Под Крылом

ЧАСТЬ 3. ЛИЛИМ Мирослав посмотрел на тонкое печенье на просвет. Понюхал и зажмурился, сосредоточившись на вкусном запахе. Свежая, еще теплая выпечка таяла на языке. – Что это на Дарелина нашло? – Насладившись запахом, лае забросил в рот остаток печеньки и протянул руку за следующей. – Давно не видел его в таком приподнятом настроении. – Сон приснился, - охотно поделился Елька, болтая ложечкой в чашке. – Что Зефир вернулся домой. Отец в два часа ночи проснулся и больше не лег. Лае добродушно хмыкнул, удивляясь нескончаемому трудоголизму Дарелина. Встать ночью и на радостях от хорошего сна приготовить целую гору печенья – это нужно было быть либо сумасшедшим, либо лиром! – Что, будем ожидать возвращения твоего старшего крыла раньше срока? – С улыбкой предположил Мир у напарника. Елька пожал плечами и чуть шевельнул крыльями. – Выходит, что так. Отцу порой вещие сны снятся. – Протянув руку, он цапнул сразу три печеньица, и довольно ими захрустел. – Если это так, то Заафир явится в нашу смену, - поразмыслив, заключил Мирослав, и запрокинул голову. – Змей, будешь печенье? Огромный рисунок на куполообразном потолке дрогнул. Шевельнулись нарисованные чешуйчатые кольца, открывая тупую треугольную голову с недоразвитым гребнем. На сидящих за пультами дежурных уставился желтый глаз с вертикальным зрачком. Продолжая сидеть на своем месте, Мирослав вытянул крыло, коснувшись им узорчатых плиток пола. Змей прикрыл глаза, а потом, извиваясь, пополз вниз по стене. Елька лениво следил, как разворачиваются огромные кольца. Треугольная голова сползла на пол, подбираясь к белому крылу дежурного, а хвост все еще оставался на потолке. Лае привычно погладил крылом разноцветные плитки и закрыв глаза, принялся медленно жевать печенье. У Змея не было возможности ощутить вкус пищи, но лае быстро придумали ему равноценную замену – он сканировал того, кто ее ест. Чем ярче эмоции, тем лучше Змей их слышал. Словно солнечный луч упал вертикально под арку, и спустя миг из Перехода вышагнул Джар, держа в руках большой ящик. Следом за ним вывалилось нечто, смахивающее на грязевого голема. Жирные темные следы оставались на яркой плитке после каждого его шага. Елька, подавившись чаем, раскашлялся. «Голем» вспучился, растопыривая два огромных нароста на спине. Капли грязи разлетелись во все стороны, встречаясь со стенами и пультом. Судя по абсолютно каменному лицу Джара, даже не обернувшегося, он держал ситуацию под контролем. Только когда грязевой монстр чихнул, Елька разобрал в чудовище Виринея, и облегченно рухнул в свое кресло. – Что у вас там произошло?! – Привстал со своего места Мирослав. – Грязевые ванны. – Ледяным тоном пояснил Джар. В голове у «голема» прорезался рот. – Я случайно! – Пролепетал Вириней, пытаясь вытереть губы от грязи, но только еще больше размазывая ее по лицу. – Там лестница была скользкой! – Тридцать семь ступеней. Два лестничных пролета. Разбитый антикварный витраж стоимостью в три тысячи эальских единиц. Я оставил тебя одного ровно на двадцать минут в коридоре и попросил никуда не уходить! – Я и стоял на месте! – Судя по ноткам в голосе, изгвазданный стажер был готов заплакать. – Просто посторонился, когда мимо бежали те дети, и поскользнулся на ковре! Я случайно! Мир с Елькой переглянулись, и синхронно закатили глаза. Старший стажер Вириней на каждом задании «случайно» куда-то влипал. Если в заведении был стул с отваливающейся ножкой, Вирька садился на него. Все чашки с отбитыми ручками, вздувшиеся пакеты с молоком, лопающиеся воздушные шары и выдающее осечку оружие – все эти вещи попадали исключительно ему в руки. И в этот