***
— Ты лучший человек на земле. Я бы поцеловал тебя, серьёзно, — сказал я Хельге, поджигая сигу, которую у неё выклянчил. — Фу, не надо. Я переживу без твоих поцелуев, — Хельга подняла руку и сделала ею движение, будто отталкивает меня. — Так что, три почтовых ящика? Ты не помнишь, как их загрёб? — Не, полный пробел. Последнее, что я помню, как мы пили шоты у МакИнтра. — Значит, ты не помнишь того прекрасного сообщения, которое ты оставил на моём автоответчике? Богом клянусь, моё сердце перестало биться. Автоответчик? Иисусе, кто знает, какого дерьма я мог ей наговорить в четыре часа утра, будучи пьяным в усмерть. — Нет… Что я сказал? — осторожно спросил я, делая пару быстрых затяжек. Хельга достала свой телефон (я чуть было не засмеялся от того, что он был розовым) и несколько секунд на нём что-то понажимала, прежде чем приложить его к моему уху. После некоторого бормотания, раздававшегося из трубки, я услышал свой голос (хоть и очень пьяный голос). «Эй… давай, я знаю, что уже поздно, но ты должна поднять трубку! Мне нужно тебе кое-что рассказать, это, типа, очень важно. Клянусь, ты должна, обязана выслушать меня, когда я скажу это, потому что это на сто процентов, абсолютная правда, клянусь, ладно? Окей, окей, в общем, я думаю, я должен сказать сейчас, я хочу сказать тебе это лично, но я должен сказать прямо сейчас, а ты не поднимаешь свой телефон! Я люблю тебя! Я люблю тебя, пусть я не знаю, какого чёрта, я люблю тебя, несмотря на то, что ты бессердечная сука. Ну, ты типа милая, когда хочешь быть… милая, но мне пофиг! Я всё равно люблю тебя… Нет, Гарольд! Нет, я не закончил трепаться… отда…» По ходу сообщения моё лицо становилось всё краснее и краснее, пока оно не оборвалось, а я не походил на помидор. Когда закончилось, я резко захлопнул телефон и вернул его Хельге. Я затянулся сигой, затем выдохнул дым, стараясь выглядеть будто мне всё равно. — Вау, должно быть я много выпил, — я старался засмеяться. — Я, наверное, думал, что позвонил одной из своих девчонок для поебушек. — Да, довольно много, — Хельга закатила свои глаза. — Уверена, у тебя целый гарем в распоряжении. Мои щёки всё ещё горели. Какого чёрта я это сказал? Выебоны перед Хельгой не сработают, потому что это никак её не впечатлит. Это лишь выставило меня типичным одержимым сексом придурком. Господи, какой я тупой. Я никогда не добьюсь её, особенно если продолжу заниматься такой хернёй. Но, чёрт возьми, я не собираюсь менять в себе всё только чтобы потрахаться с ней. Мы молчали несколько секунд, пока дверь тихонько не отворилась. Появилась Соня, выглядящая смущённой. Она полу-улыбнулась мне и тихонько закрыла дверь за собой. Хельга закатила глаза и что-то пробормотала об отсутствии уединённости. Я сглотнул и задумался, какого чёрта ей было нужно. Может, папа был прав, и у неё хламидии! Боже, у меня хламидии, и я умру! — Привет, Аллен сказал мы, что ты тут. Сид, мы можем поговорить? — спросила Соня, держа руки скрещенными. — Ебучий А, я оставлю тебя с твоим гаремом поговорить наедине, — Хельга потушила свою сигарету о стену и прокралась внутрь. — Гарем? — Соня была в замешательстве. — Наша шутка, — я потёр шею сзади, оставаясь с красным лицом. — В чём дело, Соня? — Я просто думаю о субботе… что это было. Ты неплохой парень, Сид, и я просто думала, что в тебе есть что-то большее, чем заняться со мной любовью и тут же бросить. Впервые папа был прав. Какая фантастическая вещь, о которой стоило бы быть правым. По крайней мере у меня не было ЗППП. Ура мелочам, полагаю. — Соня… Я не знаю, что сказать тебе, я вообще ничего не помню, так что для меня как будто бы ничего никогда не было. Я не хочу говорить, что это была ошибка, но я бы не пытался переспать с тобой, если бы я не был… ну, ты знаешь, в стельку. Я не думаю, что это что-то значит для меня. Мы можем быть друзьями, но я правда не хочу отношений сейчас. Соня выдохнула и провела рукой по волосам: — Я так и думала… Полагаю, мне показалось, что между нами что-то есть, когда мы разговаривали, — она потрясла своей голой, — неважно, забей, я поняла. Увидимся, Сид. Соня быстро повернулась и распахнула дверь, удаляясь как можно скорее. Я же просто стоял как ошеломлённый парень, каковым и являлся. Я был слишком ошеломлён, чтобы даже подобрать хорошее сравнение. Когда она ушла, Хельга высунулась обратно и молча протянула мне сигарету. — Ты подслушивала? — я спросил её, делая дебильное лицо от её неожиданного