Под Крылом

*** В девять утра появились ремонтники с новой дверью, в девять пятнадцать к ним присоединись двое гибридов под управлением операторов, облаченные в серые комбезы с зелеными маркерами и огромными эмблемами клининговой компании на груди и спине. Рис еще дважды появлялся на кухне, а на третий уже и остался, устроившись на подоконнике. Заф сразу же сходил в зал и принес плед, на который Итаним перебрался. Чужие люди в коридоре и на лестничной клетке его нервировали, а присутствие посторонних кукол только добавляло опасений, заставляя раз от раза трогать кожу на виске. Ранка уже затянулась, но владелец все равно промыл ее и наклеил пластырь. Находиться рядом с Зафом было... Спокойнее. В присутствии владельца никто не полезет к Итаниму с переходником и переносным терминалом и не решит переписать его данные. И заодно Рис сможет убедиться, чтобы Заф находился в безопасности. Правда, на кухне тоже не было очень комфортно – соседство с «Вишней Мирабель» Риса не радовало. Как и с неприятной гостьей, с которой хирург общался то на общей лингве, то перескакивал на непонятный язык лае, всякий раз понижая голос. Огромная беловолосая и белокожая женщина-альбинос с почти прозрачными глазами Итаниму совсем на нравилась. Она лае? Если так выглядят настоящие лае, то его хозяин, получается, мутант? Или это она мутант? Лае при производстве потомства не выбраковывают мутантов? Вопросы накапливались, и Рис уже хотел, чтобы женщина поскорее ушла. В ее отсутствие можно будет задать их Зафу и сохранить ответы. Белая вдруг наклонилась, потянувшись к сумке. Итаним замер, исподтишка наблюдая за каждым ее движением – неужели уже уходит? Конечно, сладости, что она принесла, были очень вкусными, но все равно без нее лучше. Хотя булочки были вкусные. Но без нее лучше. Из гостей Рис предпочитал Соню. А в присутствии этой... лае Заф нервничал гораздо сильнее обычного. Но женщина вытащила из внутреннего отсека стеклянную банку, забитую чем-то нежно-розовым под самое горлышко. – У тебя было такое выражение лица при виде выпечки, что я забыла про остальное, - покаялась она негромко, протянув банку крылатому. Заф благоговейно принял дар, и покосившись на скребущихся в коридоре уборщиков, отвернул крышку. Банка была небольшой, в высоту с ладонь гибрида. Рис понаблюдал за тем, как владелец осторожно наклоняется, нюхает содержимое баночки и вздыхает, и не выдержал – покинул обжитый подоконник и перебрался к нему поближе. Женщина внезапно искривила губы, изображая улыбку, и негромко произнесла что-то на непонятном гибриде языке. Заф ответил ей еще более короткой фразой, после чего протянул баночку Итаниму. – Это королевский лосось, - восторженно прошептал владелец, пока Рис принюхивался. – Белая, это жестоко! Могла бы хоть предупредить, чтобы я не объедался так выпечкой! Итаним остался в смятении. Содержимое баночки пахло солью, перцем и самую малость – чем-то сладковатым. На лосося, которых гибрид видел в передаче про животных и на прилавке рыбного отдела супермаркета это непонятное розоватое нечто не походило совсем. Да и не влез бы в эту баночку даже хвост, не говоря уже о целой рыбе! Владелец же, дождавшись, пока Рис нанюхается, с величайшей осторожностью поставил банку на стол, поднялся, достал нарезанный хлеб, намазал на него пару кусочков масла, и вооружившись вилкой, принялся вытаскивать розоватые, тонко нарезанные кусочки «королевского лосося». На некоторые налипли черные пылинки перца и белые крошки соли, но Зафа, казалось, такое вообще не волнует. – Попробуй, это очень вкусно. Итаним осторожно взял протянутый хлеб с лососем, и попробовал. – Рыба сырая, - прожевав первый кусочек, доложил Рис. Женщина, до этого молча наблюдавшая за ним, насмешливо зафыркала. – Она и должна быть сырой. Мясо свежего лосося очень тонко нарезают и перемешивают со смесью соли, перца и сахара, и дают постоять в холоде два-три часа, - принялся пояснять владелец, с непонятным выражением разглядывая свою порцию. Рис скопировал себе в память эмоции Зафа и поколебавшись, внес новую еду в раздел «вкусное». Наверное, если бы на его кусочке рыбы было больше сахара, она понравилась бы Итаниму намного сильнее. Женщина снова зафыркала, сдерживая смех. – Что опять? – Уточнил Заф у нее. – Falride... – Она запнулась на мгновение, и сразу же поправилась. – Смешной. Акцент ее Рису тоже не