***
Лёгкий бриз освежил слегка запотевшее от быстрой ходьбы и злобы хорошенькое, с парочкой шрамиков лицо Искры. До девушки только сейчас дошло последствие утечки в сеть факта её отношений с Коршуном — и она, сидя на лавочке в парке, с ужасом размышляла, что делать и как именно ей лучше всего расправиться с Когтегривом. Какие-то прохожие узнавали её и долго-долго разглядывали или говорили гадости вслед, наверное не понимая, почему такой серьезный человек выбрал «малолетку». Зависть, что. Становилось невыносимо; тяжесть происходящего давила на виски, ветерок больше не освежал, а такой нужный выход из сложившейся ситуации так и не находился. Хаотичное СМС на знакомый номер и ответный звонок спустя мгновения. — Ты видел новости? — быстро-быстро, не выслушав приветствие, начинает Искра, — Нам нужно срочно поговорить! Прошу, приедь за мной, — последнее вырывается у нее с некой долей отчаяния. — Прости, я не могу сейчас сам, — довольно холодно отчеканил родной голос, — Скинь геолокацию, к тебе приедет черный Uber, довезёт до школы. И будь на уроках. Потом спишемся как нибудь к вечеру… Прости еще раз. — Но Коршун! — едва ли не крик раздается в трубку, — Пожалуйста, удели мне минуту! — слезинка покатилась по щеке, от чего самый свежий шрам на ней защипало. — Я сам не могу, правда. Целую, — конец вызова. Искра смотрит на погасившийся экран, понимая, что чувствует себя сейчас просто ужасно, а еще неприлично опаздывает на учёбу. Обхватывает себя обеими руками; её потряхивает. Сидит так недолго, вскоре схватив такими же трясущимися руками телефон и, вызвав самостоятельно такси, быстро встаёт и идёт к месту, куда вскоре подъехала машина. Промедление опасно — она понимает прекрасно, что если останется здесь еще хоть на немного, то её сожрут с потрохами собственные мысли, и поэтому следует отвлечься. Хотя бы школой, где все уже тоже в курсе. Но это лучше, чем целое великое ничего. Искра быстро пробегает внутрь школьного здания, забегает в туалет; запирается в одной из кабинок и только сейчас обнаруживает, что забыла сигариллы дома. Без них тут делать решительно нечего, да и покурив, она бы почувствовала себя куда легче. Быстро набирает сообщение в общий групповой чат подруг, прося кого-нибудь придти к ней. Спустя несколько минут в уборную заходит Пестроцветик. — Искра? — осторожно зовёт она, а ответом ей служит вышедшая из кабинки блондинка. Она мигом выхватывает из рук Пестроцветик сигареты, чиркает зажигалкой и только потом с неким отвращением замечает, что именно она курит. — Ну и ну, тонкие взяла, блять… — с досадой шипит Искра, тем не менее делая новую затяжку. — Прости уж, я Backwoods, как и твой суженый, не покупаю, — отвечает девушка, переминаясь с ноги на ногу. — Чё сказала? — в груди где-то неприятно засаднило, напомнив о свежей новости, в которой она является одной из ключевых фигур, — Если б я тя не протащила бы в «Сумрачный Лес», ты бы на этого моего суженого и дальше бы смотрела максимум через экран телефона, — затягивается еще раз, стряхнув пепел прямо на кафель и немного топчет его подошвой кроссовка, — поэтому рот на замок, понятно? Подруга неловко улыбнулась. — Да… я тебя поблагодарить должна за это, давно хотела… Вот, спасибо. Мне всё нравится, правда. — Не сомневалась. А хочешь тоже правду скажу? — Искра облокачивается об стену рядом с умывальниками. Сизый дым тонкой струйкой вылетает из тлеющей сигареты, распространяясь по уборной. — Какую? — Ты реально когда молчишь, умнее кажешься.***
