Под Крылом

*** Рис волновался. А что если крылатый все сделает неправильно? А вдруг он переделает все хуже? Может, он вообще захотел себе чашку забрать? – Перестань паниковать. – Равнодушно бросила Белая, развалившись в огромном зеленом кресле и растопырив крылья. На коленях она держала тонкий планшет, и сейчас что-то смотрела, нацепив на одно ухо пластиковую закорючку с крошечным динамиком. – Вернет тебе Ил твой ненаглядный сорняк. – Это не сорняк, а Вишня Мирабель. – Поправил Рис, трогая пальцем башенку из кубиков с серебристыми гранями и голубоватыми стенками. Флэшки закачались, но башенка не рухнула. – Да хоть Роза Кефаль. – А такой сорт существует? Белая занесла ладонь над виртокном, останавливая запись. – Возможно. В любом случае – Миллениум тебе все вернет. – Миллениум? – Это полное имя Ила. Так эали называют свои праздничные торты, которые пекут перед Днем Осени. Рис занес в архив памяти новые данные, и снова тронул пальцем башенку. Та, не выдержав такого издевательства, все же рухнула. Кубики с записями рассыпались по столу. Некоторые перевернулись, и на нижних гранях стали видны полупрозрачные надписи, сделанные от руки. – А какое полное имя у Серфина? – Гибрид повертел в пальцах ближайший кубик, рассматривая надпись. После возвращения Белой с Меги прошло уже двенадцать дней. И каждый день крылатая приходила в дом к Дарелину, чтобы учить Риса языку лае. Четыре раза присутствовал Карм, но в основном он лишь заглядывал в комнату на пару минут, внимательно слушал и уходил, стараясь не чесать себе руки. Беаль пояснила, что у брата Зафа аллергия на человеческие языки. – Серфин. У лиров есть печенье в форме звезд с сахарной пудрой сверху – серфяник. Рис разочарованно вздохнул. Ил-Миллениум был более загадочным, чем Серфин-Серфяник. – А твое имя что означает? – Ничего. – А почему? – Гибрид выучил, что крылатая отвечает на вопросы. – Мои родители немного... удивились тому, какой я родилась. Они подготовили имена, но те позабылись, едва меня показали. Так что я Беаль – Белая. Положив один из кубиков на стол, Рис взял в руки второй. Два символа из трех нарисованных на грани он знал. Первый «Е». Третий – «к». Что же означает второй знак? – Эр. – Пояснила Белая лениво, стоило гибриду повернуться к ней. – Erk. – Послушно сложил буквы Рис. – Ерк... А что дальше написано? – Он повернул кубик другой гранью. Оторвавшись от своего виртокна, Белая сощурилась. – Первый сосуд. – Прочитала она размазанную подпись. Подумав, гибрид занес ладонь над своим планшетом и разжал пальцы. Но виртокно показало ему не чашки, вазы и сосуды. На записи появилось странное создание, напоминающее человека лишь отдаленно. У существа был длинный гибкий и тонкий хвост с мягким треугольником на конце, четырехпалые руки и неправильные с точки зрения человеческой анатомии ноги. Стопа была длинной, и создание словно стояло на цыпочках, как кошка. Все тело существа покрывала то ли краска, то ли короткий бархатный мех темного фиолетового цвета. Глаза у него были желтыми, с круглым черным зрачком, а кончики ушей – острыми. Волосы на голове создание заплетало в косу, идущую от лба. Длинный ее конец достигал бедра, как еще один толстый хвост. Рис уже знал – лае считали одним из признаков красоты длинные волосы, и любили заплетать косы. А еще – крылатые отстригали их, когда теряли кого-то, кого любили. Хотя Белая носила короткий ежик, и этого гибрид не мог понять. То ли лае не хотела выглядеть красивой, то ли находилась в самом большом трауре в мире. Никого с такой прической Рис больше не видел. Создание, облаченное в черную форму, лениво перебрасывало с ладони на ладонь длинный изогнутый клинок, похожий на обоюдоострый серп. В воздухе лезвие выписывало восьмерки, но существо каждый раз ловко ловило его за рукоять, не порезавшись ни разу. А потом, хищно ухмыльнувшись и показав два чуть выступающих верхних клыка, создание исчезло с голограммы с негромким «пуф!» Белая, быстро дотянувшись, растянула