нравился. Женщина не ушла. Закончив с заменой двери и уборкой в коридоре, посторонние люди покинули квартиру, сухо попрощавшись с хозяином. А вот гостья не торопилась повторить их маневр. А что, если она и на весь день останется? И на ночь тоже? Волнение Зафа росло, и Рис все более подозрительно посматривал на гостью. Но от еще двух булочек, предложенных хирургом, не отказался. Мягкие. Свежие. И вкусные. *** – Как твое задание? – Когда ремонтники и уборщики наконец покинули квартиру, а гибрид был отправлен в душ, Белая снова перешла на родной язык. Заф, на всякий случай трижды перепроверив, закрыл ли он замок на входной двери, устало пожал плечами, усаживаясь на стул у двери. – Огромная куча противоречивой информации по аннергам, которые тут более известны как ангелы – в основном мифология и религия, архангелы, серафимы, херувимы и прочее, не имеющее никакой ценности для нас. Тут пусто. Никто из наших на Меге никогда не был и никаких сообщений не оставлял. Не думаю, что дальнейшие поиски стоит продолжать. – Но ты продолжаешь, - заметила лае негромко. Чайка устало кивнул. – Чутье? – Отчаяние. – Помотал головой Заф. – Мне нужно чем-то заняться, пока не вышло время. А за чутьем к моему отцу нужно обращаться. Белая лишь фыркнула. – Что происходит дома? – Задал хирург терзавший его вопрос. – Вроде бы весна должна была наступить? – Угу. Вроде бы. Должна была. – Эхом отозвалась лае. – Как обычно, ничего не зацвело. Твой младшенький вместе с остальными техниками все еще бьется над этой проблемой. Никаких результатов. – А хромы? Они пришли? Ответа не последовало, но хирург понял – нет. Не пришли. Как и в прошлую весну. Как и в позапрошлую. – Я подумал просто, что лосось... Что ты его в фонтане перед Отделом выловила. – В пруду. Выловила. Вот только не у нас, а в заповеднике эльвиинов. – Поправила его Белая. – Помнишь же, что среди всех них нормальный только Единоликий Советник, и у него растет дочка. Вот он и запросил у Ильи «хотя бы перышко из крыла охранника» для защиты его ненаглядного чада во время ежегодного ритуала. Клялся, что если защитника прибьют, то он сам своими ногами в Отдел притопает для публичной казни. В тот момент свободными была я да мелкий Гавриил. Твоего отца начальник отправлять отказался, Гавриила попросил не усугублять и так шаткую ситуацию – оставалась я одна. Да и от этого задания на взмах крыла тянуло дикой скукой. Советник же обратился в Отдел инкогнито, и обещал не афишировать произошедшее. Представь – три дня прятать крылья и ходить за глупым подростком, изображая наемника из земель за Степью*... Вот я и порыбачила перед возвращением. Заф помнил Советника. Да, пожалуй, он был одним из немногих эльвиинов, кто руководствовался хладнокровием и мозгами. Конечно, нужно было быть осторожным и с ним, но по крайней мере, Единоликий предпочтет громко сообщить о предательстве за пять секунд до удара в спину, чем сделать это молча. Но все равно все это было очень странно. Эльвиины не любили лае, и между ними сохранялся вооруженный нейтралитет, нарушаемый систематическими попытками пробить границу Отдела. Неудачными, кстати. Но и химер они тоже любили натравливать. – Постой-ка... А не про тот самый заповедник ты говоришь, который тянется до границы с асуртами? – Уточнил хирург подозрительно. – Там же запрещена охота, рыбалка и даже собирательство грибов! – Но королевских лососей в тот пруд, - кстати, он по подземным каналам доходит до замка, - подарили мы эльвиинам, когда у нас было перемирие, - с довольной улыбкой возразила Белая. – И рядом с водоемом до сих пор висит табличка, что для представителей расы крылатых разрешена ловля «красной рыбы, некогда преподнесенной в дар Свету его Власти». Тем более, я уточнила у Советника, не обеднеет ли заповедник от потери трех рыбок. Оставалось только покачать головой, не находя нужных слов. Заф вздохнул, опуская голову. Едва увидев баночку, он глупо понадеялся, что Белая поймала рыбу в фонтане перед Отделом. Там раньше водился лосось. Пусть и не такой огромный и откормленный, как в эльвиинском пруду, но когда-то, - Джар рассказывал, - десяток рыбок в воде точно плавало. Когда-то, очень давно. Сам крылатый застал фонтан уже пустым. Значит, все бесполезно. И его поиски, и задание, и бесконечные, упорные попытки техников как-то исправить всю эту ситуацию. Хотя бы остановить ее, или