Три плюс два

Артур потер виски и отпил воды — от кофе его мутило. Головная боль изматывала, и Артур пока не знал, на что ее списать: то ли дело было в том, что он только вчера прилетел из Австралии и еще не отдохнул от перелета, то ли в том, что любая работа с Коббом всегда его раздражала, то ли в том, что он просто нервничал. Не надо было брать это дело, не сейчас. А с другой стороны, когда? Немного заработать сейчас будет не лишним. Вот только Арти совсем не обязательно было в этом участвовать, они с Имсом отлично справились бы вдвоем. И если бы Артуру удалось убедить в этом брата, возможно, голова болела бы поменьше. У него был просто нюх на неприятности, а от этого дела неприятностями разило за версту. И нет, совсем это была не ревность к незнакомому — но смазливому, судя по фото, — омеге, которого должен был обольщать Имс. Мало ли, кого Имсу приходилось соблазнять по работе… Артур пригладил распушившуюся шерсть на ушах и вздохнул. Это все очень глупо, и его внезапно расцветшие комплексы не заслуживают внимания. Просто… просто Имс стал таким заботливым, и когда Артур видел, как он воркует с его братом, он внезапно впервые за много лет начинал чувствовать себя лишним. Это было отвратительное чувство, и Артур, как мог, его подавлял. Что с того, что Арти красивее, у него лучше характер и он, в отличие от Артура, может иметь детей? Имс делал предложение им обоим и никогда не говорил, что брак перестал его устраивать. Артур так сильно желал им счастья, что иногда почти хотел исчезнуть. Только очевидная глупость и детскость такого поступка останавливала его — ну еще, может быть, эгоизм. Сглотнув, Артур скрестил руки на столе и опустил на них голову, поворачивая лицо и с отвращением разглядывая стынущий на тарелке сэндвич. От одной мысли о еде его тошнило. Многочасовой перелет из одного полушария в другое явно еще неделю будет ему аукаться, особенно если не получится поспать хотя бы восемь часов. И чтобы никакие звонки от Кобба не будили его. И Арти. И Имса. Кобб был любитель позвонить ночью и поделиться какой-нибудь гениальной идеей с другом — забывая, что друг, вообще-то, спит в кровати не один. После смерти Мол он стал еще назойливее. Артур понятия не имел, что в этом прилипчивом засранце нашел его брат. Вряд ли дело было в «старых добрых временах» — сам Артур вспоминал те времена, якобы добрые, с содроганием, и он сомневался, что Арти сохранил о них более теплые чувства. Мол — Мол была классная, но Мол умерла, а Арти все так же продолжал нянчиться с Коббом. — Артур, все в порядке? Артур вскинул голову и поморщился, когда очередная волна боли сжала виски с силой кузнечного молота. Над столом нависал Имс, разглядывая Артура с тревогой в глазах. — Все еще не отошел от перелета, — поспешил объяснить Артур. Имс нахмурился. — Тебе принести что-нибудь? Чай? Аспирин? — Арти съел обед? — спросил Артур вместо ответа. — Да, — Имс кивнул. — Все же принесу тебе чай. Артур не любил, когда с ним возятся, но сейчас, пожалуй, был благодарен за заботу. Тяжело вздохнув, он снова лег на стол в ожидании обещанного чая. Может, Имс и не устал от него. Может, это всего лишь работа и то, что китайцам нельзя доверять, и хорошенький омега на горизонте.

