***
— Давай-давай, — Коготь шёл по рядам, смотря на работу подмастерий. Частокол фыркнул, хотя был уже работником. Долгохвост вынес отходы. Дым наматывал шкуру на шестерёнку, а Песчаная Буря сидела за столом, сортирую меха. Львиногрив стучал молотом по какому-то аппарату, зажевавшему изделие. Буран вышел из кабинета, пряча своё пенсне в нагрудный карман. — Синяя Звезда звонила, — громко разнеслось эхом по цеху, — Сказала будут через пятнадцать минут. Он вышел, чтобы предупредить другие отряды.***
— Приезжайте ещё! — Синяя Звезда улыбаясь шла с комиссией, которая «грузилась» в машины, — Будем рады вас видеть! Как только последняя иномарка выехала за ново покрашенные Горелым ворота, она развернулась и зашла в коридор. Все уже стояли в несколько рядов. Все нервничали. Некоторые тянули сигареты. Председательница вздохнула и опустила глаза. Дым машинально вытащил несколько сигарет из кармана, одну из который взял Частокол, вставив себе в рот дрожащими пальцами. — Ну что, не тяни, — попросил Львиногрив. — Всё… Всё хорошо! — радостно улыбнулась Синяя Звезда, под общий ликующий крик радости. — Ох, чую я, чую, будет пир на весь мир, жратвы и выпивки — во! — потирал сухие ладони Крутобок, разговаривая с Огнегривом.***
Автобус под водительством Львиногрива ехал по дороге. Рядом с ним на переднем сидение сидела Синяя Звезда, нервно поглядывая на наручные часы. Она была похожа на Кролика из «Алисы в Стране Чудес», который вечно кричал, что опаздывает. Так и она, нервно смотрела в окно, боясь что три остальных посёлка приехали быстрее. Остальные сидели в салоне и болтали с соседями по сидению. Было тихо. Лето вступало в свои права. Жаркий день отошёл в торону прохладному вечеру. Ярко-красный закат сменял палящее солнце, как шум сверчков сменял яркие песни птиц. Автобус въехал в просторные ворота и припарковался. Два других уже стояли там. — Фух, мы не последние, — облегчённо провела рукой по лбу Синяя Звезда и раскрыла дверь, — Вылезаем, пора. Люди начали высыпать из салона, кряхтя, смеясь и болтая. Синяя Звезда поправила свой серый деловой костюмчик, осмотрела себя в зеркальце, одолженном Синеглазкой, и повела своих людей в большое здание. Они зашли в какой-то зал. Там были кресла, диваны, столики. Обширная сцена, с четырьмя креслами. На столах стояли безалкогольные напитки, минеральные воды, соки, кофе и чай. — Вон, смотри, — ударил Огнегрива в бок Крутобок, — Это Метеор, он председатель Речновки. Огнегрив обернулся и увидел высокого, складно сложенного мужчину, чуть за сорок, наверно, ровесник Синей Звезды. У него были русые ухоженный волосы, пронзительно зелёные глаза. Он был красивым, но вот незадача! Был у него один недостаток. Свёрнутая на бок челюсть, выпячивающая три зуба на верхнюю губу, на шрам, которые появился, наверно от них самих. — А вон там — Звездолом, — дёрнул рыжего в другую сторону Крутобок, — Он с родины Щербатой, с Тенюхи. Огнегрив снова повернулся. Тот председатель был тучным, широкоплечим. Лицо его было очень угрюмы, чёрные глаза, совсем как у Щербатой, что наверно было отличительной чертой Тенюшан, глаза угрюмо смотрели под лохматыми пышными тёмными бровями. Короткий нос картошкой, широкий лоб. Всё лицо, шея и руки были в шрамах. Оба мизинцы были кривыми. Лохматые волосы были тёмно-бурого цвета, они лохматились во все стороны. Он прошёл к той сцене и уселся на одном из кресел. — Брр, — фыркнул Огнегрив, когда увидел что председатель Тенюхи посмотрел на него. Крутобок согласно кивнул, — А где из ветровяне? Где их председатель. — Звёздный Луч? Сейчас, посмотрю, — Крутобок встал на носочки, разглядывая толпу, — Странно. Наверно, ещё не приехали. Даже на стоянке было всего лишь два автобуса, не считая наш. Несколько людей, среди них и Львиногрив, поставили несколько кресел