Под Крылом

*** – Я нормально себя чувствую. – Упрямо повторила Майри, поджимая крылья. Больничный режим у нее закончился, но Вольф никак не отставал, уговаривая не заниматься физическими упражнениями и упрашивая полежать еще немного в палате. Майри было плевать на собственное состояние. Единственное, чего она хотела – чтобы от нее отстали. И чтобы директор Илья подтвердил ее просьбу о переводе. Связь дрожала от боли. Пока Сиф был рядом с ней, лае терпела нахождение в палате. Но ему нужно было ходить то на общее собрание, то возникали накладки с Залом Переходов, то еще что-то... Все волновались за нее. И в сочувственных взглядах Вольфа и Мира, и в тихом успокаивающем шепоте Сифа Майри слышала – они боятся. Но Майри – не лир! Она и не подумает накладывать на себя руки! Спать не получалось, а от таблеток, прописанных Вольфом, голова по утрам была тяжелой и мысли ворочались в ней, как большие камни. А стоило крылатой закрыть глаза, как из любой тени на нее начинал смотреть Ерк. Или тот, кто себя за него выдавал. Мирослав подтверждал вердикт Вольфа, и просил поменьше нервничать и стараться отдыхать как можно дольше. Но Майри не хотела лежать. Она ведь не умирает. Все же нормально. – Пожалуйста, ты еще не восстановилась. – Повторил Карм мягко. – Тебе лучше вернуться в палату. Лае отрицательно покачала головой и раскрыла крыло, отгораживаясь им от оперативника. Ей и тут хорошо. Древо было теплым, и казалось – приложи руку, и ощутишь мерное пульсирование огромного сердца. А ведь Ерк обещал, что у нее будет два ребенка. – Мне там надоело. – Прятаться в палате экстренного восстановления тоже было плохой идеей. Там постоянно находился кто-то из старших братьев Ирина. Или сам Дарелин. В последние пять дней он приходил туда не пять раз в день, а девять. И каждый раз заглядывал в палату к Майри, пытаясь угостить своей выпечкой. А с вчерашнего вечера та палата опустела, и находиться там стало совсем бессмысленно. Крылатая не могла отделаться от ощущения, что будь в тот момент Дар в Отделе – то смог бы помочь. Успел бы. И время от времени ловила себя на обиде – жгучей, разрывающей легкие в клочья. Пусть уж ребенок-полукровка, чем никакого. Она была бы рада даже чистокровному лиру. Через некоторое время к Карму присоединился Вольф, и Майри демонстративно отвернулась, уткнувшись лбом в теплую кору. С ней действительно все в порядке. Просто тут, рядом с лилимами, под сенью Древа, крылатая ощущала себя немного лучше. Она прекрасно понимала, что ведет себя глупо, и упираться нет никакого смысла. Ей действительно нужно быть в палате, под контролем врачей. Но Майри не могла отделаться от ощущения, что, едва она остается одна, на нее начинает смотреть Ерк. Ерк – первый сосуд, и один из последних. Язвительный, острый на язык, хитрый и умный – и такой преданный. Когда Майри была маленькая, то всегда висла у него на шее. Уже потом, повзрослев, лае поняла, что тонкокостному тощему эалю трудно носить на себе сразу несколько детей, но Ерк никогда не ворчал. Нет, он ворчал и фыркал, но делал это так смешно и забавно, что Майри не могла не засмеяться. А теперь Ерк приходил к ней с каждой тенью, и смотрел. Пялился. Тянул к ней прозрачные руки. Забирал ее ребенка. – Что у вас тут происходит? – Голос принадлежал Белой. Судя по шелесту, Вольф указал на Майри крыльями. – Я попросил еще денек полежать в палате. Или просто полежать. Даже раскладушку предложил принести, если Майри не хочет уходить из-под Древа. Но она упирается! – Пожаловался хирург. Теплая рука коснулась крыла, и лае нехотя приоткрыла его, недовольно уставившись на Дарелина. – Со мной все в порядке. Мне