Арахисовая паста

Нужно хорошо изучить своего врага, тогда однажды можно превратить его в друга. Маргарет Тэтчер Лично я всегда делюсь своими огорчениями с врагами. Только они меня по-настоящему слушают. Роберт Орберн

В коридорах воздух был затхлый, спертый, с трудом проходил в легкие, но от него не бросало в дрожь, как от стерильности, которая царила в лаборатории. Еще и запах медикаментов напомнил о произошедшем в Королевском госпитале, от чего Гермиона, как наяву, увидела перед собой окровавленного Симуса. Ее воображение в мельчайших деталях нарисовало его среди обломков и трупов зомби, расколотый череп с клочками волос… — А вы сильно изменились, — вернул ее в реальность хриплый голос. — Хотя прошло лет десять с нашей первой и последней встречи в том зале с сотней блестящих пророческих шариков. Во время Финальной битвы, кажется, так это побоище назвали в газетах, нам вроде пересечься не посчастливилось. Гермиона перевела взгляд на говорившего и промолчала, пытаясь вспомнить имя пожирателя. У нее была прекрасная память на лица, и она не стала поправлять Долохова, что сталкивались они не единожды. После свадьбы Билла и Флёр, давно, словно в другой жизни, он был одним из пожирателей, которым Гермиона стерла память после стычки в кафе «Лучино». —Добрый вечер, мистер Долохов, — Грейнджер улыбнулась и кивнула. Страха не было. С недавних пор страх перед людьми перестал для нее существовать как таковой, а вот перед событиями и ожившими мертвецами — это другое дело. Ее некогда распланированная жизнь теперь находилась под влиянием слишком многих неконтролируемых факторов. И Долохов, как и вся Красная бухта были наименьшими из зол. — Зовите меня Антонин, — бывший пожиратель поморщился от ее «мистер». — Тогда вы можете звать меня Гермионой. С каждой минутой разговор двух волшебников из когда-то противоположных лагерей превращался в фарс. Они присматривались к друг другу, но каждый не спешил переходить к важным темам. Гермиона отвлеклась на замигавшую лампочку за спиной Долохова, и ее интерес окончательно переключился на несколько захламленных металлических столов и огромную железную арку в переплетении проводов и аккумуляторов. Это она мигала со странной периодичностью и еще издавала слабое жужжание. — Кстати, доброе утро. — Что простите? — Гермиона отвлеклась от необычного сооружения и перевела взгляд на Долохова. — Для вечера рановато, — усмехнулся Антонин. — Сейчас всего около десяти. Завтрак давно закончился, но Скабиор проводит вас на кухню, если вы голодны. С последним Гермиона не могла не согласиться. В животе болезненно засосало. — Когда я смогу уехать? — Как только поможете мне, сразу будете доставлены обратно к Флитвику, — быстро ответил Долохов, явно ожидая этот вопрос, и уже тише добавил. — Если разумеется захотите. — Какая именно помощь от меня требуется? Гермиона не собиралась просить, чтобы ее сразу вернули домой, заранее догадываясь о тщетности подобных просьб. — До меня дошли некоторые слухи, что вы имели дело с маховиком времени, — Долохов довольно усмехнулся, когда Гермиона не смогла скрыть удивление. — Так вот. Мне надо, чтобы вы помогли перенести меня на четыре года назад. С помощью этого. Железная арка подмигнула Гермионе лампочкой. Несколько часов спустя Скабиор проводил Гермиону в кухню. Есть к этому времени ей хотелось неимоверно, но безумная идея Долохова захватила ее с головой. — Конечно, метод радикальный, — все никак не могла успокоиться она, явно испытывая болтовней терпение своего провожатого. — Но в чем-то это гениально. Перенестись в прошлое и устранить создателя вируса до… всего этого. — Устранить? — впервые подал голос Скабиор, хотя Гермиона не умолкала