Опасное путешествие

      Килллиан вместе с Артуром стояли на верхней палубе, наблюдая за тем, как грузят свежие припасы съестного. Бочки с соленой рыбой и вяленым мясом катили по сходням. Мешки с мукой и рисом. Ящики с яблоками, грушами и сливами. Грузчики раскладывали провиант под строгим контролем боцмана. Мистер Сми то изрыгал проклятия, то воздевал к небу толстые руки, прося Всевышнего ниспослать ему терпения, работая с такими олухами.       Команда готовилась выходить обратно в плаванье. Они уже почти месяц стояли на якоре и время, отведенное принцу для доставки золота, неумолимо истекало. Если Эмма и понимала это, то виду не показывала. А вот Киллиана наоборот радовало подобное положение вещей. Если через три дня посланники принца не объявятся, то пираты отчалят с принцессой на борту.       Она вела себя достаточно странно, на взгляд Киллиана, при каждом разговоре словно бы намекала, что ему необходимо извиниться. Он озадачивался, но понять, в чем собственно дело, не мог. Насколько он помнил, ничем принцессу он обидеть не мог. Но она продолжала фыркать при разговорах и морщить носик, словно от отвращения. Зато старший братец с каждым днем становился все менее напряженным, словно постепенно груз ответственности за Эмму начинал падать с его плеч.       Киллиан и не думал ревновать принцессу к брату. В конце концов, она была взрослой женщиной, способной разобраться в самой себе, а не вздорной девчонкой ради любопытства решившей испробовать силу своего очарования на пиратах. Внутренний голос ехидно напомнил, что именно девчонка она и есть. Маленькая наивная принцесса, которую злобные и алчные пираты разлучили с добрым и великодушным женихом. Хотя Киллиан и сомневался, что она настолько проста. Слишком уж явно она очаровывала их с братом.       Киллиану нравилось в принцессе практически все. Начиная от длинных светлых волос, чаще всего заплетенных в небрежную косу и перекинутых через плечо, и заканчивая тем, как она взмахивала густыми ресницами и восторженно оглядывала ярмарочную площадь.       В тот день он искренне наслаждался прогулкой, крепко держа ее за руку или же приобнимая за талию. Этим он убивал сразу двух зайцев: к красивой девушке не лезли подвыпившие гуляки с предложениями разной степени непристойности, а она сама не пыталась проявить глупость и попытаться убежать, хотя, глядя на счастливое личико принцессы, он сомневался, что подобные мысли приходят ей в голову.       Эмма была похожа на восторженного ребенка, который по счастливой неожиданности оказался в центре праздника. Она восхищалась абсолютно всем. Маленькими поросятами и осликами с длинными ушами. Сапожником, который работал над заказом прямо на улице. Она очаровалась уличными музыкантами и лицедеями.       Увести ее обратно на корабль было чертовски сложно. Эмма смотрела на него умоляюще и дрожащим голоском просила еще чуть-чуть времени. Киллиан каждый раз шел у нее на поводу, вознагражденный ласковой улыбкой и кратким пожатием руки. Он почему-то не сомневался, будь они не посреди толпы, то она бы несомненно позволила себе большее. Отчасти он понимал, что для принцессы все происходящее — увлекательное приключение, в котором надо попробовать все, что запрещалось воспитанной благородной девушке раньше. И взять из него нужно все, что она бы смогла. Прогулки по сомнительным местам в компании с пиратом, попытка испробовать свои чары на братьях. Это было для нее забавой, всю серьезность которой она не осознавала полностью.       Иногда Киллиану страстно хотелось, чтобы она не была настолько смелой и самоуверенной, а оставалась такой же напуганной и дрожащей, как в первые дни. Пока она боялась, то чувствовала грань, пересекать которую было опасно. Сейчас же Эмма словно потеряла последние остатки страха и решила броситься в омут с головой. Киллиан не совсем понимал, что она хотела добиться отчаянным флиртом, но не отдергивал ее. Ему было интересно, насколько далеко она осмелится зайти.       Громкое кудахтанье и не менее громкие вопли мистера Сми вернули мысли Киллиана к насущным делам. Оказалось, что за то время, пока он витал в облаках, мечтая о принцессе, на палубе произошел конфуз. Грузчик уронил деревянную клетку с курами и петухом на палубу. От удара крышка треснула и разломилась, а птицы разбежались, кто куда, истошно кудахтающие и кукарекающие.       — Ах вы, сукины дети! — завопил Сми, отвешивая оболтусу, уронившему клетку, подзатыльник. — Что встал, как не живой? Бери руки в ноги и живо лови куриц. Капитан за них немалые деньги отдал. Не досчитаюсь хоть одной, уговорю его взять тебя вместо нее.       Парнишка злобно зыркнул на боцмана и убрал упавшие на глаза грязные вихры. Пробормотав: "Да, сэр", он кинулся исполнять приказ. К нему с хохотом присоединились два босоногих юнги, которые норовили схватить птицу первыми, не обращая внимание на соленую брань мистера Сми, который уже успел проклясть их родичей до седьмого колена и сейчас со смаком перечислял тех, с кем, по-видимому, спала прабабка безрукого юнца.       По палубе летали перья и стояли дикие крики. Все, кто был на Роджере, как один собрались на верхней палубе и воплями подбадривали мальчишек. Некоторые горячие головы уже бились об заклад, кто переловит куриц быстрее. Каждый раз, когда мальчишки водворяли одну из беглянок в клетку, слышался восторженный свист и оглушительный топот. Один из матросов, худо-бедно умевший читать и писать, ставил зарубки на деревяшке, отмечая количество пойманных птиц у каждого из участников.       Наконец была поймана последняя птица. Это оказался петух с на редкость отвратительным характером. Он топорщил перья, грозно хлопая крыльями, и умудрялся сбегать практически из рук мальчишек. Поймать его удалось лишь совместными усилиями всех трех парней, накинувших на противную птицу пустой мешок. Петух бился в мешковине, как очумелый, надрывно кукарекая.       Скрупулезно пересчитав кур, мистер Сми черкнул пометку на пергаменте. Обернувшись к мальчишкам, он бросил грузчику медную монетку.       — Под счастливой звездой родился, оболтус. Все на месте, пшел вон, чтобы и духу твоего здесь не было. — Мальчишка не заставил повторять дважды. Быстро обернувшись, он припустился с корабля так скоро, словно за ним по пятам гнались черти с раскаленными добела вилами.       Пираты довольно галдели, деля выигранные деньги. Несколько монет перепало и довольным юнгам, которые сжимали внеплановый заработок в кулаке, довольно переглядываясь друг с другом.       — Что за шум? — негромкий голос капитана заставил умолкнуть всех находящихся на верхней палубе. Артур, стоявший неподалеку от Киллиана, ссыпал золотые в кошель, пристегнутый к поясу.       — Ничего, капитан, — засуетился Сми. — Что встали? Дел что ли больше нет, как глаза таращить? Один в один, как бабы на базаре собрались! — напустился боцман на команду. Матросы посмеивались над нелепым в гневе толстяком, красная вязанная шапка которого сбилась на один бок, но послушно начали расходится.       — Киллиан, — Лиам махнул рукой, привлекая внимания брата, — заканчивай бездельничать и иди сюда.       Киллиан закатил глаза, но не ослушался брата. Вместе они спустились вниз.       — И что же ты хотел от меня, братец? — Киллиан прислонился к стене, насмешливо рассматривая старшего братца. Он снова выглядел напряженным, как бывало после очередной конфронтации с принцессой.       — Присмотришь за девчонкой, — ответил Лиам, взъерошив волосы. — Видит Бог, она бывает совершенно невозможной, — посетовал он, кося на плотно закрытую дверь каюты.       — А по-моему, она на редкость милая и покладистая девушка, — усмехнулся Киллиан, не пытаясь перебороть желание немного позлить вечно серьезного и уравновешенного Лиама.       — Конечно, — неожиданно согласился старший Джонс. — Она невероятно послушная, когда хочет что-то получить, если же желание ее высочества игнорируются, то она сущая гарпия.       — И что же она просила на этот раз?       — Все то же. Написать родителям хотя бы то, что она жива и здорова, — вздохнул капитан, понизив голос.       — От ее жениха так ничего и нет? — Киллиан мигом стал серьезным. В глубине души он переживал за Эмму. Он почему-то был уверен, что предательства она не перенесет. Откуда брались такие странные мысли он сам не знал, но чутью привык доверять. Если бы не доверял, то его бы давно нашли в грязном переулке с раскроенным от уха до уха горлом.       — Пока ничего. Если и сегодня Робин не обрадует, то можно больше не надеяться. Как только закончим с погрузкой, так сразу и отплывем, — Лиам вновь нахмурился. Киллиан примерно знал, что беспокоит брата.       — Что будет с ней? — Киллиан задал вопрос, который волновал его больше всего. Казалось, даже сердце замерло в ожидании ответа.       — Она останется, — твердо произнес капитан. — Понятия не имею в качестве кого, но она останется на Роджере, — он сжал ладонь в кулак, словно уже кто-то пытался силой забрать принцессу с корабля.       — Да ты никак влюбился? — Киллиан вскинул бровь, цепко вглядываясь в лицо брата, стараясь заметить в нем то, что бы подтвердило его догадку.       — Не говори глупостей, — оборвал Лиам. — Пока я не вернусь, следи за ней. Как бы она не натворила глупостей, — в его голосе проскользнули обеспокоенные нотки. Киллиан едва сдержал торжествующую усмешку. Хладнокровному и рассудительному братцу вскружила голову принцесса, вот уж поистине забавное зрелище.       Развернувшись на пятках, Лиам быстро подошел к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Киллиан проводил его насмешливым взглядом. Его до крайности забавляла вся эта ситуация. Взъерошив волосы, он улыбался своим мыслям, стоя под дверью каюты. Слишком давно они не оставались с принцессой наедине. Вежливо постучав, Киллиан, не дожидаясь позволения, вошел в помещение.       Эмма одарила его уничтожительным взглядом и попыталась натянуть низ рубашки на колени. Это проявление смущения очень веселило Джонса. Казалось бы, чего ей уже было стесняться, но Эмма продолжала при малейшем шорохе заворачиваться в одеяло, напоминая Киллиану какой-нибудь рулет.       — Миледи, — он присел в кресло, с интересом наблюдая за ней. К его удивлению вместо застенчивой улыбки на ее лице застыла маска раздражения.       — Я не хочу с тобой разговаривать, — выпалила она, надувая губы, всем своим видом демонстрируя вселенскую обиду. Киллиан едва не выругался, он терялся в догадках, на что же она могла разозлиться. Вроде в последнее время он вел себя вполне прилично. Даже руки не распускал лишний раз.       — Что за глупые мысли вертятся у тебя в головке на этот раз? — поинтересовался он, раздраженно постукивая пальцами по колену. Боже, как же братец выдерживает общество этой женщины практически круглосуточно?       — Почему капитан такой несговорчивый упрямец? — она скрестила руки на груди, стараясь принять более внушительный вид, но ее намерения с треском провалились. Киллиан видел лишь растрепанную девчонку, забравшуюся с ногами на кровать и устроившуюся в ворохе подушек. Как-то не вязалось это с величием в его представлении.       — Лапочка, он был таким сколько я себя помню, — утешил принцессу Киллиан. — Подозреваю, что таким он и останется до конца жизни.       — Я просто попросила написать родителям, что жива и здорова, как он не может этого понять? — она передернула плечами и стала накручивать прядку волос на палец. — Неужели это настолько обременительная просьба? — она сверкнула глазами.       — Нет, не обременительная, но если будешь изводить его ею постоянно, то твои родители не получат вообще никакой весточки, — ответил Киллиан. — Запасись терпением, лапочка.       — Видит бог, это будет нелегко, — пробурчала принцесса, — но я постараюсь. И еще, мне действительно нужна одежда. Хотя бы нижнее белье, — она покраснела и понизила голос.       — Для чего? В рубашках ты бесподобна, — отпустил он двусмысленный комплимент, лениво скользя взглядом по длинным стройным ногам принцессы.       — Мне действительно нужно объяснять причину? — едва слышно прошептала она. Краска уже начинала заливать ей шею. Киллиану определенно нравилось ставить ее в неловкое положение.       — Хотя бы попробуй, — поощрил он, мужественно преодолевая желание пересесть к ней поближе и заключить в объятия. Неужели, когда за нее заплатят, утешением ему будут только воспоминания о нескольких поцелуях? Чертовски несправедливо!       — Я — женщина, — она все-таки оторвала взгляд от своих рук и осмелилась заглянуть в его лицо. — И каждый месяц у меня бывает… — она замялась, не зная, как продолжить фразу.       — Я понял, спасибо, — Киллиан решил пощадить ее чувства. — Попытаемся раздобыть для тебя нечто более практичное, чем рубашки моего брата, — он подмигнул алой, как роза принцессе, вызывая тем самым слабую улыбку.       Киллиан переменил щекотливую тему разговора, Эмма с радостью ухватилась за это и начала довольно дотошно выспрашивать, где и с кем он проводил вечера. Эта маленькая хитрость не могла обмануть Киллиана и он чистосердечно признался, что заглядывал в таверну, где и распивал пару кружек темного осеннего эля в компании приятелей. Она, казалось, удовлетворилась его ответом и напряжение, заметное последние несколько недель, перестало ее сковывать.        Она вновь начала смеяться над его шутками и бросать быстрые кокетливые взгляды из-под ресниц. Он и не понимал, как соскучился по этим легким ненавязчивым разговорам.