***
Дома у Йона на цокольном этаже есть скромная, ничем не примечательная дверь, которая напоминает вход в подсобку. На самом деле за ней поднимается наверх узкая дощатая лестница, ведущая в восточное крыло особняка, где располагаются в комнаты для так называемых «особых» гостей. Звучит весьма волнующе, но на самом деле этот проход – не более чем «чёрный ход» для прислуги, чтобы не обходить весь дом и не тревожить своим присутствием хозяев и гостей дома. Вообще, в восточном крыле левым персонам находиться запрещено, однако Йон всегда делал исключение для своих лучших друзей и разрешал нам делать там всё, что заблагорассудится, за исключением приводящего к имущественному ущербу. Поэтому, всякий раз, когда Гейману удавалось уломать меня на посещение его тусовки, я закрывался в одной из просторных комнат и проводил остатки вечера там в компании телефона и тёплого одеяла. Сегодняшняя ночь не стала исключением. Было без чего-то десять. За окнами давно царствовала ночь, но никто не спешил включать свет, довольствуясь лишь жёлтым мерцанием свеч и ажурных фонариков. Комнаты были заполнены людьми – стоящими в небольших кучках, сидящими на диванах и креслах и лежащими, как груды мусора, на полу. Я пробирался сквозь горячие, потные тела, стараясь не вдыхать горьковато-сладкий дым, от которого кружилась голова, а внешний мир расплывался, как щедро облитый водой акварельный рисунок. Интересно, сколько надо времени, чтобы из дома окончательно выветрился смог от сигарет и травки? День? Два? Неделя? Или ещё больше?.. Размышляя на эту тему, я не заметил, как кто-то подкрался ко мне сзади и вцепился пальцами в плечи. В нос ударил отчётливый запах пунша и водки. – Вот ты где! – крикнул мне на ухо Йон, слегка наваливаясь сзади. – А я везде тебя ищу. Я обернулся к нему, встречаясь взглядом с искрящимися от выпитого алкоголя глазами. – Чего тебе надо, Гейман? – устало спросил я, пытаясь немного отодвинуться от парня, но тот упрямо продолжал крениться в мою сторону. – М-м-м, чтобы ты, наконец, перестал быть занудой и повеселился вместе с остальными, - промычал Йон, утыкаясь мне в шею. От этого его движения меня буквально передёрнуло. Сразу вспомнился Марк, его шероховатые губы и руки, оглаживающие все доступные им участки тела, и я поддался вперёд, наконец, высвобождаясь из хватки Йона. Парень пошатнулся, но чудом сумел сдержать равновесие без моей помощи. – Думаю, ты прав, - согласился я, оглядываясь по сторонам. До нужной двери оставалось около двадцати футов. – Знаешь, я бы не отказался от пунша… – Устроим! – заверил меня Йон, махнув рукой так, что едва ли не развалился на проходящей мимо девушки. Боже, это же надо было так набраться. – Жди меня здесь. Дождавшись, пока парень затеряется в толпе, я двинул к двери. Напоследок воровато оглянувшись и убедившись, что никому нет до меня дела, я нырнул в узкий проход. Преодолев лестницу, я открыл ещё одну дверь и оказался в просторном длинном коридоре. Тут было темно, и только прямоугольники лунного света ложились на пол серебром, разбавляя синий сумрак. Стены и пол дрожали от происходящей внизу вакханалии, но эта незначительная деталь не могла потревожить тишину и покой, обжившихся в восточной части дома. Первая комната слева была относительно небольшой по сравнению с остальными покоями, но большего, собственно, и не требовалось для того, чтобы просто отдохнуть. Без особого интереса обойдя широкую кровать, я подошёл к огромному, занимающему большую часть стены, окну и уселся на широкий подоконник, задёрнув за собой плотные шторы. За стеклом, словно высеченные из чёрного камня, стоят от блестящие влаги деревья, практически полностью скинувшие свою листву в преддверье зимы. До чего красивая и, одновременно, гнетущая картина… Наблюдая, как безжалостные порывы ветра срывают с тонких веток новые потемневшие листки, я против своей воли вспомнил о сегодняшнем поступке Марка. Знаете, если раньше