появления. — Девушки просто так не подходят к тебе, чтобы заговорить. Ты Сид Гифальди. — Ебать спасибо, я на секунду забыл, кто я. — Не паясничай, а то я заберу сигарету у тебя изо рта. — Что случилось с тобой, Хельга? Тебя похищали инопланетяне или что? Ты добрее обычного в последнее время. — А, то есть это проблема, что я решила, что ты не скользкий ублюдок? — Нет, не особо, я просто хотел узнать, живу ли я в Причудливом Мире или типа того. Для потомков. — Ты хоть знаешь, что это значит? Я пожал плечами: — Я думал, это звучит умнó. Но серьёзно, почему ты шпионила за мной? — Ой, не льсти себе, хуеносый. Я ждала, пока смогу выйти обратно, чтобы выкурить ещё одну сижку. Конечно, дверь была открыта, так что я услышала. Ничего такого. Я же не настолько мстительная, чтобы рассказать всей школе, что ты потаскун — я бы, конечно, могла — но нет. — Вау, какая широта души. И не думаю, что секс с одной девушкой даёт статус потаскуна. Это было после двухлетнего застоя! — Ой, завали, мне похуй на твою личную жизнь, — Хельга подняла руку, осторожно садясь на перила. Я всё ещё не мог до конца осознать, что она добровольно разговаривала со мной в последнее время. Разговоры были странными и нелепыми, но не недоброжелательными. Было забавно подкалывать друг друга, как будто это была игра, кто кого перестебёт. Конкурс подъёбов, в котором никто из нас скорее всего никогда не выиграет. Но я допустил мысль, что я мог бы перестебать её, если бы очень постарался. Я не думаю, что я мог бы когда-либо перестать поражаться её личности, в ней было гораздо больше жизни и страсти во всём, чем в любой другой девушке, которую я когда-либо встречал. Она была грубой и резкой, и прямолинейной, но я знал наверняка, что она чувствует. Она не умела скрывать своих чувств, но я был уверен, что она думала, что могла. Когда кто-то чувствует вещи так остро, как она, это невозможно прятать. — Земля — Гифальди, приём, — я моргнул от щелчка пальцев, покрытых розовым лаком, у моего лица. — Извини, я отвлёкся, в чём дело? — Я спрашивала, ты действительно добровольно отказался от шанса обзавестись девушкой? Я пожал плечами: — Ты выставляешь это так, будто я какой-то озабоченный ублюдок. А я такой только где-то на пятьдесят процентов своего времени. Думаю, да. Она казалось неплохой, но я просто не хотел встречаться с ней. — Потому что ты «любишь» кого-то ещё, если в твоём пьяном звонке была хоть какая-то правда, — Хельга посмотрела на меня, подняв брови. — Если ты намекаешь на то, что я люблю тебя, то ты ошибаешься, — быстро сказал я. — Да брось, я был вусмерть пьян, ты не можешь воспринимать ничего из сказанного мной серьёзно. Я мог бы позвонить любой. Хельга закатила глаза и пожала плечами. Я вытащил свой телефон, проверил время и решил позвонить Гарольду. Он не поднял трубку, но я оставил ему голосовое, попросив, купить мне сигарет, потому что внезапно остался без денег. Я посмотрел на свои ступни в своей любимой паре ботинок. Прошло много времени с тех, как я перестал носить белые полусапожки из моего детства, но я до сих пор предпочитал высокие ботинки другой обуви. Самое отстойное, что пубертат ещё не закончил творить своё волшебство, поэтому ботинки становились мне тесноваты, и я знал, что мне скоро придётся искать новую пару. — Эй, Хельга, что ты делаешь после школы? — спросил я перед тем, как смог остановить себя. –… а что? — Хельга сузила глаза, глядя на меня. — Потому что ты была бы лучшим, самым охуенным человеком на свете, если бы купила мне новые ботинки. Я внезапно оказался без средств, но я верну тебе долг, как только получу свои деньги. — И как ты до этого докатился? — Хельга затянулась своей сигаретой. — Потому что я взбесил своего отца. И потому что я окружил себя этими почтовыми ящиками в комнате. — Эти ящики будут преследовать тебя в кошмарах, — сказала Хельга. — До конца дней. Мне от них за жизнь не отвязаться. Так насчёт ботинок… — я попытался вернуть Хельгу к теме. — Нет, я не буду покупать тебе ботинки. — Ну бля! Это мог бы быть ранний подарок на день рождения. — Мне вообще пох, когда твой день рождения, — Хельга потушила сигарету о перила. — Десятого мая, — сказал я. — Как я сказала, мне похуй, — Хельга бросила окурок на землю и спрыгнула с перил. — Ладно, будь сукой, — сказал я. — Ты как будто забываешь, что это я и есть, — сказала Хельга, готовая зайти внутрь. — Ага, у меня наверное беда с краткосрочной памятью, потому что я не знаю почему, всегда