Дети тьмы...

» — невозможное рано или поздно становится возможным…»

Мики Харрисон — девушка, чье имя я отчетливо знаю. Мы дружили с ней целых 5 лет. Однажды, она сказала мне, что они навсегда останутся со мной и будут поддерживать меня во что бы то ни стало. Но неужели это время пришло? Вроде бы со мной все хорошо… Почему же они прилетели сюда? Увидеться? Поговорить? Расспросить и убить? Бр-р, даже от одних этих мыслей становиться плохо. — Не может быть, — сказала я и скатилась по стене, одинокая слеза покатилась по щеке, — Я столько всего сделала, лишь бы скрыть от них правду. Я лгала им все эти 5 лет и не рассказывала все мои секреты, которые знали только вы. Моя психика, семья, группа, обо всем этом я им никогда не говорила. И до того, как вылететь обратно к вам, они все же узнали из новостей индустрии развлечений. Они узнали о том, что я именно та самая трусиха, которая боялась остальных влиятельных групп и убежала в Америку. Было стыдно и страшно. Я побоялась остаться одна снова, поэтому я снова сюда прилетела и нашла вас для того, чтобы воссоединить группу. Но я также хотела доказать всем, что я не пропала. Что наша группа должна существовать. В их сердцах мы всегда должны быть номер 1. И даже так, я все равно боюсь, мне все еще страшно…- всхлипывая я говорила все это. «Тише, тише, не плачь…» — я хотела это услышать, но подняв голову, я всего лишь увидела задумчивые лица ребят и они были мне как чужие. Между нами не ощущалась та теплота, та сила, которая давала мне идти вперед и не унывать. — Ты хочешь сказать, что то, что ты сделала, было не из лучших побуждений? — Что? Нет! Вы же помните, что у меня психическое расстройство? Оно проявлялось почти каждый день, я не могла овладеть собою. У меня было столько возможностей, чтобы рассказать им, но я знаю, что они меня не поймут и будут расспрашивать причину., я этого безумно не хотела. Были три причины. Поначалу это была ярость на солиста группы «Small», затем я вспоминала родителей и их поступок. И когда я услышала песню нашей группы я расплакалась и вы стали следующей причиной моих психических расстройств. Я не могла побороть себя. Каждый день был для меня как ад, но я помнила, что вы навсегда останетесь моем сердце, это грело мою душу. Но я не могла избавиться от тоски по вам. Все было настолько безумно, что я отправилась к психологу. Я рассказала ей все, но я там же сорвалась, когда она спрашивала про причину. Я снова не могла справиться и думала, что меня поместят в психиатрическую больницу. Там я пробыла неделю. Мне было очень страшно, я думала, что всерьез сойду с ума и больше не увижу вас, поэтому я держалась. Каждый день в меня что-то кололи, со мной беседовали. Я смотрела на себя в зеркало и видела девушку с пустой душой. У нее были короткие черные волосы и потерявшие свой оттенок голубые глаза. Ее пряди выглядели неестественными. Эта девушка скучала по тем веселым денькам. И у нее снова случился приступ ярости, она сломала зеркало и винила себя во всем, она не могла отойти от всего. В итоге она сбежала и больше никто не мог ее найти. Ее искала полиция, по всему городу были расклеены листовки о ней, о том, что она псих и может угробить любого. Но все было совсем не так. Она ходила по городу в капюшоне и с разбитыми костяшками на руках. Все называли ее хулиганкой и боялись ее. Она думала, что ее конец настал. Но это был всего лишь начало конца. Она выбралась и снова стала жизнерадостной. Сама пошла в психиатрическую больницу и доказала, что с ней все в порядке и она справилась со всем этим. Но на самом деле люди прячут все внутри себя, чтобы не показать остальным свою боль. Я была их этих людей, — я вспоминала все это с болью и наконец взглянула на своих друзей, они жалко смотрели на меня, — Не жалейте меня, вы же знаете, как до чертиков я это ненавижу. — Ты всегда поддерживала нас, пришла наша очередь сделать тебя счастливой, — села рядом со мной Кабирия. — Мы с тобой, Раф, — сев на корточки передо мной, улыбнулся и сказал мне Сульфус. — Ребят, я, конечно, понимаю, но Мики тут. Она все слышала. — Раф… — показалась в дверном проеме Мики, — Прости, Раф, — она была вся заплаканная, — Прости, — сказала она и убежала, за ней и Гас. «Это я виновата» — подумала я про себя и громко зарыдала и лишь объятия Сульфуса помогали мне не задохнуться в этой пучине бездны. Моя болезнь возвращается. Я снова стала той, кем являлась. «Истеричка» -снова подумала я про себя и закрыв уши закричала внутри себя, в то время, как внешне, я выглядела спокойно рядом с Сульфусом. — Спасибо тебе, мой милый друг…