Тяжесть мира

Мне позвонили рано утром, около пяти часов. Мир все еще был окрашен в серый цвет. Было невероятно тихо и спокойно. Позвонила Мэри Джейн, она едва могла говорить сквозь рыдания. Я слушала ее всхлипы, и глаза жгло от слез. Я прикусила нижнюю губу и ощутила на языке отвратительный вкус крови. Я не знала, что сказать, что сделать. Пыталась успокоить ее, но мои усилия были бесполезны, она была слишком взволнована, слишком расстроена и даже не слышала слов, которые я пыталась ей сказать. Она продолжала спрашивать, в порядке ли я, зная, что в этом месяце я уже ходила по тонкому люду, прошла всего пара недель с годовщины смерти моего брата Колтона. Я сказала, что речь сейчас не обо мне, что со мной все хорошо. Я говорила все, что она хотела услышать, все, что заставило бы ее перестать беспокоиться обо мне и подумать о Питере и Мэй. Потому что это и в самом деле случилось. Бен Паркер умер. Теперь он был не более, чем телом без души. И хотя этот месяц был тяжелый для меня, тяжелый для моих друзей, тяжелый для моей семьи, семье Паркеров сейчас было в десять раз хуже. Было почти половина шестого, когда мы Мэри Джейн закончили разговор, я положила телефон на кровать и заправила волосы за уши. Закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Слезы катились по моим щекам. Я издала громкий крик, надеясь избавиться от тяжести в груди, но вместо этого ощутила, как на меня накатывает беспокойство и страх. Внезапно раздался стук, и я повернулась. Моя мать приоткрыла дверь и просунула голову в комнату. У нее были красные глаза, значит она тоже знала, о произошедшем. - Флоренс, милая... я просто хотела проверить, как ты. Я кончиками пальцев смахнула слезы, в груди у меня болело. - Я в порядке, мам, - это была ложь, которую я повторяла на протяжении месяца. Ее глаза пристально смотрели на меня, возможно, она пыталась увидеть во мне дочь, которую когда-то знала. - Это нормально, если ты не в порядке, - медленно произнесла она. - Этот месяц был тяжелым для всех нас, а теперь... - она не закончила предложение, но мы обе знали, что она хотела сказать. - Я предложила Мэй помощь с похоронами. Останусь у нее сегодня, может, было бы неплохо, если бы и ты пришла. Уверена, что Питер сейчас будет не против увидеть знакомое лицо. Я быстро покачала головой, зная, что боль в моей груди не только из-за Колтона, но и из-за Бена и Питера тоже. Его дядя только что умер, он потерял единственную фигуру отца. Я знала, что значит потерять кого-то, кого ты любишь, и прямо сейчас он переживал тоже самое. Мне не стоит совать нос в его горе, не нужно пытаться быть его другом, он поймет, что все это лишь маска. - Не думаю, что он захочет меня видеть. Мама грустно улыбнулась, ее рука скользнула по моим мягким простыням, чтобы сжать в своей ладонью мои пальцы. - Ну, может ты передумаешь. Почему бы тебе не принять душ и привести себя в порядок? - она наклонилась и поцеловала меня в лоб, а затем вышла из комнаты. Я обхватила руками колени, прикусывая нижнюю губу, глаза снова наполнились слезами.

***

Похороны прошли на следующей недели. Небольшая группа близких друзей собралась на одиноком холме, на кладбище Квинс, чтобы попрощаться с человеком, который был слишком хорош для мира, подобного нашему. Я стояла рядом с родителями, едва сдерживая слезы. Все время я смотрела на Питера, надеясь, что он подымит глаза и поймет мой взгляд. Он этого не сделала. Он стоял, склонив голову, тихо и неподвижно. Неделя прошла быстро, и я проводила бессонные ночи, размышляя о Питере и Мэй. Каждый раз, когда я начинала засыпать, мне являлся очередной кошмар. Питер отсутствовал в школе со времен инцидента, и я не видела его, но он не выходил у меня из головы. - Мы идем повидать тетю Мэй и Пита, ты пойдешь с нами? - однажды после уроков спросила меня Гвен. Я успешно избегала походов к нему домой, потому что видела Бена в ту ночь, когда он умер. Я могла быть одной из последних, кто говорил с ним перед тем, как его застрелили. Мне не нравилось думать об этом. Я схватила книгу из своего шкафчика и повернулась к двум своим лучшим подругам. - У меня еще куча невыполненных заданий, так что... - Мэри Джейн сделала шаг вперед, скрестив руки на груди. - Ты должна пойти с нами, Фло. - Не думаю, что это очень хорошая идея, - тихо пробормотала я. - Мы даже не друзья, и мне кажется... Мэри Джейн не переставал смотреть на меня. В ее взгляде было нечто странное. - Меня не волнует, если ты не веришь, что вы друзья. Ты одна из тех, кто понимает, что он сейчас переживает. Ты прошла через это, Фло. Знаю, ты не любишь говорить об этом, но тебе и не нужно. Но ты должна увидеться с Питером. Пойдем сегодня с нами. Мое горло сжала невидимая рука, слезы грозили проложить предательский путь по щекам. Гвен почти улыбнулась нашей рыжеволосой подруге, впечатленная ее словами. - Черт, Мэри Джейн. Это было круто. Та слегка кивнула, расправив плечи. - Сейчас ему нужен кто-то. Ему нужна ты, Флоренс. Я переступала с ноги на ногу, зная, что она права. Когда Колтон умер, у меня не было никого кроме моих родителей, и никто не мог понять, что я переживаю. Мне не нужно было, чтобы кто-то говорил, как ему жаль или кто-то, кто пытался поговорить со мной. Я нуждалась в том, кто просто выслушает меня и подержит за руку, пока я буду плакать. - Ладно, я пойду. Но если он прогонит меня, это на вашей совести. - Он не прогонит тебя, - Мэри Джейн слегка улыбнулась. - Поверь мне.