виртокно на максимальный размер, чтобы голограмма занимала весь стол. В следующую секунду с таким же звуком создание появилось прямо перед Рисом, сжимая в руках уже два клинка. Рис дернулся. Потом часто заморгал. Голограмма была очень реальной. Настолько, что собственные системы среагировали на нее, как на настоящую угрозу. Создание, опустив клинки и запрокинув голову, смеялось, подергивая хвостом с треугольной пикой. Сзади кто-то сдавленно захохотал, прикрывая рукой рот. Обернувшись, Рис уставился на держащегося за дверной косяк красноволосого крылатого с растрепанной косой. Волосы у рыжего вились, и все время норовили расплестись. Малкольм уже приходил два раза, и гибрид успел убедиться, что этот лае ему не нравится. Крылатый был слишком шумным, с кучей непонятных, но почему-то обидных фраз. А еще он объяснял не так, как Белая. И постоянно говорил что-то про Зафа. Повернувшись к крылатой, Рис увидел, что она тоже усмехается краешком губ. – Малкольм, уймись. Ерк этот трюк и с тобой проделывал, и ты визжал так, что стекла в тренировочном зале пошли трещинами. – Упрекнула Белая младшего брата. Спрятав последние смешки в кулак, рыжий невозмутимо дернул крылом, возвращая своему лицу выражение превосходства. – Попрошу заметить, что трещины там были и до меня. А я всего лишь отрабатывал тактику звукового оглушения. – Вскинув вверх палец, величественно сообщил Малкольм почти без акцента. – И вообще, я думал, что ты эту куклу учишь нашему языку! А вы просто болтаете! Белая лениво потянулась, вытягивая в стороны растопыренные крылья. – Последние три часа учила. Сейчас перерыв. – Свернув свое виртокно, крылатая глянула на время на планшете. – Я помню, что сегодня будет. – А что будет? – Уточнил Рис на языке лае. Пусть он и не выучил его еще до конца, но уже много всего понимает! – Моя драгоценная сестрица, искусственный ты кукленыш, - проникновенно сообщил Малкольм, рухнув на диванчик у стены, - сегодня отправляется на задание! И меня, - такого восхитительного, прекрасного, умного, чуткого и ответственного, - на время ее отсутствия ставят тебе в наставники! Гибрид моргнул, дважды прокручивая услышанные слова. Поэтому рыжий ему и не нравился – он не мог говорить нормально. Только так. Единственное, в чем был плюс Малкольма – он не бросался в Риса посудой, как Ирин. И еще он жил в другом доме. – И я, весь несчастный, добрый и мягкий, согласился после сотен тысяч уговоров продолжить неблагодарную работу по вкладыванию в твои электронные мозги священных знаний нашей расы! – Даже лежа на боку на диване Малкольм держал на лице выражение умирающего мученика. Белая, дотянувшись, молча пихнула носком ботинка ножку дивана. – Какое задание? – Все же решился уточнить гибрид. – Поиск Зафа. – Кратко пояснила крылатая, лениво шевеля оттопыренными крыльями. Рис кивнул, принимая информацию. Поиск Заафира. Заф был живым. Впервые услышав это, гибрид не знал, как себя вести. Что делать. Куда бежать. Возможно ли стать снова живым, если ты лишился тела? А лае так могли. Карм попытался рассказать, но плюнул и позвал Белую. И пусть слова крылатой были просты, но Рис долго не мог понять этого. Он же сам засек смерть владельца. Сам оттащил тело в мусоросжигатель. Сам включил цикл. И тут оказалось, что Заф живой благодаря Соне. Глава компании IMT, по словам Белой, совершила невозможное и перехватила «ось» Зафа и всю его память с энергией. И вернула в цикл. Рис уменьшил виртокно со смеющейся голограммой хвостатого существа, продолжая вспоминать, все время убеждая себя, что так бывает. Люди этого не умели. А вот лилимы – да. Его владелец был живым, но где-то далеко. И гибрид постоянно повторял про себя слова Белой. От них болело в груди, но солнце под кожей не просыпалось. Лишь грело чуть сильнее. Понаблюдав за тем, как выбравшаяся из кресла крылатая потягивается, Рис сложил слова в вопрос. – Могу ли я помочь с поиском? Малкольм сдавленно забулькал, снова сдерживая смех. К облегчению гибрида, Белая не