Арахисовая паста

Ведь сколько же раз я говорил вам, что основная ваша ошибка заключается в том, что вы недооцениваете значение человеческих глаз. Поймите, что язык может скрыть истину, а глаза – никогда! Вам задают внезапный вопрос, вы даже не вздрагиваете, в одну секунду вы овладеваете собой и знаете, что нужно сказать, и ни одна складка на вашем лице не шевельнется, но, увы, встревоженная вопросом истина со дна души на мгновение прыгает в глаза, и все кончено. Она замечена, а вы пойманы! «Мастер и Маргарита» М.Булгаков.

Четырнадцать месяцев спустя. Нужна будет помощь. Как всегда кратко, без подробностей и с крайне загадочным выражением лица, ни оставляя ей и малейшего шанса отказаться. В Бухте убивала рутина, неизменность расписания и безрезультатные попытки открыть прореху во времени, чтобы остановить апокалипсис. Работа давно не сдвигалась с мертвой точки, так что Барти и его «нужна будет помощь» сулили развлечение. Настоящее, а не игры в карты на яблоки, попытки пробраться за спинами оборотней в закрытые коридоры и другие местные нарушения правил, которые не особо разбавляли однотонные серые дни в переходах глубоко под землей. Часы на тумбе показывали без пяти восемь, еще даже не прозвенела побудка, а Гермиона уже сидела собранная на кровати и ждала. Кожаная куртка и армейские ботинки, пылившиеся на дальней полке, были начищены и готовы к вылазке. В подробности Барти не вдавался, но они точно выйдут на поверхность. Больше года Гермиона не видела солнца, не ощущала дуновение ветра, не чувствовала запаха мокрой от росы травы, которым встречало ее утро в родном лагере. Она стала своей в Бухте, особенно когда начала помогать в лазарете с особо тяжелыми ранами, но иногда настолько сильно скучала по друзьям, что хотелось забиться в угол и надрывно выть волком. Сравнение, конечно, такое себе с таким-то количеством волков на квадратный метр. Оборотней в бухте было в соотношении с магами и магглами ровно столько же, если не больше. История оказалась запутанной и в чем-то, возможно, надуманной. Гермиона лично слышала не менее трех версий. Барти говорил, что Браун была женой вожака, который погиб от рук мертвяков, и тогда она встала во главе стаи. Один из оборотней до обращения был магглом, сыночком богатенького предпринимателя, помешанного на теории заговора. Бухта, а тогда «Бомбоубежище – 771», принадлежало его семье. Так Браун получила свое царство. С отрядом пожирателей она встретилась немного позже. Тони уже тогда вынашивал свои великие планы, но у них не было достаточно защищенного места для их воплощения. Ручки пожали, альянс получили. Гермиона понимала, что кроме основных действующих лиц подробности ей никто рассказать не сможет или не захочет. Сама же она не могла понять причину, по которой те друг друга не перестреляли (или перегрызли) на месте. Вряд ли Браун поверила россказням старого преступника о путешествии во времени, великой миссии и спасении мира. Это было в стиле Дамблдора, но никак не Антонина Долохова, одного из приближенных Темного Лорда, насильника, убийцы и мастера пыточных проклятий. Гермиона часто думала об этом, но не сопоставляла с действительностью. Здесь был Тони. Ругающийся и поющий во время работы песни на родном языке. Тони, который добавлял себе в кружку не меньше трех ложек сахара. Тони, который рассказывал школьные истории, о его переводе из Дурмстранга в Хогвартс на пятом курсе из-за войны с Гитлером, о том, как ему нравились руны, а точнее молоденькая блондинка-профессор, и об их идеях. Идеях Вальпургиевых рыцарей. О Томе. Поначалу Гермиона не хотела слушать. Она вообще не хотела вспоминать о войне, слишком многих они потеряли. Тем более не хотела представлять Воландеморта человеком. Властным, справедливым, чертовски умным, который «уж точно справился бы с этой задачкой быстрее, чем старый proidoha и заучка». Год историй, чая и сокрушительных провалов заставили ее понять, но не принять. Она понимала Тони, понимала Пожирателей и, о ужас, понимала Тома Риддла. Путь от гениальности и возможного кресла Министра Магии до безумия