думаю, что хоть разок ты пойдёшь на ёбанную уступку мне. — Ну знаешь, лучше не очаровываться, чтобы потом не разочаровываться, парниш, — сказала Хельга. После этого она с трудом открыла дверь и размеренно зашла внутрь, оставляя меня в замешательстве, почему я был так влюблён в неё, ведь очевидно, что это никуда бы не привело. Я закопал себя в глубокую яму, что-то, что началось как тупая игра, теперь поставило на кон мои чувства. Я никогда не рассчитывал зайти так далеко, но вот я тут, и теперь я каждый день самолично надираю себе задницу, распахивая своё сердце, выстилаясь перед Хельгой Патаки. И каждый день она резво наступает на мою мечту и разбивает её на маленькие кусочки. Малюсенькие осколки! Это было ужасно жестоко. Я никогда не добьюсь этой девушки.***
«У меня есть идея, чем заняться на твой день рождения», — сказал мне Аллен, когда мы однажды вместе обедали. У меня до сих пор не было новых ботинок, поэтому я опустился до того, что ношу вонючие старые «конверсы». Это было так унизительно, что я не мог топать при ходьбе, как в ботинках. Унизительно, отвечаю. — Что? — спросил я, отпивая «Маунтин дью». — Тебе будет восемнадцать, так что нам всем однозначно стоит пойти в клуб. Гарольд может купить нам выпивку, а мы подцепим себе сладких пиздёнок. — Серьёзно, Аллен, просто заведи себе девушку, и тебе больше не придётся пользоваться такими фразами. — Я не гей! Блядь! — Аллен свирепо смотрел на меня. Я засмеялся и пихнул его в руку: — Ты же знаешь, что я прикалываюсь. На самом деле звучит классно. Пошли! Я приглашу Хельгу. — Чувак, смирись. Тебе её не подцепить. — Мне плевать, я попробую. Я спрошу её после биологии. Уверен, она охуенно танцует. — Перестань о ней думать, пока у тебя не встал, — сказал Аллен. — Поздно. — Слишком много инфы, Сид.***
Я был полностью готов, чтобы выбежать сразу после биологии, но миссис Ив позвала меня, как только прозвенел звонок. Своим пошлым красным когтём она поманила меня к своему столу. Я мысленно прорычал, но подобрал сумки и книги, а затем прошёл к её парте, зная, что меня не ждёт ничего хорошего. — Сид, неужели ты хочешь проходить этот курс в третий раз? Потому что на данный момент, если ты не улучшишь свои оценки, ты не сможешь закрыть его, даже если блестяще сдашь итоговый экзамен, что маловероятно. — Бог любит троицу, — я ухмыльнулся. — Нет, — миссис Ив сузила глаза, — я хочу, чтобы ты сдал этот предмет. — Я знаю, я в нетерпении снова пройти через этот курс под Вашим… любящим руководством. Но это не моё. Извините, — я пожал плечами. — Сид, я знаю, что ты умнее. Позанимайся дома, подтяни оценки, и ты пройдёшь, — миссис Ив выглядела уставшей. — Ну, посмотрим, что я могу сделать, — я помахал ей, и свалил нахуй из кабинета. Забросив свои причиндалы в шкафчик, я отправился к пожарному выходу, надеясь найти Хельгу, но её там не было. Я провёл всю свою перемену там, но Хельга так и не появилась. Но худшим было то, что у меня не было ни одной чёртовой сигареты.***
«Сид, что ты хочешь на свой день рождения?» — папа спросил меня однажды за ужином. Я был посреди заглатывания своих спагетти, потому что мне надо было выдвигаться на работу, типа, через пять минут, поэтому я почти подавился и умер, когда он так испугал меня. Обычно наши ужины проходили в молчании, а с недавних пор ещё и в гнетущем. После минуты отхаркивания кусочков спагетти, я, задыхаясь, ответил: «Не сдохнуть.» Отец лишь рассмеялся, совершенно не заботясь о том, что пятьдесят лет спустя врачи найдут сморщенные остатки спагетти в моих лёгких. Они примут их за рак, и мне придётся вырезать лёгкое, и это будет его виной. Иногда он был таким ублюдком. — Ну, кроме этого, — сказал папа. — Э, не знаю, сходить поесть куда-то. Я, наверное, потом просто останусь у Гарольда или типа того. — Понятно, тогда подумай, где бы мы поужинали. А есть идеи, чего бы тебе хотелось? — Не особо, — я пожал плечами, — новые ботинки было бы круто. И я бы хотел обратно свою травку. — Я всё скурил. Поэтому мне и кажется, что эта паста — объеденье, — папа поиграл бровями. Мой отец реально ублюдок. Это была отборная дурь, которую я купил, серьёзно. Но у меня не было времени, что-то сказать ему, потому что мне надо было успеть на автобус на работу. На выходе я позаботился о том, чтобы вытащить пару сигарет из пачки отца, которую он всегда хранил в своей куртке. Когда я добрался до работы, я встретил Кевина снаружи на перекуре. Я присоединился и поджёг одну