надоело лежать в палате. – Упрямо повторила Майри, собираясь поплотнее закрыться крылом и снова изобразить «устрицу». – Но ты еще не восстановилась до конца! – Вольф подошел с другой стороны и присел на корточки, умоляюще складывая руки. – Это может повредить твоему организму. – Куда уж хуже... – буркнула лае. У нее сильный организм, тело выдержит и не такое. Лилимы в кроне Древа притихли, чем-то заинтересовавшись. Зашуршали маленькие крылышки, затрепетали листья на ветвях. – А давай я тебе одеяло принесу? – Предложил Вольф, убедившись, что заставить Майри перебраться на кровать можно только с помощью силы. И, возможно, Сифа. А раз так, нужно пересилить себя и смириться с тем, что пациент отказывается выполнять врачебные предписания. Дарелин вскинул голову. Жест оказался таким заразительным, что Майри тоже не смогла удержаться и повторила его, прислушиваясь. Лилимы при общении между собой нечасто пользовались речью. Но тут, видимо, они увидели что-то очень интересное, что начали шушукаться не только посредством связи. И не только шушукаться – большинство мелких пернатых перебралось на нижние ветки, внимательно за чем-то наблюдая. – Смотри... – Идет... – Тот самый... – Смотри-смотри... – Зефир отдал... – Будет рад. – Приближается... – ...А Илья? – Начальник... – И шерсти нет... – Крылья не вырастут... – ...А может... Карм обернулся первым. – Дар, ну я же просил! – Горечи в его словах было много. Горечи и обиды. Майри вытянула шею, выглядывая из-за своего крыла и пытаясь поверх головы Дарелина увидеть то, чем так заинтересовались лилимы. Сам лир к возгласу сына отнесся странно спокойно, пропустив его мимо ушей. – Пойду позову Сифа. – Буркнул Карм, и сделав широкий крюк, вышел из-под кроны Древа. Шепотки лилимов стали громче, и самые храбрые повисли на нижних ветвях, а то и просто улеглись, продолжая таращиться на «возмутителя». Или, что более реально – на новое развлечение. Так уж повелось, что все, кто попадал в их мир, проходил «контроль» с помощью лилимов. Маленьким крылатым было немножко все равно на тот факт, что вот этот «смешной краснохвостый эаль» является важным послом, или вот этот «пушистый шарик» - смертельно ядовитый цепной пес, которого решили продемонстрировать лае в целях «устрашения крылатых». Сами лае весьма вяло реагировали на все попытки таких «демонстраций», но вот лилимам обязательно нужно было довести «собаську» до того состояния, когда тварь уже не знала, куда деваться от поглаживаний и смиренно перекидывалась на спину, изображая дохлую. Может хоть так настырные чудовища от нее отстанут! «Чудовища» приходили в восторг и лезли чуть ли не в пасть к «пушистику», чтобы потрогать его за ядовитый язык. Конечно, Вольф потом ругался и жаловался начальнику, да и сам Илья был не в восторге от все происходящего, но изменить ситуацию было невозможно. Ну не запирать же лилимов на время визитов! Тем более, как лае уже успели убедиться – лучше предупредить посла заранее, чтобы он морально подготовился к «контролю», чем потом вытаскивать застрявших в вентиляции лилимов и менять двери, замочные скважины которых забиты чем попало в попытке их открыть. А еще лучше – проводить переговоры не в Отделе. Так риск психологической травмы у ядовитых собак и прочих «методов устрашения» был намного ниже. Правда, однажды в сумку к Илье, отправившемуся к эльвиинам для обсуждения условий перемирий, забрался один из детенышей, и там тихо уснул. А проснувшись, ощутил, что проголодался, и решил «тихонько» найти кухню и там взять что-то погрызть. – Они заметили Риса. – Пояснила Белая Дарелину. Вольф, посмотрев сначала за спину оперативнице, а