от расколотой души из-за боязни смерти. Большая заслуга здесь принадлежала не сколько Тони, сколько Барти. От него Гермиона получала в разы меньше информации, но те крохи были ей более близки. Барти Крауч-младший обожал Темного Лорда. Барти рассказывал о старом Ордене. Один из вечеров он посвятил своему хорошему другу Регулусу Блэку. Другой — проклятию Фрэнка Лонгботтома, которое лишило беременную Беллатрикс ребенка во время стычки. Гермиона ненавидела эту женщину всеми фибрами своей души, не жалела, но понимала теперь намного лучше. Понимала стороны, понимала войну. Где-то в ее сердце еще жила маленькая гриффиндорка, которая отказывалась это принять. Но мертвяки, выгрызающие мозг, люди, готовые убить за еду и одежду, мир, катящийся к чертям, имел меньше человеческого, чем магическая война, в которой люди еще были способны верить в свои идеалы. Общее благо и превосходство чистокровных. Лозунг ее времени: «Живи и не будь съеден». Звук сирены ударил по барабанным перепонкам, вызывая противный звон в ушах. Гермиона встряхнула головой, пытаясь от него избавиться. Влажные после душа кудри хлестнули ее по щекам. Она встала с кровати, потянулась и, закинув на плечо пустой рюкзак, вышла из комнаты. Около месяца у нее ушло, чтобы запомнить все хитросплетения основных коридоров, а сейчас она бы добралась до кухни даже с закрытыми глазами. Встреча была назначена в столовой, до завтрака оставался еще час, и Гермиона была уверена, что будет первой, но в углу уже сидел Малфой, размазывая по тарелке кашу с изюмом. — Доброе утро. — Угум, — Драко даже взгляда не поднял. Гермиона прошла к раздаче, где получила от сонного парня свою порцию каши, кусок хлеба, какой-то прессованный батончик, большую кружку чая и завернутый в пакет паек. — Спасибо, — Гермиона улыбнулась и благодарно кивнула, от чего парень покраснел и с усердием принялся что-то помешивать в кастрюле. Кажется, его звали Билли. Или Бен. Гермиона громыхнула подносом напротив Малфоя, перекинула ноги через скамью и села. Прежде чем приступить к завтраку, она убрала полученный паек в рюкзак, который положила рядом. — Приятного аппетита, — ответа ожидаемо не последовало, и Гермиона уделила все свое внимание каше. Очень быстро начали подтягиваться другие члены отряда Барти, которые с удивлением поглядывали в ее сторону. Напряженную обстановку разрядил Лютер, плюхнувшийся рядом. — Привет, детка, — он сгробастал ее в объятия со спины и даже немного приподнял над скамьей, закачав из стороны в сторону. — Наконец-то увижу тебя в деле, а не скрюченной над тупыми книжками. — Они не тупые, — с кряхтением Гермиона вырвалась из волчьих рук. — И да, я тоже рада тебя видеть. Лютер габаритами походил на боксера в тяжелом весе, и скамья под его весом громко заскрипела. — Как последняя вылазка? — Разумеется, она уже знала все от Барти, но ее напрягала тишина за столом. — Ничего интересного, детка, — иными словами это значило, что разглашению информация не подлежит. — Вот только горло проблем доставило. Першит, собака. Думал, закашляю, ко мне сразу наши мертвые друзья сбегутся. Только приступы кашельные сдерживать я умею. Надо ухо теребить. Вот так… — Лютер потянулся к лицу Гермионы, но она ловко уклонилась, привыкшая к такому поведению оборотня. Он вообще очень легко шел на тактильные контакты, что зачастую приводило к неловким ситуациям. Лютер как ни в чем не бывало вернулся к своей порции картофеля. - Когда стимулируются ушные нервы, в горле рефлекторно возникает мышечный спазм. Он облегчит неприятную щекотку, — рядом с Гермионой громыхнул очередной поднос, и Крауч перекинул свои длиннющие ноги через скамью. Барти очень много знал. Из совершенно разных областей и маггловских, и магических. В его голове постоянно кипел мыслительный процесс, казалось, если прислушаться, можно различить скрип мозговых шестеренок. Гермиона всегда слушала его крайне внимательно, даже если на первый взгляд казалось, что сказанное Барти полная ахинея. Со временем почти каждое его слово обретало новый смысл. Грейнджер крайне интересовало, какой подход нашел