стала улыбаться. – Нет. Тебе запрещено. Ты же не оперативник. – Но я принадлежу Заф. И могу помогать полиции. Я... – Три раза, совмещая обучение языку крылатых и прогулку, Беаль выходила с Рисом на улицу и тренировалась. – А пусть кукленыш с Виринеем пойдет? – Сквозь смешок предложил рыжий, за что был удостоен равнодушного взгляда старшей сестры. – Ну а что? Следуя законам неудачливости стажера, они либо убьются в течении пяти минут, либо на шестой найдут Белых Плащей, которые поймали Зафа!.. Дурацкая шутка? – Очень. – Едва кивнула Белая. Раздосадованный Малкольм перевернулся на спину, растопырив крылья, чтобы лежать было удобнее. – Заафир – мой владелец, и... – Именно. – Припечатала крылатая спокойно. – Ты не знаешь правил, не понимаешь на достаточном уровне наш язык, не говоря уже о других наречиях, не разбираешься в других мирах и ты не являешься оперативником. Так что ты сидишь тут, никуда не рвешься и спокойно ждешь, когда поиски завершатся. Рис сел обратно на свой пуф. Потрогал серебристую грань очередного кубика. Все слова Белой соответствовали действительности. Но гибрид тоже хотел помочь. Это же... Это же Заф! – Смирись. – Посоветовал Малкольм на человеческом языке. – Ты в данный момент абсолютно бесполезен. От этого планшета и то пользы больше. Он хотя бы воспроизводит прошлое. – Он хотя бы воспроизводит прошлое. – Повторил Рис голосом рыжего, и повернулся к Белой. – А когда я выучу ваш язык и наречия и... Остальное, то смогу помогать? Женщина, помедлив, утвердительно кивнула. Потом окинула гибрида спокойным взглядом с ног до головы. – Меня не будет несколько дней. Малкольм будет к тебе приходить. Задавай ему любые вопросы, он ответит. – Переведя взгляд на рыжего, Беаль с нажимом повторила. – Ответит на любые вопросы. Все понятно? – Угу. – Вздохнул крылатый, сделав вид, что всецело увлечен разглядыванием своих красных перышек. – Пока, мелочь. – Кивнула Белая, и напоследок, сделав шаг к диванчику, встрепала ладонью волосы Малкольма, чем вызвала его недовольный вздох. – Увидимся скоро, рыжий. Не оборачиваясь, крылатая покинула библиотеку. Чуть погодя хлопнула входная дверь – лае не закрывались на ключ. – И так она попрощалась со своим младшим братом?! – Малкольм, вскочив с дивана, подошел к окну. Схватился за голову, пытаясь вытащить из волос тонкий белоснежный шнурок. – Со своим ненаглядным, любимым младшеньким, который души в ней не чает?! «Увидимся скоро!» Да она на опасное задание отправляется в одиночку! Ууу!!! Убью Зафа, который подставляет под удар мою сестру! Замерев, лае несколько секунд напряженно всматривался в окно. Потом как ни в чем не бывало отвернулся, принявшись по новой заплетать косу. – Эй, химереныш, - излишне равнодушно позвал Малкольм. – Ты ничего не слышал, ясно? – Я не химереныш. – Поправил Рис, отмотав запись на планшете назад. Теперь хвостатое создание, отсмеявшись, вновь подбрасывало клинки, жонглируя ими в воздухе. Восстановив прическу и послонявшись по комнате, Малкольм рухнул в кресло, еще хранящее тепло старшей сестры, точно так же растопырив крылья. Вздохнул, уставившись на запись. – Кто это? – Спросил у него гибрид, подумав немного и решившись. Пусть лае был ему не слишком приятен, но необходимость в знаниях была выше каких-то непонятных ощущений. – Ерк. Первый сосуд. Принадлежит к расе эалей, ударение на вторую гласную. – Выражение лица рыжего застыло, и последняя фраза прозвучала без обычной издевки в голосе. – Что означает термин «первый сосуд»? – Ну... – Крылатый напряженно пошевелил пальцами, потом очертил руками непонятную фигуру. – Это что-то вроде символа. Вот блин, в человеческом нет такого обозначения... Он как бы хранитель, талисман... Нет, не то... Жрец! Вот, Ерк – жрец! – Первый сосуд – это религиозный титул? – Уточнил Рис. Малкольм отрицательно покачал головой. Потом, подумав, усмехнулся. Улыбка его была гибриду неприятна. – У нас отсутствуют религиозные секты, процессор ты на ножках. Мы просто пили его