раз лае опять оправдал свое звание самого неудачливого пернатого Отдела, и влип в прямом смысле слова. – Где ты лужу нашел? – Подозрительно уточнил Мир. Насколько он помнил, эали довольно трепетно относились к обстановке вокруг себя и чистоту в своем городе поддерживали почти идеальную. По крайней мере в центре. Или это Виринею так «повезло» свалиться в канализацию? – Говорю же – грязевые ванны. – Поставив ящик на пол, Джар раздраженно махнул рукой на стажера. – Один из эалей увидел этого придурка, выпавшего из окна, и попытался спасти, телепортировавшись к нему. Но кое-кто, не будем показывать на него крыльями, заехал ему локтем в ухо, и несчастный хвостатый потерял ориентацию и хаотично переместился, в итоге оказавшись в главном грязевом бассейне Иморка! Спасибо, что не захлебнулся! Вириней, проведя еще раз руками по лицу, шмыгнул носом. Переведя взгляд на Джара, Мирослав отметил, что у его брата ботинки и штаны мокрые, с плохо отмытыми грязевыми пятнами. Видимо, заметив пропажу своего стажера, лае незамедлительно бросился на его поиски. И обнаружив его, тоже полез в грязевой бассейн. – Так, все! Я больше не могу! – Взорвался оперативник, и повернулся к Виринею. Крылья у него были усыпаны сероватыми кляксами. Лае вместе с грязью замер, и даже присел. – Бегом мыться, иначе я за себя не отвечаю! А то стоишь тут и обтекаешь! Ожидавший услышать, что от него снова отказываются, Вирька сначала глупо вытаращился на Джара, а потом, перестав хлюпать носом, бегом выскочил из зала Переходов. – И чтобы потом всю грязь за собой убрал! – Вдогонку рявкнул лае, и обернувшись к брату, устало покачал головой. Мирослав одарил своего близнеца ободряющей улыбкой. Вириней был очень старательным, но бестолковым и очень невезучим лае. Некоторые оперативники, не выдержав, просили не ставить их на важных заданиях вместе со стажером. Джар же безропотно взял себе под крыло «помощничка» и лишь время от времени ворчал о совершенной ошибке. Из коридора донесся звук столкновения и жирный «шлеп» с последующими воплями на два голоса. – Лилим или лае? – Прислушиваясь к происходящему, предположил Елька. – Зная Вирьку, предположу, что он вляпался в двоих. – Отстраненно заметил Джар, и подхватив коробку, отправился на выход. – Эй! – Окликнул брата Мир. – У тебя тут между прочим перегруз почти на килограмм! Что ты такое притащил? – Грязь. – Коротко ответил Джар, и показательно вывернул один из карманов. Жирный коричневый ком звучно шлепнулся на цветную плитку. Через час мокрый и пахнущий перьями и апельсиновым шампунем Вириней вернулся в Зал Перехода, вооруженный шваброй и ведром. Судя по запыхавшемуся, но счастливому лицу, стажер закончил с отмывкой коридоров по пути к душевым, и теперь ему оставалась заключительная часть в уборке. Вот только яркая улыбка погасла, стоило лае понять, что тщательно изучивший все жирные грязевые лужи Змей не менее старательно уничтожил их все, и теперь весь пол сверкал первозданной красотой. – Там на стене пара пятен осталась. – Махнул рукой Мир, упорно сохраняя на лице невозмутимость. Рассчитывающий проторчать в Зале Переходов как минимум минут тридцать, Вириней расстроенно понурился, и поплелся к указанной дежурным стене. От пятен там было одно название – так, пара крошечных темных точек не больше спичечной головки. Улыбнувшись, Елька запрокинул голову. Змей, сощурившись, с потолка следил за движениями стажера, каждой нарисованной чешуйкой излучая спокойствие. – Ладно, - подпихнув крылом напарника, показательно недовольно произнес Мирослав. – Если не станешь тут устраивать разрушений, то мы сделаем вид, что тебя тут не