***

Когда мы приехала в маленькую квартиру Питер, в моей груди начала образовываться зияющая дыра. Гвен и Мэри Джейн шли по обе стороны от меня. Даже если бы я хотела сбежать, то не смогла, они бы поймали меня. Дверь открылась, и на пороге появилась тетя Мэй. Глаза у нее были заплаканные. - О, девочки, заходите, заходите... - мы прошли в квартиру и повесили свои куртки на вешалку. - Это глупый вопрос, - начала Гвен, - но, как вы справляетесь? Тетя Мэй пожала плечами, на ее губах появилась печальная улыбка. - Понемногу справляюсь, это главное. Вы, девочки, хотите чаю? У меня есть ореховый пирог, если вы голодны. - Звучит замечательно, тетя Мэй, - улыбнулась Мэри Джейн. Мы прошли дальше, в квартиру. Здесь было непривычно тихо. Мэри Джейн и Гвен заняли свои места за столом и бросили на меня одинаковые взгляды, я знала, что они означают. Я прочистила горло и повернулась к тете Питера. - А Питер дома? - тихо спросила я, чувствуя тяжесть в груди. Мэй подняла взгляд от кружек, в которые наливала кипяток. Я заметила, что в ее глазах промелькнуло что-то, что я не смогла понять. На ее губах появилась небольшая улыбка. - Он в своей комнате. Я кивнула и, развернувшись на пятках, направилась в его комнату. Дверь была закрыта, и мне пришлось собрать всю свою сила воли, чтобы не развернуться и не уйти. Я дважды постучала, надеясь, что он не ответит. - Тетя Мэй, я больше не хочу чай... - выкрикнул Питер. - Вообще-то это Флоренс. Можно войти? Ожидание ответа было агонией. - Э-э, - он поколебался несколько секунд. - Ладно. Я сделала глубокий вдох и нажала ручку, входя в комнату Питера. Шторы были плотно задернуты, единственным источником света была тусклая лампа на его тумбочке. Он сидел на ковре, прижавшись спиной к кровати. Он так крепко сжимал в руках фоторамку, что его пальцы побелели. Я закрыла за собой дверь и присоединилась к нему на полу, прижав колени к груди. Мы молчали, и это было нормально. Я взглянула на фотографию, которую он держал в руках. Это был старый снимок его и Бена, который должно быть был сделан много лет назад. Они стояли в Центральном парке, скорее всего была весна. В руках Питера был воздушный змей, а на лице широкая улыбка. Бен обнимал его, и, казалось, они были самыми счастливыми на свете. - Прекрасная фотография, - прошептала я. - Да, - коротко кивнул Питер. Я чувствовала, что на глазах у меня выступают слезы, и несколько раз моргнула, чтобы сдержать их. - Питер, мне жаль, - из моих уст эти слова звучали странно, и я знала, что они мало, что значат. Я слышала их годами. Люди всегда говорят их, когда не знают, что сказать, если кто-то умер. Иногда, вам правда жаль, иногда вы действительно должны сказать это. И в этот раз мне на самом деле жаль. - Это моя вина, - пробормотал Питер. Он сказал это так тихо, что я едва услышала. - Мы поссорились, и я убежал. Он пошел искать меня. Парень, который стрелял в него... я видел его. Он пытался ограбить продуктовый магазин, и я позволил этому случиться. Он убежал, и Бен попытался остановить его. Я мог остановить этого человека, и, возможно, Бен не был бы мертв... - Прекрати, - я посмотрела на Питера, мой подбородок дрожал. - Никогда не думая, что это твоя вина, Питер. То, что случилось, случилось не из-за тебя, понятно? Ты не можешь винить себя. - Почему нет? - он взглянул на меня, его глаза были полны слез. - Потому что это съест тебя изнутри. Как меня. Питер не ответил, просто опустил взгляд на фотографию. Я поспешно вытерла глаза рукавом свитера. Я никогда не говорила об это, никогда не признавалось в этом вслух. Правда была в том, что в тот вечер Колтон уехал с вечеринки, чтобы забрать меня из библиотеки. Я слишком боялась идти домой одна и умоляла его приехать за мной. Я была причиной, по которой он не вернулся той ночью домой. Причиной, по которой он вообще никогда не вернулся домой. - Я не знаю, как это исправить, - всхлипнул Питер. По его щекам текли слезы, и это разбило мне сердце. Я потянулась к нему, моя рука сжала его рука, когда он уронил фоторамку на пол. - Я не знаю, как заставить эту боль уйти. Мой желудок сжался, когда я услышала его слова. Я сама не раз повторяла эти слова. - Ты не можешь, Питер, но ты можешь двигаться дальше. Жить жизнью, которую для тебя хотел бы Бен. Жить так, чтобы он гордился тобой. Питер взглянул на меня. Его щеки были мокрые от слез, а волосы слегка падали на глаза. - Это то, что ты делаешь, Фло? Живешь жизнью, которую для тебя хотел бы Колтон? Ты умная, Фло. Умнее чем я, просто знай это. Я хочу чтобы ты ни на что в своей жизни не отвлекалась. Даже на парней. Обещай мне, ладно? Обещай, что всегда будешь умной, когда меня не будет рядом. Обещаешь? Я снова услышала голос Колтона у себя в голове и быстро кивнула Питеру, чувствуя, как сжимается сердце. - Да, я пытаюсь. Питер вздохнул, из его глаз снова потекли слезы. Он медленно и нерешительно положил голову мне на плечо. Я не шевелилась, мы держались за руки, пока он продолжал плакать. - С тобой все будет хорошо, Питер. Обещаю.