Дипломат

      Он проснулся от раздражающе громкого звона будильника. Он же… но он же только что уехал на метро? Похоже, Фирко не сразу понял, что произошло, и нервно огляделся по сторонам от своей кровати. Сейчас в его комнате преобладали черные и темно-синие оттенки — солнце еще даже не успело подняться из-за горизонта. По обеим сторонам от кровати стояли тумбочки, помимо лампы и трезвонящего телефона, заваленные также стопками книг, грозящими в любое мгновение потерять равновесие и с грохотом упасть на мягкий ковер.       На стене перед Фирко, напротив высоких окон и над небольшим серым комодом в рамочке висела огромная карта Коалиции. Цветные обозначения планет и графики с распределением населения контрастировали с темным фоном, и даже сейчас, ранним утром и без света, их можно было различить. Левая стена была полностью завешана книжными полками, некоторые, забитые книгами, наполняли комнату своеобразным уютом, другие же были заставлены не менее любопытными предметами: начиная тремя глобусами разных планет, модельками кораблей, и кончая огромной фигуркой катурки с треугольными ушами в тяжелой броне и крайне угрожающе выглядящим молекулярным дезинтегратором — явно преувеличивая тяжесть реальной экипировки. Действительно ценный предмет. Последней была отведена специальная полка с подсветкой…       … С пол сотой Фирко пытался правильно ввести пароль, чтобы отключить этот шумный звонок — необходимая мера, дабы не проспать очередное Собрание или, как сегодня, вылет. Введя нужную комбинацию, катур вздохнул с облегчением. Он обратил внимание на время: 4:65.       Неожиданно пробудился его домашний ИИ. — Доброе утро, представитель Фирко! — излишне четко проговорил женский голос. — Хатурха, Лин, свет можно? — чуть ли не шепотом ответил Фирко. Несмотря на это, ИИ его услышал, и уже через мгновение его комнату озарил белый монотонный свет. — Фирко, у тебя пять непрочитанных сообщений с 2:20 по 4:60. Мне их озвучить? — Варсаром клянусь, читай… — катур встал с кровати и спешно надел бело-голубую униформу. — «Представитель Фирко, напоминаю, что тебе следует находиться в здании Оалти Сархимуса, конкретно в кабинете Верховного Представителя, ровно в 6 часов, 16 Парана 126 года Четвертой Эры.» — Майлс… — проворчал Фирко уже одетый, сидящий на кровати и телефоном в кармане. Он прошел к двери. — «Мурхар, истративший все мои деньги на чай, переговорил со мной, и мы решили, что тебе необходимо присутствовать на нашем однокабинетном фестивале чаепития именно в это время, ни эрой раньше, ни эрой позже.» — с этими словами Лин остановилась.       Покинув свою спальню, Фирко оказался в просторной комнате с огромным окном в дальней стене и дверью на балкон, заставленный растениями. Помимо еще пары полок с книгами и небольшого стола в этой гостиной было два коричневых кресла и внушительных размеров экран, подключенный к компьютеру.       На стенах висели картины космических пейзажей, многих незнакомых звезд и некоторых знакомых планет… Ближе к кухне, что располагалась за углом, космическая тематика плавно сменялась на рисунки хлебобулочных изделий. — «Короче, не проснешься — люстрируем!» — продолжил ИИ. — Варсаром… Лин, хватит!       В спешке умывшись, Фирко достал из холодильника внушительных размеров булку — он явно ее оставил на сегодняшнее утро, и налил кружку чая из термоса. Катур встал у окна. Противоположный дом скрывался за несколькими рядами высочайших деревьев, все еще подсвечиваемых белыми уличными лампами. Перевязанные друг с другом ленточками и прибитыми плащиками, они напоминали о минувшем празднике. Птицы, проснувшиеся с восходом, только начали свое пение.       Отвлекшись от мыслей, что он не увидит это место еще по меньшей мере месяц, Фирко откусил кусок от почти ледяной булки. Похоже, что ее вкусовые качества его нисколько не смутили – теплый чай нивелировал этот минус. Уже спустя пару сотых он окончил свой завтрак.       На часах 4:80. В коричневой клетчатой рубашке, надетой поверх униформы Флота, он с чемоданом встал перед дверью своей квартиры. — До возвращения, Фирко! — голос Лин пробудил его из ступора. — Пока, Лин, — катур резко дернул свой чемодан и распахнул дверь, — уборка раз в неделю до моего возвращения!       Он оказался в мало чем примечательном подъезде Катарнийской четырехэтажки. Стерильный белый пол, светящаяся зеленая полоса на стене и высокое окно на улицу, откуда уже бил слегка приглушенный солнечный свет, с трудом пробиваясь через густую листву.       Прогремев своим чемоданом три этажа, Фирко вышел на улицу. Низкие ветки деревьев формировали своеобразную арку над мощеной дорожкой, ведущей прямо к широкой пешеходной зоне. Иногда улицы Катарнии можно спутать с парками, особенно такие старые, как эта: Фирко жил здесь с того самого момента, как стал ключевой фигурой в дипломатии Коалиции, а эти деревья были почти так же высоки даже тогда, двадцать лет назад.       Уже значительно приподнявшись над далекими лесистыми холмами, солнце рисовало длинные тени на каменной дороге. Видимо, мурхары только просыпались: кроме Фирко на улице было всего несколько катуров и одна делеранка, которая, пробегая мимо, чуть не уронила свою сумку. Птицы напевали какие-то неразборчивые мелодии… <tabПоправив очки, дипломат обратил внимание на свисающие сверху бумажные светильники, уже несколько часов как погасшие…       Спустя несколько сотых Фирко добрался до места назначения: просторная площадь скрывалась за несколькими рядами рыжих масронов, на голову выше окружающих корпусов. За ними, связанными светящимися ленточками, словно паутиной, не было видно станции метро.       Он прошел под их пушистыми ветками. Перед ним предстал блестящий пример архитектуры ранних лет Коалиции: сооружение, из каждого окна которого вился плющ, прикрывающий яркое цветное стекло, составляющее его фасад. Напоминая по форме лепестки огромного цветка, оно являлось всего-то крышей для спуска в само метро, проходившее под этим городком.       Даже в такое время на этой площади было довольно много народа: она не была полной, но Фирко успел насчитать с пару десятков мурхаров.       Пройдя несколько сон, он попал внутрь этого радужного цветка, изнутри нисколько не предававшего стиль своего фасада: здесь чувствовалась рука умелого архитектора, сколько бы его детище не ругали за излишнюю пестроту. Впрочем, за столько лет даже Фирко привык каждый день здесь проходить.       На самом видном месте — карта метро Катарнии. Когда-то на такой площади могло располагаться серьезное государство, но уже давно весь этот регион был превращен в единый, связанный город — хотя его районы запросто могут быть отделены десятками фирсон лесов и лугов. С сотнями линий, тысячами станций, Фирко повезло жить рядом с Оалти Сархимусом: на метро до него добираться не более восьмидесяти сотых. Даже на летающем флоутере этот путь займет всего-то вдвое меньше.       