я ещё мог частично понять действия Марка, то после сегодняшнего я окончательно запутался. Захотел бы он надо мной пошутить, то не стал бы накануне зажимать на лестнице, чтобы полапать и хорошенько вылизать мне шею. Следовательно, как вчера, так и сегодня Марк был абсолютно серьёзен в своих намерениях и, по всей видимости, не собирался отступать от задуманного. Вот только зачем Марку это нужно? Сильно сомневаюсь в том, что спустя год нашего проживания в соседних комнатах парня вдруг озарило и он понял, что безумно хочет заняться со мной сексом. Это даже звучит абсурдно. Но тогда в чём проблема? Почему Марк вдруг стал проявлять ко мне внимание такого характера и склонять к сексу? Может, Марк заключил с кем-то пари? Ну, там, поспорил, что смог бы затащить парня в постель (о конкретике даже думать не хочу). А что, вполне вероятный вариант… Блин, так у меня скорее крыша поедет, чем придёт в голову более-менее логическая мысль. Я слишком плохо знаю Марка, чтобы пытаться понять его. Лучше я просто забуду об этом и перестану вспоминать о произошедшем. А что ещё остаётся? Не подойду же я к нему и не спрошу, почему он так сильно старается затащить меня в постель. Просто буду его игнорировать, да и всё. Ну, а если сегодняшней инцидент повторится, то я вложу все силы, чтобы не поддаться на его уговоры, и дело с концом. Неожиданно телефон в кармане завибрировал, оповещая о входящем звонке. Только увидев высветившийся на экране номер, я принял вызов: – Слушаю. – Здравствуй, Джон, — полился из динамиков хриплый мужской бас. – Можешь говорить? – Да, конечно, – мигом ответил я. – Хорошо, потому что у меня к тебе есть предложение, — мужчина остановился, чтобы прочистить горло, и продолжил: – Прости… Так вот, у меня есть небольшая работёнка для тебя. Ты можешь подъехать к бару перед полуночью? Я отнял телефон от уха и взглянул на электронные часы на экране. Без десяти минут одиннадцать. – Да, думаю, смогу, – снова заговорил в трубку я. – Что-то срочное? – Не сказал бы. Однако я сомневаюсь, что позже у нас выпадет настолько удобная возможность. Понимаешь, о чём я? – Разумеется. – Хорошо, тогда я жду тебя через час. Позвонишь Файонеле, она впустит тебя. – Понял, – ответил я и сбросил вызов. Кажется, вечер веселья можно считать официально завершенным. Пора выдвигаться на работу.***
– Ну, как дела, Мышонок? Расскажи мне что-то интересное. – Было бы что рассказывать. Всё, как и всегда: главная красотка школы продолжает бегать за мной, как дрессированная собачонка, а её безумный поклонник опять набил мне морду; чокнутая училка по литературе нарочно поручила мне проект по теме, с которой я никогда не хотел иметь дела, а мой вроде как лучший друг сегодня устроил пьяную тусовку, где сходила с ума половина города. Сама видишь – ничего интересного… Хотя, нет, знаешь – есть кое-что. Помнишь, я рассказывал о парне, живущем в соседней от моей комнате? – Не о том ли желтоглазом красавчике-бабнике, который тебе житья не даёт? – Да-да, именно о нём. Так вот, вчера он предложил мне… как бы это сказать… В общем, переспать с ним. – Да ладно! А ты ему что ответил? – А что я мог ему ответить? Конечно же я отказал ему, пусть он и предлагал взаимовыгодную сделку. – Серьёзно? Я-то думала, что ты ради денег готов на всё. – Ты так говоришь, будто я какая-то проститутка! – Ладно-ладно, не кипятись. Я же просто пошутила. Выпей лучше кофейку. С ликёром. Как ты любишь. – И на том спасибо. Без сорока минут полночь. Мой «рабочий день» должен вот-вот начаться, а вместо того, чтобы сосредоточится на предстоящем деле, я сижу на высоком барном стуле и жалуюсь на свою нелёгкую жизнь Файонеле – задорной двадцатидвухлетней девчонке с карамельными глазами, которая работала официанткой в моём излюбленном кафе как днём, так и ночью. Её более привычная мне скромная униформа, в которой она обслуживала голодных клиентов при свете дня, разительно отличалась от одежды, в