из стыренных сигарет. — Я больше не могу покупать сиги. Мой папа не даёт мне пользоваться моим банковским счётом, — сказал я, надеясь выдавить немного жалости из сердца Кевина. — Почему? — спросил Кевин. — С другой стороны, я думал тебе всё ещё семнадцать. — Ну, есть один такой L&M, который не возражает, если я не бреюсь пару дней. Но отец закрыл доступ к счёту, потому что я слишко жёстко затусил на выпускной и украл три почтовых ящика. Кевин подавился сигаретным дымом и провёл следующие несколько минут смеясь и кашляя. Я ввернул, что отец ещё и спёр мою траву, но это только заставило Кевина рассмеяться сильнее, и не дало никакого сострадания в мою сторону. — Чувак, познакомь меня со своим отцом, и я его накурю. А как ты украл почтовые ящики? — наконец смог сказать Кевин. — Понятия не имею! Я напился до усрачки. — Ха-ха, ты молоток, Сид, — Кевин дал мне «пять». — Скажи волшебное слово, и я тебя накурю. — Или ты можешь просто купить мне пачку сигарет. — Не, от меня ты получишь только дурь, — Кевин ухмыльнулся. — Какой же ты урод… слушай, я думаю мы с друзьями пойдём в клуб на мой день рождения. Ты знаешь хорошие? — спросил я. — Хм, — Кевин пару секунд погладил щетину на своём подбородке, придав своему лицу наиболее задумчивый вид. — Ну, я думаю это зависит от того, чем ты хочешь заняться. Ты хочешь наебениться? В «Summit» не особо проверяют документы. Ты хочешь танцевать? В «Union» классная музыка после девяти. Хочешь праздничного перепихона? Иди в «SFX» или «Saddle», если тебе хочется подцепить отвязную би-чиксу. Я лишь моргнул перед глубокой затяжкой: — Ну, как бы хорошо ни звучал праздничный перепихон, я иду с большой компанией, так что думаю думаю «Union» наш лучший вариант, раз уж я не уверен, как сильно нажраться хотят остальные. К тому же мы возьмём с собой одного друга, которому уже есть двадцать один. — Супер, дружище. Почему бы тебе не заскочить как-нибудь, и мы с тобой разделим праздничный косяк в честь твоего дня рождения, — Кевин ухмыльнулся, бросив сигарету, и туша её ботинком. Я улыбнулся в ответ: — Звучит супер.***
— Что ж, Хельга… — однажды наши перекуры совпали. Я не знаю, почему я до сих пор шатался на пожарном выходе, у меня не было сигарет, чтобы покурить. Может, я надеялся, что встречу Хельгу, и смогу стрельнуть у неё сижку. Потому что это было единственной причиной, ага. — Я иду в клуб в пятницу отпраздновать свой день рождения, не хочешь присоединиться? Ты можешь пригласить друзей, если хочешь. — Почему? — Хельга вытаращила глаза, будто удивляясь, почему я вообще заговорил с ней. — Потому что… там будут танцы? Весело? Возможность обрасти важными воспоминаниями, которые ты пронесёшь через всю жизнь? Горячие парни и обещания секса? Не знаю, что сказать тебе, чтобы завлечь тебя, кроме того, что это мой день рождения, и я бы хотел, чтобы ты была там, чтобы отметить его со мной, — сказал я, засовывая руки в карманы и нервно вышагивая туда-сюда по пожарному выходу. Хельга скрестила руки и нервно курила свои сигареты несколько минут, пока не ответила, провожая глазами мои шаги: — Ладно, я пойду, но если ты нажрёшься, я не буду с тобой нянчиться, — свирепо сказала она.***
— Привет, пап, я дома и я жутко голоден! Пошли куда-нибудь поедим! — я закричал, войдя в дверь и бросив сумку с учебниками на пол. — Подожди секудну, Сид, господи! — прокричал отец, и я увидел его на лестнице с двумя завёрнутыми подарками в руках. Он спустился и сбросил их оба на диван, затем распрямился и вытер свою бровь. Я подошёл и взглянул на подарки. Папа мне кивнул, давая понять, что я должен их открыть сейчас, потому что я уйду к Гарольду сразу после ужина. Так что я сел на диван рядом со свёртками. Поднимая первый, я обнаружил, что он тяжёлый, но не слишком. Я немного его потряс, вслушиваясь в звук содержимого. Мы всегда делали это с папой, когда у одного из нас был подарок: мы пытались угадать, что внутри перед тем, как открыть его. «Хм, это что-то тяжелое, но двигается внутри, так что это не что-то хрупкое», — сказал я, проводя пальцем по упаковке. «И на ощупь это похоже на коробку для обуви… Так что это может быть обувь или что-то ещё в обувной коробке», — я потряс коробку. — «Думаю, это обувь.» Лицо отца не выражало никаких эмоций и не выдавало, прав я или нет. Я сорвал бумагу и обнаружил обувную коробку, но это была коробка женской обуви. Я состроил мину и задумался, что это могло бы быть, если не обувь. Подняв верх крышку, я