Под Крылом

*** Вечер у Риса не задался. Днем владелец ушел из квартиры вместе с женщиной. А Итанима с собой не взял! Сказал только, чтобы он отдыхал, вернул на диван и еще чай с молоком принес, планшет ближе передвинул, попросил не волноваться... А потом надел куртку и ушел! От беспокойства за Зафа, который мог снова попасть под взрыв или которого могла обидеть эта беловолосая женщина, Рис не мог найти себе места. Каждые пять минут он подходил к новенькой двери и прислушивался – а вдруг там опять стоят воры, которые хотят его переписать и украсть? А что, если Заф возьмет и женщину по крыло? Рис пытался представить себе результат, и с каждым разом все больше расстраивался. А в груди появлялось ощущение чего-то горячего и плотного. Волнуясь за владельца, Итаним даже подзабыл про свой план ощипать «Вишню Мирабель» и сбросить все листья в утилизатор. Если Заф возьмет женщину под крыло, то Рису места там уже не будет. А это... Это было нечестно! Рис был взят под крыло первым! В пять тридцать хирург вернулся вместе с женщиной, и они несли на гравиплатформе один огромный пакет и пару ящиков поменьше, и множество мелких пакетиков. Обида Итанима росла пропорционально тому, сколько он насчитывал разноцветных наклеек на покупках. – Я им что, вассарийская женщина? – Фыркала Белая, разбирая пакеты. – Какой смысл мне примерять бра, набитый поролоном? Зачем мне выдавать себя за кормящую мать десятерых? Заф, уже лучше знакомый с модой на Меге, только посмеивался. – Считается, что с большой грудью ты будешь более... Будешь сильнее вызывать желание выбрать тебя как сексуального партнера. Лае задумчиво расстегнула ветровку и оттянула ворот майки. – А трусы с наполнителем и тепловыми голограммами в мужском отделе тоже для этого? – Уточнила она, заставив Зафа снова заулыбаться. – Ладно, сдаюсь. Я ничего не понимаю в человеческой культуре этого мира. По крайней мере, это не те тряпочки эалей, в которые они заворачиваются... Они оба засмеялись, чем вызвали у Итанима еще большую обиду. Не зная, что нужно делать в таких случаях, Рис сделал вокруг покупок еще два круга, после чего утопал на кухню и в расстройстве отщипнул один листик у «Вишни Мирабель», отправив его в утилизатор. ИИ знал, что люди время от времени заводят себе партнеров. И через некоторое время они либо расставались, либо оформляли свои отношения как «брак». Куклы не могли влиять на такие вещи и всегда радовались, когда владелец был счастлив. Но Рис, прислушавшись к себе, ощутил – женщина ему не нравится, и будет лучше, если она уйдет. За остаток вечера росток помидора потерял еще два листика. Зато в спальне произошли перестановки. Среди покупок был свернутый под вакуумом матрас, а огромные ящики оказались разборным остовом. Кроватей стало две, и та, что была поменьше, была передвинута к окну. Рис так и не понял фразу, сказанную женщиной, но на всякий случай сохранил. «Идеально. Проснулся и полетел» Неужели лае могут летать? Его владелец никогда не летал, только пару раз на тренировке махал крыльями. В основном же он ими защищался или бил. Итаним попытался рассчитать скорость полета лае с помощью законов аэродинамики, но потерпел крах. Данных для расчетов не хватало, и результаты получались каждый раз разные. То ли лае могут летать, то ли не могут, то ли они просто подпрыгивают и парят. А еще Итаним ощутил, что ему приятно. Люди в отношениях спали в одной кровати, а если женщина будет ночевать отдельно – значит, до «брака» дело не дойдет. Почти две недели назад, когда Заф был на работе, Рис наткнулся на фильм про ангелов. Информация, какую он тщательно себе сохранил, была довольно логичной, кроме одной детали – так как ангелы и люди были двумя разными видами, то в теории они не должны были спариваться между собой. А в фильме не только спаривались, но и получали жизнеспособное потомство, которое не было стерильным. Но