Любовь катуров к зелени была заметна даже внутри здания. За картой легко было разглядеть крону огромного симрона, растущего на уровень ниже. Один его ствол был диаметром в несколько сон. Его листья уже собирались цвести и покрылись роскошной сине-фиолетовой пленкой. С нескольких уровней балкончиков свисали длинные ветки, плотно усеянные цветами. На мгновение улыбнувшись, Фирко прошел вперед, к лестнице вниз. Спустившись под высокие ветки симрона, как и остальные мурхары, он уселся на одну из скамеек в ожидании своего поезда.       Несколько сотых рассматривая поблескивающую от приглушенного солнечного света мозаику, катур с нетерпением взглянул на часы: 4:97. — Все по расписанию… — прошептал Фирко и мысленно повторил сказанное несколько десятков раз, пока его не начало смущать звучание слова «расписание».       Фирко почувствовал легкий ветерок. Встав со скамейки и схватив свой чемодан, он медленно направился к путям. Вместе с ним встало чуть более половины мурхаров и прозвучал уже порядком надоевший записанный голос местного диктора: — Рия Алатас, следующая станция: Парк Градостроителей.       Всего через пару мгновений на платформе показался белый скоростной поезд, украшенный фиолетовой линией. Унылые украшения, честно говоря. Полностью остановившись, он распахнул свои двери перед пассажирами. Катур спешно закатил чемодан внутрь и сел на ближайшее к входу место, подготовившись к длительной поездке — до пересадки почти пятнадцать станций. Почти сразу поезд наполнился шумными мурхарами, вовсю болтавшими, видимо, о чем-то невероятно интересном, но о чем — Фирко никак не мог расслышать.       Двери захлопнулись, и двигатель глухо зажужжал. От вчерашнего этот поезд отличался разве что фиолетовыми акцентами — соответственно цвету линии. Только когда состав проехал туннель под городком стала понятна скорость, которую он развивал: широкие луга, заросшие яркими желтыми цветами, проносились мимо в мгновения, как и плотные лиственные леса. Лишь самые далекие горы вечно оставались на виду: Крурская цепь на востоке Катарнии была одной из высочайших на Катурсе.       Стекло приглушало все внешние звуки, но смотря на картины за окном, легко было начать представлять себе шелест листьев, травы, свист ветра… Фирко проверил свой телефон. До встречи остается чуть меньше часа, чего как раз достаточно, чтобы добраться до Оалти Сархимуса.       Они проезжали станцию за станцией, каждая с оригинальным дизайном и приветствием. Одна возвышалась над обширным городком одноэтажных домиков, с платформой, стоящей на искусственных водопадах… За ненадобностью сходить на какой-либо из них Фирко даже не учил их названий, но такие частые поездки на метро оставили свой след: он мысленно повторял последовательность остановок. «Алатас, Градостроителей, Сена, Иэ Четвертой…»       Иногда станции были надземные, иногда они проезжали прямо в городках, было однозначно: хоть раз побывав на любой из них, сложно не запомнить хоть какую-то крошечную деталь. Будь то памятник или уникальный пример архитектурного искусства, вплоть до орнаментов на домах, хоть что-то да останется в памяти.       К середине этой поездки Фирко отмечал все больше и больше мурхаров, толпами наполняющих сидячие места. Благо, их еще хватало — поезд был довольно просторным. Два мурхара, один катур и делеранец сидели, держась за руки, и что-то полушепотом обсуждали… — Катарнийский Университет, следующая станция: Императорский Дворец. Пересадка на Центральную Линию.       Услышав голос диктора, пассажиры резко заволновались: среди них, видимо, было много студентов, а остальные, судя по всему, желали перейти на другую линию. Поезд вынырнул из туннеля, и их встретили ярко-рыжие стены, контрастирующие с аккуратно подстриженными кустиками, от горшков которых расходились ветвящиеся белые полоски. Яркий свет разбудил несколько заснувших пассажиров.       Неуклюже протиснувшись через шумную группу друзей, Фирко оказался на платформе. Осталось всего две станции до Оалти Сархимуса. Катур прошел под одной из арок и оказался в главном зале университетской станции. Он был значительно темнее платформы. Куполообразный потолок, покрытый одним огромным экраном, показывал детальную карту звездного неба. Из этого зала было пять выходов: две лестницы по разные стороны вели на поверхность, две арки — на платформы, откуда поезда отправлялись туда-сюда, и один, подписанный соответствующим образом, играл роль перехода между линиями.       Фирко прошел мимо лестниц, и, ловко маневрируя между немногочисленными мурхарами, шагнул к широкому коридору. Здесь рисунки на стенах часто менялись: то ли студенты, то ли бездельные активисты их постоянно перерисовывали. Некоторые из них можно было выставить в музее, как работу какого-нибудь известного художника. Темная плитка резко сменилась белой. Услышав тихий свист ветра, Фирко умчался вперед: поезд вот-вот прибудет. Успев прямо к его остановке, катур быстро запрыгнул в него и занял свободное место. — … Следующая станция: площадь Катара Великого.       5:70. Фирко глубоко вздохнул. А ты часто опаздываешь? Последние несколько сотых до встречи с Альбертом, а потом — глубокий космос, и многие недели или в полете или на другой планете.       Неожиданно катур почувствовал пристальный взгляд. Он повернулся вправо: манурханка с длинными белыми волосами в голубой униформе и лабораторном халате не сводила с него глаз. Он был ей явно на пару размеров больше, и широкие рукава свисали с края ее руки. Она резко отвернулась, и, похоже, ее волосы ударили ей в глаза… Фирко приподнял бровь и продолжил глядеть в окно. Он считал светильники в туннеле. Неужели это интереснее?       — Ты… — низкий, но определенно женский голос, обращался к нему, — ты же представитель Фирко? — несколько исказив тон спросила обладательница голоса, и этот вопрос больше походил на неуверенное утверждение.       Катур, не расслышав ее, продолжил рассматривать голые стены. — Представитель Фирко? — тот огляделся, и вновь их взгляды пересеклись: бледная фигура манурханки стояла гораздо ближе, — извините, я… — Да, я Фирко, — похоже, манурханка обрадовалась такому раскладу событий, — мы знакомы?       За пару сурб Фирко перебрал с десяток вариантов, с кем он сейчас говорил, но ни один из них не подходил. — Нет, но… — на мгновение она опустила глаза, — я Скажме, новый член экипажа.       Совсем забыв об этом, Фирко не думал о пропаже Феофана со вчерашнего дня. Его тело вновь наполнилось каким-то холодом. — Ясно, — его рука слегка напряглась, — не разочаруй… нас. — Л-ладно, — смутившись, она села напротив катура и, последовав его примеру, уставилась за окно.       Утренний свет ударил Фирко в глаза. Под блестящими на солнце листьями масронов поезд замедлился для остановки. Дорожки со скамейками, еще вчера вечером переполненные музыкантами и прохожими, сейчас пустовали. — Площадь Катара Великого. Следующая станция: Оалти Сархимус.       