Барти к противному старикашке Стенли и за какие заслуги к его порции всегда добавляется кусок хлеба с арахисовой пастой. Кусок мог быть целым ломтем, а иногда третью от горбушки, и Гермиона, как ни старалась, не могла разглядеть закономерности. Видимо, это зависело от настроения старого маггла, переменчивого, как их успехи в работе над идиотской аркой. Вообще вся эта безумная задумка в последнее время вызывала в Гермионе лишь вспышки агрессии и раздражение. Ей даже не на что было отвлечься из-за чертовой секретности. В Красной Бухте почти все, за исключением Долохова и его руководящей компашки, имели строго ограниченный доступ к информации, который позволял заниматься только собственным отведенным делом. За год Гермиона так и не узнала, откуда у них такой запас бензина, где и как они выращивают (добывают) продукты, с помощью чего очищают воду. Зато почти с каждой вылазки Скабиор притаскивал ей пакеты книг по квантовой физике и фантастику о путешествиях сквозь время и пространство. Ежедневные разговоры с Краучем, который словно взял ее под крыло после соседства в стеклянных камерах, не давали окончательно свихнуться от всех этих теорий Торна и мостов Энштейна-Розена. Конечно, был еще Малфой, но его неадекватность откровенно пугала, так что в его отношении Гермиона выбрала тактику пассивного игнора. - О, Мерлин, это что тост? Грейнджер пришлось повысить голос, чтобы перекричать собравшийся почти в полном составе отряд, за что ей тут же прилетело локтем в бок. А это было больно – локти у Крауча костлявые. В этот раз арахисовая паста была намазана на поджаристый квадратный хлеб. Несколько соседей по столу так же уставились на бутерброд. - Ай, черт с вами, - вздохнул Барти. – Завтра всем подадут тосты на завтрак. Сюрприза не получилось. Жрите давайте! Гермионе достался укоряющий взгляд, который она по привычке проигнорировала. - Конечно, самый опасный человеческий рефлекс в нашем деле – это желание отлить. Вот застанет тебя мертвяк со спущенными штанами, так и… В таком случае надо думать о сексе. Секс и мочеиспускание несовместимы, поэтому терпеть будет легче. Правда, девушкам этот вариант не подходит. - Барти, - укоризненно вздохнула Гермиона, которой повезло разделаться со своим завтраком до последней затронутой темы. Это подействовало, и Крауч вернулся к своей еде. На него вообще удивительным образом влияло то, как Гермиона называла его по имени, вместо обычного «Крауч». В последнее время ей приходилось прибегать к этому способу слишком часто, потому что Барти по неизвестным причинам был напряжен и его постоянно заносило. В отряд Крауча входило четыре оборотня, три маггла, два из которых были водителями, а из волшебников только он сам и Малфой. Последний недовольно посматривал в сторону Гермионы, но молчал. Он всегда молчал. Из него лишнего слова было клещами не вытащить, только сухие доклады или требования, если что-то срочно необходимо. За время своего проживания здесь Гермиона так и не узнала причины. До Бухты они пересекались на торнских болотах, когда Флитвика обвела вокруг пальца Паркинсон, изображавшая жертву преследования. Преследования Малфоем, с которым Гермиона здорово подралась в мокрой земле, пока их не прервали мертвяки. Стоило Драко скрыться из поля видимости, как она раскидала значительную часть зомби беспалочковой магией. О ее способностях в Бухте до сих пор не знали, а она не спешила их раскрывать, хотя давно перестала думать о побеге. За год Гермиона и Драко часто пересекались, но обменивались лишь сухими кивками и приветствиями. Никакого «грязнокровка» и «мой отец узнает об этом». Некому было узнавать, а кровь давно перестала иметь значение. — Собственно, сегодня едем в научную библиотеку. Город в паре часов езды. Подберешь книги, которые смогут помочь в ваших с Тони делишках, — немного ссутулившись над тарелкой из-за своего роста, но в остальном с как всегда идеальными манерами за столом, выложил свои планы Барти. — Держи. Гермиона встретилась с ним взглядом. У обоих глаза были карие, но при этом совершенно разные. У Грейнджер даже при