Первым делом после пробуждения Остролистая замечает слишком бежево-розовый «кукольный» интерьер комнаты, в которой находится. Наверняка это не номер в отеле, — такое бы она не сняла. Ещё она помнит, как ночью один раз вставала с целью очистить желудок от излишков алкоголя. Помнит попытку её изнасилования, к сожалению. А больше ничего не помнит. Да и она не заметила вокруг себя больше ничего особенного. Внимание всё еще будто расплывалось, было трудно сфокусироваться, несмотря на большое количество пройденного времени и долгий сон. Девушка осторожно приподнимается, сев на кровать и поджав ноги к себе. Поворачивает голову в сторону спящего рядом брата; он забавно лежит буквой «зю» с открытым ртом. Несмотря на определённо незнакомую местность, Остролистая чувствует себя здесь в безопасности; в этой чисто девчачьей комнате с сопящим поблизости братом всяко лучше, чем в клубе рядом с человеком, желающим её изнасиловать. Девушка пару раз поморгала, надавила себе на веки и почувствовала себя уже намного лучше — способность чётко видеть вернулась к ней, а головная боль начала отступать. Наконец, на слегка ватных ногах решает встать и оглядеть комнату полностью. Заметив, что она спала на подушке с эффектом памяти в шёлковой наволочке, а рядом на прикроватном столике стояли флакончики Byredo и Zielinski&Rozen и подставка под благовония, окончательно убеждается, что здесь живёт девушка; примерно её возраста и социального класса. Один флакон, Bal D'Afrique, она берёт в руки, осторожно открывает и подносит к носу. Этот приятный унисекс аромат не был её любимчиком, но периодически она слышала его на Львиносвете, и сейчас знакомые нотки навеяли такие теплые воспоминания о семье. Ставит аромат на место, идёт дальше. Остролистую встречает заботливо зашторенное окно, из которого так и норовят пробиться солнечные лучи. Она точно не знает, какой сейчас час, поскольку телефона рядом нет, а еще, что странно, в этой спальне нет банальных часов, хотя бы настенных, но логично предположить, что сейчас самый разгар утра. Девушка ощущает, как же в комнате душно, а спать без открытой форточки она не любит. Решает её приоткрыть, впустить свежий воздух и окончательно пробудиться. Старается при этом не отодвигать шторы, чтобы ненароком не разбудить брата. Окна выходят на открытую местность, очень знакомую Остролистой; конечно, девушка ведь живет в Калабасасе столько, сколько себя помнит. Вдалеке виднеется конюшня, очень вероятно, что она принадлежит этому дому — довольно богатому дому, судя по убранству внутреннего дворика, что расстилался чуть ниже, на уровне первого этажа; а тот, где она находилась сейчас, был, кажется, второй или третий. Покончив с открытием окон, она натыкается на семейную картину на стене у компьютерного столика — и всё встает на свои места. Картина относительно небольшая, наверняка где-то в гостиной висит её версия побольше, в красивой раме и прочие дела. Вообще, для современного века кажется странным то, что семейные картины именно нарисованы, а не висят в виде общей фотографии из какой-нибудь, скажем, фотостудии. Но, конечно, самое важное здесь то, кто именно изображён на ней. Голубоглазая девушка с тёмно-каштановыми волосами и добродушным взглядом сразу напоминает ей Иглогривку; а цвет её глаз напоминает ей её брата и по совместительству парня Иглогривки. У Воробья точно такие же пронзительно-голубые. Не льдинистые как у, скажем, Искры, а именно пронзительные, насыщенные; художник так удивительно точно смог передать этот оттенок. Сомнений в личности девушки не остаётся, когда рядом с ней хорошо можно различить её сестру Пестроцветик. Насчёт неё Остролистая во многом не права, конечно; пускай та её и раздражает своей бесхребетностью, но больше всего стыдно перед Иглогривкой. Нужно что-то делать. Чувствуя подступающие угрызения совести, Остролистая живо отводит взгляд от картины, скользит по книжным полкам, белоснежному ковру на полу, еще раз оглядывает кровать; и тут неожиданно дверь тихо приоткрывается. — Ты проснулась? — девушка заходит в комнату, у неё в руках сумка Остролистой. Увидев еще спящего Воробья, она понижает голос, — Вот твои вещи, а ещё на кухне есть завтрак. Спустись, если вдруг захочешь поесть. Остролистая вдруг заулыбалась, почувствовав заботу и бесконечную благодарность за спасение этой ночью. Этой милой девушке мира мало подарить за проделанное ею и за терпение всяческих подколов и издевательств черноволосой. И опять это щемящее грудь чувство, что она недостойна хороших поступков… Опять голос совести, так невовремя. — Пойдём позавтракаем вместе, — Остролистая подошла ближе, положила врученную ей сумку на пол у двери и жестом предложила спуститься на кухню.***