видим. Повеселев, Вириней быстро сбегал за губкой, и усердно принялся намывать стену. Через пару минут в Зал Переходов «случайно» заглянул Гэри, на ходу грызя большое яблоко. За ним, беззвучно ступая, прокрался его младший брат – только начавший терять пух лилименок. Видимо, удрал от родителей. Пришел уже переодетый Джар, сложил руки на груди и подпер собой стену – проконтролировать, как идет уборка. Дежурные понимающие переглянулись между собой, но выгонять никого не стали. Змей шевельнулся, открывая Переход под самой маленькой аркой. Словно солнечный зайчик скользнул по полу, а потом встал вертикально и расширился, заняв собой весь проем. Засветился белым. Елька, сидящий за главным пультом, привычно глянул на показатели. Подправил один из параметров. Свет Перехода стал ярче, оповещая, что тот полностью развернулся. Змей плавно стек с потолка, расправив пару своих колец, и открыл пасть, показывая два ряда белых острых зубов. Между ними мелькнул длинный язык, подходящий больше драконам, чем ящерицам. Сигнал об опасности пришел одновременно на два пульта. – Перегруз. – Пояснил Джар лилименку, который от избытка эмоций вцепился ему в нижнюю часть крыла. – Видимо, они возвращаются вместе с Зафом. Елька ощутил, что его сердце гулко бухнуло в груди, чтобы забиться быстрее. Заф! Его старший брат передумал и решил вернуться вместе с Малкольмом! – С Заафиром? – Уточнил Гэри, и получив кивок, вгрызся в яблоко с удвоенной силой. Можно было не сомневаться – лилим мгновенно передал эту новость остальным лилимам, а те сообщат Дарелину и всем братьям Зафа. – Вес не тот. – Вполголоса отметил изменения в графике Мирослав, но предпринять ничего больше не успел. Малкольм всегда выходил из Перехода с приподнятой ногой, завершая шаг и не сбиваясь. О том, чтобы запнуться или выйти по-обычному, а не с пафосом, и речи быть не могло. При этом рыжий успевал и крылья выпустить, и лицу своему придать самое гордое выражение, на которое был способен. Воплощенное величие Высших – порой говорила Белая. Переход вспыхнул, и из него вывалился Малкольм, судорожно дергая крыльями. Упав на плитку, он перекатился, пытаясь что-то с себя сбить. Руки его сжимали шест, но забросить его себе за спину и ударить не получалось. Следом за рыжим кубарем вывалились лилимы, сразу же бросившись на лае. По помещению разнесся вой включившейся сирены и одновременно с ней заорал Малкольм. Гэри, бросив яблоко и подхватив подмышки младшего брата, рванул на выход из зала. Джар кинулся в атаку. Секунду спустя, выбравшись из-за пульта, ему пришел на помощь Мирослав. Змей зашипел на прорвавшуюся химеру, одновременно заканчивая сканирование. Бросившись спасать Малкольма, Джар даже не понял, кто его убивает. Младший брат вопил, словно его режут, но ничего поделать не мог – химера повисла у него на спине аккурат между крыльями, и вцепилась одной лапой ему в шею, а второй – в шест, не давая Рыжему забросить его назад и ударить электричеством. Тварь была небольшой, и гибкой, и лишь поэтому смогла так близко подобраться к лае. Первым, как ни странно, оказался Вириней, опередив даже целившегося из снайперки Рино. Зеленая губка с мыльным раствором шмякнулась химере на черную голову. Малкольм вновь попытался упасть и перекатиться, и выстрел лилима смазался. Схватив тварь поперек туловища одной рукой, Джар попытался отодрать ее голову от шеи рыжего. Видимо, она не успела сцепить насмерть зубы, и внезапно очень легко отлипла от оперативника. Сила рывка была такова, что химера по инерции пролетела еще полметра и только потом встретилась с полом. Подскочив с шестом, Мирослав попытался прибить тварь с одного