которую её приходилось облачаться по вечерам. Сейчас на ней был полупрозрачный чёрный топ (эти коротенькие кофточки ведь так называются?), открывающий вид на проколотый пупок и большую часть приличного размера бюста с кокетливой родинкой на правой груди, и короткую красную юбку в шотландскую клетку, которая – Боже, как женщины вообще умудряются такое носить?! – едва прикрывала округлые бёдра девушки. Лишь взглянув на Фай, можно было без проблем определить сомнительность заведения, в котором она работала. В прочем, мою подругу всё полностью устраивало. Передо мной возникла белая чашка на блюдце с парующим чёрным кофе, источающий кисловатый аромат вишни. – Надеюсь, ты не переборщила с дозой, — пробормотал я, делая небольшой глоток. Горячая жидкость обожгла язык и потекла по стравоходу, согревая моё замерзшее тело. Во рту осталось приятное послевкусие вишни с присущей кофе горчинкой. – Поверь мне — от такой дозы годовалый ребёнок головокружения не почувствует, что уже говорить про такого взрослого дядьку, как ты, – улыбнулась Фай. – Тем более, я знаю, что ты на работе, и тебе надо быть трезвым, как стёклышко, – она подмигнула мне и добавила заговорщическим шёпотом: – А теперь подробней о твоём соседе. Как он сегодня себя вёл? Не приставал к тебе? Девушка облокотилась локтями об столешницу и с любопытством заглянула мне в глаза; из-под ворота чёрного топа выглянуло красное кружево бюстгальтера. Я сделал ещё один глоток кофе, прежде чем нервно затараторить: – Если бы! После школы мне не посчастливилось встретится с ним на лестнице. Зажал меня возле стенки и начал домогаться, – тут я слишком резко глотнул горячей жидкости и сильно обжёг себе нёбо. Скривившись, я продолжил: – Хорошо, что соседи вернулись, и мне удалось сбежать. К моему удивлению, в глазах Файонелы вдруг появился такой безудержный интерес, что мне стало даже немного неловко. – Так значит, он всерьёз за тебя взялся? – восторженно спросила она, нагибаясь ко мне ещё ближе, тем самым нагло вторгаясь в моё личное пространство. – Ага, если бы. Сегодня, после того как мой друг заехал ко мне перед вечеринкой, мы решили заехать за выпивкой и докупить закуски, а потом посидели немного на набережной. Там я увидел этого засранца с какой-то расфуфыренной девицей, к которой он вовсю клеился. Видимо то, что я два раза не согласился на его условия, не особо его волновало. Я даже склоняюсь к мысли, что это была всего лишь нелепая шутка. Так сказать, репетиция Дня дурака. – В октябре месяце? – Ко всему надо быть готовым заранее. Файонела рассмеялась. – Вот ты смеешься, а мне совсем не весело, – вздохнул я. – Потому что мне кажется, что это и вправду шутка. Если бы он правда хотел затащить меня в постель, то не отвлекался на девушек. – А может, это его сестра? – предположила Фай. – Рыжая и низкая что ли? – Двоюродная, значит, – продолжила Фай, но, встретившись с моим скептическим взглядом, скисла. – Хорошо, а сколько ему лет хоть? – Без понятия, — я пожал плечами. – Я даже фамилии его не знаю, что уже говорить про возраст. – На сколько он выглядит хотя бы? – не унималась девушка. – На лет двадцать пять, – задумчиво протянул я. – О, так молодой совсем. Чего ты нервничаешь? – По твоему, домогательства с его стороны – это норма? Спустись с небес на землю, Фай, – мне неполные семнадцать, ему больше двадцати, к тому же я не испытываю к нему ни малейшей симпатии. Я уже молчу о том, что это незаконно. А ещё я девственник. – С каких это пор ты стал законопослушным гражданином? – в глазах Файонелы появились бесовские огоньки. – Дело не в этом, Фай. А вдруг ему шестьдесят, а он просто выглядит молодо? Ну, прям как наш Шуг. А я не хочу иметь дело со старикашкой-педофилом. От такого заявления девушка вдруг громко расхохоталась. – Очень сомневаюсь в этом, Джо. Но ты так об этом говоришь, что мне начинает казаться, будто его возраст – это единственное, что тебя останавливает. Я недовольно