***
— Ну, что делаешь сегодня, Сид? Свидание какое намечается? — я наблюдал, как отец воюет с галстуком. — Когда за последние полгода я ходил на свидания? Я говорил тебе, что сегодня вечером пойду на концерт, — сказал я, бесцельно переключая каналы по телику. — Ну, а я иду сегодня на свидание. С очень горячей цыпочкой. Буду дома поздно, а может и не буду вовсе. — Пожалуйста, больше никогда не используй это слово по отношению к женщине, — сказал я. Отец, наконец, смог ровно затянуть галстук и осмотрел свой внешний вид в отражающей поверхности микроволновки. Несколько лет назад я заметил, что у него выпадают волосы, поэтому он их сбрил и вместо этого отрастил на лице. Не думаю, что это ему сильно пошло. — Хочешь, чтобы я пользовался модным подростковым сленгом? — спросил папа. — Я не хочу думать о том, как ты трахаешь женщин, точка. Сленг не поможет, — сказал я, выключая телевизор. — Я не к тому, что взрослые мужики не могут заниматься сексом, я просто не хочу думать, что это делает мой отец. — Как скажешь. Если бы ты разрешил мне дать тебе пару советов, ты мог бы встречаться с девушками, как я, — сказал папа, собирая ключи, бумажник и сигареты со столешницы. — Хорошего вечера, сынок! На этом мой старик вышел за дверь. Иисусе, я думал, он никогда не уйдёт. Я закатил глаза, его поведение было ближе к школьнику с избытком гормонов, чем к мужчине, готовящемуся к выходу на пенсию. Когда я был уверен, что он далеко, я сел на заднем крыльце и закурил сигарету. Снег больше не шёл, но всё равно было прохладно. Когда сигарета закончилась, я поднялся обратно в свою комнату и вытащил свой тайник. Пошарив по ящику для носков, я нашёл свою любимую маленькую трубку и забил план. Какое-то время я просто наслаждался, расслабляясь и слушая музыку. Для меня не было ничего лучше кайфа. Ничто не делало меня гармоничнее и спокойнее. И я не собирался завязывать. После этого я стал собираться на концерт. Я не побрился, поэтому был весь покрыт щетиной, но надел фланелевую рубашку в красную клетку, чёрную футбольную куртку с парой тёмных джинсов-клёш и моими любимыми ботинками. Посмотревшись в зеркало, я на всякий случай закапал глаза и надел пару авиаторов. Я проверил время, обнаружив, что должен был выйти десять минут назад, поэтому быстро сунул бумажник (вставив удостоверение Гарольда, естественно), сигареты и телефон в карман, затем достал свои ключи и запер дверь. Я сел на поезд, который останавливался недалеко от дома Хельги. Чёрт, дома тут выглядели здорово. Я чувствовал себя бомжом, проходя мимо них. Наконец, я нашёл её дом и позвонил в дверь. Через несколько минут дверь открылась, стоящая за ней Хельга выглядела раздражённой, как и всегда. Ещё она была горячей, как и всегда. Вместо консервативных вещей, которые она обычно носила в школу, на ней была чёрная футболка, чёрные драные скинни-джинсы, розовый ремень и чёрные армейские ботинки. Она стянула волосы в высокий хвост, а макияж был темнее обычного. — Готова? — спросил я, стараясь не звучать, будто пялился на неё. — Ага, — злобно и устало сказала Хельга, надевая пальто. Мы шли молча к автобусной остановке, мы оба были сконцентрированы, чтобы не упасть на скользком тротуаре. Я скорее всего концентрировался сильнее, потому что стал чувствовать себя немного вяло. Ожидание на остановке тоже было неловким, нам обоим было нечего сказать. В конце концов пришёл автобус, и мы были в пути. Я начал думать, что лучше бы позвал с собой