Украшения и здесь не успели снять: городок, отстроенный вокруг этой остановки выглядел празднично даже без единого мурхара. Поезд слегка опустел. Фирко перевел взгляд, и ему вновь бросилась в глаза эта манурханка, в зажатой позе прислонившаяся к самому краю сидения, почти под дверью. Он раздраженно вздохнул. — Варсаром клянусь, — пробормотал дипломат, — прошу меня простить, Скажме, — та тут же обратила внимание на катура, — все эти перепланировки меня довели. — Нет, ничего… — она зажалась еще больше, — я, наверное, понимаю.       Неожиданно поезд окунулся в туннель. Он, в сравнении с другими, был освещен чрезмерно тусклым синим светом. Через мгновение в поезде вновь посветлело. Но они не оказались на поверхности. Их окружал океан.       Отблески солнечного света от водяной глади на такой глубине приобретали бирюзово-фиолетовые оттенки. Вода, хоть и чистая, еле пропускала очертания морского дна, и все дальше нескольких десятков сон просто исчезало из виду. Стайки небольших рыб стремительно пролетали мимо скоростного поезда и даже не обращали на него внимание. Если смотреть прямо в какую-то сторону, это место становилось похоже на глубины космоса…       Водоросли, покрывавшие этот подводный туннель, смазываясь от скорости, превращались в мутные темно-зеленые пятна, иногда скрещивающиеся с синим светом ламп. Поезд начал тормозить. — Как же тут красиво… — прошептала Скажме. — Не доводилось здесь бывать? — с сомнением спросил Фирко. — А, я. Честно говоря, нет, — она оторвала взгляд от моря и развернулась к катуру, — никогда наверное к этому не привыкну. А ты? — Я здесь работаю, — он усмехнулся.       Синие оттенки океана сменились ослепляющим белым. Они остановились. Внезапно из динамиков послышался голос Альберта: — Это — Оалти Сархимус! Добро пожаловать, — он сменил тон, — а следующая станция — Аллея Семнадцати! Удачи там. — Когда его успели сделать диктором?! — пробормотал Фирко. Он переступил порог двери и выкатил свой чемодан на платформу. Скажме последовала за ним.       Эта станция была полностью белой, и лишь края платформы и ступеньки лестниц были обозначены контрастным черным. Монотонное освещение не давало образоваться ни единой тени, и казалось, будто светится вся комната сразу. Лестницы поднимались сначала на уровень выше, откуда свисало несколько черно-белых флагов с эмблемой Коалиции, а затем на поверхность. Скажме с таким же восхищением рассматривала эту неестественно освещенную станцию.       С некоторым трудом прокатив чемодан вверх по ступенькам, Фирко лениво поднялся на остров. Манурханка, только поднявшись, уставилась прямо вверх. — Ничего себе, — она обвела взглядом весь Оалти Сархимус. Здание совершенно невероятной формы никак не заканчивалось и будто вечно продолжалось, до самого космоса. — Избушку отгрохали, — бросил катур и в то же мгновение споткнулся о свой собственный чемодан, — Вар… кхм.       Они продвинулись по дорожкам из довольно приятного белого бетона под высокими серебристыми деревьями. Фирко без лишнего энтузиазма относился как значению Оалти Сархимуса, так и к самому зданию и, не оглядываясь, катур продолжил: — Тут как минимум пять госструктур, туристический центр и один федеральный канал восседает, конечно он будет выше любого адекватного здания.       Остров, на котором был построен Оалти Сархимус, был таким же искусственным, как и само здание. Заросший сотнями серебристых деревьев и изнизанный клубком дорожек, а обойти его можно было всего за четверть часа. Его пляжи не были ограждены, но дорожки туда не вели: они явно не были предназначены для купания. С них можно было разглядеть лежащий по ту сторону пролива город. За парком Катара Великого виднелось несколько небоскребов, покрытых еле заметными зелеными пятнами. Издалека легко заметить сотни флоутеров, пролетающих мимо.       Кроме вида на город и пары лавок, здесь мало на что было смотреть. Главной достопримечательностью был именно Оалти Сархимус. Здание высотой почти в фирсону гордо возвышалось над водяной гладью. Со стеклянным фасадом, от него веяло то ли величием, то ли надуманным пафосом ранней Коалиции: такое могли построить только в пятидесятых, когда страна только зародилась. По форме он состоял из двух пересекающихся парабол с высокой башней посередине. Именно она давала ему такую высоту.       Самый нижний уровень округлой формы был полностью открыт для входа со всех сторон. Как раз здесь и была заметна истинная структура сооружения: мощные аркообразные балки толщиной по меньшей мере в десять сон поддерживали конструкции выше. Под ними — широкие входы внутрь.       Почти не обращая внимание на манурханку, Фирко прошел под одной из арок, для декорации снаружи покрытой зеркалами. На этот раз Скажме решила промолчать и просто шла вперед с высоко поднятой головой: высота здания поражала воображение. Атриум Оалти Сархимуса представлял из себя не меньший сборник достопримечательностей, чем вся Катарния целиком. Более двух сотен этажей вверх, из них почти восемьдесят видно снизу, изнутри. Каждые несколько — балконы, полные растительности.       В середине располагался памятник, выше среднего мурхара в несколько десятков раз. Он изображал четыре фигуры: катура с наплечным плащиком и амулетом, делеранку в длинной мантии, манурханца, держащего книгу, и пуршита, оторванного от земли. Все они держали в поднятых руках зажженные факелы.       Окруженный фонтаном и рядом низких деревьев, это был самый крупный, но далеко не единственный памятник здесь. Великие поэты, писатели, древние лидеры — все они в этих стенах. У каждого таблички с приписками на четырех официальных языках.       Пройдя между несколькими мурхарами и обойдя даже более многочисленные скамейки и деревья, Фирко и Скажме не могли оторвать взгляд от почти бесконечного потолка. Разбросанные по атриуму карты явно пользовались большим спросом: здесь даже в самом низу легко заблудиться. На большом экране за ними красовалась статичная эмблема Коалиции на белом фоне. — Представитель Фирко, а куда мы идем? — неуверенно спросила Скажме. — А, что? — он отвлекся, — к Альберту в кабинет, оттуда на площадку и корабль. — Прямо… к Альберту? — она заикнулась, — я… — Неужели ты его никогда не встречала? — быстро проговорил катур, — где ты живешь? Этот неудавшийся комедиант пол Коалиции пешком обошел.       Скажме уже было собиралась что-то ответить, но послышался громкий топот чьих-то ног о металлический пол и сдержанный крик… — Товарищ Фирко! Тов… товарищ Фирко, это ты? — легкий, почти пушистый делеранский акцент этого, на вид, юноши, звучал довольно забавно, ибо тот никак не мог отдышаться между слов. Фирко закатил глаза и уставился в потолок. — Варсаром клянусь, меня здесь что, каждый прохожий знает?! — вновь схватившись за свой чемодан, катур ускоренно зашагал к лифту, до которого оставались считанные соны. — Постой, я Атэр, представитель Фирко!..       