Мы выживем назло Вселенной.

Элли громко вздохнула, читая свой блокнот. Она часто записывала свои мысли или то, что услышит от окружающих. Пару фотографий с полароида девушки, который прожил больше, чем Пейдж. Вообще эта вещь принадлежала деду Эллисон, Роберту Пейджу. Он был философом и часто говорил что-то дельное и записывал в книгу, потому что однажды маленькая Элли сказала, что деду нужно написать книгу. Боже, как она тогда умоляла его. Всё ещё сидя около своих вещей, девушка держала в своих руках подтверждение тому, что она самая обычная сирота, которую бросили родители. Фотография маленькой девочки, которую на руках держит её дед и его жена, Луиза. Она засунула фотографию в карман на обложке блокнота. «Для Элли», большими буквами было вырезано на обложке. На английском вверху и чуть ниже от этой надписи, написано тоже самое, азбукой морзе, так как девушка в то время занималась изучением азбуки морзе. Эллисон не была тем самым идеальным персонажем, но у неё были свои особенности. Это то, что на её затылке есть… Родимое пятно или как это нынче называется? Ну, родимое пятно в форме бабочки, что так не подстать девушке, которая говорит то, что думает. А ещё бабочка беззаботная и всегда красивая, в то время как рыжеволосая корит себя за всё своё прошлое и никогда не выглядела как топ-модель, каких-то журналов. Обычная девушка со шрамом на брови и множеством царапин и ссадин, ожогов и укусов. Обычное дело, да. — Так и будешь тут сидеть? — спросил Кит, стоя около двери. Рыжеволосая посмотрела на него с удивлением. — Ты сидишь на холодном полу, ты можешь простудиться. Эллисон посмотрела на Кита и медленно перевела взгляд на свой блокнот, фотографии из которого рассыпались. Девушка фыркнула и принялась собирать маленькие фотографии с пола. А вот и то, что так напоминало о Роберте больше всего. Фотография с маленькой Эллисон, держащей в руках множество бабочек и подпись: «С Днём рождения, дорогая!», а на обратной стороне та самая песенка, которую девочка напевала каждую минуту свободного времени. Ей нравилась песенка, которую пела дедушке Эллисон и своему отцу, мама Элли. — Глупо спрашивать, но ты видел своих родителей… Хоть Когда-то? — спросила Элли, всё всё сидня на полу, но уже слегка присев на сумку. — Да, но это была иллюзия, — спокойно сказал Галра. — Но я хочу с ними встретится. — Один против всех и все против одного. Вот мой девиз, — она даже представить не могла, насколько огорчённым выглядело её лицо. — Они бросили меня и мне всё равно. — А, я слышал, что без истинной пары люди не могут рожать, — сказал Кит, думая над чем-то своим. Парень посмотрел на рыжеволосую, которая фыркала из-за беспорядка рядом с собой. — Ты не прав, — хмыкнула зеленоглазая. Она встала и запихнув разбросанные вещи в рюкзак, громко ударилась о стену локтем. — Что это был за звук? — Эй, твой локоть, — сказал Кейт, смотря на царапины, на локте зеленоглазой. Лицо рыжеволосой не изменилось, будто она вообще ничего не чувствовала. — Ты, будь аккуратней. — А что с моим локтем? — спросила девушка, изогнув свою бровь. Когане удивлённо посмотрел на неё, когда она смотрела то на него, то на руку, которую обвивали пальцы брюнета. Пару минут Когане стоял с широко открытыми глазами, смотря на девушку. Рыжеволосая всё смотрела то на руки Кейта, то на его лицо. Брюнет отпустил её, стоя рядом. Зеленоглазая встала, при этом держась за руку Кейта, чтобы ненароком не упасть обратно. Девушка потянулась и уверенным шагом пошла вперёд. Куда она шла? Понятия не имеет даже Кейт, поскольку шёл следом за ней. — Элли! — крикнула Лиззи, вися на шее подруги. К ним подошёл Ханк, смеявшись над глупым поведением брюнетки. Зеленоглазые смотрели друг на друга. — Слушай, а что вы с Китом делали? Брюнетка выжидающе смотрела на рыжеволосую и Кита. Эллисон посмотрела на Кита, так же выжидающе смотря на него. — Хэй, ну посмотри же какой он милый, сильный и в твоём вкусе, — подмигнула Элизабет подруге. — Ты даже не знаешь какой тип парней я предпочитаю, — фыркнула Эллисон. — И это не твоё дело, нравится он мне или нет. Рыжеволосая щёлкнула брюнетку по носу, безэмоционально смотря на двух парней, которые пытались понять на каком языке разговаривали девушки. Скорее всего это был не кубинский, не японский, даже не самоанский и не итальянский, а значит и не английский, поскольку Элизабет точно так же как и парни, изогнула бровь, поскольку девушка тоже не