Аллена, потому что из Хельги компания получалась так себе. — Когда начало? — спросила Хельга, бесцельно глядя в окно. — В десять. До туда пятнадцать минут, — я проверил время в телефоне, было около без пятнадцати десять. — Я заплачу за выпивку. — Ты думаешь, я буду пить? — Хельга посмотрела на меня своими пугающими светлыми глазами. — Ну, да, группа-то отстойная. Это всё равно что слушать умирающую глухую кошку, и алкоголь помогает музыку звучать получше. Я собираюсь надраться, не знаю насчёт тебя. Хельга презрительно ухмыльнулась и скрестила руки, тряхнув волосами. Я пожал плечами и потянул для запроса на остановку, заметив, что мы подъезжаем. Автобус направился к остановке, и мы с Хельгой вышли. Перед тем как зайти внутрь, мы оба выкурили по сигарете, потому что внутри было нельзя курить. К моему удивлению снаружи я заметил Кевина с друзьями, курящими сигары. — Привет, Кевин! — закричал я, помахав ему. Он рассмеялся и пошёл к нам, улыбаясь и крича своим друзьям, что всё в порядке. — Сид, дружище! А что ты тут делаешь? Вы же явно не из-за музыки пришли, — он хохотал. — Конечно, нет, я тут чтобы прибухнуть, — сказал я. — Вижу, ты начал заранее. Кевин разразился хохотом, положив руку мне на плечо, и стряхивая пепел своей сигары мне на куртку. Его друзья тоже разразились смехом, глядя на это, они наверное были не менее поддатыми, чем Кевин. Я посмотрел на Хельгу взглядом, говорящим: «И зачем я только окликнул его?» Она лишь закатила глаза и вошла внутрь, туша сигарету. — А, да… Я пьян с, боже… Со вчера, чувак. Ты обязательно должен пойти и, это… Затусить с нами потом! У нас кое-что есть, ты пробовал грибы? У меня есть кислота, чувак, ты должен пойти затусить с нам, Сид, пошли тусить! — Кевин снова расхохотался, и я смутно мечтал быть на его месте. — Конечно, найди меня, когда вы пойдёте, чувак, я присоединюсь, — я дружественно пихнул Кевина в руку и пошёл внутрь. Не то чтобы я был уверен, что он вспомнит о том, чтобы найти меня. Я вошёл и заплатил за проход к сцене и показал документы Гарольда, чтобы получить браслет. Девушка посмотрела на удостоверение, на меня, снова на удостоверение. Я на секунду заволновался, что она пошлёт меня на хуй, но она с ухмылкой отдала мне документы и жёлтый браслет. Я бесшумно с облегчением выдохнул и надел его. Сначала я направился к бару и заказал три шота. Я выдул их, взял пиво и пошёл искать Хельгу. Она стояла в толпе на танцполе, слушая, как какой-то парень проверял звук на сцене. Она обернулась, когда я подошёл. — Эй, — сказал я, украдкой передавая мой старый браслет. — Не могу поверить, что они решили, что ты Гарольд. Ты такой идиот, — сказала Хельга, уходя, скорее всего, чтобы разобраться, как прицепить браслет к запястью. Когда она вновь меня нашла, концерт уже начался. В её руке было пиво, и она выглядела гораздо спокойнее. Я был уже довольно пьян. Это был мой… шестой или седьмой напиток. Что-то типа того. В любом случае, я уже был пьян. — Эй, ты что-то долго, — сказал я ей, понимая, что она не разобрала ни слова. — Что? — прокричала Хельга. — Ты что-то… А, ладно, — я потряс головой и пожал плечами, надеясь, что общаться с ней было не так уж важно. Мы стояли рядом, наблюдая за беспорядком на сцене. Никому в толпе особенно не нравилась группа, кроме одного парня, который пытался устроить потасовку, пока мужик побольше и постарше его не толкнул. После этого он отошёл и стал молча трясти головой. Примерно через час я понял, что