слабом свете вокруг зрачка образовывались светлые прожилки, делая взгляд из-под ресниц солнечно-янтарным. У Барти глаза были темными и по-своему притягивающими, что в последнее время вводило Гермиону в небольшой ступор и заставляло краснеть, словно она снова становилась шестикурсницей. Сейчас в его взгляде читалось доверие и некий вызов, поэтому она без лишних слов убрала пистолет за пояс, прикрыв его курткой, а заточенный армейский нож вставила в специальный самодельный отсек в ботинке, который не давал ей вспороть собственную щиколотку. — Тронулись! Переходами они двинулись к поверхности. Из отряда Гермиона общалась только с Лютером, Малфоем и Краучем. Последний шел вперед и что-то на повышенных тонах втолковывал водителям. — Держись около меня, — Гермиона немного удивленно посмотрела на Драко, который повторять явно не собирался. Почему-то она была уверена, что Барти сам присмотрит за ней, но, видимо, книги не были первоочередной задачей вылазки, и у шефа имелись и другие планы. «Шеф» — большая часть Красной Бухты звала Крауча именно так, что казалось Гермионе крайне забавным. Сама же она называла его так, только когда хотела подразнить. К ней Барти независимо от ситуации всегда обращался как к маленькой мисс или мисс Грейнджер. В своих размышлениях она не особо обратила внимание на контрольно пропускной пункт, но открывшиеся тяжелые железные ворота заставили ее глаза загореться восторгом. Кто бы сказал ей год назад, какую радость может принести порыв воздуха и кусок голубого неба в проеме прохода. Гермиона глубоко вздохнула несколько раз подряд, от чего ее горло скрутил приступ кашля. Малфой подтолкнул ее в сторону джипа, заставляя влезть на заднее сиденье. — То-очно, — протянул Барти и облизнул губы. — Ты же последний раз была наверху, когда тебя привезли. Прости, маленькая мисс, будем чаще тебя выгуливать. Гермиона как бы случайно, садясь, наступила ему на ногу и заехала локтем в бок. — Извините, шеф, — пробурчала она. Джип был довольно просторным, но Гермиона все равно почувствовала себя немного некомфортно, вжившись в спинку между Краучем и Малфоем. — Эм, я хочу к окну. — В другой раз. Их эскорт из трех машин покинул Бухту и начал подниматься по серпантину. Гермиона уже и позабыла красный пейзаж выжженной, глиняной земли с колючим кустарником и взлетающими из-под колес клубами алой пыли. Она впитывала в себя цвет неба и облаков, немного нависнув над коленями Крауча, в чье окно смотрела. Здесь было столько цвета после серых коридоров, тусклого света ламп и стерильности лаборатории. — Ай, — их подкинуло на неровной дороге, и Гермиона потеряв равновесие завалилась на колени Крауча, оправдавшие свою костлявую известность. — Ты в порядке? — Барти положил руку ей на плечо, помогая выпрямиться и заглянул в глаза. Гермиона улыбнулась краешком губ и уже собиралась вернуться на место, как в ее голове раздался недовольный приказ: «Отодвинься!» Грейнджер шарахнулась в сторону, от чего едва не врезалась в Малфоя. — Ты в порядке? — повторил свой вопрос Барти. — Маленькая мисс, вообще-то это ты на меня упала. — П-прости, — Гермиона выпрямилась на своем месте и перевела взгляд прямо перед собой на лобовое стекло, заметив как в зеркало заднего вида на нее удивленно глянул водитель. Мужской голос в ее голове молчал. Может кто-то в салоне крикнул на нее, но сейчас никто не смотрел в сторону Гермионы. Она успокоилась только через полчаса, списав все на «бывает, показалось» и начала снова рассматривать пейзаж забор—остатки цивилизации—забор. Чем ближе они подъезжали к городу, тем больше сбавляли скорость, чтобы не привлечь шумом мотора незваных гостей. Выбитые окна, потемневшие от времени вывески и кучи мусора. Гермиона и забыла какое впечатление производит этот дивный, новый мир. Для столь маленького городка библиотека действительно поражала своими размерами. При всем запустении длинное трехэтажное здание выглядело внушительно и больше походило на медицинский или офисный комплекс. Оно было ограждено, тяжелый замок висел на воротах, и Барти вышел из машины, чтобы открыть