понимала, что сказала подруга. — Это шведский, — сказала рыжеволосая. — Я умею говорит на шотландском, на шведском и на английском. А так же я знаю азбуку морзе и язык жестов. — Откуда ты это всё знаешь? — спросил Ханк. Самоанец действительно не понимал зачем девушке столько языков. — Мой дед был шведом, а его жена шотландской женщиной, поэтому сначала я учила эти два языка, но потом его жена потеряла слух и зрение, из-за чего мы научились говорить на языке жестов, а после и выучили азбуку морзе, — пожала плечами девушка. — А английский мы учили в военной школе, да и потом я была в плену долгое время с англичанкой, у меня есть жизненный опыт. Эллисон горько вздохнула. Она очень хотела сказать горький жизненный опыт, но воздержалась. Он действительно настолько ужасен, чтобы называть его горьким. — Эй, а ты говорила о… — хотела сказать Элизабет, но получила злой взгляд со стороны Элли. Ханк развернулся и ушёл, позвав при этом Когане, но тот остался. — Элизабет, ты слишком много болтаешь, — рыкнула на неё Эллисон. Лиза увидела зелёные глаза Элли и замолчала. Сам тон Элли испугал Райт, поэтому она не задумываясь, удалилась. Вообще, Пейдж была очень агрессивной и обычно молчала в порыве гнева, чтобы Райт наконец поняла, что ей это не интересно, но чтоб кричать? Это было не в стиле рыжеволосой. Видимо, то что хотела сказать Лиззет, очень личное для рыжеволосой. Зеленоглазая посмотрела в сторону охреневшего Кейта. Парень стоял с лицом, аля, я ничего не понимаю. — О чём ты нам не сказала? — выпытывающим взглядом, брюнет смотрел на рыжую. — И если ты так отреагировала, то это точно что-то особенное. Эллисон поморщилась. Она уж точно не собирается говорить об этом, тем более с одним из паладинов. Поправив свою футболку, зеленоглазая направилась туда же, куда ушёл Ханк, то есть на кухню. Когда Эллисон добралась до кухни, то увидела Ханка и Пидж, которые что-то готовили. Ладно, Ханк готовил. Пидж стояла рядом. — О, привет, — сказала итальянка, смотря на зеленоглазую, которая вошла в кухню. — Ага, привет, Пидж, — сказала девушка. Она как всегда пялилась в свой ноутбук. — Поможешь? — спросил Ханк, приглашая Пейдж подготовить с ним. — Ну, вообще, я готовить не умею, но я попробую, — усмехнулась рыжеволосая, сдувая со лба чёлку. Почему-то Ханк был таким добрым, что казалось, что у зеленоглазой скоро мозг лопнет. — Вот и славно, — сказал самоанец, улыбаясь. Спустя какое-то время, Ханк и Элли кидались в друг друга едой. Почему? Потому что Эллисон хлопнула пакетом и оттуда посыпались какая-то мука, ну, по крайней мере что-то похожее, отчего её лицо стало белым. Когда Ханк кинул «мукой» в Пидж, то та, тоже начала кидаться порошком в двух дылд. Эллисон уже была полностью белой, а вот Ханк и Пидж только наполовину. Когда же в кухню вошёл Коран, то всё было чисто… Голограммы Пидж спасли всех. — Так, мне нужно в душ, — засмеялась Пидж. — Ты со мной? Эллисон посмотрела на каштановолосую и зашагала вместе с ней. На повороте им встретился Широ. Когда тот увидел белую одежду девушек, то рассмеялся, после чего стал точно такого же цвета. От этого уже смеялись девушки. — А ну стоять, — сказал Широ, хватая девушек за шивороты футболок, когда те собирались сбежать. — Широ, — проныла Эллисон, пытаясь как-то вырваться из железной руки Такаши. — Широ, это не честно. — Как я тут виноватым оказался, не понимаю, — показал головой Широгане, когда проворная Пидж уже сидела на его шее. В прямом смысле. — Как ты… Опять же, когда Широ доставил Элли и Пидж на «ковёр» к Аллуре. Принцесса грозно посмотрела на девушек. — Почему меня не позвали? — посмеялась принцесса. — Это всё Ханк! — синхронно крикнули две девушки. Отчего Лэнс и Аллура залились громким смехом, когда Коран смеялся как Санта Клаус «хо-хо-хо». Когда же все паладины собрались в одном месте, то Пидж слезла с шеи Широ и Элли начала уже возмущаться, что ей уже девятнадцать и она, чёрт возьми, может передвигаться самостоятельно. — Узкоглазый, — сощурила глаза Эллисон, изображая Широ. Она рассеялась. — Извини, не удержалась. Прости, Широ. Рыжеволосую потрепали по голове, после чего Широ вздохнул. Он уже намучился. Эллисон почти двадцать, а она даже не хочет начинать нормальную жизнь. Хотя, какая там нормальная жизнь? Её и не было. Ей пришлось очень рано по взрослеть, как и многим в военном училище. У того места много названий, к примеру, кадетский корпус, военная школа и прочее.