Застывшая на месте Скажме побежала за ними к лифту, на ходу поправив волосы. Дверь раздвинулась, и три мурхара почти одновременно в него запрыгнули. — Пожалуйста, назовите этаж, — ИИ лифта мгновенно распознал, что внутри пассажиры. — Верхний уровень, — сказал Фирко. — Семьдесят третий этаж принят, — стеклянная дверь вернулась в закрытое положение, и лифт сразу проснулся.       Просторный, он был явно рассчитан на гораздо большее количество мурхаров. Этажи проносились мимо с устрашающей скоростью. — Фух… Представитель Фирко, так это ты? — наконец отдышавшись, сказал Атэр. — Да, да… — Фирко глубоко вздохнул. — А ты, наверное, Скажме, не так ли? — тот взглянул в сторону манурханки. — Я Атэр, меня назначили помощником дипломата что ли. — Хатурха, Атэр, — она слегка поклонилась, — приятно познакомиться, — тот решил повторить ее действия и поклонился следом. — Позволь спросить, из какого ты университета? — Фирко представлял, как изо рта делеранца вылетает пух, и на мгновение улыбнулся. — Хиранский технологический, здесь, на Катурсе, а что? — едва заметный дискомфорт можно было разглядеть разве что в ее глазах, вечно метавшихся в разные стороны. Впрочем, обнаружил это лишь катур. — О, я думал, ты из Манурханского, он вроде даже более престижный для таких специальностей…       Лифт остановился. — Семьдесят третий этаж. Чтобы подняться выше, пройдите…       Фирко не стал дослушивать и, выйдя из кабины, сразу свернул куда-то направо. Слева — балкон и длинный коридор, ведущий вглубь здания. Голографические пометки гласили «Зал Галактического Собрания» и «Кабинеты Комитета Галактической Безопасности». Именно на этом уровне и останавливался потолок атриума — а это едва ли не треть высоты всего Оалти Сархимуса. Металлические полы хоть и выглядели холодными, но хорошо обогревались. На стене, прямо над входом в лифт — экран, показывающий карту Коалиции. Наверное, чтобы мы не забыли, где находимся?       Фирко даже не посмотрел вниз, а уже стоял во втором лифте, который привезет их прямо в кабинет Альберта. Он осуждающим взглядом сверлил опаздывающих Атэра и Скажме. Последняя, лишь на мгновение выглянув за перила, мгновенно отдернулась от них. — Ну и высота… — три мурхара вновь в лифте, — а отсюда кто-нибудь падал? — Такие безнадежные идиоты, что случайно бы отсюда упали, к сожалению, обладают невероятной удачливостью, — монотонно произнес Фирко, — Марш Синих Флагов. — 197 этаж принят, — двери захлопнулись, и лифт резко дернулся. Манурханка, не готовая к такому внезапному подъему, чуть не упала. — Это что, пароль? — удивленно спросил Атэр. — Нет, это революционер ностальгирует, — заиграла тихая, размеренная музыка. Через пару сурб Фирко вздохнул — это были ноты старого гимна Катарнийской Республики… — Варсаром клянусь, а музыку он когда поставил?       На прозрачном экране лифта исчез стремительно увеличивающийся счетчик этажей и сменился пиктограммой торта с воткнутой в него свечкой, разрезаемого ножом с частотой кадров не более двух в сурбу. Атэр взволнованно смотрел на эту анимированную картинку. — И что это значит? — Фирко с недоумением оглянулся на делеранца, — в смысле торт? — Только услышав что-то про торт, катур закатил глаза. — Варсаром клянусь…       Остановка также была ни разу не плавной: будто они обо что-то с жутким грохотом резко ударились. — Да что с этим лифтом?! — разозленно пробормотал Фирко.       С характерным скрипящим звуком дверь открылась. Она вела прямо в кабинет: длинную комнату с двумя полукруглыми стенами, окрашенную в различные оттенки черного и белого. Она была, по большей части, пустой, помимо большого темного-коричневого дивана, огромного экрана напротив и стола. Слева — обширные полки, каждая забита какими-то подписанными бутылочками, которые были абсолютно идентичны. Прямо под экраном стоял небольшой шкафчик.       Стол Альберта, вполне ожидаемо, был завален всевозможным хламом, суть и смысл которого, помимо маленького флажка с эмблемой Коалиции, объяснить, наверное, не смог бы и сам хозяин. Перед ним три кресла, а за ним — кроме огромного окна, собственно, владелец помещения, Майлс все в той же фиолетовой рубашке и некая другая фигура в зеленой униформе. Фирко узнал в нем Хафа, адмирала Флота. Первый сложил ноги на стол и о чем-то увлеченно говорил с остальными двумя. Альберт быстро обратил внимание на вошедших в кабинет мурхаров. — О, добрейший, товарищи! — он развернулся на стуле вокруг себя, — Думаю, вы трое уже успели познакомиться. Атэр, Фирко и Скажме. Ваши обязанности вам известны? — и делеранец, и манурханка, похоже, хотели вставить слово, но Фирко заговорил первым. — Абсолютно, — сказал катур, усевшись на одно из кресел. Остальные неуверенно последовали его примеру. — Отлично. Если врете, спросите у Римо, он уж точно все знает, — Альберт улыбнулся, — тебе слово, Хаф, — он отъехал назад на стуле, ближе к окну, и отвернулся, держа голову руками и перекрестив ноги. — Думаю, Альберт уже упоминал, что эта миссия — самая опасная в истории… — твердый голос катура был неожиданно перебит. — Поэтому мы продолжим действовать хаотично, чтобы опасность сконфузилась и пала в битве полонием! — Майли, спойлеры! — Альберт развернулся к нему. — Кхм, — Хаф вздохнул, — это самая опасная миссия в истории Коалиции. Поэтому мы наиболее серьезно отнеслись к ее планировке и составили по меньшей мере пятнадцать вариаций плана и с пару сотен возможных исходов. — И в чем суть ваших планов? Они нам хоть раз понадобились? — скептично спросил Фирко. — Хаос! — объявил Майлс, — в прямом смысле. Есть определенные риски, которые можно преодолеть только действуя абсолютно нелогично, не подчиняясь никаким адекватным закономерностям! — Так вся Коалиция последние 74 года работает, — сказал Фирко. — Короче, Альби, давай ты, — Майлс придвинул Альберта обратно за стол, дернув его за халат. — Кхм. То, что вы так поздно узнаете об этих планах — тоже часть плана. Это вопрос не только вашей безопасности, но и всей Коалиции, потому что у нас есть подозрения, что нас всех… подслушивают. — Чего? — Ну, в определенном смысле, — Альберт с иронией улыбнулся. — Ты Верховный Представитель, знаком со всеми органами внутренней разведки, и вообще председатель Комитета, кто тебя будет подслушивать? Или у нас много иностранных агентов?! — Определенные движения орданской стороны намекают на то, что они знают несколько больше, чем можно узнать из официальных документов и наших публичных действий. — И что это за движения? — Внутренние источники сообщают о необозначенной мобилизации части флота, о которой мы даже не слышали, — ответил Хаф, — и, как мы понимаем, с оснащением чуть более развитым, чем мы привыкли видеть у наших орданских товарищей. — Подозреваете промышленный шпионаж? — Не только. Косвенные признаки, вроде ловких обходов тем Коалиции и деталей некоторых их проектов, которыми они буквально год назад хвастались на пол галактики, дают предположить, что они знают больше, чем мы думаем. — Та часть флота нас настораживает больше всего, — добавил Майлс, — они принимают такие политические меры, будто готовятся к войне, а флот мобилизуют фактически на одну битву. — Короче, вам троим об этом волноваться не стоит, — повторял Альберт свою вчерашнюю мысль, — на данном этапе это все только гнусные инсинуации и сплошная конспирология. Подозреваемых кротов у нас или 600 миллиардов, или ноль, а проводить обыски и расследования — у нас руки связаны. — Если все настолько серьезно, запросите чрезвычайное положение! — Оно именно настолько и не плохо. Мы не параноики, иначе Верховным Представителем был бы не я, — он пожал плечами, — но меры безопасности принимаем. Поэтому мои поздравления, вы летите в космопорт!       