притормозить, чтобы она не усугублялась с каждым годом. И это была одна из причин, по которой Заф был отправлен на Мегу. Змей засек странные выбросы энергий, которые с пятипроцентной вероятностью могли быть расшифрованы как сигналы от кого-то из затерянных лае. Отказаться от мечты, что где-то в бесконечных вселенных все же есть еще лае, было сродни самоубийству. – А Майри? Белая внезапно улыбнулась, но не жестким оскалом, а мягко, едва заметно. – Майри ждет ребенка. – Тихо, словно не желая разрушить своим голосом тонкое настоящее, поделилась она. – Все еще ждет. Восьмой месяц уже. Не выдержав, Заф поймал взгляд лае и вернул ей улыбку. Ребенок! Спустя столько лет в их мире появится ребенок! Не все еще потеряно! – Вольф говорит, что Майри сможет выносить и второго. И у пары Майри тоже очень высокие шансы. Хирург облегченно выдохнул. Все получится. Все уже почти получилось... – Через шесть дней ты обязан вернуться. – Вырвал его из собственных мыслей голос Белой. – Один. У тебя было достаточно времени, чтобы изучить повадки химеры и попытаться отыскать источник сигнала. Время вышло. – В Рисе проросло зерно. – Напомнил Заф, вставая и направляясь к окну. – Я не могу его оставить. – Напомню, что ты единственный лае, у кого очень высокий уровень совместимости с тремя... – Четырьмя, – отстраненно поправил ее хирург, разглядывая соседний дом. Теперь ему становилось понятно, почему Белая появилась на его пороге за неделю до возвращения. Разговор тем временем свернул в тему, касаться которой Заф не хотел и не желал. – Тремя. – С силой произнесла Белая. – Я имею тех, кто способен размножаться. А если брать всех, у кого с тобой достаточный уровень совместимости, то их наберется чуть ли не два десятка... – И с бОльшей половиной из них у меня ничего не получится. Я просто подстроюсь, и... – И будут дети. Заафир, ты же всегда мечтал о детях. Или я не понимаю, что ты намерен взять под крыло этого химереныша именно из-за этого? Заф облизал враз пересохшие губы. С Соней общаться в этом плане было намного проще. Она не лезла в столь деликатную тему, предпочитая не уточнять причину, по которой хирург отправился на Мегу в одиночку. Люди были плодовиты, и размножались быстро и легко, часто меняли партнеров, заселяя все большие территории. Лае не были способны на это, но эволюция наградила их другими вещами. Пусть крылатые создавали только одну пару и могли размножаться лишь в одном мире, но они были обоеполыми. В паре каждый мог выносить по одному, редко – двум детям. Родители Зафа были уникумами. Семь детей ни было ни у кого. Их совместимость превышала отметку в сто процентов. Когда-то, Эрелим рассказывал, подобное было обычным делом и никого не удивляло. Но со временем найти двух совместимых между собой лае становилось все труднее, а выносить ребенка – почти невозможно. Понимая, что со временем вымрут, лае обратились к хромам. Те помогли, подарив им технологии... И сосуды. И начали рождаться двойни, и каждый год приходила весна, и исчез страх вымирания... Чтобы вернуться через несколько поколений. Хромы пропали, а последнего из сосудов, Эли, убила химера, прорвавшись в Отдел. Последняя надежда растаяла. Ирин, самый младший брат Зафа, был и оставался по сей день последним рожденным лае. Сам же Заф являлся единственным крылатым, у которого был высокий уровень совместимости сразу с несколькими лае. И именно это было одной из причин, по которым хирург отправился на Мегу в одиночку. Решить, с кем создать семью. Без чужих подсказок. Если у Майри получится, то значит, не все еще потеряно. Будут дети – будет шанс на выживание. – Я все понимаю. Да, мне нужно вернуться. Да, я обязан буду сделать выбор и создать пару. – Глухо произнес Заф, приложив ладонь к стеклопакету. Они говорили об этом не в первый раз. Никто не виноват в произошедшем. Раса лае должна выжить. Как и лиры. Как и лилимы. Лаури. Тогда хромы смогут вернуться. Тогда златокрылые тоже не исчезнут. Тогда их мир не займут другие... – Но ты продолжаешь упираться крыльями, - недовольно проворчала Белая. – Я говорила тебе тогда, и повторю еще раз – я не могу ни измениться, ни зачать ребенка. Заафир, хватит быть дураком. Моя жизнь – это работа. Во мне нет любви. А твоему химеренышу никто не даст пропуск. – У нас самый высокий уровень совместимости. – Упорно произнес Заф, продолжая давить ладонью на стекло, ощущая