводя дыхание в норму. И вот за что мне такое наказание? Мелиссу готова носить на руках вся мужская половина нашей школы, но почему-то её взгляд пал именно на меня — ничем не примечательного парня, который всегда ходил в капюшоне, чтобы скрыться от внешнего мира. Я не раз пытался объяснить ей, что она мне не интересна и что я не хочу встречаться с ней, но девчонка упорно продолжала преследование. Мне бы её упрямство и целеустремлённость! Я сидел на чердаке ещё где-то четверть часа. По идее, Мелисса уже должна была уйти домой, так что я мог со спокойной душой покинуть своё убежище. Я аккуратно приоткрыл дверь, оглянулся по сторонам и, убедившись, что никого нет, вышел и закрыл за собой замок. Спустившись по лестнице на первый этаж, я уже думал покинуть стены школы, как вдруг меня кто-то перехватил за плечо и потащил за собой прямо по коридору. Я пытался отбиваться, но у того, кто удерживал меня, была железная хватка, поэтому я не сумел вернуть себе свободу. Меня грубо затащили в мужской туалет и откинули к кафельной стенке, словно бродячего котёнка. Я неслабо стукнулся затылком об плитку и упал на пол. Подняв глаза на обидчика, я сумел увидеть небольшую группу учеников во главе с парнем, противную морду которого я узнал сразу — Дак Рив... Этот парень был школьной легендой. Дак побил все рекорды по количеству совершенных пакостей, потому его все боялись и старались не переходить дорогу. Все, кроме меня. Я никогда перед ним не дрейфил и не обходил его компанию стороной. Я совершил куда больше не слишком правильных, мягко говоря, поступков, и, если бы захотел, без проблем смог бы избавиться от него. Но мне за это не заплатят, так что я пытаюсь плыть по течению и не обращать внимания на его издевки. М-да, только сейчас я осознал, что являюсь сплошным исключением. — Ну, приветик, Джон. Как поживаешь? — начал Дак, противно улыбаясь. Я пожал плечами. — Хорошо живу. А ты? — я сделал самое невозмутимое лицо, будто мы просто беседуем, и никто никого не хочет убить. Дак скривился. — Неплохо, — уже не так радостно ответил он. — И что же ты, Джон, такой паршивец? Совесть не замучила? Его последняя фраза пробудила воспоминания о не самых приятных моментах моей жизни, о том, что я совершал по воле отца и что кардинально изменило мою жизнь и меня самого. Я упрямо мотнул головой. Нет, я не должен об этом думать. Только не сейчас. — А почему она должна меня грызть? — невинно поинтересовался я. Маленькие глазки парня сузились, от чего он стал сильно напоминать разъярённого перекачанного китайца. — Какой же ты мерзавец, Джон, — прошипел Дак. — Неужели тебя совершенно не волнуют чувства Мелиссы? Вот ведь чёрт, опять он за своё. Стоит сказать, что Мелисса не только доставала меня своей настырностью, но и являлась главной причиной, почему меня презирали почти все парни школы. Я ведь постоянно игнорировал её чувства, что совершенно не обижало девушку, зато сильно раздражало представителей мужского пола. Вот именно поэтому я и влипал в неприятности. Чаще всего мне доставалось от Дака, так как он был самым умалишённым фанатом Мелиссы и всегда мечтал о её внимании. Но вот незадача — девочку, как магнит, тянуло ко мне и ни на кого другого она не обращала внимания. Вот Дак, поддавшись зависти, и начал мне мстить — и закрутилась вся эта история. — Даже не знаю, — протянул я. — Я ей всё уже доступно объяснил, но она всё равно ко мне лезет. Вот и приходится заниматься физическими нагрузками, чтобы хоть на минуту остаться в поко... Договорить я не успел — Дак что есть силы врезал мне ногой в живот. Удар пришелся как раз под ребра. Я захлебнулся воздухом и согнулся пополам, пытаясь сделать вдох. Но Дак не останавливался. От следующего удара пострадало лицо, потом — опять живот. Я повалился набок, делая тщетные усилия глотнуть воздух. Кажется, Дак посчитал, что с меня хватит, поэтому сплюнул куда-то возле моего лица. — Пидорас хренов, — выпалил он и вместе со своей ржущей компашкой вышел из туалета. А я скорчился на полу, кашляя и кривясь от боли. Чтоб он сдох! Я ему еще это припомню! Он просто не знает, с кем связался. Годзилла недоделанная... Через какое-то время у меня получилось восстановить дыхание, но каждый вздох давался мне с трудом. Потирая живот, я лёг на спину и попытался всё обдумать. День, как всегда, выдался весьма насыщенным, но даже не это беспокоило меня больше всего. Уже трое людей за день усомнились в моей ориентации. И откуда у них такие мысли на мой счёт? Ладно Марк, он просто придурок, вот и говорит глупости, Йон сказал это потому, что я не интересуюсь девушками, а Дак посчитал меня геем из-за того, что я не влюблен в Мелиссу. Нет, ну глупости же какие-то. Ну и что с того, если я не встречаюсь с девушками? Мне ещё даже семнадцати нет, ещё успею, так что я просто не буду обращать внимание на их бестолковые фразы. Я не гей. Наверное. Только почему у меня возникает странное чувство на этот счёт? Невольно вспомнился сон, который приснился мне год назад. Он, наверное, повлиял на мое отношение к Марку почти так же сильно, как и его поведение. Может быть, я не так сильно ненавидел бы его, если бы не сон, который меня напугал. Да, именно напугал. Мне было страшно и противно от самого себя. Я просто не мог понять своего тела, я