Под Крылом

*** Сначала была тьма и тишина. Гибрид пытался вспомнить, как он тут оказался и почему, но собственные мысли текли так медленно, что ничего не удавалось. Потом, спустя вечность, начал приближаться шум. Как огромная волна, хотя Рис так и не смог выяснить, почему возникла ассоциация с волной. Система. У него же отключен ИИ! «Активно подключение к терминалу номер 89001» «Загрузка обновлений» «Угомонись» «...» «Прекрати истерить. Я провожу диагностику твоих систем и ИИ перед запуском» Не слова, но буквы вспыхивали, как огоньки фейерверка, чтобы плавно затухнуть. Сообщения писались в строке кода, но они не были приказами, и не несли никакой сторонней функции. Они были адресованы Рису? «Да, это я тебе пишу» Но данные шли в одну сторону, и гибрид не имел возможности как-то прореагировать! У него же... Он же... Темнота сжималась. Гул снаружи нарастал. Кто находится снаружи? Заф? «Зафик, конечно, смышленый, но я умнее» Соня Адлер? Глава IMT? «Ну наконец-то понял!» Восклицательный знак светился чуть дольше, чем буквы. Но где Рис находится? И как Соня понимает, что за вопросы гибрид хочет задать? Как Рис ВООБЩЕ может задавать вопросы, если его ИИ отключен?! «Ты у себя в голове, если так можно выразиться. Твое ядро подключено к терминалу, и сейчас я проверяю его перед включением. Да, оно повреждено. ИИ отключен, но блоки команд загружаются, а вместе с ними и мои ответы на твои вопросы. Кстати, можешь порадоваться – ты первая кукла, в которой «паразит» не только захватил все тело, но и настолько тонко пророс в ядро, что умудрился внедриться в систему контактов и ничего не испортить.» Паразит? Воспоминания всколыхнулись, поднимаясь из темноты. Да, он ведь считал когда-то, что у него паразит, который провоцирует Риса поджигать предметы и зависать. А потом Заф объяснил, что это всего лишь крошечная атомная станция с колоссальным количеством энергии, которую нужно охранять. Но... Если ИИ отключен, то как Рис может это помнить? И как способен думать при выключенном ядре? «Если сжать трехчасовой монолог Вольфа, который бегает тут вокруг и трясет крыльями, зерно, которое проросло в твоем теле, сформировало нервный центр и проросло внутрь ядра, подключившись ко всем его блокам получше первоклассного хакера. Энергии у зерна на твое перерождение не было, да и ты даже не человек, поэтому твой «паразит» пошел по другому пути – привел внутреннее строение в наиболее подходящее для изменений состояние, которое лучше подходит для выживания.» А... А как это? «Выражаясь совсем простыми словам уровня детского сада – у тебя вырос мозг из нервных волокон зерна, и напрямую подключился к ядру, дабы симбиоз был полным. Вольфу пришлось раскурочить саркофаг, чтобы иметь возможность подключить тебя и проверить свою догадку.» Саркофаг? «Высокотехнологичная система, созданная хромами, подходит для девяноста пяти процентов разумных существ, чей вес колеблется от пятисот грамм до полутора тонн. Для оставшихся пяти процентов нужна калибровка. Используется по типу криокамер, но необходима для поддерживания высокого уровня регенерации. Вольф проделал в крышке дыру, чтобы пропустить внутрь провода. Я в состоянии понимать тебя, потому что как раз засунула в дыру руку и трогаю тебя за нос. Кстати, он холодный» Рис попытался ощутить прикосновение, но не преуспел в этом. Темнота забирала все, и гибрид не чувствовал собственного тела. Он вообще дышит?! Шум стал громче. «Прекрати истерить, говорю же. Тут датчики пищат без умолку. Ты дышишь и отдавать концы в ближайшие три минуты не собираешься. ИИ пока отключен, а твой мозг еще не настолько самостоятельный, чтобы воспринимать информацию извне без помощи ядра. И да, я слышу только то, что ты хочешь, и в твои воспоминания пролезть не смогу. Ты все еще частично экранирован. Как только я закончу с блоками для ИИ, то включу ядро. Потерпи» Рис не хочет «как только»! Он хочет сейчас! У