собственную никчемность. Кроме этой фразы, у него не было других аргументов. В день, когда погибло двадцать девять крылатых, Белая выжила. И Заф пообещал себе, что станет оперативником, чтобы защитить ее. Станет щитом, повторив судьбу Дарелина. Но его защита была не нужна. И ленту, которую Заафир перед заданием, смущаясь, вручил ей, Белая вернула. «Не во что вплетать» - пояснила она, коснувшись остриженных волос. Длинная коса была выброшена в мусорку. А щитом он так и не смог стать. Отец был чистокровным лиром, только они были способны на такое. – И что? У нас нет будущего. Ты должен выбрать пару. – Упорствовала Белая. – И прекратить заменять настоящих детей... Поддельными. – Он не поддельный! – Рубашка на мгновение сдавила тело, чтобы разорваться на спине, освобождая крылья. Задребезжала посуда в шкафчике. – Рис – мой ребенок, и я буду его защищать! И если Илья не даст ему пропуск – я без него в Отдел не вернусь! Белая откинулась на спинку стула, равнодушно рассматривая и кухню, и бело-серые крылья, и само лицо Зафа. – Ты так сильно дорожишь своим приемным детенышем, что нападешь первым? На меня? – Спокойно уточнила лае. – Заф, не будь дураком – ты не умеешь нападать. Ты защитник, как и твой киррэн. И тебе не кажется, что проросшее зерно – достаточно веский факт, чтобы брать под крыло химеру и тащить ее в Отдел? Ты ведь просто привязался к этому существу. – А Илья прислал тебя, чтобы я не смог отказать? Я прав?! Женщина лишь шевельнула плечом и повернула голову к двери. На пороге кухни, завернутый в халат, со стекающей с волос водой стоял Рис. Поняв, что его появление не осталось незамеченным, он посмотрел на Зафа. – Что такое? – Мягко уточнил крылатый, краем глаза наблюдая за Белой. Та демонстративно сложила руки на груди. – Голоса. Громко. Полотенце тряслось. – Кратко пояснил Итаним. – Ты нервничаешь. Лае уже замечал эти моменты. Время от времени детеныш словно терял половину словарного запаса и ограничивался короткими, в одно слово, фразами. Сложив растопыренные крылья, хирург подошел к гибриду, закрывая его собой от возможной атаки Белой. – Все хорошо, мы просто... Разговариваем. – Попытался объяснить Заф, успокаивающе погладив детеныша по мокрым волосам. – Спорим. – Равнодушно ввернула крылатая из-за спины. Рис кивнул, принимая такой ответ. – Я постараюсь потише, ладно? А ты суши волосы и ложись спать, идет? – Идет. – Эхом отозвался Итаним и на секунду выглянув из-под руки крылатого, бросил любопытный взгляд на гостью. Потом развернулся и вновь скрылся в ванной. Заф медленно развернулся. – Я не буду с тобой спорить. – Негромко сообщил он Белой. – Либо Рис вернется со мной, либо я останусь на Меге. Я перелил ему свою кровь, в нем проросло мое зерно – и технически этого достаточно, чтобы признать его моим ребенком. Лае лишь скептически приподняла бровь, продолжая рассматривать стену рядом с крылом хирурга. – И ты повторишь эти слова Илье, когда он лично придет за твоими перьями? И Карму? Дарелину? Всему Отделу? А как же твой долг? – Я должен выбрать, с кем создать семью. Но я не обязан оставлять одного своего ребенка, чтобы заводить второго. – Твердо произнес Заф, повторив позу Белой и тоже сложив руки на груди. – А если ты, либо кто-то другой попробует причинить вред Рису – я в Отдел не вернусь и силой. Это был шантаж. Грубый, некрасивый – но действенный. Заф был единственным лае после Майри, кто мог создать пару и завести детей. Лае внезапно усмехнулась и заложила руки за голову. – Хорошо, я сообщу начальнику, что ты оказал очень сильное сопротивление и мне пришлось отступить. – Насмешливо заключила она, и Чайка с облегчением понял – пока Белая будет тут, к этому разговору они не вернутся. И Риса она не тронет. Значит, Илья действительно не приказывал ей уничтожать Итанима. Ведь Белая всегда выполняла приказы, двигаясь вперед как таран. Приказы начальника для нее были целью, и порой казалось – давали стимул жить. Хотя... Карм рассказал. Не давали. Белая жила от приказа до приказа. А раз его не было, то и Рису с ее стороны бояться было нечего. Дарелин был очень добрым и мягким. Но все его предохранители со свистом вылетали, едва кто-то пытался обидеть его детей. Заф запоздало понял, что если повел себя так же, то унаследовал от него эту черту характера. Мгновенно стало стыдно за всплеск собственных эмоций. Но самую малость.