Всё оказалось сложнее, чем просто зомби-апокалипсис

Я неторопливо взял «Вихрь» с его места, и начал неторопливо по-русски называть его особенности. Скорее для себя, чем для истекающего слюнями Хирано, который целовал буквально взасос одну из снайперских винтовок. И не для Комуро, неуверенно осваивающего пафосный американский дробовик. Я вставил в автомат магазин, разложил приклад, снова сложил его, передёрнул затвор, после чего поставил его на предохранитель. Чёрт, такую эйфорию я никогда не чувствовал! Аж спеть захотелось… Ага, а вон и гитара в углу стоит! Вот тут уж мне есть, чем заняться. Бренчание на гитаре меня всегда успокаивало, помогало расслабиться, и поднимало настроение… да, я меломан, и что? Между прочим, в окопах и блиндажах Великой Отечественной Войны солдаты тоже пели, пели что-то, посвящённое войне, дому, Родине. Пели на тему «злобы дня», в общем. Вот и я решил спеть. Слышали про «Строри и Скив»? Вот мне кое-что приплыло на ум из их репертуара. Я пошёл к тому углу, где стояла гитара, взял её, и, усевшись на том же месте близ двери на балкон, затянул одну из моих любимых песен: – Агония мира, народов крики, Крах великих идей! Печатает шаг легион безликих, Давно забытых людей! Напрасны надежды живущих ныне, Что смогут нас удержать! Стократно погибнув под стягом Мессира На смерть уже наплевать! И мы, покинув сосновые ящики, Мы гибель мирам несём, И нашему мёртвому барабанщику По барабану всё! Я состою из двухсот семидесяти Шести костей, При этом имею огромные деньги И в курсе всех новостей. Мой старый капрал сказал однажды, Когда я возглавил клир: – Ты в тактике мёртвых певец сражения, В сражении ты – Мессир! И мы, покинув сосновые ящики, Мы гибель мирам несём, И нашему мёртвому барабанщику По барабану всё! Я знаю, за мной из своих чертогов Наблюдает мой господин, Но нас слишком мало,врагов слишком много… И вот я уже один! Но вспомнив про нас и про наши беды Он снова взмахнёт рукой, И до горизонта встают андеды, И снова бросаются в бой! И мы, покинув сосновые ящики, Мы гибель мирам несём, И нашему мёртвому барабанщику По барабану всё! По барабану всё! Я отложил гитару, и понял, что мне стало значительно лучше. Теперь мы в уюте, тепле, при электричестве, оружии и еде, и нас никто не возьмёт! Да, так хорошо мне не было ещё никогда. – А что это была за песня? – спросил Комуро. – О чём в ней пелось? Ах, да, я же по-русски пел. Разумеется, школяры меня просто не поняли. Ладно, так и быть, объясню я вам. – Это «Марш Мёртвых», группа «Строри и Скив», – сказал я уже по-английски. – На злобу дня, так скажем. На меня уставились, как на умалишённого. Да ну вас! Японцу русского точно не понять, даже нашего пристрастия всё на «авось». – Кстати, а откуда здесь столько оружия? – спросил я, переводя разговор в другое русло. Лучше не «о быте и нравах» разговаривать сейчас, а какие у нас шансы, и откуда, опять-таки, эта красота взялась. – Шизуки-сенсей сказала, что её подруга работает в особом подразделении полиции. Но холостые полицейские обычно живут в общежитиях. Значит, у неё либо богатые родители, либо богатый парень… или она замешана в чём-то серьёзном, – протянул Комуро. – Интересно, откуда у неё всё это? – Понятно… короче, она ментовский спецназ… – протянул я. Это я так, для себя. Насколько я слышал, за такое оружие в доме, как данные винтовки, дробовик и «Вихрь», в Японии светит чуть ли не секир-башка-карачун. – В принципе, приобретать детали по отдельности не запрещено, – пожал плечами Хирано. – Но вот собирать их – уже незаконно. После этого мы приступили к осмотру устройства оружия и заряжанию его патронами. Короче, только суньтесь к нам, зомби! Мы вас так отделаем, что родные некроманты не узнают!