Под Крылом

*** Все было не так. Все было неправильно. Одеяло, принесенное Белой, было теплым. Обезболивающие действовали. Данные после перезагрузки подтверждали – использование внутренних резервов было приостановлено. Рис натягивал одеяло на голову. Прижимался спиной к прохладной стене. Рассматривал ладони – время от времени по ним проходил жар, но солнце под кожей продолжало спать. Незнакомые крылатые приходили и ставили рядом с дверью поднос, накрытый крышкой. Итаним пробовал пищу, и не понимал, почему чувствует вкус. Почему все еще работает. Почему по коридору время от времени кто-то ходит. Обезболивающие отключали боль в ноге, но зуд в груди и тяжесть в голове не проходили. Гибрид не понимал, почему все именно так. Мир должен был рухнуть, схлопнуться, повиснуть «окном смерти». Свернуться. Отключиться. Ведь его владелец больше... Больше его нет. Заф прекратил функционирование. Но гибрид продолжал чувствовать вкус еды. Тепло от одеяла. Все так же приходили сигналы, сообщающие, что Рис не двигался уже пятнадцать часов. Таймер отсчитывал время со смерти Зафа, и Итаним не мог прекратить смотреть на все увеличивающиеся цифры. Десять часов. Двадцать. Сорок. Шестьдесят. Сто. Сто пять. Гибрид переводил часы в минуты, потом в секунды. Обратно в часы. «Дождись меня там, хорошо?» Но как можно выполнить приказ, если дожидаться некого? Но включить использование внутренних резервов и сгореть не получалось. Слова держали. Приходил лае с двумя косичками на висках и распущенными волосами. Осматривал ногу и ребра, колол лекарства из ампул. Иногда что-то говорил, но Рис не понимал этого языка. Отстраненно Итаним смотрел на внутренний экран, где рядом с таймером высвечивалась разная информация. О скорости регенерации, о невозможности обнаружить сеть или любое совместимое с системой устройство, о том, что объекты рядом не обладают расширенными правами управления. Об уровне кислорода, который был намного выше и чище, чем на Меге. Выпущенная из руки ложка падала на пол. Все законы физики продолжали действовать. Но Зафа больше не было. Словно его исчезновение ощущал один только Рис. Сто десять часов. Сто двадцать. На подносе под крышкой в тарелке была каша. Или картошка с мясом. Или зеленоватые, со странным вкусом макароны. А в чашке – вода. Или сладковатый травяной отвар, по вкусу напоминающий чай. Первую чашку Итаним на поднос так и не поставил, а ссыпал в нее землю и постарался как мог ровно вставить туда сохнущую веточку с крошечным комочком корешков. Белая снова приходила, и скупо объяснила, что нахождение в изоляторе – временная мера. Принесла полотенце и другую одежду. Рис был против того, чтобы у него забирали его штаны и футболку с кофтой, но не успел сформулировать фразу. Это ведь ему все Заф покупал, формально – это его вещи. Как и сам гибрид. Но одежду забрали слишком быстро. Выданная взамен была странной – без синтетических составляющих, на пару размеров больше, светлая. На спине кофты были два разреза, закрывающихся на пуговки. Хорошо, что обувь оставили его собственную. Уходя в душ, Рис тащил с собой чашку и ставил ее на небольшую пластиковую полочку, расположенную над смесителем. Отдавать еще и Вишню Мирабель он не был намерен. Сто тридцать. Окон в камере не было, но свет циклично то разгорался, то приглушался. «Дождись меня там, хорошо?» Рис – хороший гибрид. Полезный. Он выполнит приказ и станет очень полезным. Вот только зуд в груди и тяжесть в голове не прекращались. А потом снова пришла Белая. С ней был неизвестный крылатый, которого Рис уже видел, когда только попал в этот мир. От остальных лае он отличался серебристо-серым оперением на крыльях, и другой одеждой. Те, кто приносил на подносах еду, носили черные, серые или темно-синие костюмы, почему-то похожие на военную форму. Этот крылатый тоже носил штаны и кремового цвета рубашку, но поверх была наброшена жилетка и странный, очень длинный пояс, который чуть-чуть не доставал до земли. Пояс походил на юбку, только с разрезом спереди и сзади – нечто подобное Итаним видел в одном из сериалов. Приблизившись, Белая поджала крыло и села на край койки. Рис привычно подтянул ноги. Оперативница до этого приходила еще несколько раз, но ничего не говорила. Просто садилась, смотрела долго в одну точку, и никаких действий не предпринимала. Серокрылый остался стоять у стены, с непонятной гибриду эмоцией посматривая то на него, то на белокожую лае. Под чужим взглядом Рис привычно замер, терпеливо