фыркнул. – Я уже говорил, Фай — я его терпеть не могу, что уже говорить о какой-то симпатии. И даже если у меня есть что предложить ему взамен, то я не хочу заниматься с ним сексом. Мне противно, ты понимаешь? От одной лишь мысли об этом меня начинает тошнить. И уж тем более я не хочу, чтобы мой первый раз был именно с ним. О том, что от Марка я сбежал с эрекцией, я решил умолчать – как-то стыдно было о таком рассказывать. А чтобы профессионально скрыть правду от чужих глаз, нужно добавить совсем немного лжи. Хотя, кажется, Фай удалось раскусить меня. – Ты такой романтик и неженка, – Фай лукаво улыбнулась. – Если не хочешь отдавать ему свою девственность, то вызови проститутку или затащи в постель ту влюбленную в тебя пустышку. – Файонела! – я был в ужасе. –Как тебе в голову такая мысль залезла? И ты вообще меня слушаешь? – Конечно слушаю. Но ты же сам сказал, что у тебя есть что предложить ему взамен, – девушка как в ничем не бывало пожала плечами, – так почему бы тебе не согласится? – Ещё раз повторяюсь – я не могу так. Ты же почему-то не спишь с левыми мужиками, а предпочитаешь компанию своей девушки. После упоминания о её любимой Давине на лице у Фай расцвела прелестная улыбка, свойственная любой влюбленной девушки, даже имеющей нетрадиционную ориентацию. – В юности я и с парнями, и с девушками спала. А ты всё тянешь резину, и никак не решаешься на риск. Тебе ведь почти семнадцать, а ты даже не целовался ни с кем! Такое заявление меня искренне оскорбило. – И ты туда же. Мне начинает казаться, что все сговорились против меня. – Послушай, Мышонок, я ценю твою принципиальность, и не хочу, чтобы ты подумал, будто бы я толкаю тебя на что-то плохое. Но ты ведь можешь получить из этого выгоду! Не только то, что ты там себе уже надумал, а и удовольствие – он же всё таки не новичок в этом деле, сам говорил. Да и жизненного опыта прибавится. Конечно, то, что этот парень предлагает тебе именно секс – не очень хорошо, но ты вправе сам решать, как поступить в этой ситуации. Да, Фай, да, ты всецело права! И самое главное, то что я уже настолько извёлся в четной попытке взять ситуацию под контроль, что был готов прямо сейчас поехать домой и без слов заползти к Марку в постель. Но гордость и принципы за компанию со здравым смыслом в один голос убеждали меня ни за что не поддаваться на эту дешевую провокацию, особенно после того, как я увидел парня воркующим с левой девушкой на набережной. Ещё и так гаденько улыбался, глядя мне прямо в глаза, ублюдок! Размышляя над словами Файонелы, я и не заметил, как моя собеседница исчезла за дверью служебного помещения, а на стуле возле меня разместился некто третий. Вернуло меня к реальности лишь лёгкое касание чужой руки моего плеча, от чего я вздрогнул и обернулся к ночному гостю. – Ох, Шуг, уже полночь? – спросил я у мужчины средних лет, сидевшему на соседнем от меня стуле. – С Фай быстро забываешь о времени. Бледных губ Шуга коснулась призрачная улыбка. – Женщины умеют заговаривать зубы, – согласился со мной мужчина, складывая руки на барной стойке. Эмоции этого загадочного мужчины, которому, несмотря на обманчивый внешний вид, уже перевалило за шестьдесят, едва ли были читабельны, поэтому сложно было сказать, что на самом деле выражала это ухмылка – понимание или насмешка над моим возрастом. – Рад, что ты пришёл. – У меня был свободный вечер, – пожал плечами я. – Порой я поражаюсь тому, насколько легко ты говоришь о подобном в столь юном возрасте, – покачал головой Шуг с ноткой удивления в голосе. Знал бы он, с каким усилием мне удаётся сохранять хладнокровность, когда речь заходит об этом! Но если ступаешь на слизкую дорожку, сойти с неё невредимым уже вряд ли удастся, поэтому мне приходиться мириться со всем происходящим. – Мишень сегодня, к слову, тоже непростая. О нет, только не говорите мне, что сегодняшняя работа будет касаться живого человека! И так на душе гадко, ещё