его. За спиной у него висело тяжелое двуствольное ружье. — Я вижу вы тут не впервой, — заметила Гермиона вылезая следом из машины. — Угум, — кивнул Малфой в салоне за ее спиной. Грейнджер мягко спрыгнула на гравийную дорожку. Сильный порыв ветра растрепал короткие волосы, которые она поспешила заправить за уши. Барти уже снял замок и открывал ворота. — Мы поедем дальше, — сказал он, стоило Гермионе подойти ближе. — Тут в последнее время неспокойно. Мертвяки стягиваются к Бухте, словно какой-то артефакт фонит. — Хорошо, — Гермиона кивнула и шагнула в сторону здания, но была перехвачена за запястье. Пальцы у Крауча были длинные и узловатые. Цепкие, как паучьи лапы. Такими душат, такими ломают шею. Гермиона подняла на него взгляд. Она не обманывалась. В эти времена руки с такими пальцами никогда не будут лишними. — С тобой останутся Драко и Майк. Будь осторожна, маленькая мисс. Гермиона не стала говорить, что застать ее врасплох не так легко и что за годы она перестреляла достаточно и мертвых, и живых. Перестреляла, зарезала, разбила голову об острый камень. Она просто кивнула. Их водитель, видимо, тот самый Майк загнал джип во внутренний двор перед библиотекой. Гермиона оглянулась. В волосах Крауча отражалось солнце, делая их похожими на колосящееся зерно. Высокая, сутулая фигура Барти скрылась в другой машине, и эскорт двинулся дальше. Гермиона не могла себе объяснить, почему неясное волнение костлявой рукой сдавило сердце. Часы в библиотеке летели слишком быстро. Майк стоял на стреме у главного входа. Рация лежала на столе около Гермионы и молчала. Значит, пока все тихо. Они с Малфоем расположились на втором этаже около окон. На крайний случай поближе к удобному карнизу, с которого можно будет спрыгнуть. Драко курсировал по библиотеке в недовольном молчании и подавал книги с выражением вселенского раздражения на лице. Стопки росли, и, к сожалению, количество бесполезных книг превышало количество полезных раз в шесть. — Черт, — Гермиона потерла глаза. — Достали кротовые норы. Черт! — Она недовольно взмахнула руками и одна из стопок с грохотом упала со стола. Голова Малфоя показалась из-за дальнего шкафа. — И что ты молчишь? — раздраженно спросила Грейнджер, устало подперев рукой щеку. — Тебе же хочется отвесить свой едкий комментарий. Драко скрылся за шкафом и что-то буркнул. — Что?! — Ругаешься, как маггла. Гермиона со стоном уронила голову на стол. В Бухте были и маги, и магглы. Они держались друг от друга особняком, если приказ не подразумевал общей работы. Так особенно явными становились различия в менталитете, привычках и вот даже ругательствах. — Мои родители магглы, ты не забыл? Ответа Гермиона не получила, видимо, на сегодня словарный запас Малфоя был исчерпан. Девушка отложила очередную бесполезную книгу и встала из-за стола. — Как говорится, хочешь, чтобы было сделано хорошо, сделай сам, — довольно громко, чтобы Драко услышал, сказала она и направилась к дальним стеллажам. Их попытка найти нужную информацию, на самом деле, была заранее провальной. Это место перерыли сверху донизу уже несколько раз. Вряд ли кого-то интересовали путешествия во времени, но местами пустовали целые полки и даже шкафы. Вырванные страницы шуршали под ногами. Некоторые уже разложились, другие подгнили из-за сырости и источали неприятный запах. Сердце сжималось от того кощунственного отношения к книгам. Явный пример деградации общества, упадка, который, если эпидемия не будет остановлена, вернет их в каменный век к камням и дубинкам. Гермиона провела рукой по заинтересовавшей ее полке, вчитываясь в названия. Книги утратили свой привлекательный запах, которым она наслаждалась будучи девочкой, уткнувшись носом меж страниц. Теперь только влажность и сырость, от чего хотелось проветрить помещение. Почему-то ее привлек раздел химии органических соединений, и теперь она внимательно просматривала корешки, прислушиваясь к шагам Малфоя в другом конце зала. Отобрав пару книг, Гермиона прижала их к груди одной рукой, другой перелистывая стопку совсем отсыревших брошюр. На громкий