потом снова переведя взгляд на лилимов, заулыбался. – Кого заметили? – Не поняла Майри. Белая сделала шаг вправо, позволяя крылатой рассмотреть предмет лилимского любопытства. В двух шагах за ее спиной стоял маленький тощий детеныш химеры с двухцветными волосами и глазами, крепко держащий чашку с воткнутым в нее чем-то, весьма похожим на палочку с листиками. Эмоции он не скрывал, и Майри поняла, что он не уверен в собственных действиях, но ему не по себе. Майри знала – в одном из изоляторов сидит химера, которую взял себе под крыло Заафир. Она часто проходила мимо той двери, но никогда не заглядывала. Химера и химера, ей какое дело? Может, Заф попытался приручить новый вид... Лае тоже читала всю информацию о новом мире. Но вживую еще не видела. Химереныш был больше похож на человека, чем на опасную тварь. Но внешность часто бывала обманчивой. – Он не бросится на лилимов? – Обеспокоенно уточнила Майри, напряженно подобравшись. Белая проследила взглядом траекторию приземления одного из лилимов – тот стал первым храбрецом, слезшим с защищающих ветвей Древа – и едва дернув уголком рта, негромко что-то приказала гибриду. Тот молча сделал еще два шага вперед, оказавшись у оперативницы прямо под боком. Лае положила ему на плечо белокожую ладонь. Майри знала не понаслышке – вырваться, когда за тебя так ухватилась Беаль, почти невозможно. Лилимчик, еще совсем недавно вставший на крыло, осторожно подобрался поближе и вцепился Белой в штанину, выглядывая из-за нее, как из-за миниатюрной версии Древа. Майри узнала в нем Ави – одного из младшеньких братьев Рино. Зашуршало, зашелестело – и рядом с Майри приземлился сам Рино, в штанах оперативника, но босиком и в едва наброшенной светлой рубашке. – Ты же видел уже гибрида! – Едва удивился Вольф. Лилим одарил врача долгим взглядом, намного более красноречивым чем любые слова. Да, он оперативник. Но это не отменяет факта, что Рино – лилим. И ему тоже интересно. А еще – если гибрид все же бросится на кого-то, Рино будет первым, кто встанет на защиту. Вольф не сомневался – сейчас все маленькие крылатые, неразрывно соединенные общей связью, представляют из себя почти единый организм, просто разделенный на множество частей. Хотя почему «сейчас»? У всех лилимов с рождения была общая часть сознания. Коллективный разум. Убедившись, что объект их любопытства не убегает, не рычит и вообще ничего не предпринимает, крылатые осмелели и один за другим посыпались на землю, как листья. Кто-то из самых наглых приземлился Вольфу на плечи. Хирург привычно вскинул руку, поддерживая пернатого. Лишиться косы из-за того, что кто-то из лилимов не удержался на нем, лае не хотелось. Когда Ави протянул руку и пощупал предмет общего интереса за штанину, гибрид зажмурился. И Майри ощутила, что детенышу страшно. *** – Отец, я же просил! И я, и Ил, и Серфин! Ты мог бы приходить в изолятор хоть каждый день! Так мы все были бы спокойны! – Бушевал Карм уже несколько минут, раздраженно следуя за лиром. Белая, хоть отставшая на пару метров, слышала все до последнего слова. Плетущийся рядом с ней гибрид проблемами со слухом не обладал. Другое дело, что он не понимал ни слова. – А почему дети лае живут на том Древе? – Тихо спросил Итаним. – Какие дети? – Те, которые меня... Изучали. – Замявшись, выдал гибрид. Белая фыркнула. Предупредить Итанима о повадках лилимов она даже не подумала, уверенная, что они пройдут рядом с Древом быстро и не создадут такого ажиотажа. Мелкие наглые пернатые не успокоились, пока все не пощупали Итанима. Некоторые даже сделали это дважды, пользуясь суматохой. – Это не дети. Лилимы. Другая раса. – Я