Под Крылом

*** Заф медленно раскрыл крылья, отбивая чужой шест, и легко вывернувшись, чуть прикоснулся концом своего к шее Итанима. На эту замедленную, плавную демонстрацию ушло порядка десяти секунд. – Вот так, понимаешь? – он дернул правым крылом, закрывая им бок и бедро. – При повороте и ударе с замахом у тебя достаточно силы, чтобы повредить мне крылья, но у меня еще остались руки, которыми я тоже могу тебя достать. Рис кивнул, сохраняя новую информацию. С владельцем, «выпустившим» крылья, ему еще не пришлось соревноваться, и он постоянно сбивался. По логике ИИ, во время боя крылатый мог быть приравнен к кукле с четырьмя руками. Вот только «верхние» конечности не были приспособлены к удерживанию каких-либо предметов, и обладали, с одной стороны, меньшей пластичностью, а с другой – гораздо большей силой и площадью. А еще можно было ткнуть в нижнюю часть крыла, сбив лишь пару перьев, и ничего этим не добиться. Заф все подробно объяснял, показывая движения нарочито медленно. Закрывался крыльями, отбивая удары, резко перекатывался, бил ими по слишком отставленным рукам. Кончиками перьев можно было мазнуть по глазам, временно ослепляя, или согнутым крылом ударить в грудную клетку, выбивая воздух. Шест скользил по гладким бело-серым перьям, а грамотно выставленная защита Зафа сводила вероятность победы Итанима в спарринге к двум с половиной процентам. В реальности процент был еще меньше, не больше единицы – в арсенале владельца находились все новые и новые способы защиты и уклонения, и он использовал их постепенно. А еще это не мог быть настоящий спарринг. Несмотря на объяснение, что удар внешней стороной крыла по шее достаточно опасен, Заф останавливал его в пяти сантиметрах от Итанима. А сам Рис не желал причинять вред владельцу, и в итоге в основном скрещивались лишь шесты. Ну, еще время от времени шест и крылья. Еще Итаним высчитал, что для нанесения удара крылом хозяин использовал меньше пяти процентов своей силы. Да и потом – у Риса не хватало сил, чтобы соревноваться на равных. – Вот тут, – лае развернулся к Рису спиной, раскрыл и растопырил крылья. Закинув руку назад, указал на основание крыльев, – самое слабое место. Потом шея и сгиб крыла. Лучше всего заходить сзади, но тебе необходимо быть осторожным – я могу тебя сбить при развороте. – Понятно. – На самом деле, если ты не хочешь убивать противника, то в основание крыльев лучше не бить, - продолжил Заф, - там находится нервный узел. Если его задеть, то на некоторое время крылья не действуют. – Некоторое время – это сколько? – От пары минут до пары дней. В зависимости от силы удара и оружия. Если бластером или пистолетом, то и убить можно. – У лае кровь обладает регенерирующим эффектом. Как это соотносится с повреждением основания крыла? – уточнил все успевший просчитать Итаним. – Когда мне больно, я не могу себя исцелять, - Заф сложил крылья, повернувшись к Рису лицом. – Это если буквально в двух словах. – Ты сказал восемь, - поправил его Итаним. Лае только улыбнулся, отступая на шаг и вскидывая свой шест. – Болевой шок не дает исцеляться, если по-другому объяснить. Получив удар по нервному узлу, я могу утерять возможность двигать крыльями. Но если рядом будет любой лае, то он мне умереть не даст. Нападай. Итаним кивнул, сохраняя еще один кусочек ценной информации, и взмахнул шестом. И мгновенно замер, повернув голову. Из сумки Зафа, оставленной под деревом, донесся требовательный писк. Опустив свой шест, хирург дернул крылом, более плотно прижимая его к спине. Подошел к дереву. На мгновение нахмурился, включая датчик. После этого подхватил лежащую на сумке футболку и натянул на плечи. И только потом вытащил из бокового кармана планшет и принял вызов. Рис вздохнул, поправляя свой шарф. Куртку он снял перед самой тренировкой, но шарф оставил. Как владелец мог проводить тренировочные бои не то что без куртки, но и без футболки, Итаним понимал с трудом. На улице было холодно и неприятно. А еще этот снег... Гибрид ковырнул носком ботинка истоптанную площадку для тренировок. После того, как зерно проросло, Заф лишь дважды взял с собой Итанима в парк. И сегодня был третий раз, и Рис, несмотря на низкую температуру, радовался. Именно так объяснил ему его эмоции владелец, потрогав за голову и