понял, что был прав всё это время — это были ботинки! Папа просто положил их в другую коробку, чтобы одурачить меня. Хотя это и добавило вопросов, где он взял коробку из-под женской обуви. Обувь была охуенной! Это была пара улётных высоких армейских ботинок для парашютистов, а как мне могли бы не понравиться новые ботинки, которые выглядели пиздец как круто? Я тут же скинул свои убогие «конверсы», чтобы надеть новые ботинки. Они были мне немного великоваты, что было отлично, потому что скорее всего они будут мне идеально впору через несколько месяцев. — Твою мать, они потрясные, спасибо, папа! — сказал я, любуясь своими новыми ботинками. — Ну, это не единственный твой подарок, открой второй, но не тряси его. Я поднял оставшийся подарок. Он был очень тяжёлым. Я задумался, что бы это могло быть. Может, это был иксбокс или что-то типа того. Это должно было быть что-то из техники, форма идеально подходила, и казалось, что подарок в своей оригинальной упаковке. Когда с меня было достаточно рассуждений, я сорвал подарочную обёртку, и моя челюсть практически коснулась пола. Это был ёбанный макбук! — Какого… твою мать, папа! Серьёзно? — я был ошеломлён, поворачивая коробку во все стороны, рассматривая её. Папа лишь усмехнулся на секунду моему потрясению: — Я подумал, что тебе нужен хороший ноутбук для университета, и я знаю, что ты увлекаешься музыкой, а в маках есть эта фиговина, GarageBand. Ты мог бы записывать свою музыку и стать известным, как этот парнишка Джастин Бибер. Я лишь рассмеялся и открыл коробку, доставая мой новенький красивый ноутбук, до сих пор оставаясь в шоке, потому что, во-первых, ну серьёзно, ёбанный макбук, вау, а во-вторых, откуда, чёрт возьми, папа наскрёб денег, чтобы купить его? Разве они не стоят типа тысячу баксов? Иисусе. Я играл со своим новым ноутбуком как минимум час, забыв, каким я был голодным, пока папа не спросил, хочу ли я пойти поесть сейчас. Я кивнул, положил свой красивый ноут в сторону, взял свои телефон и кошелёк. Папа уже был в машине, так что я сел на пассажирское сиденье, и мы поехали на наш немного неловкий ужин.***
Как только я избавился от хватки папы, я побежал в свою комнату и забросил все мои вещи в спортивную сумку, прежде чем пулей вылететь из дома, едва попрощавшись. Я сел на автобус до дома Гарольда, чтобы собраться там. Папа думал, что я проведу ночь у Гарольда дома, но я отчаянно надеялся, что никто не проболтается, потому что наши отношения с папой едва начали налаживаться. Гарольд открыл дверь, как только я постучал, и крепко меня обнял: — С днём рождения, дружище! Теперь ты совершеннолетний и всё такое! — рассмеялся он, ударив меня в плечо. — Я знаю! Поэтому мы сегодня идём тусить в клуб, да! — я рассмеялся тоже. — Кто придёт? — Гарольд отошёл в сторону и пустил меня внутрь. — Эм… Стинки не сможет, потому что ему всё ещё семнадцать, но Аллен придёт, он скоро будет здесь, я думаю, и Хельга со своей подругой Фиби, и парень Фиби. Мы встретимся с ними в клубе. — Шикарно, пошли на ебучую кухню, ты заслужил шотов в честь дня рождения! Гарольд и я выпили несколько шотов какой-то нестерпимо сладкой, фруктовой водки, которая мне не особо понравился, но алкоголь настиг меня, когда я поднимался по лестнице в спальню Гарольда. Гарольд уже оделся на выход, он был в приличном поло, тёмных джинсах и выпендрёжных «найках». Я сбросил свою сумку на его кровать, а затем вытащил шмотки на вечер, быстро их надевая. В чёрных джинсах, армейских ботинках, которые папа мне подарил, ремне в заклёпках и кожаной куртке, распахнутой, чтобы показать белую майку-алкоголичку под ней, я чувствовал себя чертовски привлекательным. И в любом случае Аллен перебьёт меня своей метросексульностью. Гарольд пошёл открыть дверь, когда я зашнуровывал свои ботинки, так что я спустился, чтобы узнать, кто пришёл, и это был Аллен. Он обнял меня и сказал всякие обычные поздравления с днём рождения перед тем, как вручить мне пакет с моим подарком. Я рассмеялся, потому что пакет был на редкость уёбищным, с Элмо и другими жителями «Улицы Сезам». Подарком были блок сигарет и пара крутых авиаторов. Я поблагодарил его и обнял, тут же надевая очки. Они очень подходили к моему прикиду. Вау, Аллен серьёзно влиял на меня. Кстати об Аллене, он и впрямь от-метросексуалил меня, на нём были туфли, узкие джинсы, подтяжки, шарф и ебучая федора. И он спрашивал, почему люди думают, что он гей, господи. Мы немного по-пацански