ведь ангелы – не лае. Женщина все не уходила, оставшись и на ужин, и по тому, что на кухне появился третий, совсем еще новенький табурет, Рис понял – она надолго. Даже для Сони Заф никогда не покупал третьего стула – обычно они общались в зале, и только два раза пили чай на кухне. Женщину звали Белая. А что будет потом? Она выпихнет Итанима из-под крыла и займет его место? Но ведь Рис полезный! Он и посуду моет, и сумки помогает нести, квартиру от воров защитил, и... И все. Неприятный зуд в груди снова усилился. Все равно, Рис свое место никому не отдаст. Ни этой Белой, ни «Вишне Мирабель». Он появился под крылом первый, и себя выпихнуть из-под него не позволит! *** Утром женщина решила пойти вместе с владельцем на тренировку. Рис, не выдержав такой несправедливости, размотал повязку на руке и встал возле двери на кухню, пока Заф наполнял бутылку водой. – Что такое? – Хирург заметил данный маневр сразу. Итаним помолчал, подбирая слова. – Я буду принимать участие в тренировке сегодня? Заф помрачнел. Идея снова оставлять Риса в квартире одного казалась не то что плохой – отвратительной! Не дай ветер появятся еще какие-то воры, грабители или просто любопытные! – Нет. Пойдешь с нами? После тренировки в кафе зайдем, - пообещал он. Гибрид кивнул, и развернувшись, утопал за комбезом с синими маркерами. Изодранный оранжевый Заф выкинул, пообещав, что купит новый. А дома Рис уже привык ходить в человеческой одежде – у него было шесть цветных футболок и три белые. – Что? – Уточнил хирург у Белой, которая стояла у входной двери, и, без сомнения, слышала диалог. Лае покачала головой, застегивая новенькую черную ветровку. – Ничего. Дорога до места тренировок не изменилась. Вот только вместо одной пирамидки было включено две – вторую, точно такую же, как у Зафа, вытащила из кармана женщина и установила в метре от первой. Рис терпеливо дождался, пока владелец с гостьей разомнутся, а потом полез в сумку хирурга за шестами. Все действия были привычными и хорошо знакомыми. Он покажет всяким там, что отлично помогает Зафу. – Рис, я сегодня с Белой буду тренироваться. У тебя рука повреждена. И голову лучше поберечь. - произнес владелец, аккуратно забирая шесты. Уже представивший, как покажет свою полезность, Итаним только заморгал. – Указанные повреждения отсутствуют. – На всякий случай он просканировал себя даже три раза. Потом оттянул ворот комбеза, показав шею без темных пятен. – Регенерация завершена три часа назад. Но хирург только головой покачал. – Послушай, - он присел на корточки и понизил голос, - я не хочу, чтобы ты тренировался с Белой. Давай ты посидишь на сумке или просто посмотришь, ладно? Я тебе плетенку взял. Вытащенная из бокового кармана сумки, завернутая в бумажную салфетку сладкая плетенка с яблоками немного смирила Итанима с происходящим. Забрав булочку, гибрид внимательно изучил ее, и после кивнул. – Мне нужно будет охранять территорию? – Нет. Это просто тренировка. Только не вмешивайся, пожалуйста. Но на сумку гибрид не сел. Отойдя еще немного, Рис в задумчивости задрал голову, изучая большое дерево, растущее ближе всех остальных. Ветви его широко раздавались вверх и в стороны, и часть полянки оказывалась как раз под ними. По прогнозу передавали, что опустившаяся на Мегу оттепель скоро сменится новыми заморозками, но с веточек уже успели исчезнуть все сосульки и снежные шапки. Завернув плетенку обратно в бумагу и запихнув в карман, Итаним мельком глянул на свои руки. Снова на дерево. Потребовалось три шага для разбега и гибрид, оттолкнувшись сначала от земли, а потом от ствола, ухватился руками за нижнюю ветвь дерева. Подтянуть наверх все тело и забраться повыше стоило полутора секунд. Внизу ахнул Заф. Данный маневр видела и Белая. – Ты уверен, что это не разработка на эальских генах? – Уточнила она у хирурга. Чайка осторожно кивнул. Усевшись на длинной