в своих восторгах всю дорогу. — Хм, странно слышать такое от вас. А как же попытаться договориться, направить на путь истинный? — Риск слишком велик, — поумерила свой пыл Грейнджер. — А время для наставлений прошло. Прошло, когда Гарри похоронили в земле, но окончание фразы Гермиона проглотила. В кухне было жарко и шумно. Гремели переставляемые кастрюли, что-то шваркало и булькало. Но количество разнообразных продуктов на разделочном столе настолько поразило Гермиону, что она даже замерла на пороге. Скабиору пришлось ткнуть ее пистолетом в спину, он определенно не спешил становиться дружелюбнее. — Это же… яблоки, — восторженно выдохнула она, и тут же получила по загребущим рукам половником. Перед ней стоял Стенли. Тот старик, что подарил ей хлороформный сон. Вот только теперь его одежда была не в пример чище, а на лоб нахлобучен поварской, посеревший от времени колпак. Гермиона отметила, что ни за что бы не доверила приготовление еды такому человеку. — Привел дохлятку нам в помощь? — спросил старикашка со все еще угрожающе занесенным половником. Последнее, кстати говоря, было не лишней мерой предосторожности. Гермиона не отводила взгляда от свежеиспеченного хлеба, каких-то трав, пучков зеленого лука и целой корзины ягод. После пары лет на консервах и какой-то еле усваиваемой желудком бурде она бы, как и многие, убила за яблоко, а уж тем более за свежий хлеб. Тем более такого неприятного человека, как Стенли. — Нет, покормить надо, — Скабиор подтолкнул Гермиону к столу у стены, на противоположной стороне от продуктов, и насильно усадил на высокий табурет. — Это на пигалицу-то хавчик переводить? — удивился старикашка. — Нет, я умываю руки. Скабиор перевел взгляд на мальчишку лет шестнадцати, который что-то помешивал в большой кастрюле, и тот понимающе кивнул: — Дед, смени меня. Стенли что-то недовольно прошамкал и двинул к плите. Мальчишка же замельтешил по кухне, и уже минуту спустя перед Гермионой стояла глубокая миска супа и какой-то салат. — А вам, мистер? — при взгляде на Грейнджер парень краснел, потому переключил свое внимание на Скабиора, но тот отрицательно качнул головой: — Обед через час, подожду. Гермиона взяла поданную ложку и жадно накинулась на суп, проигнорировав тарелку с зеленью. Бульон ошпарил язык, но она этого и не заметила, чуть не замычав от удовольствия. Первый кусочек мяса Грейнджер разжевывала несколько минут с блаженной улыбкой на лице. Столь же тщательное внимание она уделила размякшим ломтям картофеля. Мужчины тактично отвернулись и занялись своими делами, кроме Скабиора, который просто привалился к дверному косяку. Тарелки Гермиона опустошила в рекордные сроки, как ни старалась растянуть удовольствие. Сухие, потрескавшиеся губы сложились в непроизвольную улыбку. — Спасибо. Внимательный взгляд бывшего егеря не дал ей возможности дотянуться до ножа на противоположном углу стола. Довольную и сытую ее вернули в стеклянный куб. Даже зомбо-коридор не смог отвлечь Гермиону от собственных мыслей. А волновало ее всё в этом месте: от поставок столь разнообразной еды, до запасов чистой воды и работающего генератора электричества. О машине (или, лучше сказать, арке) времени можно было и не упоминать. — Пока тут посидишь. К вечеру приготовим место, а пока возиться с тобой времени нет, — Скабиор запечатал куб и убрал пистолет в один из многочисленных карманов его кожаного пальто. На койку Гермиона забралась с ногами и укрылась оставленной здесь курткой. На слова своего провожатого она скупо кивнула. Синяк на боку и спине от дула, которым ее подгоняли всю дорогу, непременно останется. — Можно мне еще сухарей? О Крауче Гермиона за все это время даже не вспомнила, потому