Перед завтраком Остролистая попросилась в ванную, умыться и в целом привести себя в порядок. Сейчас она с большим удовольствием уплетала венские вафли и тост с гуакамоле и чувствовала себя самой счастливой. — Может, Воробья разбудить? Ему поесть надо, — предложила Иглогривка, отпив немного из пиалы. — Да забей, сам проснётся, — ответила ей девушка, проглотив последний кусочек, — Расскажи лучше о планах на выходные. — Ну, я должна была на фотосессию ехать, но рекламную кампанию пока отложили, поэтому снимки сделают позже. — Круто, слушай. А ты на Неделю Моды ездишь? — с нескрываемым интересом спросила девушка. — Бывала там, да. А почему ещё, как ты думаешь, я в школе отсутствовала? — Остри улыбнулась, — Но сейчас пока все подобные мероприятия кончились, делать особо нечего. — Блин, мне всегда нравилось, что ты модель такая… такая ещё красивая, высокая, статная. Это же мечта вообще… шмотки примеряешь от дизайнеров, люди на тебя смотрят, хотят быть такими, как ты. Иглогривка удивлена такому спокойному тону Остролистой, еще и с высказыванием восхищения по отношению к ней. — Когда ты просто так дизайнерские шмотки покупаешь и носишь — это не то. На мне некрасиво. Я вообще помню как маме сказала, что моделью хочу быть, так она вслух засмеялась. С помощью связей вообще кого угодно могут куда угодно протолкнуть, ну кроме меня разве что. С таким ростом и размером жопы… Не-е-е-т, не в модели мне надо идти. — Ну почему ты так про себя говоришь… Ты красивая, умная, ответственная, а моделинг — сложное и неблагодарное дело, если честно и я никому не советую туда идти. У тебя много талантов и ты обязательно их раскроешь в каком-нибудь деле. Остри слегка улыбнулась уголком губ и повернула голову в сторону коридора, откуда раздался звук осторожных шагов. — Тебе сюда, если что, — подала голос Остролистая, показав рукой соответствующий жест и приглашая сесть. Воробей откликнулся на сестру и прошёл на кухню. Его волосы были слегка растрёпаны, плюсом к этому он еще больше растрепал их рукой перед тем как сесть; под глазом был фингал, пару царапин расположились по всему лицу, а костяшки на руках были сбиты, да и в целом он был весьма похож на того, кто конкретно напился и буянил прошлой ночью; впрочем, таковым он и являлся. — Но я если чё ничего не буду, спасибо, — он почесал затылок, — Чем займемся сегодня? — А ты вот так сразу уже? — Иглогривка подняла брови, — Может тебе лучше сначала оклематься? — по ней было видно, как она недовольна тем фактом, что Воробей был сильно пьян, да еще и лез в драки. — Я в порядке, а раскраски на моём лице пройдут, ты не переживай, — он взял руку девушки в свою, — Чё? — он обратил внимание на сестру, которая с удивлением его разглядывала. — Ну тебе конечно сильно достанется от родителей… — усмехнулась та, отодвинув тарелку от себя, — А ты вообще хоть помнишь, из-за чего тогда весь сыр-бор начался? — Не особо, да там наверное как всегда, кто-то кого-то оскорбил, пошли заступаться, ну и так далее. Ничего нового. — Значит, экшен-истории не будет… Печалька, — черноволосая встала и подошла к барной стойке, на которой лежал её телефон, потом села обратно, — Ну что, может позвоним Искре, она нас подбросит до центра, а там вчетвером сообразим чем заняться, — приготовилась набрать номер. — Она говорила, что эта машина на аренде чисто для вечеринки, поэтому она нас никуда не подвезёт, — поспешила заметить Иглогривка, — Удивительно, конечно, как ей её отдали. Там же права требуют. Остролистая стукнула себя по лбу. — Блин, дурная я, — она заблокировала девайс, — Вечно забываю, что у неё водительского-то и нет, не то что своей машины, — она почесала затылок, точь в точь как её брат, — Подарила бы, но папа меня убьёт наверное за такую транзакцию. Ладно, закажем Uber. Кстати, я еще хотела бы обсудить идею того, чтобы нам на следующих выходных съездить к какому-нибудь водоёму, отдохнуть. Всё равно конец учебы.***