разветвляющейся ветви почти над полянкой, Рис удовлетворенно достал из кармана салфетку с булочкой. – Да ты наел жирок! – Насмешливо прокомментировала Белая, едва Заф стянул ветровку. Сама она уже сбросила легкую курточку, оказавшись в черной майке и свободных штанах. Итаним присмотрелся к одежде. Майка была из плотной эластичной ткани, хорошо сидящей на теле. Вот только покрой у нее был особый – с открытой спиной. – Нигде я ничего не нае... – договорить Заф не успел, потеряв равновесие и припав на правое колено. Рис замер, не ожидавший такого подлого приема по отношению к своему владельцу, и не зная, надо ли вмешиваться. Белая неодобрительно цокнула языком, прокрутив в руке развернутый шест. – Плохо. – Может, ты мне сначала позволишь взять в руки шест и развернуться? – Встав на ноги, Заф снова рухнул, теперь уже от подсечки. – Когда я в первый раз тебя увидела голокрылым ребенком, ты и то лучше уворачивался, - припечатала Белая, перебросив шест в другую руку. – Ты что, за эти месяцы совсем не тренировался? Хирург поднялся, чтобы опять упасть, на этот раз лицом вниз, в только-только растаявший сугроб. Рис забеспокоился. Неужели владелец поддавался? Или женщина действительно его сильнее? – Все очень плохо, Заафир. – Сочувственно протянула лае, когда хирург снова принялся покорно вставать на ноги. – И как мне прикажешь с тобой тренироваться? Нет уж, я лучше твоего химереныша использую вместо... – Она сделала выпад, метя в плечо. Шест загудел, встретившись со своим собратом. Снова, и снова, и отскочил, соскользнув по выставленному вперед крылу. Белая кивнула, провернув в руках свое оружие, и пошла в атаку. Рис напряженно сидел на ветке, с все возрастающей тревогой наблюдая за происходящим. По тому, как шест, не попавший владельцу в ногу, взрыл землю, удалось довольно легко просчитать силу ударов. А скорость движений у женщины за одну целую три десятых секунды возросла в пять раз. Заф больше не позволял себя уложить на землю, выставив очень плотную защиту, которую Белая пыталась пробить попеременно силой и хитростью. Но и она не давала возможности контратаковать. Шесты снова встретились, высекая искры. Одновременно с этим женщина выбросила вперед левый кулак, метя хирургу в шею. Попала в подставленное крыло, скользнув костяшками по бело-серым крыльям. Отступила на полшага, и снова бросилась вперед. Удар в голову, в ноги, в корпус, попытка зайти со спины и ударить в основание крыла, перекат, живот, шея... И снова встреча шестов. Миг – и у женщины тоже появились огромные крылья, такие же белые, как и ее кожа. Покороче, чем у Зафа, но шире и с более жесткими перьями. И серых перышек у нее не было. Ни одного. Итаним наклонился ниже, цепляясь ногами за соседнюю ветку, и в итоге повис вниз головой. Картинка, пусть и получалась перевернутой, была ближе и намного четче. Скорость еще увеличилась. Рис еще мог бы увернуться от ударов, но вот выполнить блок уже не удалось бы даже и в экзоскелете. А шанс получить повреждение при попытке контратаки повысился до девяноста процентов. Заф никогда не тренировался с ним на такой скорости и с такой силой. От первого пойманного удара в корпус Рис получил бы как минимум два перелома и пневмоторакс. А хирург даже не сбросил скорость, отбивая шест и закрываясь крылом от перьев, направленных в лицо. А потом Итаним заметил особенность. Заф защищался. Не пытался атаковать сам, а только выставлял защиту так, чтобы отскочивший шест сам ударил по рукам. Женщина использовала другую тактику. Она не делала попыток защититься, но безостановочно нападала, подавляя даже мысль о контратаке. Задетый одним из шестов земляной ком щедро сыпанулся на крыло, выставленное для защиты, пачкая грязью перья. А в следующую секунду драка прекратилась. – Говорю же – ты заплыл жирком, - так легко произнесла Белая, словно не она только что семь с половиной