и это. – Надеюсь, в этот раз без криминала? – несколько туманно поинтересовался я, надеясь на положительный ответ. – Надежда умирает последней, – вздохнул Шуг. Этого ещё не хватало. – Можешь не волноваться – руки тебе пачкать не придётся. Мне хотелось сказать мужчине, что когда-ты стаёшь соучастником, то вина ложится и на тебя. Но Шуг – тот ещё проныра, и в мире беззакония уже не первый год, так что для него подобные сопли – не более, чем проявления непрофессионализма. А выставлять себя в свете непригодного сотрудника в моём случае было плохой идеей. – Кажется, мне стало лучше. – Не ёрничай, – скривился Шуг. – К слову, сегодняшняя работёнка будет сложная, но и плата будет соответствующей. Передо мной на столешнице возник белый незапечатанный конверт. Открыв его, я лишь мельком взглянул на пачку купюр, но этого было достаточно, чтобы у меня глаза на лоб вылезли. – Да столько заказное убийство стоит! – воскликнул я, с ужасом откинув от себя конверт. – Ошибаешься, заказное убийство стоит раза в три дороже, – по-шакальи улыбнулся мужчина. – Уж мне ты можешь поверить. Ага, не сомневаюсь. — Что я должен сделать? — спросил я. — Всего лишь втереться в доверие мишени, подсыпать ему снотворное медленного действия и вовремя сбежать. Всё остальное сделают мои люди, — пояснил Шуг, дёрнув плечами. — Как видишь, ничего сложного. — А почему этим должен заняться именно я? У Вас ведь есть «люди на один раз»? — Ты ведь понимаешь, чем обычно занимаются в заведениях, вроде нашего? — Шуг выжидающе взглянул на меня. А чего тут не знать. Это скромное кафе в дали от центра Глазго не больше, чем подпольный клуб для людей, замешеных в преступных махинациях, теневом бизнесе и прочим незаконных мероприятий. Здесь нельзя было кого-либо удивить пристрастием к наркотикам или алкоголю, нетрадиционными увлечениями или несколькими десятками живых душ на совести какого-либо посетителя. Проще говоря, местечко это было не из приятных. — Понимаю, — кивнул я. — Так вот, наша мишень весьма... любвеобильна, — продолжил пояснять Шуг. — Сам понимаешь, многим людям быстро надоедает моногамия, поэтому, по словам моих людей, в последнее время он увлёкся несовершеннолетними юнцами, вроде тебя... — Вы предлагаете мне соблазнить его?! — ужаснулся я. — Тебе не учили, что перебивать невежливо? — укорил меня Шуг. — Ты ведь даже не дослушал. Я виновато опустил голову. Последние события выбили меня из колеи и теперь всё, что касалось мужчин и сексуальных предпочтений, вызывали во мне если не страх, то сильное волнение точно. — Я бы мог попросить какую-то девушку подсесть к нему и навешать лапши на уши, — решив, что я усвоил урок, продолжил разъяснять Шуг, — но есть большая вероятность того, что она не придётся мишени по вкусу. Ты же — несовершеннолетний мальчишка привлекательной наружности, чего уже таить. Так что я даже не сомневаюсь в твоём успехе. Особенно в стенах моего заведения. — Он здесь? — удивился я. — Он не знает о том, что я — хозяин этого заведения, — ответил Шуг. — Об этом, если ты запамятствовал, вообще мало кто знает. — Хорошо, с этим разобрались. Но как я смогу понравится ему? Я, знаете ли, не провожу своё свободное время за соблазнением мужчин. Марка не будем брать в счёт. О его соблазнением я вообще никогда не задумывался, а на счёт него ещё можно поспорить. — Ты до глупости бесстрашен и дерзок, — цокнул языком Шуг, в тот момент сильно напомнил мне Марка. — Для того, чтобы понравится выпившему мужчине, не нужно много сил. Если уж ты так сильно боишься, то Билл и Файонела помогут тебе справиться и могут посоветовать что-либо. Билл — ещё один работник клуба, правда, в отличие от Фай, он работал только по ночам. То был симпатичный светловолосый парень с обворожительной улыбкой и хитрыми глазами проныры. Билл бывает резковатым и язвительным, но, в целом, мне нравится он, как человек. — Знаете, я всё ещё не уверен, что могу это сделать, — с сомнением