Наверное, стоит также разъяснить, почему Искра и Когтегрив могли иметь конфликт. Вместе с знакомством с Коршуном в жизнь Искры пришла еще и проходка в закрытый элитный клуб «Сумрачный Лес». Это было место действительно мрачное и сумрачное; самое мрачное не только в жизни Искры, но и в целом во всей округе Лос-Анджелеса. Там было опаснее, чем в любом напичканном доверху наркотой среднестатическом клубе, и дело, разумеется, не в наркотиках, которые в «Сумрачном Лесу» были вообще наименьшим злом; кажется, разок там даже всплывала тема с сексуальным рабством. Ну и само собой разумеется, в этом месте крутятся бешеные деньги. «Сумрачный Лес» — есть ни что иное, как очередное дело ныне сиделого в очередной раз Звездоцапа, доставшееся по, можно сказать, наследству его младшему сыну и основанное буквально за год до отправки в тюрьму первого; и даже не потому, что Ежевика был на стороне добра и вообще буквально на должности вице-президента страны, что не подразумевало участия в подобном, а потому, что Коршун был явно более подходящей партией на наследование в силу своего характера. Изначально это была чисто семейная тема, лишь иногда друзья Звездоцапа приходили туда, но не более. После его ареста за решётку порядки слегка поменялись, и теперь эти друзья стали уже постоянниками и также вносили свой вклад в развитие клуба. И вот так клуб цветёт и пахнет уже шестой год. Когда подросло младшее поколение, конечно же, им тоже было предложено войти в «долю», пускай те были еще подростками. Остролистая даже слушать не хотела о чём-то, связанном с нелегальщиной и вообще была целиком на стороне своего отца, а не дяди или тем более деда по отцовской линии, устроив скандал после услышанного предложения, который едва ли не дошел аж до Огнезвёзда, Воробей просто проигнорировал предложение, Львиносвет захаживал лишь изредка ради интереса, а вот дети Рыжинки были самыми большими энтузиастами в этом деле и были там любимчиками, особенно Когтегрив. Ну и Искра тоже была волей-неволей втянута. Проходка туда стала для Искры билетом в шикарную жизнь. Множество влиятельных и богатых людей предпочитали проводить свой досуг именно здесь, коктейли и кальян для неё были бесплатными, а внимание со стороны ей оказывалось постоянно; она и вправду наслаждалась таким образом жизни, чувствовала, что это её стезя, что она незаслуженно лишена такой роскоши и с нетерпением ждала вечера пятницы и выходных, чтобы зависать там. Так оно было поначалу; а поначалу всякое дело идёт хорошо, но у всего есть своё продолжение с вытекающими последствиями. Так, Искре показали, что такое на самом деле «Сумрачный Лес». Блондинка думала, что это шутка такая, или Коршун слишком много раз пересматривал «Бойцовский клуб», но когда тот впервые ударил её, пока та спокойно выходила из туалета, причем ударил всерьез, она вправду испугалась. Она начала расспрашивать его, чем заслужила это, что такого сделала, но в ответ получила лишь «Дерись». Кое-какие навыки у неё остались из-за хождения на борьбу в детстве, правда посещала она эти занятия совсем небольшое количество времени, но что-то всё-таки помнила. Сначала Искра заехала ему по челюсти, потом ударила по мениску, за что получила похвалу. Его удары стали куда слабее того первого, который буквально оглушил её на несколько секунд, и у них завязалось, наверное, что-то вроде драки. Пару раз Искра оглядывалась по сторонам, и её очень удивляло то, что никто не обращал на них внимание; даже не смотрел в их сторону, хотя в любом другом клубе в ответ на такое бы поспешили позвать охрану и вывести дерущихся. Наконец, Коршун приказал остановиться, харкнул кровью прямо на пол у себя под ногами и