дожидаясь, когда крылатому надоест смотреть него и он уйдет. – Как твое самочувствие, мелочь? – Голос у Белой не изменился, оставаясь таким же ровным и спокойным. – Я в порядке, спасибо. – Отозвался на той же громкости Рис. Лае едва кивнула крылатому, и тот медленно подошел ближе. А потом вообще присел на корточки рядом с койкой, не спуская с Итанима взгляда. – Это Дарелин. Он киррэн... Отец Заафира. Рис просканировал лицо крылатого и тщательно сохранил. Потом, не удержавшись, достал из архивов памяти изображение Зафа и сравнил их. Цвет глаз совпадал полностью, и волосы были светлые, одного оттенка, и очень похоже вились. «Дождись меня там, хорошо?» – Стоит ли мне внести его в список людей с правом управления на основе кровной связи с моим владельцем? – На самом деле Рис даже не был уверен, правильно ли поступает, уже задавая вопрос. Обычно всех родственников вносили в список во время подключения на терминале. И потом, даже если Итаним внесет объект «Дарелин» в список, то все равно права у крылатого будут только второго порядка. И приказы Рис будет выполнять только те, которые не конфликтуют со всеми заданными Зафом настройками. И автоматически подстроиться под нового владельца не получится. – Как хочешь. Но слушаться ты его обязан. – Равнодушно бросила оперативница. – Ты будешь жить у Дара. – Почему? – Уточнил сбитый с толку гибрид. Как это так – он может и не внести крылатого в список, но слушаться обязан? А почему? Для того, чтобы получить нового владельца, нужно очистить ИИ и стереть все накопленные данные. – Потому, что Дар признал тебя сыном Зафа, и обязался взять тебя под крыло. Рис прокрутил фразу дважды, пытаясь понять смысл. – Но ведь это Заф говорил, что хочет оформить надо мной опеку, а не... – И что? Гибрид перевел взгляд с крылатого на Белую, и на всякий случай покрепче прижал к себе чашку с помидоркой. Одежду у него забрали? Забрали. А что, если и Вишню Мирабель заберут? Ответа на «и что» у Риса не было. Никаких ответов не было. Он лишь понимал, что последний приказ выполнить невозможно, и если нет никаких других владельцев, на кого можно переключиться, то необходимо просто включить использование внутренних резервов и через десяток часов сгореть. Но слова Зафа продолжали держать, и Рис, сам не понимая, почему, ждал. «Дождись меня там, хорошо?» Повернув голову, Белая посмотрел на Итанима. Радужка у нее была розоватая, как у той сырой рыбы, которую она когда-то принесла в баночке и вручила Заафиру. «Дождись меня там, хорошо?» А дождаться кого-то можно было, лишь продолжая функционировать. – В моих настройках прописан другой владелец. – Добавь Дарелина. – Не могу. – Покачал головой Рис. – Это должен делать специалист из компании. – Тогда просто представь, что специалист уже добавил тебе Дара как еще одного владельца. «Притворись, что ты человек» Итаним опустил голову, рассматривая пожухлые листочки помидорки, чашку с которой продолжал прижимать к себе. – Хорошо. Я попробую. Но для того, чтобы полностью перенастроиться, необходимо подключение к терминалу и форматирование всех архивов памяти. Возможно – обновление ИИ. – Попробуй, мелочь. – Я не мелочь. – Еще какая. – Вздохнула Белая. Крылатый по имени Дарелин продолжал рассматривать Итанима, словно проводил внешний анализ. Потом засунул руку в один из карманов на изнанке жилетки и вытащил оттуда квадратную бумажку. Протянул ее гибриду. Рис не шевельнулся, даже когда понял, что это фотокарточка. Таких в квартире Зафа не было, но гибрид часто видел нечто похожее в фильмах, и иногда – на полках огромных галамаркетов. Поняв, что Итаним брать карточку не станет, Дарелин сам ее развернул. На плотной бумаге было напечатано изображение его и Заафира на лестничной клетке, рядом с дверью в их квартиру. «Дождись меня там, хорошо?» – Заф рассказал отцу о тебе. А эта фотография послужила достаточным поводом для признания. – Все же пояснила Белая, догадавшись что Рис ничего не понял. – И теперь, согласно законам, ты будешь под крылом у Дара. Итаним снова изучил карточку, составляя слова в предложение. Хорошо, что его не торопили занимать место под крылом немедленно. – Заф отдал мне несколько приказов. «Дождись меня там, хорошо? Я приду за тобой.» - Процитировал гибрид измененным голосом. – Не мешает ли нахождение у объекта «Дарелин» под крылом выполнению этих команд? Оперативница отрицательно покачала головой. – А как следует трактовать приказ дождаться, если мой владелец прекратил