***

Арти Имс нашел на кухне — тот что-то готовил. Что-то прекрасное, судя по запаху — а может, Имс просто был так голоден, что готов был проглотить что угодно, даже сырое. Даже стряпню Арти. Из них троих лучше всех готовил Артур, Имс под настроение мог соорудить что-то вполне съедобное, но Арти не назвать было богом кулинарии. — Мы могли что-нибудь заказать… Имс наклонился вперед, руки как будто сами по себе обхватили талию Арти. Ему весь день нестерпимо хотелось это сделать. Но он не готов был посвятить в их секрет посторонних, даже если часть его вопила: «Пусть все знают!» — Не волнуйся, это Артур приготовил, — усмехнулся Арти. — Я просто приглядываю. — Я бы все равно съел, — великодушно заявил Имс. — Просто не хотел, чтобы ты уставал. Арти отвернулся, помешивая мясо в кастрюльке. — Я не устал, работы не очень много. Еще бы. Черта с два Имс позволит Коббу эксплуатировать его омег. — Где Артур? Имс оглянулся, только сейчас заметив, что второй муж куда-то делся. Квартира, которую они снимали в Вене, была маленькой, и прятаться Артуру кроме спальни было негде. — В спальне, — кивнул Арти, словно прочитал его мысли. — Он неважно себя чувствует. Его плечи напряглись, уши вздрогнули и прижались к голове, и все тщательно подавляемые тревоги Имса вернулись. Они точно от него что-то скрывали, и Имсу это совсем не нравилось. — Арти? — неуверенно позвал он. — Что-то не так? На мгновение он почувствовал нечто, похожее на панику. Сейчас, когда Арти… — Мне кажется, Артур считает, что ты им пренебрегаешь. Имс открыл рот — или, скорее, челюсть у него упала и все никак не хотела вставать на место. — Что? Теперь Арти выпрямился, бросил ложку и вперил в Имса прямой, немигающий взгляд. Имс сглотнул. Он не любил, когда его омеги злились на него — особенно Арти, потому что он злился реже. И сейчас Имс совсем не понимал, чем мог вызвать неудовольствие. — Имс, когда ты в последний раз занимался с ним любовью? Имс поежился под этим инквизиторским взглядом. Он отлично помнил когда — два с половиной месяца назад. Он бы не признался ни за что на свете, что помнит точную дату, но правда есть правда. Имс считал дни. — Но я… но ты… — заоправдывался он, — я подумал, что раз ты… И нет, дело было не в том, что он не хотел — еще как хотел. Господи, да он с ума сходил от одной мысли об Артуре, который лежит совсем рядом, только руку протяни. Имс в жизни столько не дрочил с тех пор, как женился. — Ты думал, что если мне сейчас не стоит кувыркаться с горячим альфой, — Арти, не сводя с него глаз, шагнул вперед, прижимая Имса к холодильнику, но тот даже не ощутил холода. — То надо наказать всех? Горячим альфой? Имс почувствовал, как к щекам приливает румянец. — Я не… — рука Арти легла ему на пах, сжала через джинсы, и Имс тут же утратил ясность мысли. Его бросило в жар, во рту пересохло, а перед глазами заплясали мушки — так резко вся кровь отхлынула от головы. — Я не хотел никого наказывать, Арти, ты что… — Иди к нему, — приказал Арти, сжимая сильнее. — Немедленно! — Арти… Но Арти уже отпустил его, отступая и подхватывая поварешку. — Поверь мне, Имс, когда начнутся гормоны, я свое получу, — легкомысленно сказал он. И добавил: — Ужин будет готов через полчаса, дорогой. Это прозвучало как приказ, и Имс сам не понял, как оказался у двери спальни. И, замирая от волнения, постучал — даже не раздумывая, как глупо это смотрится со стороны. Кобб наверняка сказал бы что-нибудь остроумное по поводу альфы, который слушается омег и стучит в собственную спальню, но у Кобба отродясь не было омеги. Дверь распахнулась, являя Имсу встрепанного и недовольного жизнью Артура. — Имс? — начал тот, — ты чего стучишь? Не мог просто зайти?.. Он запнулся, зрачки расширились, а губы приоткрылись, будто