Привет из воспоминаний

С тех пор их отношения действительно стали улучшаться, как они вообще могли улучшиться с Аомине. У них даже стало что-то получаться на площадке. Да и вообще Дайки усердно учился играть в команде, хотя его фирменные психи всё ещё случались, и приводить Аомине в себя приходилось именно Кагами, потому что все с чего-то решили, что они чуть не лучшие друзья. Ну конечно, Тайга был едва не единственным, с кем Аомине хоть как-то общался, да и часто их видели играющими вместе на улице. Теперь чуть не каждый день, стоило Кагами вернуться, неизменно валяющийся на кровати Аомине, который почему-то почти всегда приходил раньше него, подскакивал и тащил Тайгу играть. Не сказать, чтобы он был так уж и против. Точнее, Кагами был совсем не против. Тайга чувствовал себя так, как будто вернулось то время, когда они с Дайки действительно были друзьями. Конечно, Аомине не стал приятнейшим в общении человеком, но всё это было намного лучше, чем ещё совсем недавно. Единственным, что продолжало волновать Тайгу, была странная амнезия Аомине. Он ни на йоту не верил, что тот мог вот так вот запросто взять и всё забыть, но как подступиться с этим к Дайки, он тоже не знал. Было, правда, ещё кое-что, беспокоившее Кагами даже больше, чем воспоминания Аомине. Всё это началось совсем недавно. Как-то раз Джефферсон был особенно недоволен ими и оставил отрабатывать парные приёмы после тренировки, в итоге они еле дотащились до раздевалки и так и сползли по стене, тяжело дыша, привалившись друг к другу, не в силах дойти хотя бы до скамейки. Тайга не знал, сколько они так просидели, кажется, он даже начал засыпать. — Кагами, — вдруг раздалось хриплое прямо над ухом. — М? — Тайга нехотя повернул голову и… провалился. Тёмные, предгрозовые глаза Дайки были слишком близко. На границе сознания замаячило чувство дежавю, но Кагами было совсем не до того. Какая-то странная дрожь прошла вдоль позвоночника, отвести взгляд не было никакой возможности. Да и сам Аомине смотрел как-то… очень странно, Тайге казалось, что там, на самом дне, плещется какой-то непонятный голод, что-то тяжёлое, тёмное. Он не мог даже моргнуть под этим взглядом. Вдруг Аомине резко отвёл глаза и начал подниматься, заставляя Кагами ухватиться за стену и ощутить неприятный холод там, где только что был горячий бок Дайки. — Поднимай свою задницу, я не собираюсь здесь ночевать, — по голосу ощущалось, что Аомине был в смятении. Тайга, всё ещё слабо понимая, что только что произошло, вставая на дрожащих ногах, наблюдал за тут же отвернувшимся, быстро переодевающимся, игнорируя душевую, Дайки. В тот день они так толком и не разговаривали: Аомине как будто специально старался не сталкиваться с Кагами взглядом, а сам Тайга всё никак не мог понять, откуда это непонятное чувство дежавю. И только лёжа в темноте и глядя в потолок он вспомнил, где уже видел похожее выражение в глазах Дайки. В тот самый день, когда Аомине его поцеловал, прямо перед этим. Тайга машинально провёл указательным пальцем по губам и почувствовал… Чёрт, это было разочарование, да такое сильное. Неужели… Неужели он жалел о том, что Дайки не поцеловал его сегодня?! Кагами чудом сдержался, чтобы не вскочить с кровати, напоминая себе, что сейчас ночь и по соседству посапывает сам виновник всего этого безобразия. Хотелось куда-то бежать, что-то делать, чтобы забыть об этом осознании и неприятной щекотке в самом низу живота от него. Мысли бились о черепную коробку, как светлячки в банке, а Тайга продолжал неподвижно лежать на кровати и широко распахнутыми глазами гипнотизировать потолок. Ему нравится Дайки? Он хотел, чтобы его поцеловали, как тогда? Нет, бред какой-то, кому вообще может нравиться этот отвратительный, невыносимый — как оно там дальше было? — мерзкий, неряшливый, ублюдочный Аомине? Но в голову предательски полезли все эти моменты, которым он раньше совсем не придавал значения: приятная щекотка внизу живота от прикосновений Дайки; странное волнение от вида Аомине после душа; сильное желание потрепать его по волосам, сжать плечо, хоть как-нибудь прикоснуться иногда… Тайга давно знал, что парни нравятся ему наравне с девушками, но это же был тот ходячий кошмар, который измывался над Кагами в первые месяцы, как хотел. Как такое могло произойти? К тому же, судя по поведению Дайки с тех пор, как они снова познакомились, он был чуть не самым натуральным натуралом среди всех людей, что Тайга когда-либо встречал. Конечно, Аомине компрометировал тот поцелуй восемь лет назад, но прошло столько времени, что он терял всякую силу. Да и сам Дайки запросто мог сказать, что он был ребёнком и не знал, чего хотел. Чёрт, нет, с этим надо что-то делать.