кровь и силу. – Зачем? – Потому что можем. Хромы подарили нам сосуды, чтобы мы были сильнее. – Заф не говорил, что крылатые пьют кровь. – Помедлив, заметил гибрид осторожно. Рыжий зафыркал. – Можно подумать, что Заафир хоть что-то из наших секретов тебе растрепал! Ты же абсолютно бесполезный робот... Ах, простите, гибрид. Да с тобой все возятся лишь потому, что у тебя под кожей проросло зерно и у Дарелина не все в порядке с мозгами! Рис, протянув руку, свернул голограмму с эалем. Маленький легкий кубик лег в ладонь. – Вот вернется Заф, и сам у него спросишь, насколько ты ценен... Конечно, если он тебя сможет вспомнить... – Задумчиво протянул Малкольм, подперев голову руками и лениво рассматривая гибрида. Во взгляде его читалась легкая брезгливость. – А Заафир может меня не вспомнить? – Да легко! Умереть, перенестись в крошечное тельце, а потом еще и вырасти до своего нужного размера за каких-то два года – это и на нервную систему очень большая нагрузка! Вот если бы он получил от Ильи разрешение на твое усыновление, я бы еще мог это понять, а так... Ты же для него всего лишь забавная кукла, пока Заф своих детей не заведет. Гибрид осторожно положил кубик на стол к остальным. Строить новую башенку ему не хотелось. Как и задавать вопросы. «Можно подумать, что Заафир хоть что-то из наших секретов тебе растрепал!» А ведь все так. Заф ничего Рису не говорил про кровь. И про ритуалы. А гибрид ведь бесполезен. Он не смог защитить владельца от удара. И слова крылатого оставляли холод, хотя никаких повреждений система не обнаруживала. Солнце под кожей обожгло сердце. – Если бы на Мегу Заафир отправился бы с кем-то, то тебя бы вообще не было! – Продолжил рассуждать Малкольм. – Он просто наивный дурак, любящий подбирать всякий хлам и чинить его... Весь в своего киррэна. – Дарелин хороший. ¬– Возразил Рис на единственное, с чем мог поспорить, но рыжий сделал вид, что не слышит. – Лир тоже большим умом не блещет. Карм с братьями прекрасно видят его состояние, и возятся с ним лишь из жалости. И тебя пригрели лишь потому, что ты отвлекаешь на себя внимание Дарелина и он не страдает по поводу смерти своего детеныша... Но теперь все знают, что Заафир живой, и ты скоро тоже станешь не нужен. А зерно Эрелим извлечет, и тебя на свалку отправят. На Меге по всем каналам постоянно крутились рекламные ролики. «Вы хотите заменить устаревшую модель куклы на новую? Ваш персональный охранник устарел? Обращайтесь во все филиалы компании IMT – обновите свою жизнь! Сделайте ее интересной!» Тут рекламных роликов не было. Как и новостных каналов. Как и головизоров. Что делают крылатые с куклами, которые устарели и стали не нужны? Повернув голову, Рис посмотрел на рыжего. Малкольм продолжал говорить, открывая рот и шевеля губами, но гибрид не слышал ни единого звука. Вечером из Отдела вернулся уставший Ил. Отыскав одного гибрида в домашней библиотеке, крылатый водрузил на столик перед ним чашку с Вишней Мирабель. Утром Ил обещал Белой, что вернет росток помидора, лишь поменяет землю, добавит удобрений и сделает пару снимков листьев. С собой крылатый притащил еще ведерко с землей – одно из растений на подоконнике нуждалось в пересадке. – Еще неделю, наверное, проживет. – Не уверенный, что его поймут, произнес лае. – Этот сорт совсем не приспособлен к жизни у нас... Неподвижно до этого сидевший на пуфике, Рис равнодушно перевел взгляд на последний уцелевший на ростке листочек, потрогал пальцем. Потом, поднявшись на ноги, гибрид взял чашку в руки и молча вышел из комнаты. – Что это с ним? – Растерянно уточнил Ил, заметив выглянувшего с кухни младшего брата. Ирин все еще был на больничном – Вольф все никак не давал разрешение на первую из череды операций, восстанавливающих крылья. – А мне откуда знать? – Раздраженно буркнул Ирин, не отрывая взгляда от книжки, которую держал в левой руке. В правой у него была горячая, исходящая паром котлета, положенная между двумя кусочками хлеба. – Это не моя проблема! Я