запах возбуждения ударил его прямо в лицо. Но Имс не стал дожидаться, когда Артур придет в себя, и просто шагнул вперед, оттесняя его и захлопывая за собой дверь. — Захотелось быть галантным, — Имс понимал, что городит какую-то чушь, но слова сейчас были не важны — гораздо важнее было то, с какой готовностью Артур прильнул, стоило Имсу его обнять, как жадно принялся отвечать на поцелуи, и с какой скоростью его руки забрались под одежду Имсу. — Ты не против? Ты хочешь?.. Артур отстранился на мгновение, посмотрел на него совершенно безумным взглядом — и обхватил за шею, впиваясь в губы таким поцелуем, словно мог дышать только через Имса. Имс застонал от этого напора, чтобы уже секунду спустя застонать от разочарования, когда Артур вновь отстранился. — А обед? — спросил он. Что? Какой обед? — Через полчаса, — выдавил Имс, поражаясь собственной сообразительности. Гормоны практически плескались у него в ушах, как будто нежданно-негаданно началась течка, и весь мир отстранился и потух, и сейчас Имс видел только своего вожделенного омегу, чувствовал его запах, его вкус на языке — да еще где-то на периферии стучало сердце их третьей незаменимой части. — Хорошо, — Артур заторможено облизнул губы, встряхнул головой — сейчас его уши стояли торчком, тонкая полупрозрачная кожа внутри порозовела, а темный мех распушился, — и решительно стянул футболку. Имсу захотелось съесть его целиком. Артур всегда, всегда сводил его с ума — он был как жидкий огонь, как напалм, разъедающий до костей, но Имс готов был купаться в этом напалме сутками напролет. Он встретил Артура первым, и никогда до этого Имс не встречал человека, который так бесил бы его и возбуждал одновременно. А потом он познакомился с Арти, тот проник под кожу моментально и незаметно, и это был самый ужасный, самый мучительный год в жизни Имса. Он не мог иметь их обоих, и отказаться от одного не мог, и казалось, Имсу придется потерять то, что в одно мгновение стало необходимым, как воздух, солнечный свет и вода. — Как мне повезло, Артур, — прошептал он, опрокидывая Артура на постель, — как же мне повезло… Он принялся целовать, кусать, покрывать метками шею, плечи и руки Артура, стараясь оставить их на видном месте, чтобы все видели и знали, кому принадлежит это совершенство, самый лучший на свете, самый сильный и красивый омега — и Имс поверить не мог, что у него их два. Артур запрокинул голову, пальцы впились в бицепсы Имса, когти почти прокалывали кожу, и если бы Имс мог соображать, он удивился бы. Артур никогда не был податливым, не был послушным, он любил активную роль в жизни и в постели, а Имс любил, что его омега может одержать над ним верх, что бы там ни говорили неудачники. Но сейчас Артур словно наслаждался, не пытаясь взять инициативу в свои руки. Что ж, Имс мог дать ему все, что он хочет. Все, что ему нужно — даже если это луна или Мона Лиза. — Я позабочусь о тебе, — бормотал Имс, слизывая бисеринки пота с висков и лба Артура, оглаживая горячую кожу на боках, животе, бедрах, тщательно смазывая свои пальцы и устраиваясь на коленях между ног Артура. — Расслабься, золотце… Артур распахнул глаза, будто внезапно проснулся. — Не называй меня золотцем. Имс сдавленно рассмеялся. В этом весь Артур — стонать и извиваться, чтобы тут же возмутиться на случайно сказанное ласковое слово. — Лапочка, — сказал Имс, целуя под пупком, на внутренней стороне бедра, дыша на головку торчащего, покрасневшего от прилившей крови члена. У Имса самого между ног словно горело, но он мог подождать. — Солнышко, малыш, пупсик. — Имс медленно ввел пальцы, и Артур застонал, вскидывая бедра — внутри он был таким тесным, точно не трогал себя там все два с половиной месяца вынужденного воздержания. Таким раскаленным, что