функционирование? «Дождись меня там, хорошо?» Рис не знал, что хотел услышать. В разных сериалах про ангелов рассказывалось, что их вообще невозможно убить. Только изгнать с «небес» на «Землю». Может, и лае так могут? Но ведь Заф... Зафа ведь убили. И тело его сгорело. Итаним сам включил мусоросжигатель. Дарелин аккуратно сложил карточку и снова спрятал в карман. Белая дернула уголком губ – и это было ее первое проявление эмоций за все нахождение в изоляторе. – У Зафа не получилось вернуться. – Откуда? Крылатая равнодушно посмотрела на Вишню Мирабель, которую продолжал прижимать к себе Итаним. А потом произнесла глухо. – Мы умираем не так, как это делают люди. *** Лае за свою жизнь собирали и создавали колоссальное количество энергии. Ее было так много, что после смерти «искра» или «ось» крылатого не рассеивалась сразу, и ее можно поймать. Лилимы это умели. Заф рассчитывал, что Гэри – его «страховка» - все еще сможет ощутить его. Или, что тоже было возможно – что Малкольм сумеет дозваться. Малкольм был потомком Высших, и единственный из всех лае носил статус «говорящего с ушедшими». И он мог позвать. Ощутить ось только что умершего лае, поймать ее, не давая рассыпаться, суметь притянуть к себе. Вот только удержать не мог – слишком большая нагрузка на собственное сознание, слишком много нужно энергии на каждую секунду. Достаточно отдать «искру» лилиму, и Заф снова мог получить жизнь. Поэтому маленькие крылатые так высоко ценились на рабских рынках. Надо всего лишь умереть рядом с лилимом, чтобы через несколько месяцев снова родиться и сохранить при себе все воспоминания и свой разум. Ни одна машина по репликации и клонированию не была способна на такое. Но лилимы не смогли перехватить Зафа. Не услышали. Гэри не сумел. Чтобы поймать душу, нужно было находиться очень близко. Очень. Держать за руку. Касаться крылом. А Малкольму помешали. А шесть часов – это максимальный срок, который могла продержаться искра. Если бы Итаним оставил тело Зафа там, между домами – то его смогли бы достать Белые Плащи. Но Заафиру никто не смог помочь, и он умер. Окончательно. И теперь мог жить только через Итанима – в виде воспоминаний, когда-то перелитой крови и зерна, которое было отдано ему как раз на этот случай. И любви, которую отдал, чтобы Рис оказался в безопасности. «Дождись меня там, хорошо?» – В чем выражается любовь Зафа? – В том, что он подставился под выстрелы. – Кратко ответила Белая. – Мы защищаем до конца. Ее монолог был ровным, словно она зачитывала заранее написанный текст. И от этого становилось еще хуже. «Дождись меня там, хорошо» Если бы Заф не стал закрывать Риса от выстрелов! Пусть бы вообще не брал под крыло! Пусть забрал бы зерно! С ним он бы непременно выжил! Люди всегда ценнее кукол! Нового робота можно купить в магазине, а с владельцами такого сделать нельзя! Дарелин что-то тихо сказал. Белая кивнула, и протянув руку, ухватилась белыми пальцами за ошейник на Итаниме. Рис ожидал ощутить рывок, но прохладный металл вдруг щелкнул и скользнул по шее. Свернулся спиралью на широкой ладони крылатой. – Анализатор состояния нужен только на время изоляции, - пояснила лае. – С браслетами пока походишь – ради общего спокойствия. – Хорошо. – Гибриду эти предметы не мешали. Первой встала Белая, засунув в карман ошейник. За ней выпрямился Дарелин. Протянул руку Итаниму. – Пошли, мелочь. – «Перевела» оперативница. Рис внимательно изучил протянутую конечность и аккуратно уклонившись от нее, встал, поплотнее прижав к себе чашку с помидоркой. – Мне необходимо инсталлировать новый язык для успешного выполнения команд и вербальной коммуникации. – Когда до двери из изолятора осталось меньше трех шагов, заметил гибрид. – У нас нет ни терминала, ни необходимых программ. – Белая толкнула дверь и вышла первой. – Дар попросил меня первое время помочь тебе с азами. Гибрид вздохнул, и покосившись на Дарелина, переступил порог. – А потом? – Потом выучишь наш язык. Но у крылатой, похоже, были выставлены другие обозначения термина «потом», и она, ухватив Итанима за плечо, повела по коридору, одновременно произнося слова и сразу же давая им перевод. Стена, пол, угол, дверь, табличка... Рис послушно переставлял ноги и прилежно сохранял услышанное в базе данных. Еще и визуальный образ почти ко всем словам подбирал – чтобы точно не ошибиться. Свет, тень, дверная ручка, косяк... Плохо, что у лае не было терминалов. Так бы его подключили, и через час Рис знал