произнёс я. — И дело не в том, что у меня может не получиться. Это попросту противоречит моим принципам... — Убийства тоже противоречат твоим принципам, но не сосчитать человек, которые погибли благодаря созданным тобою планам, — безжалостно заметил Шуг. Своими словами мужчина словно ударил меня по дых. Да, вот вам правдивая история о шестнадцатилетнем мальчике, сбежавшем из дома не только потому, что был едва ли не убит собственным отцом, а и потому, что он использовал своего сына для придумывания хитрых планов для устранения соперников и недоброжелателей. Но вспоминать о ней в такой обстановке для меня было мучением. — Так что, ты согласен? — не обращая внимания на мой шок, спросил Шуг. Едва ли осознавая свои действия, я коротко, но чётко кивнул ему в ответ. — Отлично, — одобрительно улыбнулся Шуг. — Билл, Файонела! Он весь ваш. Из ниоткуда возникший парень и девушка дружно подхватили меня под руки и потащили в раздевалку персонала, по дороге треща без перебору: — Не повезло тебе с ним, дружище. Он тот ещё типчик. — Сейчас сидит за угловым столом с тремя девицами. С тремя! Таких шлюх я ещё не видала. — Сейчас мы быстро тебе принарядим, будешь не хуже них. — И даже лучше! Дальше в ход пошла косметика, мужской парфюм и прочие средства, которые обещали сделать из меня мальчика-конфетку. Я не сопротивлялся, всё ещё находясь в плену мыслей и воспоминаний. Зря Шуг напоминал мне об этом, ох, зря. Теперь я не смогу контролировать своих действий. Теперь я свободен на всё.***
Мужчина, сидевший в углу зала в компании полураздетых (или едва одетых?) девиц, был относительно молод и обладал привлекательной наружностью: уложенные с помощью геля тёмные волосы, мужественные черты лица, хорошее телосложение, стильная одежда… Впечатление разве что портили подозрительно сощуренные глаза, плотно сжатые челюсти и уродливый шрам, рассекающий его правую щеку. Сказать, что этот тип мне совершенно не понравился – ничего сказать. То ли аура у него была неприятная, то ли след на щеке делал своё дело, но связываться с ним у меня не было желания. – Неужели больше нет способа прикончить его? – в отчаянии взвыл я, оглянувшись на Билла и Файонелу. – Не парься – твоё смазливое личико сделает всё за тебя, – заверил меня парень, протягивая стакан с водой, который был как раз к стати – от страха горло совсем пересохло. Фай поправила мне волосы и провела кисточкой с пудрой по щеке. Боже, это правда со мной происходит? – Билл дело говорит. Твоей внешности и харизме любая девка бы позавидовала. – Это типа комплимент такой? И какая нафиг харизма? – продолжал бунтовать я, нервно потирая вспотевшие ладони. – Успокойся, Мышонок. Если будешь дёргаться, этот тип сразу заподозрит неладное, – нагнетала обстановку Фай, пытаясь коснуться моих губ кисточкой с блеском для губ, но я упрямо мотнул головой. – А ты ведь не хочешь, чтобы он прикончил тебя раньше, чем босс – его? – Боже, Фай, ты только больше его пугаешь, – сказал Билл с укором. Затем он обратился ко мне. – Если не знаешь, как к нему подойти, то создай какую-то нелепую ситуацию – «случайно» разбей стакан, например. Дальше притворись, что растерян и напуган, сделай виноватые глазки – после такого ни один любитель миленьких маленьких мальчиков не устоит. Ну, а если этот окажется крепким орешком, то сразу переходи к активным действиям – предложу ему то, от чего он не сможет отказаться. Дружеские советы Билла несколько успокоили меня, однако всё ещё оставалась возможность провала. – А что делать, если что-то пойдёт не так? – спросил я с отчаянием в голосе. – Вдруг у меня… – Чтобы не случилось, думай о победе, а не о проигрыше, – сказала Фай, ласково улыбнувшись. – И забудь обо всех своих комплексах. Человек стаёт по-настоящему привлекателен для других только тогда, когда чувствует себя таковым. Сечёшь, о чём я? – Секу, – кивнул я и вылил в себя остатки прохладной воды. От страха остался только пепел.