Имс не удержался, закрывая глаза и лаская себя свободной рукой, не прекращая двигать пальцами в Артуре и покрывать поцелуями его живот, пах и бедра. — Котик, мой котик… Артур вскрикнул неожиданно высоким голосом и кончил Имсу на подбородок, губы и щеки — и это было так внезапно и так горячо, что Имс едва не кончил сам. — Так и знал, что тебя это заводит, — выдохнул он, слизывая вязкие капли и жмурясь от наслаждения, двигая рукой на своем члене сильнее, резче, чувствуя приближение разрядки. Пальцы Артура накрыли его ладонь, останавливая движение. — Что?.. — Трахни меня, — потребовал Артур. Имс замер. Артур не любил расслабляться в постели — и этим он отличался от Арти и от самого Имса, — Артур любил быть сверху, а Имс слишком любил ощущение его рук на бедрах и его члена в заднице, чтобы что-то менять. Конечно, во время течки природа брала свое, но между — между Артур очень редко просил о чем-нибудь подобном. — Ты уверен? — спросил он — потому что Артура что-то тревожило, а Имс не хотел расстроить его еще сильнее. — Пожалуйста, — произнес Артур одними губами. Сердце у Имса сжалось — а еще сжался член, потому что Артур вел себя странно, да, но Имс так хотел кончить, что соображал с трудом… Не тратя больше времени на разговоры, он упал на кровать, притягивая Артура к себе, прижимая тесно-тесно, входя одним плавным, решительным движением. И тут же зажмуривая глаза и сжимая зубы на шее Артура, потому что это было волшебно, и Имс буквально хотел остаться тут навсегда. — Двигайся, — шепнул Артур. И Имс начал двигаться — медленно и быстро, нежно и страстно, притискивая горячее, покрытой испариной тело к себе, бормоча какие-то глупости, зарываясь пальцами в спутанные волосы Артура и оглаживая большим пальцем его покрасневшие от ласки уши. Имсу показалось, он кончил через жалкую минуту. Потом они лежали, тяжело дыша, пока Имс не нашел в себе силы высвободиться из обмотавшегося вокруг ног покрывала, встать и сходить в ванную за полотенцем. Артур благодарно улыбнулся. — Это было внезапно, — признал он. — Но, надеюсь, хотя бы приятно? — Имс снова вытянулся рядом, лениво следя, как Артур вытирается и заворачивается в покрывало, хотя в спальне было тепло. Наверное, решил Имс, сейчас подходящий момент. — Артур, ты заболел? Арти сказал, тебе нехорошо. Что-то не так? Или тебя что-то огорчило? Артура чаще что-то злило, чем расстраивало, но это не значит, что он не мог огорчиться. И Имс очень хотел бы знать, из-за чего. Если это Кобб ему что-нибудь сказал… Мысль о Коббе неожиданно навела Имса на воспоминания об Ариадне. Обычно ее слишком уж явный интерес к Артуру Имса не тревожил и не заставлял ревновать, но сегодня, кажется, Артур был с ней как-то по-особенному мил. Разговаривал, улыбался, и за кофе они выходили вдвоем, стоило Имсу отвлечься на обсуждение дела с Коббом. Это, конечно, звучало как бред, и с какой радости Артур должен был увлечься хорошенькой и молоденькой бетой, и в Имсе наверняка говорило чувство собственности после секса, но Артур действительно как-то замкнулся и отдалился в последнее время… — Мне не нравится эта работа, — сказал Артур. — Я не рад, что Арти на нее согласился. Имсу тоже резко разонравилась работа. — Зато Ариадна очень рада, что на нее согласился ты, — сказал он, стараясь звучать шутливо и непринужденно. Артур нахмурился. — Она хорошая девушка, — кивнул он. И, поколебавшись, добавил: — Если хочешь, можно ей сказать. — Нет, — отрезал Имс. Он не хотел говорить. Он хотел завалить Артура на стол и трахнуть прямо на глазах у Ариадны. И сейчас его меньше всего волновало, откуда взялась эта обжигающая глупая ревность. Артур сжал губы. — Хорошо, — сказал он. И резко поднялся, сбрасывая одеяло. — Идем, обед уже, наверное, готов.