посидели и опрокинули ещё несколько шотов, пока не дошли до достаточной кондиции, чтобы выдвигаться. Аллен полез в универсал Гарольда, но Гарольд крикнул ему, что мы поедем на метро, потому что он больше не садится за руль пьяным. Было около одиннадцати, когда мы добрались до клуба. Я сразу же заметил Хельгу с Фиби и парнем, который скорее всего был бойфрендом Фиби. Мы им помахали и подошли, зажигая сигареты, смешиваясь с толпой людей, выходивших на улицу, чтобы ширнуться. Хельга выглядела просто охуенно с завитыми волосами. Её платье было потрясающим, простое чёрное платье, но оно было стильным и классическим, и идеально ей подходило, открывая её невероятно горячее тело. На ней были улётные розовые туфли на высоких каблуках и розовый клатч в руке. Мне нравилось, что она нарядилась вместо того, чтобы завернуться во что-то, что сошло бы за рубашку. Не то чтобы я думал, что она бы так никогда бы не стала так наряжаться. Или надеялся, что нарядится. Нет, никогда. Фиби хорошо выглядела в тёмно-синем блестящем топе, тёмных джинсах и тёмно-синих туфлях на каблуках. Её парень выглядел смутно знакомым, он был одет в белую футболку, красный жилет, синие джинсы и «найки» как у Гарольда. — Джеральд, это Гарольд и Сид, и Аллен, — сказала Фиби, показывая на каждого из нас. Джеральд кивнул, слегка сдвинув брови на секунду, пока не рассмеялся и снова не кивнул: — О, да, я помню вас, парни, мы вместе ходили в школу какое-то время, — сказал он, пожимая нам руки. — Как дела, чувак? — Всё хорошо, сам как? — спросил Гарольд. — Новый район, понимаешь, я хожу в Восточную школу, — Джеральд пожал плечами. — Круто, круто, — сказал я, запульнув выкуренную сигарету на улицу. — Пойдёмте внутрь и начнём тусить? — О да! — прокричал Гарольд, забегая в дверь. За ним последовал Аллен, а за ним — Фиби и Джеральд. Хельга осталась, сказав, что собирается выкурить ещё одну сигарету. Я не хотел оставлять её одну на улице, тем более такую нарядную. Какой-нибудь пьяный урод подойдёт и начнёт пускать вокруг неё слюни. Я знаю, что она бы с ним справилась, он бы просто вырубила его кулаком или типа того, но я не хотел, чтобы какой-то гондон подходил и бесил её. Потому что тогда она была бы на взводе всю ночь, чего я обычно и так ожидал, но можно подумать, девчонку бы убило побыть милой и дружелюбной пару секунд в честь моего дня рождения. — Что, ты не собираешь идти напиваться? — спросила Хельга, опустив глаза на свой нос и посмотрев на меня, когда поняла, что я остался снаружи с ней. — Ну, я уже начал. Я не хотел, чтобы какой-то пьяный парень вился вокруг тебя: «Слышь, девушка, дай номерок? Девчуль, эй, а поехали ко мне!» — сказал я, перед тем как зажечь сигарету. Хельга хрюкнула: — Ты думаешь все пьяные мужчины так говорят? — Ты подожди. Мы подождём, и ты увидишь, кто прав. Я встану немного в стороне, чтобы они не подумали, что мы встречаемся или типа того. — Мы не встречаемся, — сказала Хельга немного напористее, чем я ожидал. — Я знаю, но они пьяны, и их суждения затуманены, так что они могут так подумать, — сказал я, отходя на несколько футов от Хельги. И вот мы ждали. И ждали. И ждали. Наконец какой-то парень вышел из клуба, спотыкаясь, со своими друзьями, прошагал мимо Хельги, затем остановился, развернулся и сказал: «Блиа-а, девчуль, ты сегодня а-ахуенно выглядишь, у-уу!» Хельга послала ему убийственный взгляд, который напугал даже меня, а ведь не я был его целью в этот раз. Парень только закатил глаза и пробормотал что-то про то, что Хельга — сука, на что она хотела ответить, но я положил руку ей на плечо и отвернул от парня. «Видишь ли, это просто какое-то свойства алкоголя. Из-за него большинство парней становятся скотиной, неспособной к осмысленной речи. А теперь пойдем внутрь, чтобы я мог по-настоящему насладиться клубом», — сказал я, толкая Хельгу внутрь.***