него все в порядке с ядром! Он не хочет потерпеть! Ему... Ему Зафа дождаться надо! Огромная волна гремела, и от вибрации ее гибриду стало плохо. В низкий рокот вплелся чей-то визг. Или это свист? «Успокойся. Чем сильнее ты нервничаешь, тем дольше идет процесс восстановления. А тут за тебя Дарелин волнуется, и его детишки. Ирин в изоляторе» Но... «Не верь его словам. Он уверен в собственной правоте, и поэтому твоя система оценивала его фразы как правду. Да, это косяк разработчиков» «Откуда мне было знать, что моя продукция попадет в загребущие лапы ко всяким Зафикам, которые захотят вырастить кукле мозги?)» Скобочка после вопроса мигала дольше всех. И Рис как-то разом успокоился. Волна продолжала греметь, но не приближалась, и это вполне можно было терпеть. Гибрид терпеливый. Но... Рис же видел лицо Зафа перед тем, как ядро отключилось. «Это был Карм. Его братца все еще ищут. Найдут, не переживай» А если Заф его не вспомнит? Малкольм же сказал, что при вхождении в цикл с помощью лилимов идет большая нагрузка на нервную систему и память... «Значит, ты познакомишься с ним снова. Тоже мне, нашел великую проблему» Рис о таком не думал. «Мозги не доросли» Сообщение без скобочки, но гибрид почему-то подумал, что Соня улыбается. Время... Оно было. Рис не мог понять, прошла одна секунда или несколько часов. А может, дней? Шум то увеличивался, то почти затихал. Иногда накатывала боль, но что у него болит, гибрид понять не мог. Вероятно, голова. Нужно очень хорошо ударить, чтобы повредить ядро. А Ирин... Вспомнить, сколько раз он замахивался, не получалось, и от мыслей об том грохот становился громче. А потом буквы снова замигали. «Запуск ИИ» Ничего не происходило долго. Так долго, что Рис успел испугаться, что окончательно сломался, и система его будет циклично включаться и выключаться, как в тех рассказах с форумов о сломанных куклах. А потом шум рассыпался на сотни составляющих. И гибрид запоздало понял, что и не грохот это был. Тихо пищали системы жизнеобеспечения, едва слышно гудел терминал, и по сравнению с ним собственное дыхание казалось рокотом. Кто-то ходил совсем рядом в мягкой обуви, стараясь двигаться потише. Шелестел крыльями. Чуть дальше доносилось беззвучное дыхание, ровное, как у спящего. С удивлением Рис понял, что частью шума были голоса. Шепот, негромкие реплики, обрывки диалога. – Очнулся наконец... – Этот термин неприменим к куклам. Если ты хочешь это знать, то Рис был в сознании уже две недели. Просто росток недостаточно развит, чтобы он мог пользоваться телом без поддержки ядра. Нужно было подождать и убедиться, что новый блок на ядре приживется и росток не станет его отторгать. – Я на тебя в суд подам за разглашение закрытой информации о разработках органических кукол и эксперименты по починке ядра вне лабораторий IMT! – Этот голос принадлежал Соне. – Подавай. – Смиренно вздохнул крылатый... Вольф. – Только учти, что эту информацию ты принесла вместе с терминалом к нам в Отдел, и вручила мне. Так что ты соучастница этого злодейства... Помедлив, Рис открыл глаза. Дыра в прозрачной крышке с пучком торчащих проводов находилась чуть левее его головы. Снаружи, склонившись, на гибрида с надеждой смотрел крылатый с двумя косичками на висках. Сбоку виднелось лицо Сони. Третьего крылатого гибрид заметил последним, только сумев скосить взгляд вправо. Заф сидел вполоборота, вспушив белые перья и став похожим на сову. Рис моргнул, рассматривая лицо. Боль в груди всколыхнулась. Мигнул какой-то датчик. Не Заф. Карм. Брат-близнец. – Очнулся наконец. – Повторил Карамель, и устало вздохнул. – Вот и молодец. *** – ...