минут подряд кружила по поляне, безостановочно нападая. – Твой отец очень расстроится. Рис никаких лишних жировых отложений в теле владельца не обнаружил, и молча вознегодовал. Сама напала, и потом еще и сама ругает! Заф согнул крыло, рукой пытаясь стряхнуть комья прилипшей земли, смешанные с растаявшим снегом. – Можно было и не пачкать. Знаешь, как их тут сушить долго? – Ворчливо заметил он. Грязь мгновенно въелась в перья, и теперь складывалось ощущение, что крылья в темную крапинку. Лае пожала плечом и крылом, взвешивая шест в руке. – Еще раз? – Предложила она задумчиво, и на молчаливый протест Зафа пояснила. – Все равно ты уже изгваздался, что тебе терять? Ну, или я могу взять для тренировки твоего де... Шест свистнул, стукнувшись о испачканное крыло. Рис тоже не смог бы пробить такую защиту. Даже на полной мощности. Скорее – сломал бы себе кисть руки от отдачи. Носком ботинка Заф поддел один из вырванных из земли комков, и разбил его шестом. На белых перьях лае появились темные кляксы, и один из кусочков угодил ей на щеку. Рис пожалел, что висит на ветке, и никакой грязи вокруг него не наблюдалось. Он бы помог хозяину пачкать женщине крылья. И не обязательно для этого переключаться в охранный режим – Итаним прицелился бы и так. И сделал бы это с удовольствием. *** – Что случилось? – Ничего. – Упорно буркнул Заф, безо всякого энтузиазма тыкая шестом в деревянный манекен. Тот изредка проворачивался вокруг своей оси от особенно «сильного» удара. Дарелин покачал головой, оглянувшись на других детей, тренирующихся друг с другом. – Я не хочу драться. – Пожаловался Заф, скорее не потыкав, а потрогав манекен. – Малкольм хочет отрабатывать удары с двумя противникам. Он не хотел жаловаться, не хотел ничего говорить. Самым главным желанием Зафа было бросить этот шест, спрятаться под крылом отца и отправиться домой. Не было ничего веселого в том, чтобы тренироваться с деревяшкой, когда все остальные в группе занимались попарно. Или как Малкольм – один с двумя. Особенно когда по возрасту Заф был в полтора раза всех старше, а по росту – не доставал даже до невысокого Малкольма. Дома намного лучше. Там нет этого рыжего, нет остальных лае, которые смотрят на него, как на больного и слабого. Никто за спиной не шепчется. Дома можно помогать отцу с готовкой, или с уборкой... У Зафа хорошо получалось только это. Даже книжки он читал медленно и по слогам, когда остальные вовсю листали страницы, буквально заглатывая целые предложения. – Это обязательная программа, - Дарелин присел на корточки, немного растопырив крылья. – Ты должен уметь защищаться... – Я умею. – Уперто повторил Заф, боясь повернуться лицом к отцу. Мне тут не нравится – хотелось ему сказать, но лае только губу закусил. Ирин, которого две недели назад допустили учиться, внезапно не захотел сидеть рядом с Зафом рядом во время обеда в столовой. Дарелин вздохнул, аккуратно обнимая своего ребенка. – Может, попробуешь потренироваться с другими детьми? Заафир, ты же очень способный. – Я... Они не хотят. Говорят, что я больной, - Заф развернулся и понял, что еще чуть-чуть – и он разрыдается прямо тут, в зале, при остальных детях и при тренере. – Ты здоровый. – Спокойно возразил отец. – Просто твое развитие пошло по другому пути. Нужно лишь немного подождать, и ты вырастешь и окрепнешь, как Карм... – Я не чистокровный, - в конце концов Заф не выдержал и ткнулся лбом отцу в плечо. – Малкольм сказал, что я полукровка, и даже летать не смогу... Горячие слезы внезапно обожгли щеки, а крылья отца мазнули по собственным куцым крылышкам, закрывая от всего мира. – Ты признан. Илья сам тебя проверял. Карм чистокровный, и ты тоже. – Успокаивающе прошептал Дарелин. Когда Заф успокоился и перестал рыдать, отец отошел к тренеру и что-то сказал. Большой широкоплечий лае с круглым лицом задумчиво подергал крылом, и негромко произнес