«Тебе, кажется, скучно» — сказал я Хельге. Она правда так выглядела. Она сидела за столом, следя, чтобы сумочку Фиби никто не украл, и медленно потягивала газировку. Она ни разу не танцевала за всю ночь, и мне было стыдно, что я пригласил её, если она не веселилась. Хотя она сама решила прийти. Но всё равно. — Нет, Эйнштейн, — пробормотала Хельга. — Ну, давай потанцуем вместе, — сказал я, протягивая ей руку. — Ага, чтобы ты мог тереться своим хуём о всю мою задницу? — Да, чтобы я мог тереться своим хуём о твою задницу, нет, да ладно, это не так делается. Это ты должна тереться своими причиндалами о меня. — Ага, конечно, — закатила глаза Хельга. Я закатил свои в ответ и схватил её за руку, подняв на ноги. Она смотрела на меня, но не пыталась вырваться из моей хватки. Может быть, я достиг какого-то прогресса с ней. — Мы не обязаны танцевать, как все остальные, мы можем танцевать по-другому или прыгать вверх и вниз, как… — Давай станцуем танго, — вдруг сказала Хельга. — Танго? — я посмотрел на Хельгу. Во-первых, я не умел танцевать танго, а во-вторых, разве танго не был супер-сексуальным соблазнительным танцем? «Да. Если ты хочешь потанцевать со мной, это то, что мы делаем.» Хельга бросила на меня многозначительный взгляд, прежде чем исчезнуть в толпе. Я не был уверен, хочу ли я пойти за ней или найти Гарольда, чтобы он купил мне ещё выпить. Немного посомневавшись, я пошёл и нашёл Хельгу, которая разговаривала с диджеем. Он кивал, и как только Хельга вышла, чтобы вернуться ко мне, музыка сменилась на что-то очень латинское. Что-то, под что кто-то будет танцевать. Куча людей начала ворчать и убираться с танцпола. Хельга снова посмотрела на меня и подняла брови. Я сглотнул и подошел к ней, я понятия не имел, как это сделать. Хельга начала кружить вокруг меня, и я не был уверен, какого хера она это делает, поэтому я подстраивался под её движения, параллельно прочёсывая свой пьяный мозг в поисках того, что, чёрт подери, делают танцующие танго. Наконец, Хельга подошла ко мне и подняла руку вверх, прежде чем положить ее мне на плечо и выставить другую руку в сторону. Я взял ее вытянутую руку. «Я буду вести», сказала Хельга, и она уже начала. Мы немного потоптались на танцполе, затем Хельга выкружилась в сторону, проводя рукой по своему телу. Я притянул её к себе и откинул её к земле, потому что чувствовал, что это было что-то в стиле танго. Когда я услышал, как люди аплодируют, я понял, что за нами следят. Хорошо, что я был пьян, иначе я бы зажался и убежал с танцпола или выкинул бы какое-то дерьмо наподобие. Хельга причудливо двигала ногами по полу, её каблуки цокали, когда её тело извивалось из стороны в сторону. Я просто изо всех сил старался следовать за её движениями, насколько мог. Хельга снова покружилась и уставилась на меня. Это было пугающе, но я смотрел прямо в ответ. В её взгляде было что-то, чего я не мог разглядеть, это было похоже на горящий огонь, это была какая-то страсть, которой я раньше не видел. Я пытался не завышать свои ожидания. Может быть, ей просто нравилось танцевать. Хельга медленно шагнула ко мне, протягивая руку. Я схватил её за запястье. Хельга изогнула одну бровь, затем подняла другую руку. Я схватил и это запястье, а затем отпустил, потому что это было слишком странно для меня, даже на секунду, чтобы иметь такую власть над ней. Она была девушкой, которая должна доминировать. У Хельги даже было соответствующее выражение лица, это была доля секунды шока и осознания того, что я полностью контролирую её. Хельга в ответ схватила меня за волосы и оттянула голову назад, всё время выводя ногами эти причудливые движения, подталкивая меня обратно к диджейскому столу. Всё это время мы оба смотрели друг другу в глаза, и это было странно, может быть, я был слишком пьян или типа того, но я чувствовал эту искру, как бы банально это ни звучало, но я чувствовал эту ебучую искру. Этот танец оправдал мои ожидания, он был очень интимным, а это было больше, чем я надеялся с Хельгой. Песня по звуку подходила к концу, так что по пьяному порыву я подхватил Хельгу, и мы покружились. Она была так потрясена, что отпустила мои волосы, и я медленно опустил ее. Она соскользнула на одно колено, уставившись на меня таким дурацким неразличимым взглядом, что я не мог сказать, злится ли она, или довольна, или собирается оторвать мне голову. Звук аплодисментов вырвал меня из игры в гляделки Хельгой. Я обернулся и увидел, что весь клуб наблюдал, как мы танцуем танго или что там, чёрт возьми, мы делали, так что теперь они почти аплодировали нам стоя. Ну, так-то я думаю, технически это и были аплодисменты стоя, так как все стояли, но я отвлёкся… Отпустив Хельгу, я выпрямился, затем поставил Хельгу на ноги. Хельга поправила бретельки на платье, потом привела в порядок лицо. Я неловко улыбнулся собравшимся вокруг нас людям, прежде чем диджей поставил песню, под которую все могли танцевать, что означало, что зал снова наполнился толпой. — Я думала, что сказала, что буду вести, — прошипела мне Хельга, как только нас окружили