Майлс достал из-под стола какую-то непрозрачную зеленую бутылку без маркировки и разлил ее содержимое по бокалам, которые, похоже, так же незаметно лежали на столе. — О, холодный чай! — обрадовался Альберт. — Так, постой, то есть вместо того, чтобы лететь отсюда прямо на G16, мы летим в космопорт? Это же бессмысленно! — Именно! — воскликнул Майлс, — я одолжил флоутер CRF-DG, и вы полетите туда под видом их сотрудников. — Вы издеваетесь, — сказал Фирко себе под нос. — Безопасность превыше всего! — улыбнулся Альберт. Майлс покосился на него. — … Кроме свободы, — они с Альбертом переглянулись и кивнули, — в общем, что я хотел сказать: флоутер сейчас под окном, и через пять сурб пафосно подлетит вверх, вы отсюда в него прыгнете, а дальше — сами разберетесь. Кнопка «выдать печенье» выдает печенье, а теперь с глаз наших долой, и возвращайтесь, предпочтительно, живыми, а не… мертвыми.       За его спиной показался небольшой летающий аппарат из серого космического сплава. Его двигатели, точечно разбросанные по каждой из сторон флоутера, светились ярким голубым светом. Помеченное тремя желтыми линиями и числом 106, это транспортное средство вмещало в себя до шести пассажиров, а управлялось, видимо, автоматически.       Он развернулся за окном и поднял свои двери. Заметно напряженный Хаф встал вместе с остальными, и они жестом пригласили трех мурхаров пройти в окно. Недоумевающие Скажме с Атэром смотрелись так, будто эта беседа вызвала у них больше вопросов, чем дала ответов. По крайней мере, Фирко смог различить в их лицах именно это. Привыкший к этому беспределу, он пошел вперед, за стол Альберта. Только сейчас он заметил, что в окне, прямо перед входом во флоутер, установлена прозрачная дверь. Путь к ней указывал короткий красный коврик с надписью «в любой непонятной ситуации — выходи в окно…» — Ты специально для этой встречи сделал эту дверь? — спросил Фирко. — Эти два недошутника планировали эту беседу так, будто это не закупка единичного ковра и двери, а нападение Ордана… — промямлил Хаф. — Эй, мы думали, тебе нравится наш юмор! — Альберт опасно наклонил голову и чуть не ударил Майлса своими волосами. Интересно, они мягкие или жесткие? — короче, Скажме, — та подняла голову, — записывай все важное, что видишь. Атэр, почаще говори с Фирко, — делеранец кивнул. — Фирко…       На пару сурб обстановка резко переменилась. Тишина, исходящая от Альберта — всегда плохой знак. В его изумрудных глазах отразился моментальный блик света. — Треугольники. Не забывай о них, — он подмигнул.       Из отверстия в окне задул манящий ветерок. Катур, закинув туда свой чемодан, запрыгнул первым и сразу расположился на самом дальнем месте. Не задерживаясь, манурханка и делеранец прошли следом. Скажме немного тряслась. Когда все три пассажира были внутри, Альберт просунул голову через дверь. — Да осветит ваш путь Звезда Истины, друзья мои!       Прозрачная дверь флоутера захлопнулась. Майлс с Хафом махали им из комнаты. Альберт вскоре присоединился к ним. Флоутер развернулся и умчался на запад, вдаль от Катарнии и Оалти Сархимуса. Взгляды всех троих были прикованы к зелено-рыжим деревьям Катарнии. — Ну и встреча, — тишину прервал Атэр, — он что, правда всегда такой? — Всегда и без исключений, — ответил Фирко. — Что вообще все это значит? Эти треугольники, шпионаж, это нормально? — Мне он уже дважды сказал ни о чем не волноваться, вы тоже не страдайте, — катур поправил очки и повысил тон, — придумал, новичков на самую опасную миссию… гений проклятый. Откуда он вообще тебя достал? — В смысле? — Зачем он тебя взял? Почему тебя? — Ну, я всегда хотел в космос, подал заявку… — Да, я тоже подал заявку, только попал я не на главную дипломатическую миссию последних пяти лет, — возмутился катур, — ты никого не заменяешь, на Магно с самого 106 года не было восьмого члена экипажа. — Понятия не имею.       Скажме, зажавшись в углу, тихо слушала их разговор. Она почти перестала обращать на них внимание и пустым взглядом сверлила океан и облака, проносившиеся мимо. Оалти Сархимус уже скрылся за горизонтом, как Фирко ее отвлек. — Ясно. Скажме, а тебя он как нашел? — А, меня? — она подняла голову, — я тоже подала заявку… — Этот псих отправил зелень на миссию, — прошептал Фирко, — кхм, ну, приятно познакомиться…       Повисла долгая тишина. Флоутер, тихо гудящий своими двигателями, был довольно приятно обустроен внутри: шесть сидений, смотрящих друг на друга, по три штуки с каждой стороны. Они были покрыты темно-синей тканью. Логотип CRF-DG появлялся не только на них — и на потолке, и на полу, и даже под сидениями. Эта не совсем важная деталь отличала его от других: обычно эмблему в виде причудливого атома можно было увидеть разве что на двигателях и генераторах, но не во всем салоне. Вскоре их поиск стал забавой для Фирко: сколько бы он не присматривался к внутренней отделке флоутера, будучи полностью уверенным, что нашел все логотипы, уже через пару сурб он умудрялся найти еще один, более тщательно спрятанный. Катур предположил, что это была очередная неочевидная шутка.       Фирко не мог сказать, сколько прошло времени, но по ощущениям не менее десяти сотых. Скажме все так же вглядывалась в бескрайний синий океан, а Атэр начал заметно волноваться. Вздыхая, он уже в десятый раз сменил позу и громко проскрипел креслом. — Эх, я же даже не успел позавтракать, — он прислонил голову к окну. Внезапно между Фирко и Атэром прямо из пола появилась кнопка с панелью. Их поднял какой-то скрытый манипулятор. — А… а это что? — Атэр прочитал надпись, — «выдать печенье»? Что? — Именем Варсара, я не думал, что он серьезно…       Оглядевшись, делеранец нажал на кнопку. Манипулятор быстро сложился и ушел куда-то под пол. Через пару мгновений, оттуда же он поднял кубическую красную коробку. Она была невероятно яркой относительно темных оттенков флоутера. Скажме сразу отвлеклась от размышлений. Впрочем, она казалась довольно внимательным слушателем. Атэр, переглянувшись с Фирко, открыл ее. Теплый воздух, будто эти печенья только что достали из печи, ударил делеранца в нос своим сладким запахом. — И ведь действительно выдал! — он рассмеялся и достал оттуда одну печеньку. Перед тем как попробовать, он протянул руку манурханке, — эй, Скажме, не хочешь? Они наверно вкусные. — Спасибо, — она аккуратно взяла его из ладони Атэра, не проронила ни крошки, и сразу откусила кусок, — и правда вкусно! Там шоколад! — она улыбнулась.       