пару фраз. Наблюдавшие за всем происходящим дети сбились в кучки, поглядывая то на отца Зафа, то на него самого. Малкольм кривил рожицы. А потом Дарелин покинул зал для тренировок. Заф видел, что рыжий тыкает в него пальцем и что-то громко шепчет остальным детям, и постарался побыстрее уйти к своему манекену. По крайней мере деревяшка не обзывалась. Минут через пять дверь в зал снова распахнулась, пропуская отца. За ним, забросив на плечо два шеста, молча топала лае из старшей группы. Дети замерли, рассматривая с открытыми ртами крылатую. В старшей группе были подростки, и перед ними у младших всегда был благоговейный страх, смешанный с восхищением. Карм по возрасту не дотягивал три года до старшей группы, и с завистью рассказывал, что иногда средним разрешается посмотреть на чужие тренировки. В старшей группе даже шесты используют не деревянные, а почти как у настоящих оперативников – металлические и оснащенные электричеством! И даже форма у них, как у взрослых – серая, с черными кармашками и двумя защитными нашивками на рукавах. А теперь Заф сам увидел и форму, и металлические шесты, и нашивки, и даже ботинки на черной подошве. А так же длинную толстую белую косу, идущую от лба и заканчивающуюся чуть ниже бедра – фактурную, тугую, даже на внешний вид очень твердую и невероятно похожую на часть экзоскелета. Или на оружие. Зафу про него Карм тоже рассказывал. В средней группе учат теории, но примерить экзоскелет можно было только старшим. Коса была перекинута вперед, и Заф так засмотрелся на нее, что перевел взгляд выше, только когда лае остановилась напротив него. Она была тощей, угловатой, и возвышалась над Зафом на две головы. Россыпь темных пятнышек на белом лице, плотно сжатые губы, спокойный взгляд в упор. Крылья непропорционально большие, а между белыми перьями пробивался уже начавший светлеть пух. Лае была вся белоснежная, вся какая-то нереальная, как снег из рассказов отца... Но вот глаза у нее были слишком яркие – с розовыми радужками. – Белая! – Взвизгнул Малкольм и бросив свой шест, кинулся вперед. Белая. Бэлле. Беаль. Заф и сам догадался. Карм про нее очень много рассказывал. Она была всего на три года старше их с братом, но казалась уже взрослой и самостоятельной. Ее два старших брата – Джар и Мирослав – уже были стажерами, а самый младший – учился в группе с Зафом. А еще она была альбиносом. Белая одной рукой подхватила Малкольма, поддерживая его, пока он цепляется за ее шею. Заф опустил взгляд, рассматривая чужие ботинки. Он был всего лишь на три года младше, но казался себе совсем мелким и беспомощным. – Ты Заафир? – Вопрос застал его врасплох, когда Заф собирался удрать под крыло к отцу, продолжавшему стоять совсем рядом. Лае в смятении посмотрел на Дарелина, ожидая подсказки. Отец мягко улыбнулся и кивнул. – Д-да. – Даже собственный голос подвел его сегодня сильнее обычного. У Зафа не получалось громко говорить – всему виной было слишком раннее прорезание голоса и первая линька. Белая ссадила Малкольма, который что-то громко ей шептал, и внимательно осмотрела Зафа с головы до ног. Все дети тоже на него таращились, словно увидели впервые, и лае от такого пристального внимания нестерпимо захотелось удрать к отцу под крыло. А потом Белая взяла в руку один из шестов, а второй протянула ему. – Не тормози, мелкий. – Поторопила она недовольно, пока Заф таращился то на гладкую трубу, то на белую ладошку. Свой деревянный пришлось положить на пол. Металлический был длиннее и тяжелее, оттянув руку. Дарелин давал ему несколько раз металлический, чтобы Заф представлял себе его вес. Отец первое время учил его сам, пока Заф не поправился после болезни. Осознание, что произойдет дальше, пришло с первым, пробным, поворотом шеста в руках. Белая повернула голову, посмотрев на Дарелина с сомнением, словно желая уточнить – уверен ли он в своей просьбе. Перехватила