***

Конечно, ничего сделать с этим Тайга не мог и от этого становился замкнутым и раздражительным. В действительности, со временем всё только усугублялось. Аомине после душа, Аомине в раздевалке, спящий Аомине… Да где угодно Аомине — всё это становилось всё более невыносимой пыткой. Только сейчас он заметил, как много на самом деле в его жизни Дайки: они не виделись только на занятиях, но практически всё остальное время проводили вместе. Тайге не давала покоя навязчивая мысль, что Аомине уже когда-то целовал его, что он уже нравился Дайки, и Кагами казалось, что воскресить когда-то существовавшие чувства легче, чем вызвать новые. Иногда у него возникало непреодолимое желание крикнуть в спину уходящему Аомине: «Ты же всё помнишь, засранец!» — а потом набить ему морду, когда окажется, что и правда помнит. А потом поцеловать, чтобы уж наверняка всё-всё припомнил. В подробностях. Наглядная демонстрация, так сказать. Сдерживаться становилось всё сложнее, дрочить на Аомине после тренировок было ужасно стыдно, а смотреть ему в глаза после этого — совершенно невозможно. Была пара моментов, когда Тайга был уже готов что-то сделать, но каждый раз его останавливала мысль, что у Дайки есть девушка. Ну… во всяком случае, какая-то Сацуки постоянно ему названивала, а однажды Кагами увидел её, когда они с Аомине разговаривали по скайпу, и вынужден был признать, что у него нет никаких шансов. Хотя, слушая, как Дайки с ней разговаривает, Тайга думал, что на её месте давно бы бросил ублюдка. Кагами так зациклился на собственных чувствах и ощущениях, что не сразу заметил, что Аомине тоже изменился. Их отношения стремительно портились. Это было не так, как в самом начале. Не было презрения, издевательств и прочего со стороны Дайки, он просто начал отдаляться. Сначала совсем незаметно, но чем дальше в лес… Вскоре Тайга заметил, что они почти совсем перестали разговаривать, Аомине больше не звал его играть, ссылаясь на усталость, учёбу и прочее. Они больше не устраивали шутливых потасовок из-за стащенной Дайки еды, потому что он больше этого не делал. Он вообще больше не подкалывал Кагами, не было даже никаких пакостей. Тайга думал, что он совсем больной, раз ему этого не хватает, но продолжал скучать. Отношения на площадке совсем испортились, Джефферсон их разве что не съел. Поодиночке Аомине с Кагами играли идеально, но стоило вывести их на площадку одновременно, как оба начинали косячить в самых элементарных вещах, спотыкаться на ровном месте. Ни о каком взаимодействии речи и не шло. Тайга не понимал, что происходит с Дайки, любая попытка что-то выяснить заканчивалась скандалом. В итоге они перестали разговаривать совсем, да и виделись мало — Аомине вечно пропадал где-то, Кагами тоже старался по возможности проводить время вне общежития. Когда они чуть не подрались из-за какой-то ерунды вроде немытой тарелки, Тайга решил, что с этим пора завязывать. Всё труднее становилось отводить взгляды от Дайки, скрывать внезапное возбуждение, давить желание прикоснуться. Он точно скоро не выдержит и выдаст себя, а драка с Аомине могла закончиться очень печально для них обоих и для их баскетбола, да и жить в таких условиях становилось совершенно невозможно. Как там? Худой мир лучше доброй войны — так Тайга и решил. Конечно, среди учебного года в новую комнату его бы никто не переселил, поэтому Тайга собирался вернуться к родителям, а с сентября их наверняка расселят, по крайней мере, Кагами попросит об этом. Не то, чтобы Тайга хотел уйти по-английски или сбежать, просто не было желания лишний раз выяснять отношения, поэтому Кагами собирал вещи в один день сразу после занятий, надеясь, что Дайки вернётся, как обычно, только вечером. Но, когда оставалось совсем чуть-чуть, дверь предательски распахнулась, и Тайга услышал, как сзади кто-то присвистнул. — Ну и куда ты намылился, Кагами? — раздался сзади голос Аомине, не предвещавший ничего хорошего.