Прецедент! – В последнее слово Вольф вложил чуть больше экспрессии, чем хотел. Задрожала вазочка на подоконнике, тонкие полупрозрачные цветочки шевельнулись, роняя лепестки. Звякнул недовольно графин с водой на столе. Стопки бумаг на столе шевельнулись, но разлетаться не стали благодаря плоским круглым камушкам, которыми были придавлены. Камушки эти притащил Рино из мира эалей, увидевший в одном из книжных «новенькую штучку». Илья внимательно перечитал отчет в третий раз. Да, Ирин все очень хорошо рассчитал. Он до сих пор считался одним из самых младших лае, и многое ему спускалось с рук. Последний из рожденных детей был почти общим любимцем. Поэтому, когда он, прижимая окровавленную руку, прибежал за помощью в один из малых тренировочных залов Отдела, на его сторону безоговорочно встали трое оперативников. Лае всегда мстят за обиды своих родичей. Лае не врут друг другу. А Ирин соврал и оклеветал. Оторвав взгляд от бумаг, арх мельком взглянул на Вольфа. Лучший хирург Отдела, сделав пару курсирующих кругов по кабинету, плюхнулся в кресло, растопырив крылья, и забросил ноги на край стола. В центре стола лежали три кубика, выстроенные башенкой. Илья уже видел записи, и включать планшет повторно не спешил. Дождавшись, когда двое последних старших братьев уйдут в Зал Перехода, Ирин увел гибрида подальше и запер. Потом в одном из коридоров порезал себя – не сильно, лишь чтобы измарать рукав рубашки. И в таком виде ворвался к лае, которые, вынужденные ожидать обнуления, тренировались вместе. Второе видео наглядно показывало, как именно происходила месть. Третье же... Даже не видео, просто несколько обрывков. Змей уже сделал полный энергетический анализ, но вопросов к записи стало только больше. А ответов не было вовсе. Личный браслет с анализатором Дарелина, оплавленный до потери работоспособности, лежал на блюдце рядом с кубиками, подтверждая факт боевой трансформации. Удивительно было, как лир не убил Ирина на месте. И как услышал, находясь вообще в другом мире. Да и сам факт перенастройки открытого Перехода совсем в другой мир немного настораживал. С Даром такое уже однажды было. Тогда серокрылый ворвался в Отдел, плохо себя контролируя, и лишь повторял, что ребенку угрожает опасность. Это было невероятно, потому что в тот момент ни Илья, ни кто-либо из живущих крылатых не знал, что произошло с Тиамой и ее детьми. А Дарелин услышал ребенка, которого никогда до этого не видел. И нашел за пару часов. – Знаете, начальник, - Вольф подал голос вовремя, не позволяя Илье углубиться в собственные, не сильно важные в данный момент воспоминания. – Мне кажется, что трансформация Дара – это закономерный итог его поведения. – Только не начинай про его психическое здоровье. – Вяло попросил арх. На столе под одним из камушков как раз лежало два отчета от замешанных во всей этой ситуации крылатых, на которых «напал психованный лир». Илья должен был принять какие-то меры, но не знал, какие. Да и против кого. Вольф задумчиво потянул себя за косичку на левом виске. Этот прилипчивый жест помогал ему сосредоточиться так же, как вслушивание в тонкую сеть связи. – Восемь лае хотят, чтобы лир убрался «к себе». Или к эалям, раз те так жаждут получить защиту от радиации. В общем, чтобы они тут не видели этого «опасного серокрылого, который, чуть что, ломает ребра ударом крыла». – Хирург, приложив ладонь к шее, процитировал дословно один из отчетов. – Читал? – Не то чтобы это была закрытая информация, но отчеты лежали у Ильи лишь это утро, и из кабинета он не выходил. – Читал. – Покладисто признался Вольф, не собираясь отпираться. – Интересно было. Это плохая тенденция, начальник. – Сам вижу. И что ты на это скажешь? – Скажу, что это плохая тенденция. – Ты уже это говорил. – И в третий раз тоже сообщу. Ситуация с каждым днем ухудшается, и изменения я вижу уже вторую неделю. Связь... Начальник, возможно, я скажу несусветную глупость, но мне кажется, что кто-то из нас, понимая ситуацию, хочет принять протянутую руку помощи от... От сами знаете кого, видя в этом единственный шанс на выживание. – А какие есть еще варианты? – Тему с Белыми Плащами Илья искренне не любил. Ему хватило