Атэр предложил печенье и катуру, но тот любезно отказался. А сам он съел его практически мгновенно. — Вау! Прекрасное печенье! — делеранец достал еще одно и продолжил говорить с набитым ртом, — мне отец такое делал. Давно не ел… а зря. — Я тоже в детстве любила печенье, — на этот раз Скажме сама потянулась к коробке, — я не знаю, кто его готовил, но… — Разве не родители? — удивился Атэр. — Да нет, это… — она задумалась, — в школе как-то принесли, — Скажме пододвинулась ближе к краю сидения, — мне было лет… одиннадцать наверное. — Хм, а сейчас сколько? — Двадцать три, — Фирко поднял голову, и с неуверенностью осмотрел манурханку, но не стал ничего говорить. — О, а мне двадцать пять, близко!       Внезапно Фирко заметил вдалеке другой флоутер, который, похоже, покидал космопорт. Катур попытался заглянуть вперед, но это оказалось довольно сложным. Впрочем, даже этого ему хватило, чтобы сделать вывод. — Мы почти в космопорте, сейчас пойдем на посадку. — Да? Откуда знаешь? — спросил Атэр. Фирко постучал по стеклу. — Ты часто видишь флоутеры в открытом океане?       Делеранец присмотрелся. Похоже, в то же мгновение и флоутер начал разворачиваться и открыл вид на массивную морскую конструкцию. Бетонное сооружение с множеством окон, усеянное десятками посадочных платформ для флоутеров, смотрелось бы гораздо менее интересно, если бы прямо над ним не располагалось несколько небоскребов. Один был похож на стопку кубиков, сложенную чрезмерно крупным ребенком, другой — на лезвие ножа…       Этот бетонный «остров» был домом для многих тысяч мурхаров, а еще больше здесь проходило, как пассажиры или туристы. Фасады также были выполнены из стекла, отражающего океан и почти ставшего его частью — по крайней мере, на вид. Судя по форме и стилю, этот космопорт построили даже до Коалиции, но потом, когда нужда в нем исчезла, на нем надстроили целый город, и превратили в одну из тех редких достопримечательностей, что целиком окружены сотнями фирсон океана. Некоторые надстройки выглядели совсем новыми.       Фирко почувствовал, как флоутер замедляется. — Здесь-то вы хоть были? — он усмехнулся. — Да, конечно, — вместе с Атэром кивнула и Скажме.       Флоутер остановился у самой нижней посадочной площадки. — Полная остановка. Пожалуйста, покиньте транспортное средство, — компьютеризированный голос сообщил об удачном приземлении. Прибетонивании.       Двери распахнулись, выпустив трех мурхаров, жалеющих оставлять целую коробку печенья позади. Неловко выкатив свой чемодан, Фирко сразу прошел под небольшой стеклянной аркой внутрь. Без промедлений за ним последовали и Атэр, и Скажме. Мило поморгав желтыми полосками, их флоутер взлетел и вскоре исчез из виду.       Большой многоуровневый зал космопорта кишел зеленью: на самом нижнем уровне, где они и находились, высокие и тонкие деревца, подсвеченные снизу голубыми лентами, чередовались со скамейками, выкрашенными в теплый коричневый цвет.       Высокий потолок вмещал в себя целых три этажа, выстроенных в форме лестницы. Стекло наверху пропускало солнечный свет, и через него виднелись небоскребы этого старого космопорта. Их геометрические формы казались довольно интересными даже отсюда.       Каждая ниша была занята либо кафе, либо магазином, либо крошечным офисом какой-нибудь начинающей компании. Их вывески, каждая в собственном уникальном стиле, невероятным образом сочетались, создавая некий ощутимый уют. Этого конкретного чувства сложно добиться на паркообразных улицах Катарнии и многих других городов. Но сейчас ни одна из этих вывесок не горела: все они открывались только в 7:50.       Неуклюже шагая по пустому залу, Фирко заметил высокую катурку в коричневой униформе и каштановыми волосами до плеч. Выглядела она молодой, но вид уже давно не был показателем возраста. Катур, похоже, узнал в ней старую знакомую и помахал ей рукой. — Хатурха, Пенра! — Здравствуй, здравствуй, дипломат… — пропела она, — и твои новым друзьям привет. Как этот обалдуй объяснил свой бред на этот раз? — они дошли друг до друга и пожали руки. — Как обычно, — Фирко развернулся к новичкам. — Знакомьтесь, это Пенра, заведующая космопортом. — Хатурха, я Атэр! — делеранец сразу протянул руку, — а это Скажме. Мы… — катурка его сразу перебила. — Да, привет, Альберт уже лично меня осведомил, кто вы такие, и что с вами малыми делать. А теперь, господа-ребята, скорее на корабль, а то Римо нажалуется на меня, что я видите-ли его задерживаю… — закончив эту тираду, она таки дожала руку Атэра, — приятно познакомиться. За мной!       Скажме почувствовала какое-то необъяснимое облегчение и пошла вперед за остальными. Делеранец опустил голову. — Жаль, что он тебя… вас, экипаж, так редко сюда посылает, — пробормотала Пенра. — Кто он? — поинтересовался Фирко. — Альберт, конечно, — она пожала плечами, — если бы не время, я бы вас здесь задержала на пару часов, показала бы что да как… Надоело водить мурхаров туда-сюда как туристов, я здесь летопись веду, хозяйством занимаюсь, пристройки согласовываю, а они все «когда вылетает то-то, когда это», никто не спрашивает ничего интересного… — Хм, а может, я спрошу? — Атэр обрадовался возможности, а Фирко только оставалось наблюдать за тем, как его ученик все сильнее и сильнее запутывался в ее ловушке… — Ну, задавай! — Пенра развела руками, не замедляя шаг. — Скажем, а откуда взялся этот космопорт? — Фирко ухмыльнулся, в ожидании чуть более, чем развернутого ответа. — О, ну это ты конечно спросил… — на пару сурб она задумалась, — ну, были когда-то времена, когда народы Катурса еще не были едины. Это были годы до Марша Синих Флагов, когда у народа не было ни куска хлеба на столе, ни занятия, чтоб на него как-то заработать. Голод был, холод, страх и ужас…       Где-то к середине это воодушевляющей речи Фирко отвлекся на вывески, некоторые из которых казались совершенно новыми: с прошлого раза здесь явно кое-что изменилось. «Чай у Кафа» с большими стеклянными окнами, сквозь которые видно несколько столов из цельной древесины; уровнем выше, похоже, открылся очередной филиал его любимого магазина: «Планета Мультипликации». Он занимал место сразу трех обычных магазинов, и у его главного входа, словно сторож, стояла статуя катурки в полный рост. Она была в плотных синих одеждах и зимней шапке, с приветливо поднятой вверх рукой. Окна магазина были обклеены рисунками других известных персонажей… Каждый раз, когда Фирко проходил мимо него в Катарнии, он не мог заставить себя войти, за единственным исключением. Не будь сейчас время миссии, и еще и такая рань, катур бы непременно сорвался и поддался бы неподдельному чувству ностальгии. Кто знает, чем бы это закончилось на этот раз — огромная ушастая фигурка у него уже есть. — … и вот Альберт протрубил свою вторую речь — уже не просто наглую, а убийственную! — Фирко прослушал весь ее рассказ и, затерявшись в мыслях, даже не заметил, что они дошли до места назначения, — а речь была такая: я, Альберт Мильх, представляюсь… а, а вот мы и пришли!       