На пороге войны

На моих губах застыла легкая полуулыбка. Сознание полностью приняло такой желанный ему ответ. Я наконец-то мог спокойно вздохнуть, не переживая и не мучая этими размышлениями свои перегруженные мозги. Мысли о Мише ветреными бабочками разлетелись по всему телу, и разум принялся работать с новой силой. Я оглядел помещение сонными и довольными глазами. Теперь всё будет по-другому. Теперь эта война внутри меня пришла к своему логическому завершению, ведь всё стало на свои места. Или мне ещё только предстоит познать эту тайную силу любви между мужчиной и… Мужчиной? Я задал себе вопрос и пообещал найти на него ответ. Через несколько секунд в коридоре послышались тяжёлые шаги, которые сопровождались цоканьем каблуков. Наверное, я бы уже не удивился, увидев в такой обуви кого-то из нашей компании. Горшенёв привёл в гримировальную комнату не только участников группы, но и нескольких девушек, которые кокетливо улыбались и строили нашим мальчикам глазки. - Это Света и ...? – Горшок поднял взгляд на вторую девушку, чьё имя успел позабыть. - Юля, – напомнила ему эта юная особа и оглядела с ног до головы. - Да, точно, Юля, - и уже обращаясь ко мне, продолжил. - Они будут нас разукрашивать. Ты ведь хотел выступать как настоящий артист? – Миша подмигнул и запахнул свой кожаный плащ, который недавно достал из торбы. - А теперь все на сцену! Сейчас начнётся финальная репетиция. Наши взгляды встретились, и я густо покраснел. Не знаю, чем это было вызвано, но мне стало безумно неловко. Я поспешил кивнуть дамам в знак приветствия и первым уйти из комнаты. В воздухе витал аромат апельсина и какого-то ещё загадочного фрукта. После некоторых размышлений я понял, что это был персик. Юля, которая так умело взъерошила мои волосы и поставила торчком, опрыскала их из какого-то баллончика. Именно он источал такой запах. Я поднялся со стула и открыл скрипучую дверцу шкафа, на которой висело зеркало. - Да красивый, красивый! – Посмеялся Ренегат, оглядывая меня. Я что-то буркнул в ответ и прошёлся, а точнее, протолкнулся по душной комнате, такой маленькой для большого количества людей. Очень странно, что проектировщик здания не предусмотрел, что выступать может не один человек, а целая толпа. Я открыл мутное окно, чтобы наконец-то проветрить комнату от разных аэрозолей и спреев. Ко мне обратился Шурик. - Андрей, всё в порядке? Ты сам не свой после случая с Мишей, - я сразу запаниковал. Ладони вспотели, а глаза забегали. Я прикусил язык, потому что хотел выругаться. Неужели он уже знает о том, что Зубов застукал нас? Горшенёв не мог так просто открыться. Или он уже успел выпить и поведать это всей команде? Но я ведь почти всё время был с ними, и никто не шептался. - Откуда ты знаешь? Горшок всё рассказал? – Мои глаза изучали его лицо, стараясь понять мимику и предугадать намерения. - Так я же отвозил вас домой! – Балунов нахмурил брови. Моё волнение мгновенно спало, и я выдохнул. Правда, лучше от этого не стало. На ум тут же начали приходить нелицеприятные воспоминания того дня. Как я вырубил Мишу, после того как он привёл меня в притон, как мы ехали на Сашиной машине, и я влюблялся в тёмные волосы друга, лежащего на коленях.… Много всего пронеслось в голове. Балу повторил вопрос и привёл меня в чувство. - Теперь и не знаешь, что делать. Но раз я живу вместе с ним, то постараюсь уберечь от этого. Друзья ведь должны помогать друг другу, - я опустил взгляд в пол и сжал кулаки. Где-то в глубине тела, в районе груди чувствовались напряжение и боль, такие трепещущие и колкие, что казалось, будто меня кто-то режет изнутри. Моя любовь больна, и кроме меня ей вряд ли кто-то сможет помочь. Шурик кивнул. Понял ли он что-то или просто учтиво промолчал? Этого я никогда не узнаю, да и не надо мне это. Мой товарищ ещё некоторое время постоял со мной и вернулся в этот балаган, а я так и остался возле открытого окна, стараясь надышаться перед жарким выступлением. Девушка по имени Света, в отличие от своей напарницы, давно закончила с приготовлениями и пила принесённое Ренегатом пиво. С ним же она и вела милую беседу. Я усмехнулся. Обычно такие