никакой объём алкоголя не поможет этой группе быть крутой. К этому времени было уже сложно на чём-то сконцентрироваться, я полностью погрузился в пьяное чувство плавания. Я заметил всполох светлых волос рядом со мной и понял, что это Хельга. Я похлопал её по плечу, чтобы привлечь внимание. Она резко обернулась, метнув злобный взгляд, до того как поняла, что это всего лишь я. — Я пошёл, я сваливаю… Мне нужно покурить, а они не пускают обратно, если ты вышел, так что да. Хочешь со мной? Я может быть пойду на вечеринку с друзьями, если хочешь присоединиться, — прокричал я ей в ухо, скорее всего совершенно бухой. — Мне нужно проветриться и чуть-чуть протрезветь. — Ты такой придурок, тебя арестуют, если ты выйдешь на улицу, — прокричала в ответ Хельга. — Пожалуйста, пошли со мной тогда? — я был готов умереть, если в ближайшее время не покурю. — Ладно, сходи в туалет или что там тебе нужно, встретимся там, — нетерпеливо сказала Хельга. Я кивнул и стал протискиваться сквозь толпу, бухой в жопу. Ходить в туалет бухим — очень неприкольно. Простое дело превратилось в сложное, а его, к сожалению, приходится делать довольно часто. Я сделал пометку в голове остановиться на заправке, чтобы купить ред булл и бутылку воды. Облегчившись, я подождал Хельгу. Через, казалось, продолжительное время, я заметил, как она прокладывала себе дорогу сквозь толпу. Я махал, как идиот, пока она не подошла и не прижала мою руку ко моему боку. — Сколько ты выпил? — спросила она, пока мы выходили. — Э, ну, много, — я посмеялся, пытаясь зажечь сигарету. Хельга нахмурилась и выдернула её из моего рта, повернув другим концом, чтобы я не пытался поджечь фильтр. После нескольких попыток я смог её зажечь. Я сделал несколько глубоких затяжек и расслабился, холодный ветер дул мне в лицо и заставлял чувствовать себя немного трезвее. — Я выпил, может… Два-три шота, нет, пять шотов и два пива. Хельга выглядела особенно рассерженной, прикрывая ладонью сигарету, чтобы закрыться от порывистого ветра. Она выдохнула облако дыма, направив его в моё лицо: — Ты самый большой пьяница в моей жизни. Я больше никогда никуда с тобой не пойду, — выплюнула Хельга. — Ты сама хоть пьяна? Одному бухим быть вообще не прикольно, тебе тоже надо напиться, — я хотел дать себе пощёчину. Обычно у меня проблемы с тем, чтобы заткнуться, а с присутствием алкоголя они только приумножились. — Я выпила три напитка. Я чуть-чуть поддатая. Если ты не заметил, у меня дома как раз кстати живая антиреклама несовершеннолетнему пьянству. — Ах да, точно, — я уже выкурил сигарету, поэтому достал новую. Я мог курить одну за другой только когда был пьян. — Так что, пойдёшь со мной тусить? — Ещё чего, — сказала Хельга, — я иду домой. — Ой, пожалуйста, не уходи! Ты сдерживаешь меня… ну, чтобы не зайти слишком далеко. Если ты уйдёшь, я буду просто в говно. — Ладно, — Хельга подошла ко мне. Она была неудобно близко. Я напрягся, когда она залезла мне в карман. Она лишь достала мой телефон и несколько секунд в него потыкала, прежде чем вернуть мне его в руку. Её лицо было угрюмее некуда. Думаю, я умру от шока, если когда-то увижу её улыбку. — Вот. Мой номер в твоём телефоне, позвони мне в три часа ночи, чтобы поныть о своих пьяных сожалениях, но я не буду бухать с тобой и твоими ёбаными друзьями-неудачниками, — сказала Хельга. — Следи за тем, чтобы ходить, как трезвый человек. Это место будет кишеть копами, когда закончится концерт На этом радостном