никогда не мог подумать, что мой мозг способен на такие фантазии. Губы задрожали. Я всегда чувствовал себя странно, когда вспоминал об этом. Лучше я просто не буду думать о том сне и о Марке в... таком смысле. Так будет лучше для моей психики, иначе я попросту сойду с ума. Я опёрся рукой о кафельную стену и попытался подняться. Тело ныло, а голова кружилась; встать на ноги получилось у меня только с четвёртого раза. Я опустил глаза и увидел на полу кровь. В ужасе я прикоснулся рукой к затылку. Волосы там были липкими и влажными. Отняв руку от затылка, я увидел на пальцах красную жидкость. Черт, таки разбил голову. Облизав вмиг пересохшие губы, я поднял с пола рюкзак и, шатаясь, вышел из туалета. Чувствую, сегодня будет весёлый вечерок. *** Я вернулся домой спустя двадцать минут после происшествия в туалете. Оказалось, что Йон, Карен, Нил и Сара ждали меня все те полчаса, что я оставался в школе. Разбитый затылок я спрятал под капюшоном, так что никто ни о чём не узнал. Правда, когда Йон отвесил мне хорошую оплеуху за то, что я заставил его волноваться, и я зашатался от головокружения и боли и чуть было не упал, все начали спрашивать, что со мной произошло. В ответ я лишь отнекивался, так что приятели плюнули на меня и разбежались по домам, а Йон подвёз и меня. Я кое-как поднялся по ступенькам на крыльцо и вошёл в дом. В нем, как и почти всегда, царила тишина, которая в этот раз почему-то насторожила меня. Появилось предчувствие, будто сейчас должно что-то произойти, но я никак не мог понять что. Я зашагал по прихожей, слегка пошатываясь и мечтая о том, чтобы побыстрее обработать раны и лечь поспать. И мое желание почти сбылось, но уже возле лестницы меня остановил властный голос: — Стоять! — Стою... — испуганно икнул я. Я медленно обернулся и увидел Марка, который стоял в трёх шагах от меня. Его лицо выражало высшую степень неудовлетворённости. Странно, вроде, сегодня с бабой был, и ночка, судя по стонам девчонки и ударам кровати об стенку, горяченькая такая была, так что я удивился, увидев его таким недовольным. — Капюшон сними, — изрёк Марк. Подчиняясь его властному тону, я уж было потянулся к голове, но вовремя вспомнил о ране на затылке и отрицательно покачал головой. — Я сказал, сними капюшон, — устрашающе протянул Марк, испепеляя меня взглядом. Я нервно сглотнул и исполнил его приказ (ибо просьбой это было назвать сложно). Что-то он сегодня очень злой, даже перечить ему страшно — сразу возникает чувство, словно из-за любого необдуманного слова парень убьёт и глазом не моргнет. — Спиной ко мне повернись, — таким же командирским голосом сказал Марк, и я послушно развернулся. Ой-ой, и как он только узнал о моей ране. Неужели на капюшоне пятно выступило? Или же он, словно хищник, учуял запах крови? Нет, ну а что, для меня он — самая мистическая персона из всех, которую я когда-либо встречал. — И кто тебя так? — уже не так властно, но не менее строго спросил Марк. — Никто. Я сам, — пробормотал я. — Врёшь. — Не вру. — Меня обмануть вздумал? — Да не лгу я! — Ага, рассказывай. Я что-то недовольно пробурчал себе под нос, совершенно не ожидая, что уже в следующую секунду Марк схватит меня за предплечье и развернёт к себе. От неожиданности голова снова закружилась, в какой-то момент в глазах потемнело. Когда я более-менее пришел в себя, то заметил, что хватка парня ослабла, а его взгляд не выказывал раздражения или недовольства — только интерес и некое беспокойство. Я смотрел на него снизу вверх, только из-за ноющего затылка ощущая дискомфорт от разницы в росте на целую голову, и чувствовал себя не так, как обычно в присутствии Марка. Вечные неприязнь и отвращение сменились заинтересованностью и всепоглощающим вниманием. Лишь сейчас я заметил зеленоватые прожилки в его жёлтых глазах, длину его ресниц, слабо выраженные скулы. Теперь Марк держал меня не грубо, его прикосновения были нежными и даже приятными, но взгляд пугал, пусть я и не мог отвести глаз от его лица. — Тебе не кажется это опасным? — через какое-то время спросил он, поглаживая большими пальцами мои руки. — Такие травмы могут ко всякому привести. На этот раз его голос оказался серьёзным, с нотками нежности и заботы. Было так странно слышать такие слова именно от него — это ведь Марк, которого я так ненавижу и который меня так раздражает. Вот ведь чёрт... Внезапно ко мне пришло осознание всей ситуации: я стою перед Марком, он аккуратно придерживает меня за предплечья, при этом слегка поглаживая пальцами кожу сквозь ткань кофты и рубашки. А я, черт возьми, рот раскрыл и кайф ловлю от его голоса и прикосновений. Ну точно мистика! — А тебе-то какое дело? Не суй свой нос, куда не просят! — Я резко отстранился от него, только сейчас осознав, как близко друг к другу оказались наши лица. Я попытался вырваться из рук парня, но он опять усилил хватку и внезапно прижал меня к стене. Я снова ударился затылком и ощутил резкую боль, перед глазами замигали звезды. Тем временем Марк всем телом прижал меня к стенке, для удобства разместив свое колено у меня между ног. Сейчас парень смотрел на меня свысока, а от его взгляда у меня мурашки по спине побежали. — Что тебе надо? — прохрипел я, справляясь с головной болью и удушьем. Марк цокнул языком. — Разговор есть.