шест поудобнее и сделала шаг вперед. – Сейчас она полукровку отделает, - донесся до Зафа шепот Малкольма. Мир отступил, оставляя его наедине со старшей крылатой. Стены раздались, потолок исчез где-то очень высоко, и даже отец оказался слишком далеко. Карм рассказывал – лае теперь почти слышал его голос в своей голове, - что Белая является одной из самых сильных в группе, и всегда атакует первой, не давая даже шанса на то, чтобы ударить самому. А еще она была на три года его старше, на две головы выше и... И... У химеры, которая напала на родителей, были красные глаза. А убив их, она хотела напасть на Ирина. Как самый младший, он ночевал с родителями в комнате. Он тогда даже ходить не умел, и ничего совсем не понимал. Кровь застучала в ушах, и Заф зажмурился от подкатывающего ужаса, инстинктивно вскидывая свой шест в бесполезной попытке отбить удар, направленный в плечо. Кажется, лае сам не был уверен, куда собирается атаковать Белая. Отец учил его становиться в правильные стойки и держать оружие так, чтобы не забить себе руки. Шест загудел, и Заф в немом удивлении понял – отбил. Страх путал мысли, к горлу подкатила тошнота. Лае резко опустил шест, в последнюю секунду услышав свист воздуха рядом со своей правой ногой и еще один толчок в ладони. Отбил. И снова. На четвертый раз Заф открыл глаза. В темноте находиться было намного страшнее. Шест в руках Белой казался продолжением ее руки. И лае увидел, буквально на мгновение – и крутанувшись на месте, ткнул своим шестом вперед, вверх и правее, повинуясь то ли первобытному ужасу, то ли бесконечным наставлениям отца. Дарелин учил его защищаться. Старшая отшатнулась, раскрыв крылья для восстановления равновесия. Они и в самом деле были непропорционально большими, а левое еще и было длиннее правого. Заминка продлилась секунду – и Белая повторила его движение, но не просто отпугивая, а пытаясь попасть в голову. Но медленно, так медленно, плавно, словно показывая, как надо правильно... Заф успел поднырнуть под шест и взмахнуть своим снизу вверх, запоздало понимая, что подобрался недостаточно близко и неправильно встал. Развернутые крылья не помогли, и лае, не удержав равновесия, по инерции взмахнул руками и шлепнулся на спину. Собственное оружие загудело, выпав из рук и оказавшись вне досягаемости. Слишком большим оказался замах, и не попав, Заф еще и затылком стукнулся. Совсем рядом оказалось обеспокоенное лицо отца, а руки его легли на голову. Шепот других детей превратился в неразборчивый шум, и даже голос Малкольма не ввинчивался в уши. – Все хорошо, все в порядке, просто ушибся, - принялся утешать его Дарелин, помогая сесть. – Извини, прости меня, я не думал... – Он попал. – Еще один глухой голос вырвался из беспорядочного шелеста. Заф осторожно выглянул из-под руки отца. Белая стояла на том же месте, и заметив его взгляд, криво улыбнулась. Длинная царапина на правой половине лица, идущая от щеки вверх к глазу, потемнела от крови и почти сразу же засветилась. Заф во все глаза смотрел на Белую, позабыв и про ушибленный затылок, и про испугавшегося отца, и про остальных детей в зале. Ее глаза не были красными, как ему показалось в панике. Розовыми. С длинными пушистыми белыми ресницами. Лае закрыла глаза, и царапина медленно затянулась. Когда она ушла, к Зафу бочком подобрался Малкольм, потрогал сероватые куцые перышки и так же молча удрал. А вечером Карм рассказал, что старшим никогда не удавалось задеть Белую во время тренировок. Через два дня все повторилась. Лае снова появилась в зале во время занятий, протянула металлический шест и снова напала первой. И снова. И опять. И после тренировок с ней отношение других детей к Зафу начало меняться. Конечно, с Малкольмом он так и не сумел подружиться, но рыжий перестал говорить про него гадости во всеуслышание. И время от времени тоже тренировался в паре с Зафом.