запомню. – Кивнул гибрид тускло. – Ты их испугался? – Как это? Белая задумалась. – Это когда ты подумал, что тебе грозит опасность, - наконец сформулировала она ответ, даже не сомневаясь в его убогости. Итаним медленно покачал головой. – Опасность была очень низкой. Шанс моей поломки составлял ноль целых три десятых процента. Шанс причинения вреда объектам «лилимы» при неправильной эксплуатации – тридцать семь процентов. – Гибрид заглянул в чашку. – Шанс получения повреждений Вишне Мирабель – семьдесят два процента. – Ты не хотел «причинить вред» лилимам? – Уточнила лае. – Я проанализировал их внешний вид и мой ИИ решил, что лилимы – это дети. Прежде я не общался с детьми, и у меня нет накопленных данных, которые могли бы помочь мне выработать правильную линию поведения. Я не хотел причинить никому вреда, и решил не двигаться, чтобы никого не испугать. – Пояснил Рис. Теперь Белая поняла, почему гибрид стоял статуей и не шевелился, даже когда потерявший всякий страх Ави попытался на него забраться. Если бы не оперативница, мелкому бы это вполне удалось. – А те лилимы – половозрелые особи? – Не все. Там и дети, и взрослые вокруг тебя суетились. – Как их следует различать? – Уточнил гибрид. После огромного зала с Древом они прошли высокий широкий коридор и вышли из здания Отдела. – Никак. – Пожала крылом Белая, притормаживая на площадке перед ступеньками, чтобы Дарелин вместе с сыном отошли еще на пару метров. – У лилимов короткий срок жизни, и проще воспринимать их всех как мелких. – А как связаны эти два пункта? – Рис тоже притормозил и без паузы спросил. – А что это? Лае оторвала взгляд от нервно дергающего крыльями Карма и глянула вперед. – Фонтан. И Мэл с Эрелимом... Златокрылые устроились на бортике огромного неглубокого фонтана и даже не смотрели в сторону Отдела. У них было занятие поинтереснее. Раздался громкий плеск и за ним сразу же последовал булькающий звук. – И Вириней. – Сухо добавила Белая, даже не глядя на плюхающегося в воде стажера. Итаним, наоборот, заинтересовался происходящим. На Меге он не видел фонтанов на улицах, только в терминале в фильмах. Правда, этот и не походил на классическое сооружение людей. Большой и идеально круглый, по размерам фонтан больше подходил под описание бассейна. В диаметре Рис насчитал пятнадцать метров, и никаких устройств, из которых должна вверх бить вода, не обнаружил. Если только не считать отплевывающегося крылатого. Белая знала, что Вириней не искупаться пришел в фонтан. Иногда и ей выпадало дежурство по контролю воды. Ничего сложного, разве что скучно. И результат один. Пригодная для питья, прозрачная, вкусная, безо всяких вредных примесей вода. Вот только все мальки, выпущенные в фонтан, дохли в течении суток. Неудачливый стажер встряхнул успевшими промокнуть насквозь крыльями, и сделал еще один осторожный шажок по колено в воде. Раздался еще один плюх. – А что они делают? – На восьмой ступеньке из двенадцати Рис снова подал голос. – Златокрылые наблюдают, а Вирька делает анализ воды... Пытается. – Ртом? – Едва ли не востороженно уточнил гибрид, новым взглядом посмотрев на лае. Если крылатые так умеют, то... – У него должна быть где-то сканирующая рамка. Наверное, уронил. – Равнодушно пояснила Белая. Возмущенный Карм и молчаливый Дарелин обогнули фонтан слева, чтобы не отвлекать сидящих с другой стороны Мэл с Эрелимом. Белая поступила так же, заметив на бортике рядом с курткой стажера сложенную рамку. – «Златокрылые» это другая раса? – Вроде того... Вирь, ты ее тут положил! – Окликнула Белая лае и указала кончиком крыла на бортик. Стажер резко обернулся, и по несчастному его лицу