и подножья сцены. На них уселись другие люди, и как Огнегрив догадался, заместители председателей. Напротив кресла Звездолома сел высокий, подкаченный мужик, лет так тридцати. Он выглядел младше Звездолома, лет на пять. У него были светлые волосы, такие же чёрные глаза и брови. На руках его были странные перчатки. — Измазаться что-ли боится? — шепнул Крутобоку Огнегрив. — Не-а. Приглядись. Это Чернопят. Огнегрив сощурил зелёные глаза на руках Чернопята. — Что-то не так… — У него по шесть пальцев! — шепнул Крутобок. — Ого! — не сдержал восклик Огнегрив. — Чш, — толкнул их в плечо Львиногрив, и шепнув что-то Бурану, отошёл к тем креслам. — Когда начнётся собрание? — спросил у него же Горелый, который всё это время молчал. — Подожди, Ветровчина ещё не пришла. — Так, времени, походу, еще много. Смотрите, чтобы не выболтать ничего, — подошла к подмастерьям Синяя Звезда. — Ничего, — повторил эхом Коготь. Все трое разбрелись по залу, общаясь с разными людьми. Огнегрив видел, как Рябинка, Куцехвост и Кривуля, пенсионеры Грозовы, общались с другими пенсионерами. Коготь общался с тремя людьми из Тенюхи, рассказывая о своей битве. Огнегрив закатил глаза. Он слышал это раз пять. — Я боролся, как богатырь из былин. Три мужика бросились на меня и пытались повергнуть наземь, но я отбросил их всех прочь. Я боролся с ними, пока двое не лишились чувств, а последний бежал в Речновку, как дошкольник, призывая на помощь мамочку! Огнегрив остановился вдали, вслушиваясь в повествование Когтя. Он заметил, одну неточность. Коготь ничего не рассказал о смерти Ярохвоста, и о том, как умер Жёлудь. Огнегрив прищурился, но фыркнул, пытаясь забыться. Какое ему дело? Может, не хочет он рассказывать о смертях. Вот и не будет. Он пошёл дальше. Парень увидел Крутобока, но не он заинтересовал его. И не два парня из Речновки, нет. Рядом с ними стояла Пестролистая, и попивала мультифруктовый сок из стакана. Огнегрив нервно поправил волосы, и направился к ним. Он встал, якобы, случайно, около Пестролистой, и чуть не сгорел со стыда. Он был невысокого роста, и Пестролистая была выше его, но сейчас она была на каблуках! Огнегрив слегка превышал её плечо. — По-прежнему ни одного ветвровянина. — Ещё рано, — закатил глаза Крутобок, — Во, смотри, Мокроус. Фельдшер Тенюхи. Огнегрив снова повернул голову. Маленьких, худенький, светлый человек, лет тридцати. У него были светло-серые глаза, а под носом всегда платок, которым он стирал сопли. — Фу, как он может быть фельдшером, если даже себя вылечить не может? — сморщился Крутобок. А тем временем, Пестролистая отошла к Мокроусу, и они вместе с другим фельдшером из Речновки, болтали о каком-то старом лекарстве, которое сейчас вывели из аптек. — О чём они говорят? — подошёл к ним мальчик. — О временах, о временах СССР ещё наверно, — протянул Крутобок, — Ты ведь с Тенюхи, да? Он кивнул. — Чёт ты какой-то маленький, — оглядел его Крутобок, — Те скок лет? — Че-четырнадцать, — замялся он, — У меня родители тоже невысокие… Я это… Пойду, меня ждут. Он спешно скрылся среди своих. — Смотри, там Горелый! — удивился Огнегрив, — Рассказывает о чём-то. Пошли, послушаем. Два друга стояли сзади рассказчика, слушая его. — Клочки одежды летели клочьями. Все кусты и вода в реке стали алыми от крови. Я вышел на бой с могучим мужичищем и сразил его, мощным ударом отбросив в кусты. Когда я обернулся, то увидел Ярохвоста — он вцепился зажимом в шею Желудя. Я слышал, как трещат кости, и видел, как Желудь в последний раз дернулся и затих. Все было кончено. Желудь лежал мертвый, а Ярохвост поспешил на помощь Когтю, бившемуся с другим мужиком. — Если Ярохвост убил Жёлудя, кто убил Ярохвоста? — шепнул на ухо Крутобока Огнегрив. — Может, он оговорился? Горелый продолжал рассказывать про стычку. Огнегрив заметил