улыбнувшись. – Чайка! Срочно! – Видео еще подгружалось, но взволнованный голос Соломина уже разнесся по поляне, вырвавшись из динамиков. – Бросай все и бегом на работу! Заф ощутил, как его сердце гулко бухнулось о ребра, а потом заколотилось с удвоенной силой. Обычно его вызывал на работу, выдергивая с выходных, главврач или заместитель директора – тощий русый Таррович. – Что… – Зам тебе уже машину выслал! – Перебил его Соломин, наконец появившись на догрузившемся видео. – Главный бегает по коридорам и орет, что если ты не появишься через двадцать минут – он с тебя скальп снимет! – Но я не дома, - быстро возразил Заф, успевший вычленить главную информацию. Выругавшись, Соломин развернулся, отдавая кому-то распоряжения. В кадре мелькнуло взволнованное узкое лицо Светочки Кольцевой – личной секретарши директора клиники. – Давай координаты, откуда тебя забирать, - отодвинув кресло вместе с сидящим в нем Соломиным, в кадре появился Таррович. Заф объяснил. – Машинам над парком летать запрещено, - донесся сквозь динамик далекий голос секретарши. – Значит так, Чайка, - взъерошив русые волосы, скомандовал заместитель директора, - бросаешь все и направляешься к западному выходу из парка, который рядом с кинотеатром «Атлантис». С водителем я сейчас свяжусь, он прибудет в течении пятнадцати минут. – А что случилось то? – не выдержал лае. – Поверь, это очень важно, - коротко отрезал Таррович и отключился. Заф вздохнул. Перевел взгляд на Итанима, запоздало понимая – домой довести его он уже не успеет. Западный выход из парка находился в противоположном от дома направлении. Рис понял все раньше, поэтому повторил увиденное раньше движение. Шест в его руках щелкнул и сложился, став похожим просто на короткую легкую трубку. Окинув взглядом оранжевые полоски на комбезе детеныша, хирург кивнул собственным мыслям. Подняв с земли небольшую, не больше собственной ладони, пирамидку с квадратным основанием, он щелкнул по одной из граней, снимая защитный барьер. Тренировались они в парке, выбирая самую заброшенную его часть, где даже упорные любители утренних морозных пробежек редко появлялись. Для дополнительной маскировки облюбованную полянку Заф накрывал защитным барьером, предупреждающим о приближении любых посторонних живых существо массой больше тридцати килограмм. Дополнительным свойством барьера было некоторое искажение картинки для всех, кто находился снаружи. Конечно, был еще вариант отправить Риса домой одного, но Зафу сама мысль об этом не нравилась. На Меге куклы почти всегда ходили только с людьми. А в последнее время в новостях рассказывали, что участились случаи кражи кукол и их нелегальная перепрошивка, либо разбор на детали синтетиков. Ни первого, ни второго Заф не хотел допускать. – Пойдешь со мной на работу? Итаним перевел взгляд со сложенного шеста в своей руке на лицо владельца. Хирурга на работу часто вызывали, порой на выходных или посреди ночи. Гибрид ради интереса пересмотрел пару сериалов про врачей, но сам в месте, где работал Заф, никогда не был. И Рису было интересно, как же выглядит это место. По крайней мере, ощущения, которые ИИ не мог зарегистрировать и отследить, совпадали с теми, утренними, когда Заф пообещал показать, как дерется с помощью крыльев. – Да. *** Машина скорой воздушной помощи за двадцать минут доставил Зафа с гибридом прямо к служебному входу в клинику. За это время, хотя хирург пытался, ему не удалось вытащить из пилота подробности собственного срочного вызова. Винт (конечно, по документам он значился как Виталий Воронченко, но все, начиная от знакомых и заканчивая директором клиники, по имени его не называли, обходясь кличкой) только хмыкал в несимметричные усы и односложно отбивался, аккуратно ведя обшарпанную машину по семиполостному двухуровневому коридору. На Меге транспорт летал только по специальным воздушным коридорам, и выход из них карался штрафами с сумасшедшим количеством нулей. – Не помер там никто, не боись, - наконец выдал Винт, видя, что Заф начинает нервничать сверх меры. – У нас с самого утра не больница, а балаган с циркачами и клоунами. – С какими циркачами и клоунами? – ухватился за подсказку хирург, но немногословный пилот, судя по лицу, истратил весь дневной запас букв, и привычно насупился. На пандусе перед служебным входом нервно