этой химере в няньки не нанимался! Спроси лучше Карма! Но Карм сам едва вернулся домой, и теперь молча тыкал лопаткой в сковородку, переворачивая жарящиеся котлеты. Покачав головой и оставив ведерко с землей в коридоре, Ил отправился помогать брату готовить ужин. Старшенький вернулся из чужого мира усталый и разочарованный – там Зафа тоже не было. Вот Карм и вымещал свою обиду на котлетах. *** – Вот же... Забыл. – Обескураженно пробормотал Ирин, вернувшийся с прогулки. На всякий случай он снова вышел за дверь, но ветровки на крыльце не обнаружилось. По правилам Отдела оперативнику после возвращения с задания в другом мире давалось три дня на отдых. Редко кто мог высидеть все это время дома, и обычно на работу выходили на третий день, иногда на второй. Сейчас же, понимая необходимость спешить, множество крылатых довольствовалось лишь одним выходным. Карм, не сумевший выспаться из-за нервов, решил пойти по стопам Дарелина, и тоже встал за плиту. Все равно раньше, чем через двадцать четыре часа после возвращения Переход крылатому не откроют. Это правило соблюдалось неукоснительно, и эти сутки иногда называли «обнуляющими». До «обнуления» Карму оставалось чуть больше трех часов. В три ночи должны были вернуться Марек с Елькой – почти все курьеры вызвались помогать в поисках Заафира, и братьев поставили вместе. Время во всех мирах текло с разной скоростью, Змей специально не делал синхронизацию. Так получалось, что на задании братья были две недели, а в это время в Отделе прошло лишь два дня. Или только пара часов. – Ну сходи за ветровкой. – Посоветовал Карм, посыпая приправами мясо. – До ужина успеешь. – Может, я ее дома забыл? – Скуксился Ирин, глянув на брата. – Поищу тут. Лае вздохнул, отвернувшись от младшенького и возвращаясь к еде. Серфину тоже дали допуск к поискам, и шестой братец еще в обед ушел в боевой двойке с Гавриилом-старшим. Дарелина вызвали утром к эалям – у тех снова пошел вразнос один из экспериментальных реакторов. С хвостатыми созданиями лае поддерживали нейтралитет, время от времени подписывая бумаги о мире и взаимном сотрудничестве. Эали – не эльвиины, и уже чуть больше пятисот лет нейтралитет действительно сохранялся. Как и торговые договора. Да и синхронизация с этим миром была постоянной – при желании можно было сходить к ним и побыть просто гостем пару часов. Попробовать знаменитые эальские сладости, мясо на шпажках или, если настроить Переход поближе к побережью – запеченные плоские ракушки, крабов или вареных осьминогов. И, как и Ила, эали все норовили уговорить Дарелина перебраться к ним на постоянной основе. Хвостатые обладали прекрасной регенерацией и могли передавать энергию друг другу, но было то, что делало их абсолютно беспомощными и могло убить буквально за пару часов. Радиация. Лиры же, особенно боевые, впитывали ее, как губка – воду, в неограниченных количествах и без какого-либо вреда для себя и окружающих. Дар мог находиться сутки рядом с пошедшим вразнос атомным реактором, и через пять минут обладать отсутствием даже малейшего радиационного фона. Помещение тоже потом не представляло никакой опасности для хвостатых. Хотя обычно Дарелину хватало и пары часов, чтобы собрать всю радиацию. Официально эали мир с лирами не поддерживали – в основном благодаря Старейшинам, которые рассказывали кошмары про хвостатых чудовищ и довольно часто приказывали боевым убить случайно попавшего в их мир «монстра». Эалей, конечно, тоже нельзя было считать невинными жертвами – порой и они при возможности воровали лиров, чтобы продать на собственных невольничьих рынках или сплавить куда-то за неплохие деньги. Но Дарелину эали обещали полную неприкосновенность. Тем более что он официально являлся признанным в Отделе, и взял под крыло семерых детей лае. И хвостатые прекрасно понимали, что их будет ожидать в случае, если лиру хотя бы попробуют навредить. За пять минут до ужина на кухне появился Ил – несмотря на необходимость в дополнительных