бы язык крылатых в совершенстве. Но вот так, получая сразу и слово, и его определение, тоже было хорошо. Коридор был длинный и широкий, с высоким потолком. Дверей было не слишком много, и располагались они по обе стороны стены. Круглые панели освещения чередовались с квадратными решетками вентиляции. Плитка на полу была белой, а после одного поворота сменилась на цветную и узорчатую. Кровать, вода, стул, чашка... После коридора была лестница, ведущая наверх. И еще одна. Снова коридор. Еще одна лестница. А потом потолок резко ушел вверх, стены раздались в стороны, и световые панели заменились на огромные – от пола и до потолка - окна. В центре помещения, огороженное низким бортиком, росло дерево. Широкие, раскидистые ветви тянулись в стороны. Рис запрокинул голову, изучая высоту дерева. Белая тоже остановилась, давая время гибриду рассмотреть все детали. – Это Древо. Внешний анализ подтвердил сходства с изображением в ангаре. На развилках ветвей сквозь просвечивающуюся листву виднелись серые круглые шары. Но Древо в цифровой памяти Итанима было не таким крупным. Оригинал был невообразимо больше. Верхние ветви его несколько метров не дотягивались до выпуклых стеклянных панелей, заменяющих потолок. Стены уходили вверх, разделяясь на круглые открытые балконы. Рис насчитал их пять штук, а потом опустил голову, привлеченный странными звуками. Рядом с Древом, усевшись на один из выступающих из земли корней, сидел какой-то крылатый. Рядом с ним стояли еще двое. – Подожди тут. – Бросила лае, отпустив плечо гибрида, и легко перешагнула низенький бордюрчик, похожий на порожек. За ней последовал Дарелин. Покосившись на Вишню Мирабель, Итаним постарался посчитать количество живых объектов, находящихся на Древе. На нижнюю ветку, растопырив короткие крылышки, как раз приземлился странный неопознанный субъект. Оперение у него было белым, безо всяких серых пятнышек. Без крыльев существо наиболее подходило под обозначение «несовершеннолетний человек, с несформированной репродуктивной системой». А рекламе их называли детьми. Это – детеныш лае? А почему на его одежде нет опознавательных маркеров? На Меге у всех «детей» он был, чтобы родители в случае чего могли отследить местоположение своего потерявшегося в магазине отпрыска. И почему два похожих существа были рядом с тем красноволосым лае? И в изоляторе Рис тоже видел одного. Детеныш был босиком, в светлой льняной рубашке на завязках и серых бриджах. Рис приблизил изображение, рассматривая непонятные красные черточки на рукавах. Это такой узор? Волосы у крылатого мелко вились и торчали во все стороны. Так было и у Зафа, когда он только-только вставал с кровати. Рост крылатого составлял 84 сантиметра, размах крыльев – метр тридцать. В комплекте шли круглые синие глаза, маленький нос, похожий на картофелину, пухлые щеки и непонятная эмоция на лице. Рис тщательно сохранил изображение. Интересно, а детеныш – тоже красивый? Если следовать утверждению Зафа – то да. «Дождись меня там, хорошо?» А потом маленький крылатый почуял чужой взгляд и повернул голову. Ресницы у его были светлые и очень пушистые, а на левой щеке отпечатался след от подушки. Шум в ветвях Древа стал меньше, постепенно затихая. Зашелестели листья, и на ветку рядом с первым детенышем приземлился второй. Он был выше на семь сантиметров, носил голубую рубашку и черные штаны. Снова зашуршало. Третий крылатый был крупнее первых двух, но и намного худее. Да и волосы у него были не светлые, похожие на пшеницу, а чуть темнее, и перехватывались каким-то шнурком, чтобы пряди не падали на глаза. И глаза оказались серо-голубыми. И все они, не мигая, уставились на гибрида. Рис на всякий случай прижал кружку к животу, настороженно наблюдая за чужими действиями. Если эти дети на него бросятся, что ему надо будет делать? Убегать? Стоять неподвижно? У Зафа не было знакомых с детьми, чтобы Рис смог выучить правильную реакцию. «Дождись меня там, хорошо?» Маленьких крылатых на ветке стало четверо. Рису ведь сказали подождать. Но приказа о том, чтобы стоять неподвижно не поступало, и гибрид осторожно сделал шаг вперед. Потом второй. Нет-нет, лучше он подождет поближе к Белой. Она уж точно знает, как нужно с детьми лае обращаться! Бордюрчик был высотой в пятнадцать с половиной сантиметров, и разделял зал на две территории. Внешняя вся была покрыта цветной сине-белой плиткой, а внутренняя представляла собой огромный земляной круг с растущим из центра деревом.