приплясывала девушка в аккуратном платье чуть ниже колена и легких босоножках. По лицу несчастной было видно, что данная одежда больше подходит для работы внутри здания, чем на улице при минусовой температуре. – Чаечка! Мы тебя ждем, вызваниванием! – Едва машина ткнулась в одно из подкрашенных желтым пятен, символизирующих место парковки для транспорта медперсонала и из него выскочил Заф, запричитала девушка. – Зам злится, грозится всех уволить, матом ругается! Вся надежда только на тебя! Инночка и Лорик боятся на ресепшн возвращаться, в туалете отсиживаются! – Да что случилось-то? – Хирург понял, что еще немного – и его самого затрясет от нервного напряжения. – Эпидемия красной чумы? Таусская оспа? Где-то устроили еще один теракт? Личная секретарша директора потопталась на пандусе, но спускаться вниз не стала. Только руками замахала, призывая подойти ближе. – Идем быстрее, идем! – Затараторила она. Едва Заф приблизился, как Светочка клещом вцепилась ему в руку, потянув внутрь клиники. – Тебя там ждут уже почти час! Рис, вцепившись в забытую владельцем сумку, потопал следом. В программах было прописано, что порой к людям вторгаются в личное пространство другие люди, и ИИ умел различать моменты, когда это просто дружеские объятия, а когда – противоправное действие. Клиника походила на те, которые Итаним уже видел в разных фильмах. Типовой блок, вот только этажей было лишь одиннадцать. Пройдя по одному из узких, предназначенных «специально для персонала» коридору, скрывающемуся за служебным входом, Заф с секретаршей оказались в зале отдыха персонала. Обычно тихая и пустая комната с креслами, стеклянным столиком в центре и двумя диванчиками у стены пустовала. Но сегодня все сидячие места были заняты. Таррович, словно дикий зверь мечущийся из угла в угол, наконец остановился, окинув цепким взглядом рослую фигуру своего работника. Нервно хрустящий чипсами Соломин сдавленно зафыркал. – Это никуда не годится! – Всплеснув руками, самым похоронным тоном объявил Таррович. Глядя на сидящих на диванчиках врачей, Заф немного успокоился. Если бы действительно была вспышка какого-нибудь вируса или внезапный взрыв или пожар, люди бы так просто не сидели. Конечно, врачи в панику впадали редко, но все равно времени на поглощение чипсов ни у кого не было. – Что не годится? – Твой внешний вид! – Каждое слово Таррович произносил таким трагическим тоном, словно ими пытался забить гвозди в гроб Зафу. Хирург посмотрел вниз. Спортивные штаны, серая майка и ветровка, поверх которой наброшена куртка. Одеваться как-то по-другому перед тренировкой Заф не видел смысла, а свой шарф оставил в сумке. Не холодно, пока двигаешься. – Вы выдернули меня с выходного. Я был на утренней тренировке, - как можно более спокойно произнес хирург, аккуратно вытащив руку из цепких лапок секретарши. – Вы не могли бы объяснить, что именно послужило причиной моего срочного вызова на работу? Соломин наставительно поднял палец вверх. – О! Вот так и скажем, что наш лучший хирург по выходным увлекается спортом! – довольно заявил он. – Тамаринские единоборства, или там корфианские! – Восточные, балда, - поправил его кто-то из медбратьев, подпирающих стенки. Заф терпеливо повторил свой вопрос. Таррович засопел, снова обозревая хирурга с ног до головы, и недовольно ответил. – Журналисты. Приехали брать интервью у «одного из самых лучших хирургов прошедшего полугодия на Меге», - голосом, полным недовольства, сообщил зам директора. Чайка моргнул, осознавая ответ и ощущая, как сердце медленно проваливается в желудок. С одной стороны, пронесло – ни эпидемий, ни вспышек опасных вирусных болезней, ни терактов, ни пожаров. С другой… Журналисты?! – Семнадцатый канал, передача «NEW Мега», - пояснил Соломин, и заметив в глазах напарника непонимание, добавил, - там еще две ведущие, которым интересно твое белье больше, чем лицо. Заф слышал что-то и про канал, и про передачу, но краем уха, никогда особо не вникая в смысл транслируемых программ. – И только из-за этого меня вызвали с выходного? – Неподдельно удивился хирург. Он ожидал чего-то серьезного, неотложного, а тут! Простые журналисты?! – Я не хочу никому давать интервью! Одновременно с этим Зафа накрыло облегчением. Все в порядке, никто не собирается умирать! Честное слово, лучше