удара. Но та проявила невероятную гибкость, и буквально проскочила у дежурного под крылом, уходя от атаки. И сразу же свистнуло – Рино снова выстрелил, и снова не попал в шею. Бросившись на химеру, Джар покатился с ней по полу, пытаясь если не раздавить, то хотя бы обездвижить гадину, чтобы предотвратить ее попытку напасть на кого-либо еще. Елька, растопырив крылья, тоже попытался схватить химеру, но черная ткань лишь скользнула между пальцами. Рино выстрелил в третий раз. На плитку капнуло красным. Змей захлопнул пасть, перестав шипеть. – Ты Джара задел! – Крикнул Мирослав, помогая встать Малкольму и ощупывая ему шею. Никаких рваных ран и дополнительный отверстий в теле, к счастью, не находилось. Сам Джар был иного мнения, но высказаться не успевал. Химера выкручивалась и извивалась ужом, и оставалось только удивляться, как она еще не откусила крылатому пальцы. А потом в какой-то момент он понял, что тварь оставила в его руках черную шкуру и освободилась. Не шкуру. Большую черную ветровку с капюшоном. И теперь химера снова была на свободе. Подхватив выроненный Малкольмом шест, Елька метнул его. То ли гадина не ожидала такого маневра, то ли Рино попал все три раза, но реакция у нее замедлилась, и удар пришелся по ноге. Запнувшись, химера рухнула на пол. Перекатилась, уходя от пинка Гавриила, и угодила в руки Мирославу. Двери распахнулись, и в Зал Переходов ворвался Илья. – Что тут происходит?! – Эта гадина на меня бросилась, когда я почти зашел в Переход! – Срываясь, заорал Малкольм, и постарался пнуть химеру куда достанет. Попал по злобно зашипевшему брату, который как раз скрутил химере руки за спиной. Поняв, что опасность миновала и никто не умер, начальник Отдела сложил крылья и опустив руку с зажатым в нем ножом, приблизился. – Ты промазал! – По трясущимся рукам рыжего было понятно, что у него шок. – Ты в нее кучу раз стрелял, и не попал! Рино не шевельнулся, продолжая сидеть на пульте и держать химеру на прицеле, если она снова попытается вырваться. – Я попал все три раза. Просто не точно. – Тихо огрызнулся он. – Поднимись. – Приказал Илья Мирославу. Тот послушался, и потянул за собой химеру. Та перестала изворачиваться – то ли выдохлась, то ли растерялась. Лае смогли наконец ее рассмотреть. Гуманоидная, без клыков, когтей и чешуи, низкая и тощая, переставшая метаться, она выглядела полным разочарованием. Руки у твари были вполне нормальными. – Это какая-то новая форма? Или недоносок? – Уточнил с опаской приблизившийся Джар, массируя отбитый локоть. Бочком придвинулся Вириней, с одной стороны гордый за то, что первым попал, но с другой стороны понимавший – его удар никакого вреда врагу не нанес. И вообще стажера тут быть не должно. – Ель, с тобой все в порядке? Тебя не задело? – Обернувшись, мелкий Гаврил заметил, что лае сидит на корточках, держа в руках что-то черное. Медленно поднявшись, Елька на негнущихся ногах подошел к начальнику, протягивая черную ветровку. Изнутри она была вся засыпана землей. – В кармане... Нашел. – Вдруг севшим голосом произнес лае, и показал белое перышко. – Директор Илья, это ведь... Это ветровка Зафа. Тут даже замки на спине, как у него... Химера-недоросль, до этого следившая одними глазами за каждым действием арха, перевела взгляд на темную ткань. И разжала одну из судорожно сжатых ладоней. Мирослав держал его за запястья. На цветную плитку Зала Переходов упал маленькая белесая капсула, похожий на вытянутую таблетку. Пропуск и датчик. Хлопнула дверь, впуская Дарелина. – Заафир вернулся? – Радостно спросил лир, и завертел головой. – Я вернусь домой по зову твоему, и возьму тебя за руку... Мой