еще раз выразил то, как он доволен. — А ты еще и здесь хороша. Определённо наша, — на его лице даже проскользнуло подобие улыбки. — Ваша? — неподдельное удивление; у Искры даже загорелись глаза. — Ну да. Ты теперь, можно сказать, в доле. Я тебе позже расскажу, что это значит, а пока иди приведи себя в порядок, — он подошел вплотную, резким движением большого пальца стёр тоненькую струйку крови под носом Искры и затем куда-то скрылся. Ей не оставалось ничего больше, как пойти обратно в туалет, из которого она как раз таки и возвращалась несколько минут назад, пока её, скажем так, не отвлекли. Вернувшись к кожаному черному дивану, на котором она сидела весь вечер, она увидела, что Коршун уже ожидал её. — Так вот, — он разложил на столе какие-то бумаги, — Подписывай их все по очереди, пока я рассказываю. Иногда в «Сумрачном Лесу» мы проворачиваем дела, помогающие нашему процветанию, и они невозможны без привлечения новых лиц. Вкладывать деньги не нужно, но участвовать, когда тебя просят — обязательно, а делать это нужно часто. Хотя я считаю, что ты справишься и для тебя не проблема приезжать по вызову. — Подожди, — Искра подняла голову и серьезно посмотрела на Коршуна, — это проституция? Ты втягиваешь меня в проституцию?! Ты хоть помнишь, сколько мн… — Нет, ни в коем случае, — ничуть не смутившись ответил мужчина, — Ты увидишь, что я имею ввиду. Проверь, кстати, везде ли стоят подписи. Каким-то магическим образом девушка заполнила все бумаги; она даже не вчитывалась в них. Будто что-то извне повлияло на неё. Ясное дело, ей просто заговорили зубы, будто брюнет был продавцом-консультантом, втюхивающим пылесосы или свидетелем Иегова, но пути назад нет — подписи, как и нужно, стояли везде. — Это будет чудесное сотрудничество, — Коршун собрал документы, сложил их вместе, скрепив скрепкой и поспешил вновь удалиться. Искра озадаченно смотрела ему вслед.***
Со следующей недели дела шли еще хуже. Когтегрив, заметив, что теперь в любимчики Коршуна записалась Искра, начал, видимо, ревновать. Так, в школе он оперативно пустил о ней какой-то слух и начал время от времени задевать, успокаиваясь лишь после того, как получал в буквальном смысле по морде от Искры. Причем она делала это и в школе, и в «Сумрачном Лесу». Все были в недоумении, какая кошка пробежала между этими двумя и что за вражда; неужели Искра была настолько против избранника сестры? Голубка, кстати, окончательно сделала свой выбор в пользу Когтегрива и теперь встречалась с ним. Новое горе для семьи Огнезвёзда — очередная, кто начала отношения с потомком Звездоцапа; будто бы больше на свете нет никаких мужчин, кроме как родственников этого бандита. Голубка была третьей по счёту, или, точнее, для всех второй, поскольку тогда общественность еще не знала об Искре с Коршуном. В «Сумрачном Лесу» же Коршун будто специально травил их друг на друга и они дрались, причем дрались отчаянно. В общем, так их вражда и развивалась. Началась же она с того случая в школе, когда Когтегрив, зная Искру лишь как сестру девушки, которая ему нравилась, случайно увидел её в «Сумрачном Лесу» и решил припугнуть их специально сделанными фотографиями, якобы от папарацци, потому что он совсем не понимал, какого лешего родственница Огнезвезда проводит в их семейном месте так много времени; куда больше, чем захаживающий сюда от скуки, например, Львиносвет. Пик вражды пришёлся тогда, когда фотографии попали в Интернет и, разумеется, Искра не могла думать ни на кого другого, кроме как на Когтегрива. Он злился на неё из-за внимания Коршуна к ней и ранее уже угрожал; всё было очевидно. Девушка не стала церемониться — на следующий же день пришла в клуб, подсыпала ему убойную дозу наркоты в напиток и набросилась на парня с кастетом, изрядно исполосовав того и посоветовав впредь озираться по сторонам, когда он идёт по улице. Но самое интересное было еще впереди, поскольку, возможно, фотографии в Интернет выложил не Когтегрив.