бы он вообще отключил планшет перед тренировкой! Во время обучения работе под прикрытием Заф старательно учился подстраиваться под новый мир. Ему вполне неплохо удавалось изображать человека перед коллегами по работе и перед соседями. Причины для всех ошибок легко укладывались в простое объяснение, что «немного странный» хирург прилетел из закрытой для чужих колонии. А там, как водится, свои древние правила и законы. Но одно дело – узкий или не очень круг лиц и знакомых, и совсем другое – показать собственное лицо по каналу всей планете! Таррович громко хрустнул пальцами, словно намеревался силой удержать Зафа в больнице. – А тебя никто не спрашивает, хочешь ты или нет. Эти болваны перекрыли главный вход в больницу и заявили, что не уйдут, пока не получат тебя на интервью с золотистой корочкой и яблоком во рту. Семнадцатый канал, чтоб всем его владельцам провалиться! Наконец Заф вспомнил. Слава за Семнадцатым каналом шла скандальная, но он стабильно в ежемесячном рейтинге входил в тройку самых популярных. Журналисты оттуда не гнушались почти никакими способами, чтобы заполучить новый материал для передач. – А может, вызовем полицию? – повертев ситуацию во все стороны, осторожно предложил Заф. – Они же нам работать мешают. А вдруг привезут срочно пациента в тяжелой стадии? – Журналисты сказали, что если привезут пациента с тяжелыми травмами, то они его пропустят, - нехотя, сквозь зубы процедил тощий Таррович, вновь принявшись ходить из угла в угол. – Но они нам все графики срывают! Заф, дай этим курицам интервью, а после пусть они уберутся! Полевкин заперся у себя в кабинете и уже час не выходит! Директор клиники имени Энрике Г. – Полевкин Степан Захарович, - был личностью невысокой и щуплой, страдающей целой россыпью самых разнообразных аллергических реакций, периодическими паническими атаками и еще космос ведает чем. Одиннадцать лет назад Полевкин совершенно случайным образом оказался в кресле директора загнивающей частной клиники. Несмотря на подшучивания знакомых и рекомендацию отдать здание под снос, на второй день своей работы Степан нашел в грязной подсобке моток синей изоленты и обмотал отламывающийся от кресла подлокотник, подкрутил, беспрестанно чихая, разболтанные штырьки, поменял батарейку в гравиплатформе и принялся «работать директором». Через два года он выплатил взятый у «МегаЦентралБанк» кредит на реставрацию здания и закупку новой аппаратуры. Через три – переманил к себе на работу добрую треть самых лучших врачей планеты, пообещав им кучу надбавок к зарплатам и бонусные премии. Полевкин боялся, потел, пил таблетки от панических атак и аллергии – и работал, не смотря на все вышеперечисленное. Двери собственного кабинета Степан Захарович всегда держал открытыми, и случаи, когда он запирался внутри можно было посчитать по пальцам одной руки. Сотрудники директора уважали и своими силами пытались избавить от дополнительных проблем. Зафу стало жалко несчастного, вечно трясущегося директора. – Хорошо. Я... Ладно, я попробую, - наконец согласился он, понимая, что подписался вывалить себе на голову целый ворох дополнительных проблем. Соломин поднял вверх большой палец, и наконец обратил внимание на тихо стоящую у входа куклу в куртке, шапке и с намотанным на шею шарфом. – Опа! А это чья машинка? – Гибрида заметил и Таррович, нехорошо сузив глаза. В больнице порой случались казусы, когда излишне параноидальный клиент посылал свою куклу следить за лечащим врачом, дабы узнать «всю правду о собственном здоровье». Почти каждый раз такое заканчивалось тем, что зам директора при помощи больничных роботов выталкивал «шпиона» в мусорный контейнер на заднем дворе клиники. А благодаря специальным блокираторам на дверях, «выпихнутый» гибрид не мог оказаться в здании, пока владелец его не позовет. Обычно градус подозрительности больных это не сильно снижало, но повторно посылали своих кукол следить за врачами единицы. – Все в порядке, это мой гибрид. Я с ним утром тренировался, - как можно быстрее произнес Заф, сделав шаг вбок и закрыв Тарровичу обзор. – Вы же меня срочно вызвали, вот я его и взял с собой. Не успел домой завести. Сильнее даже нежелания попасть под прицелы камер хирургу не хотелось вытаскивать Итанима из контейнера. Он ведь не подслушивать пришел.