расплылась улыбка. В руке лае победно держал мокрый зеленый платок, секунду назад выловленный им из воды. Повинуясь жесту старшей оперативницы, Вириней, хлюпая, подошел ближе. Белая привычным движением, отработанном на младшеньком, развернула пернатого крыльями к себе и вытащив у него из ладони платок, повязала лае на волосы на манер банданы. Волосы у Вирьки были светло-каштановые и вьющиеся, и, едва избавившись от ига шнурка, сразу же радостно расплелись и запутались. А теперь еще и намокли, и наверняка лезли в глаза. Златокрылые были слишком неприхотливы и обращали мало внимания на вопросы комфорта. Вот если бы Вириней начал бы в фонтане тонуть, - а с его удачей могло так и получиться – то и Эрелим, и Мэл бросились бы немедленно выручать стажера. А так – может, он вообще специально плюхается в водичке? Рис, пользуясь тем что никто пока что не держит его за плечо, быстро наклонился и зачерпнув ладонью воду, отправил в рот. Вода оказалась пресной. И намного более вкусной, чем из-под крана в квартире у Зафа на Меге. Зачерпнув повторно, Рис перевернул ладонь над чашкой. Если им очень долго идти, то Вишня Мирабель пострадает. Солнце не жарило, но температура стояла на отметке в двадцать три градуса тепла. Итаним вскинул голову. Небо было огромным. Не застроенное небоскребами и многоэтажками, не затянутое паутиной проводов, не закрытое транспарантами с рекламой, оно нависало над Рисом всей своей мощью. Неспешно плыли кудрявые облачка, и за ними что-то поблескивало... Рис приблизил изображение. ИИ предположил с восьмидесяти двухпроцентной вероятностью, что это силовое поле. Но вероятность создания и удержания стабильного барьера таких размеров была очень низкой. Итаним не видел никаких установок, а их должно было быть как минимум несколько сотен! Силовое поле покрывало собой все небо, и начиналось за облаками. «Внесена поправка. Предположительное количество установок для создания барьера такого масштаба – 1218... 1232... Количество необходимой энергии – неизвестно» – Мелкий, пошли. – Тяжелая ладонь крылатой снова легла на плечо. Уже отойдя от фонтана на несколько метров, Рис обернулся. Златокрылые все так же сидели на бортике, только в руке у более худого крылатого появился длинный металлический предмет. Мокрый и грустный лае с повязанной банданой на голове продолжал бродить по дну фонтана, временами оскальзываясь и пытаясь выловить что-то в воде. Здание Отдела по сравнению с домами на Меге было карликовым, и по прикидкам Риса составляло не больше пяти этажей. Но тут именно оно было самым высоким. Над Отделом пролетел крылатый и снизившись, приземлился на широкое крыльцо. Хотя по расчетам Итанима, большие широкие окна предполагали, что в них тоже можно залетать. Ни флайеров, ни дронов, никакой сети. Дорожка, по которой они шли, была вымощена светлыми плоскими камнями так тщательно, что стыки между ними даже не ощущались. Словно огромную плиту фигурно резали лазером и потом выкладывали идеально подогнанный узор. Никакого асфальта. Ни одной видеокамеры. Но очень много зеленого. Аккуратно подстриженные кусты, зеленые ухоженные газоны, небольшие деревья. Рис снова вскинул голову, успев рассмотреть пролетевшего в семи метрах над ним лае. Тот направлялся в сторону Отдела. Не было ни забора, ни пункта охраны – просто дорожка, по которой вела его Белая, стала шире и разделилась на три части. Одна шла прямо вперед, две остальные – направо и налево, огороженные со стороны Отдела невысокими густыми кустиками. Дальше начинались небольшие дома в один-три этажа. Аккуратные, ухоженные, у них не было ни заборов с протянутой поверх колючей проволокой, или