крыльях для скорейшего нахождения Заафира, треть техников все же оставалась в Отделе. – Мне дали допуск! – Довольно оповестил крылатый старшего брата, помахав у того перед лицом распечатанным листком. – Сегодня, через два с половиной часа я иду в составе боевой двойки. И угадай с кем? – С Сифом? – Наугад предположил Карм, в последний раз глянув на накрытый стол и с чувством глубокого удовлетворения взявшись за завязки фартука. – Нет. – Ил, сложив листок в несколько раз и запихнув в нагрудный карман, отправился мыть руки в ванную на первом этаже. Со стороны коридора донесся шум льющейся воды и голос крылатого. – С одним педантичным, дотошным и упертым оперативником! – Так вроде бы Джар еще не вернулся. – Усомнился Карм, но так, чтобы брат его слышал. – Или ты про Мира? – Я про тебя! – Со смешком сообщил Ил, снова появляясь на пороге и на ходу вытирая руки полотенцем. – Неужели ты не узнал в описании свою собственную персону? – Не такой уж я педантичный... – Начал было Карм, и заметив, что младший брат собирается положить полотенце на пустующий стул, не выдержал. – Верни его в ванную. Эй, я что сказал?! Прикрыв ладонью рот, чтобы не хохотать совсем громко, Миллениум отнес полотенце обратно. Карамель хотел сказать, что желание поддерживать порядок – это не педантизм, а просто хорошие манеры, но промолчал. Миллениум смеялся искренне. После того, как Заафира посчитали мертвым, в доме никто не веселился. Сосредоточившись, Карм попытался услышать близнеца. Собственное уверение еще совсем недавно, что Заф жив, просто где-то очень далеко, оказалось пророческим. Вот только связь все равно дрожала обрезанными нитями, причиняя боль. Так всегда бывало. Чтобы не перегружать нервную систему и сознание, у получивших второй шанс с помощью лилимов крылатых связь отсутствовала, появляясь уже к концу периода роста. На это нужно было около двух лет. Но Заафир провалился в другой мир, и возможно, что осталось гораздо меньше времени. В Отделе могли пройти сутки, а где-то очень далеко – неделя, месяц, или даже год. Вариант с миром, в котором за их сутки проходили сотни лет, Карм тщательно старался выбросить из головы. Появившись на второй год, из-за слишком большого расстояния между крылатыми связь могла ослабнуть, или вовсе исчезнуть. Этого Карамель и боялся. Зажмурившись, крылатый снова попытался услышать своего брата. Под закрытыми веками вспыхивали нити связи с младшими. Вот Марек с Елькой – два крошечных пятна, вот Серфин – рядом с ним размытым облаком виднеется еще один крылатый. Ирин обжигает своей обидой и уверенностью, что он все делает правильно... Ил находится ближе всех, и связь откликается, звенит так тонко, что даже тонкий слух лае не способен услышать. Где же Заф? «Отзовись!» Тишина. Темнота. И крошечный блеск золотой песчинки где-то необозримо далеко и одновременно – почти под сердцем... – Рис, ты что делаешь? – Голос Ила и его искреннее удивление заставили Карма открыть глаза. Детеныш, уже успевший тихо спуститься по лестнице, сидел на корточках на пороге кухни и трогал черную землю в ведре пальцами. – Иди руки мой теперь. – Посоветовал крылатый и потер ладони друг о друга. Выпрямившись, химереныш отправился в ванную. Ил, выглянув в коридор, вздохнул. – Много рассыпал? – Уточнил Карм. Младший брат отрицательно покачал головой, и унес ведро на улицу. – Ни одной крошки. Просто руку засунул и пошевелил землю. Давай выйдем чуть пораньше, я отнесу землю обратно. Пригодилась не вся. – Вернувшись, отрапортовал Ил, и запрокинув голову, позвал. – Ирин, тебе нужно официальное приглашение? Мы съедим все без тебя! – Можешь посадить еще какой куст потом. Ил, вначале задумавшийся о такой возможности увеличить домашний «цветник», разочарованно покачал головой. – Это земля для эальских кактусов. Ничего на ней кроме них не вырастет... Особенно тут. – Последние слова лае произнес тихо, но Карм услышал. – Когда найдем Заафира, съездим куда-нибудь? – Подумав, предложил старший лае, накладывая