переполоха еще в тот раз, когда пришло письмо с «предложением помощи и возможностью исцелить Ерка». Ерка Белые Плащи сами заразили и заставили уйти. – Дождаться хромов. Воссоздать их проект. Наработки же остались. – Предложил Вольф, понимая, что две эти идеи бесполезны. Весна почти закончилась, а хромы не пришли. И их проект лае не в состоянии воссоздать. Хирург с целой командой техников и медиков пытались множество раз. Тупик. Поднявшись на ноги, Илья отошел к окну. Сегодня в вазочку лилимы поставили довольно оригинальные полупрозрачные цветки, по виду напоминающие ромашки. Крошечные лепестки медленно опадали на подоконник. Быстрее, чем вчера. И в этом не было вины разволновавшегося Вольфа. Просто ситуация ухудшалась. – Конечно, у Дарелина есть некоторые отклонения в поведении, но они не являются неопровержимым признаком психической болезни. – Хирург вернулся к предыдущей теме, чтобы не молчать. – Со своей точки зрения могу предположить, что лир просто действовал на рефлексах, защищая своего... Ну, не совсем своего и не совсем ребенка, но вы поняли мою мысль. Этого стоило ожидать после заявления Дара о том, что он принимает детеныша под свое крыло. – Внук. – Напомнил арх, как лир назвал когда-то химереныша. – Внук. – Согласно кивнул Вольф. – И если отбросить тот факт, что кровного родства между ними нет, то поведение серокрылого – показательно правильное. Его в... детенышу угрожала опасность, и Дар незамедлительно отреагировал. – Лир уже второй раз перенастроил Переход, оба раза находясь не в Отделе. Если так пойдет и дальше, то у Змея разовьется комплекс неполноценности. К удивлению арха, врач весело зафыркал. – Нет-нет, ничего. Просто вы смешно сказали, про комплекс у Змея. – Заметив вопросительный взгляд начальника, признался лае, пошевелив растопыренными крыльями. – А по поводу травм, которые нанес Дарелин двум крылатым – целостность ребер у них уже восстановлена... А ожоги они получили до того, как туда добрался лир. Я проверил записи, и могу лишь сказать, что им повело – если бы Карм с отцом не были такими быстрыми, зерно сожгло бы себя. И их заодно. – Росток при неправильном росте растерял всю свою силу. Вряд ли бы был взрыв. – Как бы да, - не стал спорить крылатый хирург. – Но я уточнял у Эрелима перед тем, как он ушел, можно ли извлечь проросший росток из тела химереныша. На что наш многоуважаемый златокрылый потрогал пальцем стену Отдела и заметил, что та вряд ли выдержит. Я так думаю, что в зерне либо есть еще энергия, либо, что тоже возможно – механизм самоуничтожения ее не требует вовсе. Крылатые же просто сожгли кожу на руках, ничего страшного. – Малкольм ходит с синяком на скуле уже две недели. – Напомнил арх. На видео было видно, что рыжего лишь задело краем. Вольф покачал головой. – Это не Дар. Это Белая ему на тренировке поставила. – Несмотря на почти постоянное нахождение в медицинской части Отдела, хирург был осведомлен почти обо всем в их мире. И даже о том, что в отчетах не писали. – Да ну? – В словах крылатого арх не сомневался, но чтобы Беаль так хорошо врезала младшему брату на тренировке, чтобы синяк держался две недели? Для достижения такого эффекта недостаточно просто выбить челюсть. – Мирослав говорил, что, узнав про участие в произошедшем, Белая была несколько... Обескуражена поведением своего младшего брата. Поэтому она тренируется с ним дважды в день, оставляя «напоминание». При этом я не слышал возражений от самого Малкольма. И компресс он не прикладывает, хотя я предложил. – Не удержавшись, пожаловался Вольф. Больной, который не хочет лечиться, у хирурга не вызывал положительных эмоций. Только стресс. – А Ирин? – Несмотря на то, что Дарелин расценил его как наибольшую угрозу, Ирин не пострадал. Один синяк на боку и один на руке, ну и порез, который младшенький нанес сам себе. Кстати, это еще раз подтверждает, что боевой лир в стрессовой ситуации может