На перекрестке четырех дорожек сама собой образовалась площадь с несколькими полукруглыми стенами разных радиусов — они почти образовывали невысокий цилиндр. Закрашенные разными цветами, они дарили космопорту нужный контраст. Все четверо поднялись по нескольким ступенькам. — Ну так вот, после всего этого построили космопорт и теперь он такой. — Спасибо за… — Атэр явно не был готов к такому тактическому поражению, — спасибо за рассказ, Пенра! — и Скажме, и Фирко не сдержали смешок. Такой уход от темы видишь не каждый день. — В общем, э, ребята, платформа номер семь, довезет прямо с поверхности до Магно, никаких орбит, — с улыбкой она символически развела руками, — технологии! А раньше приходилось кораблем летать аж до сюда… — Мы полетим на обычной платформе? — удивился Фирко. — Ну да, а вы что, с подогревом хотели? Ха!       Они обошли одну из стен. Шестнадцать платформ, каждая диаметром в три соны, располагалось здесь по окружности. Все, кроме одной, подсвечивались голубым, и лишь одна, седьмая, горела ярким рыжим. — Вот она, эта ваша, — Пенра указала в ее сторону, — ну, ребятки, передам Альберту, что вы отправились в целости. А вот вернуться в целости — это уже от вас зависит. Ранха! — она вскинула руку вверх, с поднятым указательным и средним пальцами. Фирко повторил этот жест. — До встречи, Пенра. — Спасибо за ваш рассказ, — Скажме пробормотала это настолько невнятно, что катурка ее, скорее всего, даже не услышала.       Все звуки затихли. Вокруг платформы образовался прозрачный энергетический щит, незаметно блестящий: он должен удерживать воздух внутри. — Гасители инерции запущены, — проговорил компьютеризированный голос. Земля под ними загудела, но обошлось без падений: это уже было обыденностью для любого мурхара, хоть раз путешествовавшего в космосе.       За пару мгновений платформа возвысилась сначала над несколькими этажами этого зала, а затем, пролетев через круглое отверстие в центре космопорта, и над небоскребами. Первая сурба всегда самая дезориентирующая. — Интересная катурка, эта Пенра, — сказал Атэр с несколько ироничным тоном, который сложно было уловить в его мягком голосе. Будь его голос подушкой, на ней можно было бы мгновенно засыпать… — Моя древняя подруга, со школы ее знаю. Одно удовольствие с ней обсуждать историю и политику.       Платформа все ускорялась и ускорялась. Скажме не сводила глаз с все уменьшающегося космопорта — его небоскребы начинали казаться крошечными. — Никак не привыкну к этому, — полушепотом сказала манурханка, — здесь так спокойно. — Каким бы пугающим не был космос, красоты у него не отнять, — добавил Атэр, — помню, как я впервые увидел Делеру из космоса. Вот знаю же, круглая она, а не видел никогда. И тут на тебе — своими глазами видишь свой любимый голубой шарик. Даже страшно не было. Что-то в этом есть.       Из-за расширяющегося горизонта показался Оалти Сархимус. Облака закрывали вид Катарнии и ослепляли, если не сводить с них глаз. Небо над головой стремительно чернело. Звезды, невидимые днем, стали просвечивать сквозь все более и более тонкую пелену атмосферы. Даже свечение галактики, Сархима, стало различимым. Интересно, сколько из этих звезд изучено? У каких из них планеты Коалиции… — Настройка суборбитальной траектории; точка маневра установлена; апоцентр: 173 700 сон. Рандеву через Т-3:12, — голос автоматической системы, говорящий на абсурдно чистом катуранском, мог бы вызвать смех в определенном контексте. Редко когда такую речь можно услышать за пределами кино: на одном Катурсе с пол сотни акцентов и региональных языков. — Скажме, вот скажи, а ты когда побывала в космосе впервые? — поинтересовался Атэр. — Очень давно, — немного подумав, она ответила, — я… я даже не помню. Я родилась на Кажархе, а в школу пошла на Манурхе. Наверное, мы очень рано улетели. — Интересно. А ты часто летала? — Из тех что помню, сейчас четвертый раз… — она опустила голову, — и опять на Манурх… — А тебе там что, не нравится разве? — непринужденно спросил делеранец. Скажме отвернулась, разглядывая все отдаляющийся Катурс, — я там бывал, милая планета. Просто у меня некоторая слабость к снегу и горам, хех.       Фирко покачал головой и последовал примеру манурханки. Уже отчетливо были видны очертания Катарнии — даже великая Крурская цепь отсюда казалась крошечной, незначительной, а уж масштабы жизни многих мурхаров так совсем смехотворно микроскопическими. От осознания размеров вселенной у Фирко иногда кружилась голова. И он вновь почувствовал это — странное головокружение, даже приятное, не сбивающее с ног. Но пугающее. Не оперируя философией из довольно скромного списка, от этого можно легко сойти с ума. Даже Коалиция не имеет лекарств от малозначительности единственной жизни в масштабах вселенной. И зачем ты, Фирко, обо всем этом думаешь? — Рандеву через Т-20 сурб; подготовка к стыковке, — «идеальный» голос компьютера обратил внимание трех мурхаров на все более и более близкий корабль, который только сейчас стал видим глазу: даже такие крупные судна, как G16 «Магно» исчезали из виду всего в паре десятков фирсон, а в космосе это — детские расстояния.       Названный в честь гордого и древнего региона Катурса, Магно мало чем отличался от других G16 того же типа. Та же форма: две палубы, соединенные широкой перемычкой. На верхней палубе — атриум жилых комнат и гигантское окно. На нижней, более длинной и прямоугольной — главный мостик, в перемычке — второй мостик и инженерный отсек. Выполненный в уже почти традиционном для кораблей Коалиции темно-сером цвете, внешне он смотрелся довольно неуклюже, будто здоровый корабль отрастил себе вторую голову. Но это G16, и это самый мощный класс кораблей галактики. Платформа залетела под G16, в самый задний отсек. — Запрос на стыковку автоматически одобрен. Производится откачка воздуха… Стыковка…       Нечто, похожее на огромный люк, раскрылось и впустило их платформу внутрь, в яркую, белоснежную комнату с несколькими вентиляционными решетками и голыми стенами. — Герметизация… Восстановление давления, — после этих слов мурхары услышали громкий шорох снаружи их энергетического пузыря, — пожалуйста, покиньте шлюзовой отсек, — фиолетово-голубые вспышки вокруг них исчезли. — Фух, наконец-то, — обрадовался Фирко и взял свой чемодан. — Это все? — спросил Атэр. — Похоже на то, — манурханка обрадовалась стыковке не меньше, чем Фирко.       