брату картошку. – Возьмем этого... Риса, и отца... Что скажешь? Карм знал о негласном договоре четверых младших, видел, как они стараются присматривать за гибридом. Налаживать контакт. Общаться. Последнее получалось пока что не очень. Рис учил с Белой чуть ли не по триста слов в день, легко все запоминая и заучивая правила произношения. Но говорить с другими крылатыми пока не спешил, ограничиваясь короткими фразами, которые зачастую состояли из одного слова. «Понятно» «Хорошо» «Ладно» Как же Заф с ним разговаривал? С мягкостью. Карм так не мог. Он искренне поддерживал младших в стремлении подружиться с тем, кого Заафир взял под крыло, но сам не мог так. Никак не получалось отделаться от ощущения, что во всем произошедшем виноват Рис. Зерно было передано случайно ведь... Конечно, это не могло быть правдой. Карамель ведь тогда поругался именно с близнецом. «Нет у меня брата! Он умер!» Может ли быть так, что слова лае стали пророческими? И пусть теперь Зефир был жив, но его нужно было найти. И сделать это быстрее, чем на след крылатого встанут Белые Плащи. Когда начали поиски, Илья всех предупредил о такой вероятности. Если на Меге был охотник, то и в других мирах тоже могли следить. Вот поэтому оперативники всегда работали под прикрытием, и мало кто знал о существовании расы лае. – А давай. – Обдумав, вяло согласился Ил, и отобрав кастрюлю у старшего, положил картошку на тарелки Ирину и Рису. – Можем к эалям на День Осени. Давно хочу попробовать их Миллениумы. Младшенький, тихо пришедший на кухню и недовольно скривившийся при виде картошки, комментировать ее наличие у себя в тарелке не стал. Только подтянул поближе блюдо с мясом. – Это почти что каннибализм, дорогой братец. – Не удержавшись, пошутил Карм, занимая свое место. У их родителей было странное представление о прекрасном. С другой стороны, собственное имя Карамеля вполне устраивало, за одним исключением. Сладкую карамель он не сильно любил. Ужин прошел в непривычной тишине. Ирин не стал ни бросаться посудой, ни устраивать истерик из-за нахождения за одним столом с гибридом, и даже не сильно фыркал, ковыряя вилкой картошку. Младшенький в последний месяц ее почему-то сильно невзлюбил. Возможно, дело крылось в том, что Карму помогал чистить ее Рис? Хотя детеныш и Дару помогал, что вызывало у лае слабые приступы беспочвенной ревности. Допив кофе, еще утром сваренный Мареком, Карамель быстро ополоснул посуду в раковине и засунул в машину. Потом обернулся к младшенькому, который как раз докладывал себе на тарелку третью порцию сладкого пирога с творогом. Этим пирогом Карм искренне гордился – несмотря на стресс и нервное ожидание «обнуления» ему удалась даже выложить сверху узор из изюма. – Ты одну ночь посидишь с Рисом? Ирин вскинул голову, холодным взглядом окидывая старшего брата. Потом лениво повернулся к химеренышу, который пробовал свой кусочек пирога. Вздохнул, и широко улыбнулся. – Так уж и быть, сделаю тебе одолжение. – Пообещал младшенький. – Я с ним даже прогуляюсь до Отдела. – Зачем? – Озадачился Карм, не ожидавший, что Ирин так просто согласится. – Я же к Вольфу ходил на плановое обследование. Ветровку там забыл. – Пояснил лае. – Заодно вас провожу. – Хорошо. Спасибо. – Искренне поблагодарил крылатый младшего брата. – Марек с Елькой в три ночи должны вернуться. А утром отец... Дарелин уже будет. Крылатый дернул уголком рта, и повторно кивнул, не став делать акцент на оговорке старшего. Раньше он всегда вскипал, стоило назвать киррэна отцом. Наконец, спустя столько времени, признал? Все налаживалось. Даже Ирин, похоже, повзрослел и тоже решил оставить свои детские истерики и бесконечные капризы. Это не могло не радовать. Только Карму вдруг на миг стало нехорошо. Получается, он единственный из братьев, кто, похоже, ненавидит гибрида. Ненавидит сильно, хотя вины химереныша в этом не было ни капли. Лишь собственная глупость крылатого. Глупость и упертость. «У меня нет брата! Он умер!» «Отзовись!»