Когтя. Он стоял неподалёку, и сверлил взглядом спину Горелого. Если бы взгляд мог убивать, Горелый упал бы замертво. Огнегрив смотрел, как меняется выражение лица Когтя. То в янтарно-карих глазах появлялся ужас, то ненависть к хрупкому подмастерью, то злость. Огнгриву хотелось сказать Крутобоку или сразу Горелому, что за ним следит Коготь, но противный звук прервал бубнёж. Это проверяли микрофон. — Неужели будет собрание без Звёздного Луча? — Здравствуйте! — Синяя Звезда подошла к самому краю сцены, говоря в микрофон, — Да, Ветровчины нет. Но Звездолом хочет нам кое-что сказать. Звездолом со своим микрофоном подошёл к краю, рядом с Синей Звездой. — — Друзья мои, я должен сообщить вам о трудностях, с которыми столкнулось наша Тенюха… Но ему не дали договорить крики. — Где Ветровчина?! — Почему нет Звёздного Луча?! — Это неправильно! Звездолом сжал кулаки, полностью спрятав кривые мизинцы, и хриплым голосом продолжил, заглушая крики недовольных. — — Все мы знаем, что после трудной для всех зимы и запоздалой весны у нас оказался плохой урожай, и скотина хворает. Мы хорошо переносим холодные северные ветры. Наши дети сильнее ваших с самого момента рождения. Поэтому у нас оказалось больше голодных ртов, а пищи для них — меньше. Нашему посёлку требуется совсем немного. Чтобы выжить, нам нужно больше огородов и мест для скота. Поэтому я требую, чтобы Тенюхе позволено было пасти скот на ваших территориях, а также, разбивать огороды. Тишину, с которой все слышали вторую часть обращения Звездолома, прервали крики возмущения. — То есть, наши дети должны голодать, только от того, что выжили ту голодную зиму?! — прорычал Звездолом. — Вы обязаны дать нам разрешение! — Я уже разрешил им ловить рыбу, — встал рядом с ним Метеор, — Река всегда полноводна летом, так что, она прокормит два посёлка. — А нас не спросил, — встала с кресла его заместительница, Оцелотка. — Я считаю что так будет лучше, — отрезал Метеор, давая понять, что вопрос закрыт. — Так, что ещё, — протянул Звездолом, — Это уже касается ваших детей. С Тенюхи сбежала сумасшедшая старуха. Я не особо суеверен, на некоторые мои люди обвиняют её в колдовстве, а ещё она — убийца. Почти десяток детей пало от её рук. Тропа мурашек пробежалась по спине Огнегрива, и по лицу Крутобока он понял, что по нему они тоже пронеслись. Неужели Звездолом говорит о Щербатой? Не может быть! — Она опасная преступница, — продолжал Звездолом, — И пока она не найдена и не уби… То есть, не наказана, не спускайте глаз со своих детей. — Охо-хо, чего же будет? — распахнул ещё шире свои глаза Горелый. — А я говорил! — заорал на весь зал Частокол, — Она преступница! А ещё, я видел в окно, как она ударила сына Златошейки! — Врёшь! — чуть ли не завизжал от волнения Огнегрив, — Она пнула мяч, а на Рысёнка она даже не посмотрела! Я был там! — А с чего нам тебе верить, америкашка? — прищурился Долгохвост. — Да! Он её прихвостень! — Да скинуть обоих в реку! — Охуели?! Нам ещё там рыбу ловить, дауны! Огнегрив почуял, как у него трясутся руки. Все были против Щербатой! Она, конечно, ворчливая, но кто, раз не он, который следил около месяца за ней, мог знать о Щербатой? Страх за ворчливую старушку ел его изнутри. Он не мог тут больше находится. А если бы находился, ту точно бы упал в обморок, как какая-нибудь леди из американского старого кино. Именно поэтому, он тут же вскочил, и не чуя ног под собой, выскочил из зала. Так же быстро он помчался по дороге. Он боялся оглядываться. Он боялся, что увидит за собой автобус, который обгонит его, и вперёд подъедет к дому. Парень сам не заметил как вбежал в подъезд и помчался по лестнице, ловя изумлённые взгляды Песчаной Бури и Дыма. Златошейка выглянула из двери, качая на руках плачущего сына. Огнегрив вбежал в комнату — Щербатая!