шорох справа она обернулась, собираясь передать Малфою книги, чтобы освободить руки. Вот только шаги Драко все еще раздавались в десятке метров от нее, где-то около письменных столов. Из ровного ряда толстых архивных томов один словно достали на половину. Гермиона бы и не обратила на него внимания, но прямо около книги стоял он. Грейнджер готова была бы поклясться, что это приведение, если б не тот факт, что все призраки исчезли спустя несколько месяцев после начала эпидемии. «Красивый,» — отметила она про себя и потянулась свободной рукой к пистолету. Его глаза были невероятной синевы. Взгляд убивал раздражением. Молодой мужчина вдруг одарил ее располагающей улыбкой, которая, казалось, могла примирить столетних врагов. Он кивнул в сторону тома. — Кхм, — кашлянул позади Малфой. — Ты видел? — Гермиона отвлеклась на него всего на секунду, а в конце стеллажа уже никого не было. — Там было привидение. Драко одарил ее красноречивым взглядом и выхватил отобранные книги. Его шаги удалились в сторону столов. Гермиона еще некоторое время смотрела на то место, где был незнакомец. Что-то во всей этой ситуации вызывало в ней зудящее чувство опасности. Грейнджер достала пистолет, прошла к нужному тому и взяла его. «Исследование органической материи пр. Дж. К. Фризза». — «Хрхррр», — захрипела рация. — Эй! «Хр» У вас гости, они уже на первом этаже! «Хр» Больше десятка! Гермиона метнулась к столу. Малфой уже складывал ее отобранные книги в свой рюкзак, повезло, что выбрала она совсем немного. Они уже слышали неритмичные шаги и завывания. Человеческие, животные воют совсем по-другому. Гермиона засунула том Фризза в свой рюкзак, надела лямки и завязала их на груди. Курок уже был взведен. Пистолет холодил руку. — Эм, Малфой… — Что? — он выбил стулом окно, стекло со звоном разлетелось вокруг, но большая часть полетела на карниз первого этажа. — Крауч не дал мне запасной магазин. Драко посмотрел на нее, как на душевнобольную. Вот он, тот мальчик, который издевался над ней в школьные годы. Тот, кому она врезала на третьем курсе. Тот, кто не смог убить Дамблдора. Тот, кто сейчас сжимает маггловский пистолет, а не волшебную палочку. — Их двенадцать. У тебя глок 9 мм на 17 пуль. Ты и так в преимуществе. Гермиона была уверена, что это самая длинная фраза, которую она от него слышала. И уж точно первая шутка. Мертвяки вломились в дверь, когда Малфой только начал перелезать через подоконник. В раме торчали осколки стекла, была велика вероятность распороть ногу. Здесь не время для манер и «женщины вперед». Его рюкзак тяжелее, маневренность меньше. Он идет первый. Вой полуразложившихся глоток наполнил помещение, отражаясь от стен и почти оглушая. Гермиона начала продвигаться к окну, сделав первые два выстрела. Один попал в безволосый серый череп, второй в коленную чашечку в почти истлевшей брючине. Существо взревело, дернулось и завалилось на шкаф. Были еще четверо, остальные пока копошились на лестнице. — Грейнджер! Гермиона встала ногой на подоконник, но один зомби уже был слишком близко. Она слезла обратно, схватила стул с железными ножками и размахнулась. С громким криком она ударила по несшемуся в ее сторону телу. Раздался нечеловеческий вой, хруст костей, и мертвяк отлетел в сторону. Она слышала, как Малфой прыгнул. До карниза внизу всего три метра, но что-то явно пошло не так. Гермиона сделала еще несколько выстрелов, и они заглушили крик Драко где-то внизу. Пули замедлили мертвяков, и Грейнджер снова залезла на подоконник. Малфой лежал на карнизе, прижимая ногу к груди. Крупный осколок стекла торчал чуть выше колена. Крови было слишком много, но недостаточно для задетой артерии. Гермиона не могла спрыгнуть к нему, места слишком мало. Драко уже полз к краю, но до того, как Грейнджер станет обедом оставались считанные секунды. — Черт! Без карниза ей лететь вниз все семь метров. Гермиона прыгнула левее Малфоя. Беспалочковый локомотор, примененный к самой себе, замедлил падение лишь на секунду, а затем сыграл с хозяйкой злую шутку, перевернув ее в воздухе. Гермиона камнем рухнула вниз.