предостережении она ушла. Я стоял на морозе, наблюдая за начинавшими падать снежинками, размышляя, что же дальше случиться с Хельгой. Подойдёт ли она со мной снова поговорить, или я отторг её своими замашками алкоголика? Думаю, надо подождать, и будет видно. Я почти наполовину закончил вторую сигарету, когда люди стали выходить из заведения. Я во все глаза высматривал Кевина. Мне повезло. Он с друзьями вынырнул в переулок между заведением и баром по соседству, когда я с другими зависимыми покуривали. — О, Сид, здорово, — засмеялся Кевин, растягивая моё имя невообразимо сильно. Он дал мне пять, пока они с друзьями закуривали. — Привет, я ушёл пораньше, потому что жуть как хотелось сигу, чувак. Какие планы? — Мы идём ко мне, чтобы убиться в хлам, хочешь с нами? — спросил Кевин. — Все знают, что ты клёвый чувачок. — Конечно, я полностью за, чувак. Даже не хочу помнить своё имя, — сказал я.***
Я проснулся с раскалывающейся головой, затёкшей шеей и всё ещё немного пьяный. Я проснулся в своей комнате, что меня удивило, потому что последнее, что я помнил: я был у Кевина. Рядом со мной не лежало девушки, поэтому я исключил кое-какие варианты. Я был наполовину одет с прошлой ночи. На мне всё ещё были рубашка в красную клетку, джинсы и один ботинок. Где был второй ботинок — неизвестно. Я издал могучий рык и перекатился под одеялом, пытаясь найти удобную позу, чтобы снова уснуть, но тут я услышал отчётливый скрип пружин и женские стоны из спальни моего старика. Я выругался. Стоны перешли в крики. Я накрыл голову подушкой, но это их не заглушило. Когда стало ясно, что бог не хотел, чтобы я снова уснул, я выкатился из кровати и пошёл в душ. Это мне помогло почувствовать себя немного лучше, но в целом всё ещё было дерьмово. Выйдя из душа, я надел пару пижамных штанов и пошёл вниз. За кухонным столом сидела женщина, одетая в мужскую рубашку и курившая сигарету. Кофейник был уже заварен, поэтому я налил себе чашку и сел напротив дамы. Она не посмотрела на меня. Мне было похер. Мне было слишком плохо, чтобы волноваться о том, что она думает, глядя на полураздетого сына своего перепихона. Когда кофе начал меня немного согревать, я выудил сигарету из папиной пачки и закурил: — Хорошо провела вечер? — спросил я женщину. Она была симпатичной, примерно в два раза младше папы. — Наверное, — сказала она смущённо, глядя на свои руки. — Тебе не рановато курить? — Тебе так кажется? Нет, мне уже девятнадцать. Он просто уже немного в маразме. Постоянно забывает мой возраст и всё такое, думает, что мне меньше, чем на самом деле. Это грустно, — сказал я, притягивая пепельницу. — А, так ты уже в университете? — Ага. У меня зимние каникулы, приехал домой из Принстона, — не знаю, поверила мне эта овца или нет. Она покачала головой: — Знаешь, я спасла твою задницу, когда ты вернулся бухой в четыре утра. — Значит, спасибо. Можешь мне рассказать поподробнее? Как я пришёл домой? — Откуда мне знать? — она встряхнула своими тёмными волосами и сбросила пепел. — Я просто удержала твоего папочку, чтобы тот не спустился проверить. — Ну, спасибо. Думаю, это компенсирует крики, которые не дали мне снова заснуть, — я сделал последнюю затяжку и потушил сигарету в пепельнице. Женщина покраснела и снова посмотрела на свои руки. Я пошёл обратно в комнату, прихватив с собой чашку с кофе. Пора было поиграть в детектива и разузнать, как я удосужился вернуться домой, и что я делал после того, как оказался у Кевина дома.