табличек «осторожно, злая собака/боевая кукла/охранный дрон». И энергетического поля не было. На окнах не стояло даже железной решетки! На Меге на улицах было шумно. Реклама, разговоры сотен идущих по своим делам людей, шум движков, скрип старой техники, треск перерабатывающих бачков, чужие шаги... Было порой так громко, что если бы Рис не был настроен на своего владельца, то и не расслышал бы его слов. Тут же было тихо. Шелестели листья на деревьях и кустах, шуршала от слабого ветерка трава. Шаги крылатых тоже не были беззвучными, но на этом большинство звуков и заканчивалось. Дарелин с Кармом (Белая пояснила, что это брат Заафира) шли в девяти с половиной метрах впереди по вымощенной гладкими камнями дорожке, и о чем-то говорили. Точнее, говорил лае, а серокрылый только пару раз что-то сообщал, предпочитая отмалчиваться. Рука у Белой была тяжелая, а голос – размеренный и спокойный. Дом, дерево, стул, крыша, потолок, кровать, одеяло... Итаним переставлял ноги, сохраняя перевод слов, звучание и правильные ударения. В этом мире живет... Жил Заф? «Дождись меня там, хорошо?» Карм с Дарелином свернули с дороги в сторону одного из трехэтажных домов с плоской крышей. На подоконниках, вдоль стен и рядом с дверью выстроились рядами растения в разномастных горшках. От улицы дом был огорожен ровно подстриженными кустиками как раз Итаниму по пояс. Дойдя до порога, крылатые остановились. Карм сложил руки на груди и поджал губы, так и не сумев переубедить своего отца. Белая с гибридом тоже замерли, на дорожке. Лир переглянулся с оперативницей, пытливо посмотрел на Итанима. Брат Заафира недовольно фыркнул, но капать на мозги Дару больше не стал – видимо, понял, что это бесполезно. На взгляд Белль, можно было даже не пытаться. – Иди. – Крылатая отпустила плечо гибрида. – Вперед. Рис послушно сделал шаг. Второй. На третьем Дарелин распахнул крыло и вытянул его над головой гибрида. Протянул ладонь, коснулся пальцами макушки и что-то произнес. – Взятый под крыло не потеряет его. – Перевела Белая и сразу что-то спросила у лира. Но ответил Карм. – Прахаади. – Неправильно ставя ударения и растягивая гласные, произнес лае. Белая едва вскинула правую бровь. Человеческий язык с Меги учила она, Малкольм и Заф. Карм в это время был на задании в другом мире. Да и вообще он попросил не отправлять его в место, где девяносто девять процентов населения – люди. Готовился к появлению у них в доме Риса? Тогда почему всю дорогу отговаривал отца от этого решения? Лае раздраженно дернул крылом, и открыв дверь, посторонился, пропуская Дарелина с Итанимом. – И что это было? – Негромко уточнила Белая, задев Карма плечом. – Не твое дело! – Процедил крылатый сквозь зубы и раздраженно провел ладонью по волосам. Длинная, спадающая до пояса коса теперь куцым хвостом свисала чуть ниже лопаток. Лае обрезали волосы в знак траура. – Где вы Риса поселите? – В верхней комнате. Рядом с моей и... – Карм запнулся, и через силу закончил. – И отцовской... Я просил Дара подождать хоть немного. В изоляторе полностью безопасно и нормальные условия, да и... Что «да и» крылатый досказать не успел. На кухне раздался вскрик и хруст разбившейся тарелки. – Ирин закончил курс интенсивной регенерации и Вольф разрешил ему вернуться домой. – Произнесла Белая утвердительно. – И Ирин был против решения Дара. Карм убито кивнул, и бочком пробравшись мимо оперативницы, поспешил на кухню. То ли приструнять младшего брата, то ли защищать. Но вот от кого – лае сам не знал. Белая выждала десять секунд, и двинулась следом. Да, дом был лучше жизни в изоляторе. Вот только во втором не было младшенького.