Катур лениво подошел к массивной металлической двери и ударил по кнопке сбоку от нее. Та мгновенно его пропустила. Они оказались в другой, похожей по размеру комнате, но наполненной гораздо более интересно: полки с книгами и комиксами, два незаурядных креслица перед стеклянным журнальным столом, над полками — две большие картины, прикрытые громадными листьями разросшейся фариастриды… Та, что слева, явно изображала какой-то прекрасный город, выстроенный вокруг озера, в середине которого стояло невероятных пропорций сооружение — по масштабам сравнимое, наверно, только с Оалти Сархимусом. На второй — натюрморт из пары делеранских булок, успафов и крайне удачно приложенным куском пирога… Стиль чем-то напоминал картины у Фирко дома. Похоже, их писал один художник.       Напротив тех картин — окно наружу. Катурс даже отсюда казался невероятно огромным, а его населенность сразу очевидна: голубое свечение атмосферы его выдавало. Обойдя не совсем удобно поставленное кресло, Фирко остановился. Дверь перед ним сама собой открылась, и из нее вышла знакомая фигура. Черноволосый катур, прическу которого можно описать лишь одним словом «бардак», в серо-бордовой униформе Флота и серебряным значком на груди улыбнулся и поздоровался. Его глаза, как и у большинства катуров, были черными. — Привет, Фирко! Рад тебя видеть, — его неожиданно высокий голос удивил Атэра и Скажме: услышать его собственными ушами, похоже, вызывало иные чувства, чем слышать в Сети. — Я тебя тоже, Римо, — Фирко пожал ему руку, — а это наши новички. Думаю, ты с ними уже встречался. — Не совсем, — он пожал плечами и покачал головой. — Хатурха, капитан Римо! — делеранец не упустил возможности пожать ему руку, — я столько о тебе слышал, но ни разу не встречался. Великая честь для меня! — Хех, ну, товарищ Атэр, я не божество, чтоб меня прославлять. Мы тут дружбу и взаимопонимание строим, а не культ личности. — Прошу меня простить, — он по-делерански поклонился, — а это Скажме, наш новый ученый!       Улыбка сошла с его лица, ведь он вспомнил, что эта замена значила. Манурханка, заметно смутившись, невнятно проговорила «хатурха»… — Добрый вечер, Скажме, приятно познакомиться. Ну что все встали, пойдемте на мостик! — Фирко кивнул в ответ и выдвинулся вперед, в коридор.       Этот широкий проход вел прямо к мостику, но даже он выглядел живо и наполненно: зеленые кустарники, посаженные в клумбы, сильно разрослись, и уже не просто визуально отделяли комнаты друг от друга, но и сам проход к мостику. Их двери располагались справа, после лифта, лежащего относительно них в своеобразной нише. Сверху — цветные провода, будто специально повешенные, чтобы помещение не казалось пустым. Синяя подсветка клумб хорошо сочеталась с белой отделкой и ярко-зелеными кустами. Слева — все то же окно, похоже, продолжение оного из прошлой комнаты.       Внезапно послышался твердый топот спереди. С мостика выбежала то ли катурка, то ли делеранка, на вид не более 15-16 лет, в светлой рыже-желтой униформе и длинными, светлыми волосами. Подпрыгивая, она развила довольно устрашающую скорость и направилась прямо к Фирко. Ее желтые глаза почти светились с ее улыбкой. А она милая.       Она, ловко обпрыгав Римо, накинулась на Фирко и крепко его обняла. От этого катур перевернул свой чемодан… — Привет, наш будущий любимый зану-уда! — протянула она с широкой улыбкой, не отпуская его, — а будущий потому, что пока не люби-имый! — Вагхр… Варсаром клянусь, Иэто, я задыхаюсь! – проревел Фирко, что далось ему немалым трудом. Она отпрыгнула от него и громко захихикала. — Чего так медленно, побежали! — так же быстро она ускакала обратно за дверь мостика и выглянула оттуда. — Кто это был? — со смехом спросил Атэр. — Иэто, пилот… — Фирко ускорил шаг. Иэто… красивое имя. — Вы еще их игр не видели, — Римо обратился к Атэру и Скажме, — ладно, а теперь прошу на мостик!       Иэто исчезла, как только они подошли ближе. Каким-то образом, когда они вошли, она уже оказалась на своем кресле у компьютера, рядом с другим мурхаром неопределенной расы. Он, с такими же светлыми волосами и схожим телосложением, носил униформу, своим зеленым цветом напоминающую траву там, на Катурсе.       Мостик Магно был довольно просторным, как, впрочем, и большинство построек и кораблей катуров. Такая же белая отделка с серыми акцентами, как и в коридоре, и здесь выглядела неплохо — правда отсутствие растений сразу бросалось в глаза на фоне коридора. Он состоял из нескольких уровней, на каждом по три кресла. Если на верхнем положено сидеть капитану, на среднем — пилотам, то самые нижние обычно оставались пустыми: там даже не было своего компьютера. Но некоторые любили сидеть именно на них: оттуда открывался прекрасный вид на бескрайний космос, всполохи щитов в гиперпространстве, или же вспышки горящих звезд и их планеты — безжизненные или населенные…       Каждый уровень был отделен несколькими ступеньками и окантован светящейся голубой лентой. Помимо этого, там были также запрятаны и шкафы, и многие экраны, и даже другие кресла можно было поднять — но все это было скрыто от глаз. Фирко даже не подозревал бы об их существовании, не будь он на этом корабле уже двадцатый год. На этот раз более официально, Иэто решила встать и представиться. Она развернулась на кресле назад. — Хатурха! Я Атэр, помогаю Фирко. Наверное… — Приятно, приятно! — она широко улыбнулась, — больше жертв для наших кулинарных экспериментов, да, Тэйо? — Ага! Я кстати Тэйо, мы близнецы, — … это многое объясняет. — А еще мы пилоты. — И полукровки! — подражая своей сестре, он посмотрел на манурханку, — а ты же Скажме, наша новая ученая? Добро пожаловать! — он пригласил ее присесть на кресло рядом. — Да, это я, — она дошла до кресла между Иэто и Тэйо и аккуратно на него села, стараясь не задеть никаких важных панелей. — Фирко, Атэр, можете садиться ко мне, — через пару сурб они уже заняли места, — ладно, товарищи, давайте может сначала запустим этот драндулет, а потом уже массово за обедом и познакомимся? — близнецы хором провыли что-то, звучащее как согласие, перебив любой другой ответ, — отлично.       Римо нажал что-то на своем компьютере, и громкоговоритель шумно проворчал. — Тэн, скажи этому глухому… кхм, Жинро, что мы вылетаем, — он убрал руку с панели, — серьезно, он надоел постоянно жаловаться. — Хорошо, Римо, — из динамиков послышался незнакомый голос, видимо, Тэна, к которому и обращался капитан. — Иэто, Тэйо, у вас все готово? — Ага, — ответил Тэйо, — мы уже подготовили программу. — Отчет от 16 Парана 126 года, 7:18. Говорит капитан Римо Анрак с G16 «Магно», вылетаем с Катурса-S1 на Манурх-S2, — словно по бумажке произнес катур, — щиты на 400 фиралей, — корабль сразу окружила еле заметное энергетическое поле, — переходим в гиперпространство через 3, 2, 1…       Фирко, по старой привычке, закрыл глаза.