знакомства кончаются ночью в одной постели, но что немаловажно – пустой утром. Во время поверхностных размышлений об этом я заметил в окне Горшенёва, чьё отсутствие не привлекло моё внимание раньше. Он курил, самозабвенно выпуская изо рта тонкую струю дыма. Даже издалека смотреть на это было очень соблазнительно. Не думая ни секунды, я начал пробираться сквозь толпу, постепенно приближаясь к выходу. Схватив свою куртку с вешалки, я успел выскочить в дверной проём и остаться незамеченным. Натягивая на ходу верхнюю одежду, я вышел на задний двор. Миша стоял спиной ко мне и не замечал присутствия постороннего человека. Я подкрался ближе и услышал, что он по привычке что-то напевал под нос. Кажется, это была «Пьянка». Набравшись смелости, я осторожно приблизился и хотел обнять друга, но вовремя опомнился, ведь окно нашей гримёрки выходит как раз на это место. Я положил ладонь ему на плечо. Горшок обернулся и расплылся в улыбке. Вместе с этой улыбкой всё так же поплыло перед моими глазами. Лишь спустя пару часов после признания нам выпал случай поговорить. Вся эта суета перед концертом, конечно, оправдывала себя, но сейчас мне хотелось другого. - Что-то случилось? Лёха опять меня потерял? – Он усмехнулся. В ответ я недоумённо поднял бровь, и Горшенёв пояснил. - Когда мы заносили в здание барабаны, я убрёл куда-то не туда и прихватил с собой тарелки. Шуму было... Но меня привела уборщица, так что мы должны ей бутылку водки, иначе не было бы у вас вокалиста, - он засмеялся и бросил окурок от сигареты на асфальт, после чего потушил ногой. Я подхватил его настроение и тоже тихо посмеялся. - Так ты что-то хотел? – Горшок продолжил, внимательно сверля меня взглядом. Внутри всё перевернулось с ног на голову, и я забыл, зачем вообще пришёл. Миша потянулся правой рукой к моей щеке и погладил тыльной стороной ладони, загадочно улыбаясь. Я взглядом указал ему на окна, надеясь, что он поймёт намёк, но Горшенёв лишь проследовал своими глазами по той же дорожке и ничего не предпринял, продолжая гладить меня. Его чуть огрубевшие пальцы бережно ласкали мои скулы, а взгляд хищно скользил по телу. Наверное, он даже не представлял, сколько эмоций приносит таким простыми прикосновениями, а может наоборот знал, что я ощущаю внутри, и просто издевался, даря такое непринуждённое тепло. Мне даже показалось, что в этих касаниях была толика заботы. Он убрал руку. Я заметил, как Горшок облизал губы. Внутри меня всё дёрнулось, а в голове пронеслось множество картинок, как он вместо губ облизывает нечто другое. До чего же доводит, собака. Я усмехнулся собственным фантазиям. Интересно, когда-нибудь удастся повторить события моего эротического сна? А ведь сначала я его даже испугался…. - Просто увидел тебя в окне и решил присоединиться. - А я как раз думал… - Он достал новую сигарету и закурил. Откуда у него красная зажигалка? Неужели опять чёрную где-то посеял? Горшенёв затянулся и выпустил клубы дыма через нос. Я приготовился внимательно его слушать. - Андрей, между нами, скорее всего, уже не останется дружеских отношений. Ты понимаешь это? Ведь обычная дружба не приводит к… - Он задумался и сделал новую затяжку. – К такому, - выдохнул вверх. Тёмный пар сформировался в маленькую тучку и понёсся в небо. Я только кивал, внимательно наблюдая за переменами на его лице. К моему удивлению, на нём не было шутящего или упрекающего выражения. Он был искренен, по крайней мере, я хотел в это верить. Миша быстро докурил и снова бросил оставшийся бычок. - Нам пора, - он двинулся к входной двери. Я обогнал его и зашёл первым. Тёмный коридор казался таким непривычным после уличного света. Я не увидел, а только почувствовал, как Горшок прижал меня к одной из холодных стен. Он крепко держал мою талию, его дыхание ощущалось прямо перед лицом. Я не выдержал и, придвинув Мишу за шею ещё ближе к себе, впился в сухие губы. По телу раздалось долгожданное тепло и наслаждение. То ли от него, то ли от себя я услышал тихий стон. - Извини, не мог больше терпеть… - Он ещё раз осторожно поцеловал меня. Мы разошлись и ничего больше не говорили друг другу до самого концерта.