люди. — Ну, я решил, что то, что я сделал, будет выглядеть круто. В смысле, мы в клубе, полном пьяных двадцатичетырёхлетних. Думаешь, кто-нибудь из них знает, как должно выглядеть реальное танго? — Агх, — простонала Хельга и растворилась в толпе. Когда она ушла, я нашёл Аллена, Гарольда и Джеральда. Они все состроили мне странные лица, когда я подошёл, как будто меня только что вырвало на танцпол или я поддёрнул свою промежность в стиле Майкла Джексона. — Чувак, какого хера это было? — спросил меня Гарольд. Я взял стакан воды за нашим столиком и сделал глоток, прежде чем сказать: — Не знаю, по ощущением как будто у моего рассудка был секс. Мы танцевали танго. — Мм-мм-мм, не могу поверить, что такая девушка, как Хельга, танцевала с тобой танго, — покачал головой Джеральд. — Поверь мне, я так же удивлен, как и ты. И мне нужна чертова сигарета после этого, — я выудил сигарету из пачки и сунул её за ухо, выходя на улицу. К моему большому огорчению, Хельгу посетила та же идея, что и меня, а это означало, что она направила на меня самый убийственный взгляд, когда увидела, что я поджигаю сигарету. Я просто завис поближе к двери, подальше от Хельги, потому что мне казалось, что она взбешена мною. Я даже не собирался спрашивать, почему, в конце-концов, кому вообще могло бы быть известно, что творится у неё в голове? Я был удивлён, подняв глаза от своих ботинок и заметив, что Хельга шагает в мою сторону. Я пытался сохранить как можно более стойкое выражение лица, но не уверен, что у меня получилось хоть что-то подобающее. — Даже не думай об этом идиотском танце, — сказала мне Хельга. — Тебе всегда приходится диктовать мне такие вещи? Почему ты так боишься, что я что-то надумаю, когда мы делаем хоть что-то вместе? — сказал я, полный решимости нажать все болевые точки Хельги. — Что? Ты ебанутый, Сид, ты мне не интересен, так что я просто не хочу давать тебе никаких пустых надежд, — начала Хельга. — Вау, ты така-а-ая великодушная, — сказал я. — Я думаю, я получил представление о каждой секунде, которую я когда-либо провел с тобой. Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что это тебе нравится кто-то другой, так что просвети меня, кто этот таинственный мальчик, который заставляет тебя так себя вести? Хельга побледнела и приложилась к своей сигарете. Я знал, что затронул ещё одно её больное место, и размышлял, стоит ли мне продолжить, но решил, что я дам Хельге вставить одну или даже две колких реплики. — Ты совершенно неправ. — А, точно, извини, загадочная девушка? — Агх, я просто В АХУЕ от тебя, Сид Гифальди! — сказала Хельга, прижимая меня к стене. Вау, я точно попал в больное место. Это, пожалуй, было второе место по уровню бешенства, до которого я когда-либо доводил её. Это заслуживало медаль. Я жертвовал собой во благо человечества или, по крайней мере, тех, кому приходилось иметь дело с Хельгой Патаки ежедневно. «В ахуе от меня, говоришь? Всё, что я хочу знать, это почему ты всегда такая, в этих ёбанных… шипах, готовая к атаке!» — сказал я. Хельга всё ещё была у моего лица, и я снова смотрел на неё сверху вниз, как мы смотрели друг на друга во время танго. Я почти видел тот же огонь, горящий в её сумасшедших светлых глазах, но я не хотел слишком льстить себе. «Или, может, ты просто очень стараешься скрыть тот факт, что ты что-то чувствуешь ко мне, но ты не хочешь ничего с этим делать, потому что я не был и никогда не стану Арнольдом.» Хельга отвесила мне звонкую пощёчину. Я просто стоял там, принимая боль, как мужчина. Её глаза буквально горели, клянусь, я чувствовал исходящий от неё гнев. Её грудь вздымалась, как будто она только что пробежала марафон, и я мог сказать, что на её языке были непристойности, которые только и ждали, чтобы быть излитыми. Наверное, мне помогала жидкая храбрость, но я не отступил, я выдержал её пылающий взгляд. Наши лица были так близко, клянусь, я мог бы наклониться и поцеловать её. Мне хотелось наклониться и поцеловать её. Стопудово, она знала, что я думаю о том, чтобы поцеловать её. Самым тяжёлым испытанием в мире было не накрыть своими губами её и не показать ей, как сильно я хотел её в этот момент, но я знал, что поцеловать её будет самым идиотским поступком в мире. Хельга стиснула челюсти и резко отвернулась, шагая по тротуару так быстро, как только позволяли её каблуки. Я просто стоял там, облокотившись на стену, и выдохнул, не осознавая, что задерживаю дыхание. Вау. Пиздец я облажался.