себя контролировать. – Если ты все знаешь, то, может быть, сможешь сказать – почему Ирин так сделал? – Ни на что не надеясь, спросил Илья, повернувшись к окну крыльями. Поведение самого младшего ребенка из семерки найденных было арху абсолютно непонятно. К удивлению арха, Вольф согласно кивнул. – Ревность. Конечно, это не мое дело, но с того самого момента, когда эти семеро детей появились у нас вместе с киррэном, я заметил некоторый... Пусть будет перекос. Слишком сильную привязанность старших детей Тиамы к младшенькому. Я бы назвал ее болезненной. А сейчас в семье у Дарелина появился еще один, скажем так, ребенок. Если учитывать время после проклевывания ростка и все прочие... факторы, то легко можно понять, что психологически химереныш слабо развит, и в переводе на человеческие годы ему не дашь даже шести лет. И крылатые это прекрасно осознают.... Вы не знаете о негласном договоре четверых средних братьев Заафира? – Нет. – Покачал головой начальник Отдела. – Выражаясь кратко, Ил с Серфином и Марек с Елькой взяли детеныша под крыло. Мотивов для такого поступка у них несколько, самые вероятные – попытка принять решение отца и любовь к старшему брату, который на момент заключения договора считался мертвым. Арх приподнял бровь. Сначала Дарелин, потом четверо его детей... Ситуация становилась чуть более понятной. – Узнав об этом, Ирин не пришел в восторг. Ведь теперь самым младшим считался Рис, и именно ему, следуя ходу мыслей лае, старшие братья будут отдавать всю свою любовь и все внимание. Вот он и придумал способ, чтобы снова «вернуться» в центр внимания. Убрать врага, который отобрал его место. – Но ведь Дар любит всех детей. – Возразил Илья. – Любит. Но Ирин хочет, чтобы любили его одного... – Вольф помолчал, размышляя, стоит ли добавлять еще одну догадку, и решился. – Вероятно, именно поэтому Заафир попросил отправить его на задание в другой мир. Вы же помните ту сцену у Зала Перехода? Арх кивнул. Помнит. Хорошая память порой была злом. Ирин не хотел, чтобы Заф дарил ленту Белой. Ведь это означало бы, что старший брат уйдет, чтобы завести собственную семью. С другой стороны, Малкольм от Заафира тоже был не в восторге. Правда, истерик не закатывал. Хоть это хорошо. Да и потом, Ирин никогда не показывал радости от того, что его старший брат может все же создать пару и завести детей. – Могу сказать, что Ирин все тщательно рассчитал. Его киррэн был у эалей, Серфин, Марек и Елька тоже отсутствовали. А Карм с Илом как раз ушли на задание, оставив младшенького одного с химеренышем на пару часов. – Продолжил Вольф, закрыв глаза и чуть покачивая крылом с белым оперением. – Вот только открытие Перехода задержали на полчаса. – Напомнил начальник Отдела. – Неконтролируемый форс-мажор. – Равнодушно пожал плечами хирург. Вернувшись к столу, Илья развалил башенку, взяв в ладонь второй кубик, и бросил на планшет. Следом отправился третий. – Хорошо. А как можно объяснить это? – Арх прокрутил видео и остановил на моменте, когда Малкольм сполз по стене на пол. Вторая запись показывала замерших в Зале Перехода крылатых и остановишегося лира прямо в сверкающей арке. Время на этих двух записях совпадало. – Почему Малкольм упал? Его же никто не бил. Вольф, выпрямившись в кресле, вытянул шею, рассматривая две замершие картинки. Пошевелил губами. Заморгал, словно только сейчас проснувшись и не понимая, где находится. А потом хирург, вскочив на ноги, вцепился в планшет с другой стороны обеими руками. Арх разжал пальцы. Крылатый в минуты, когда его накрывало жаждой исследования, был неостановим. – Мне надо проверить! – Запоздалый вопль Вольфа раздался из коридора, эхом разлетевшись по всему этажу. С задержкой хлопнула дверь, стукнувшаяся о стену. Илья постоял, рассматривая опустевшее кресло и одинокое белое перышко на столе. Опустив взгляд, посмотрел на собственные руки. А потом помассировал пальцами виски.