ребенок... – Голос принадлежал Зафу, но рот открывала химера. Елька нагнулся, касаясь пальцем датчика. Дарелин дернулся, как от удара. Он продолжал улыбаться, но это было только движение мышц. А потом лир медленно поднял ладони и прижал к лицу. *** Рис успел. Итаним смог. Удрать из переулка и не попасться в радиус действия сканеров других гибридов. Добежать до космопорта. Он сумел добраться даже раньше, и смог найти хорошее место для мониторинга пространства. А потом гибрид вскочил на спину тому объекту, который собирался первым открыть дверь. Что ожидает Риса после вспышки света – он не представлял. Самым важным было успеть. По «ту» сторону двери находился огромный зал с высоченным круглым потолком. И крылатые. И детально выполненный рисунок огромной змеи, расползающейся по стенам. И он шевелился. Итаним не знал, как себя вести, а времени на то, чтобы он сформулировал слова в готовую фразу, ему не дали. Сразу же напали, начали стрелять. Самым трудным для Риса оказалось уворачиваться так, чтобы случайно никого не задеть и не ударить. Даже при условии, что соотношение сил было сильно не в его пользу, и случайный тычок в какого-нибудь крылатого Зафу вряд ли понравился бы. Если место, в котором оказался гибрид, было «Отделом», то Итаним выполнил приказ. Даже несколько. Один – добежать. Второй – попасть в Отдел. Третий – передать объекту «Илья» сохраненные слова. В этом пункте Рис растерялся. Не зная, как выглядит Илья, он воспроизвел фразу, когда услышал имя своего владельца от зашедшего в помещение крылатого. Четвертый – дождаться Зафа. «Отключение использования внутренних резервов - успешно» Приказ был неактуален. Когда Итаним озвучил сохраненную фразу, лае замерли. А потом дверь снова хлопнула, и ворвался еще один крылатый. Первичное сканирование показало, что внешнее сходство объекта с владельцем почти стопроцентное. Вот только у Зафа были короткие, вьющиеся остриженные волосы, которые он зачесывал назад. А этот лае обладал длиной косой до пояса. И у него были другие глаза. Не голубые. Серые. «Повторное отключение использования внутренних резервов – успешно» А потом Итаниму зафиксировали руки странным браслетами и повесили на шею толстый широкий ошейник. Протащили по коридору и лестницам, чтобы поместить в камеру. И захлопнули дверь. «Дождись меня там, хорошо?» И ветровку Зафа отобрали. То, что это «камера», Итаним понял сразу. В фильмах что-то подобное и изображали, только в этой комнате не было ни цепей, ни паутины, ни потеков крови. Кроме той, которую оставил Рис на полу. Квадратное помещение без окон с белыми стенами и полом. К одной из стен была прикручена длинная койка, а за пластиковой перегородкой находилось что-то белое, предположительно являвшееся санблоком. Сканирование показало двойной перелом большеберцовой и малоберцовых кости со смещением, три трещины в ребрах, три огнестрельных ранения – два в правом предплечье и одно, повредившее клювовидно-плечевую мышцу. Травмы не были смертельными. Стараясь не тревожить сломанную ногу, Итаним вытянулся на койке, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ему было больно. Дергало ногу, болели ребра, гудела голова. Пульсировали жаром раны от ружья. ИИ рекомендовал сократить лишние движения до минимума и сообщить владельцу о поломках и необходимости починки в ближайшем салоне. Ошейник и толстые браслеты скорее доставляли дискомфорт, чем ограничивали движения. Только они были холодными. Как и пол. И стены. И воздух. Теплой была лишь измочаленная и наверняка раздавленная Вишня Мирабель, которую Рис засунул себе за пазуху. Закрыв глаза, Итаним попытался перейти в ждущий режим.