перевела на него заинтересованный и немного удивленный взгляд. Вот он выглядел настоящей жертвой апокалипсиса, по сравнению с остальным откормленными жильцами бухты. Ему должно было быть около сорока, но если не вглядываться в лицо, то Крауч сошел бы и за подростка. Короткие джинсы оставляли на виду голые худые щиколотки. Футболка же наоборот была ему сильно велика и сползала с плеча. В этом не было ничего сумасшедшего и безумного — идеальная маскировка, вот только для кого? На вопрос Барти Скабиор только выругался и вышел, громко хлопнув дверью. Жужжание ламп словно стало громче. Гермиона завозилась, устраиваясь поудобнее и пожалела, что ей не выдали подушку. Вот у Крауча она была. — Пс, маленькая мисс, — его койка была как раз около разделяющей их стеклянной стенки. — И как вам великий замысел нашего старика Тони? Гермиона поймала себя на том, что все это время беззастенчиво разглядывала Барти. Это ее смутило. — Нужны совсем маленькие доработки и уже можно будет проводить эксперименты, — она не видела смысла что-то скрывать, хоть и не знала, все ли посвящены в этот безумный план. Гермиона плотнее закуталась в куртку, когда заметила что Крауч внимательно рассматривает ее в ответ, особенно задерживаясь взглядом на груди. Он нервно, по-змеиному облизнулся. — Простите, маленькая мисс, у нас почти нет свободных женщин, — Барти пожал плечами, явно не считая свое поведение непристойным. — Хотя не приемлю отношений со своими студентками. Даже бывшими. Даже при том, что и преподавателем на самом деле не являлся. — Я давно не маленькая. — Это я заметил, — Крауч выдержал паузу. — Хотя утверждение спорно. Сколько тебе? Двадцать два? — Двадцать три, — поправила Гермиона, хотя это было совсем не существенно. Чуть меньше десяти лет назад этот человек заставил плясать под свою дудку сразу несколько магических школ, использовав в своих целях Турнир Трех Волшебников. Чуть меньше десяти лет назад Гермиона считала Аластора Грюма лучшим преподавателем Защиты, хотя на людях отзывалась о его методиках как о слишком жестоких. Когда-то она восторгалась им, его свободой от рамок ограниченного учебного плана и не стеснением в высказываниях относительно политики. Уж он не упускал момента пройтись добрым словцом по Фаджу. — Я пробовала оборотное, — Гермиона опять слишком задумалась, и около десяти минут они молчали. — Просто отвратительно, — встряхнул головой Крауч, словно отгоняя воспоминания. — Как вы могли пить его столь долгое время? Ведь токсичность… — Хорошо поговорить со знающим человеком. А то тогда рядом был только этот крыса Петтигрю, который мог лишь лебезить и хныкать. Первые несколько недель было тяжелее всего. О, маленькая мисс, к концу дня меня так выворачивало, что приходилось накладывать на покои заглушающие чары, иначе бы по замку пошли слухи, что старину аврора обрюхатили. Тяжелее всего было найти подходящее стазисное зелье, которое бы не мешало оборотке, — Крауч говорил немного хаотично и крайне охотно. Гермиона снова задалась вопросом: как долго и за что его здесь держат. — Подождите, — удивленно перебила она. — То есть вы попросту копили токсины в себе, используя стазисное? Да как вы заживо гнить-то не начали… — Ну, маленькая мисс, если бы я занялся лечением, то это бы снизило время действия оборотного. А пить его каждые десять минут… Брр… Упаси Салазар, хоть еще раз в жизни выпить это саламандрово пойло. — Это вам больше не грозит, — вернула его из воспоминаний в реальность Гермиона. — Нет, больше нет. Грейнджер завозилась на койке. Она все никак не могла устроить поудобнее, мешала то слишком холодная стена, то одна из бляшек куртки. Зависть к подушке Крауча росла поминутно.