Опасное путешествие

      Склонившись над столом, Лиам внимательно рассматривал карту, измеряя широту и долготу предполагаемого маршрута. Острой необходимости в добыче пока не было, и он решил не светиться на торговых путях, где слишком хорошо знали его судно. Продажа приданого Эммы принесла баснословную сумму, которой с лихвой хватило не только на провизию и мелкий ремонт «Роджера», но и для того, чтобы у каждого в команде в кошельке звонко позвякивали монетки. Двое или трое матросов даже изъявили желание вернуться к женам и невестам, чтобы осесть на твердой земле. Лиам был не против, в принципе, найти матросов проблемой не было никогда. На захваченных кораблях многие с охотой сдавались пиратам и становились одними из них, лишь бы сохранить жизнь. Да и в портах было немало ищущих приключения парней и скрывающихся от правосудия преступников.       Дверь каюты хлопнула, и взбудораженная Эмма с сияющей улыбкой и румянцем на щеках появилась на пороге. Лиам сам едва сохранил серьезное выражение лица смотря на нее. Она была похожа на маленького встрепанного воробья. Аккуратная коса, с которой она выходила на палубу, сейчас выглядела неряшливо. Светлые прядки обрамляли ее точеное лицо, и Эмма нетерпеливо смахивала их со лба. Сделав несколько шагов, она оказалась рядом с его стулом и присела на подлокотник, погладив Лиама по голове и чмокнув в висок. Ему определенно нравились изменения в ее поведении.       — Мне нужно задать тебе серьезный вопрос, — выпалила Эмма на одном дыхании, явно неосознанно сжимая ладонь на плече капитана.       — Я тебя слушаю, принцесса, — безмятежным голосом сказал Лиам, однако внутренне напрягаясь. Как он мог убедиться, в голову этой женщины могла взбрести любая идея.       — Я хочу помогать Джо на кухне.       — Странная просьба, — Лиам сдвинул карту в сторону и с изумлением смотрел на Эмму. Он даже представить не мог, что она может попросить такое. — Ты умеешь готовить?       — Нет, — покачала головой Эмма. — Но я быстро учусь, — она прижала руки к груди, словно пытаясь убедить в своих словах капитана. — Честно, Лиам, я не могу сидеть взаперти и маяться от безделья.       — Если ты так этого хочешь, то пожалуйста, — Джонс приобнял принцессу за талию и заставил сползти с подлокотника к себе на колени.       — Спасибо, — Эмма вновь улыбнулась и принялась ерзать, устраиваясь удобнее. Судя по ее наивно-невинному взгляду, делала она это неосознанно.       Лиам чувствовал, как начинает закипать кровь в венах от одного ее присутствия. Ему еще на палубе хотелось подхватить ее на руки и запереться в каюте, послав к чертям экипаж. А тут, они наедине, такой изумительный шанс не стоило бы упускать. Эмма потянула его за воротник рубашки, заставляя наклонить голову, и коснулась его губ в нежном поцелуе. Лиам притянул ее ближе, углубляя поцелуй и мягко проводя пальцами по ее шее, поглаживая ключицу и сжимая грудь сквозь тонкую ткань рубашки. Эмма тихонько выдохнула, слегка изогнувшись и прикрыв веки от наслаждения.       Через силу Лиам оторвался от пухлых губ принцессы. Совесть напомнила, что она, скорее всего, еще не совсем оправилась от бурной ночи и не менее страстного утра.       Лаская бьющуюся жилку, Лиам раз за разом обводил отметину, четко выделявшуюся на белой коже. Он бы мог списать ее на одну из тех, что остались на теле принцессы с ночи, если бы рядом не было почти такой же, но уже поблекшей и начинающей приобретать синеватый цвет.       — Занятная метка, — протянул он, ясно понимая откуда она взялась на шее принцессы. Словно в подтверждение мыслям, Эмма напряглась в его объятиях. Ревность, ранее ему чуждая и несвойственная, зародилась глубоко в душе и неприятно кольнула сердце. Ответ мог быть один.       — Ты злишься, да? — она подняла смущенный донельзя взгляд. — Просто, оно как-то само так вышло… — забормотала Эмма, не отводя, однако, глаз от его лица. Лиам был почти очарован ее честностью.       — Не скажу, что я на седьмом небе от счастья, — усмехнулся Джонс, прижимая к своему плечу растрепанную головку принцессы, — но и сцены закатывать тоже не буду. Это твоя жизнь и твой выбор, с кем быть.       Лицо Эммы приняло озадаченный вид, она явно старалась переварить его слова, хотя не далее, как утром, Лиам повторял ей почти то же самое. Да, делиться было нелегко, как бы он ни старался доказать себе обратное и убедить себя, что принцесса ему просто симпатична, и, когда придет время, то он с лёгкой душой отпустит её восвояси. Это был чистейшей воды самообман, а Лиам как-то не привык лгать себе. По его убеждению, это было сродни трусости, а трусов он презирал едва ли не сильнее всего на свете.       — Он ревновал, Лиам, — призналась Эмма, собравшись с мыслями и тихо вздохнув. — Я была слишком глупой, когда надеялась, что все обойдется без подобного. Просто, мне казалось, что если я буду с вами двумя, то просто не останется поводов для ссоры.       Определенно, Лиам не переставал поражаться наивности принцессы. Весь мир для нее был окрашен в невероятные розовые тона, где просто не могли существовать такие чувства как злоба, гнев, зависть или разочарование. Иногда он поражался, как венценосные родители умудрились вырастить из принцессы настолько нежное создание.       — Ах, вспыльчивый норов Киллиана, — хмыкнул Джонс. — Не теряю надежды, что он когда-нибудь научится держать себя в руках, иначе это не доведет его до добра.       — А ты, — Эмма прикоснулась ладонью к его щеке, заставляя смотреть в глаза, — неужели ты не ревнуешь?       — Я умею держать эмоции под контролем, дорогая. Хорошее умение, которое очень пригодится в том случае, если не хочешь, чтобы однажды тебя нашли в грязном переулке с ножом между ребер. — Лиам сдвинул Эмму на коленях и вновь взглянул на карту. Разговоры — это, конечно же, очень хорошо, но курс сам себя не проложит.       — А куда мы плывем? — спросила Эмма и тут же сморщилась, словно от острой боли.       — А куда ты хочешь? — улыбнулся Лиам придвигая карту к ней ближе. — Пока запланированного маршрута нет, так что пользуйся случаем. Туманная Гавань, разумеется, под запретом, Закатное королевство тоже.       — Я не совсем дурочка и понимаю, что домой вернусь нескоро, — сказала Эмма, бросая на него недовольный взгляд из-под пушистых ресниц. — А уж Нила вообще не желаю видеть до конца своих дней! Сундук золота ему показался дороже, чем жизнь и честь будущей жены! — она фыркнула и смешно сморщила нос, вспоминая бывшего жениха.       — Ты была в Эренеделле? — Лиам был как-то не настроен выслушивать пламенные речи о предательстве и низости принца.       — Конечно, — кивнула Эмма. — Эльза моя хорошая подруга, жаль, что мы не виделись так давно. И вдвойне жаль, что не увидимся и в этот раз, если меня и занесет в Эренделл, — она печально вздохнула, рассеянно скользя кончиком ногтя по пергаменту.       — Ну извини, дорогая, знакомство с ее величеством, городской тюрьмой и виселицей никак не входит в мои планы, — пожал плечами капитан, ненавязчиво накрывая ее руку своей крупной мозолистой ладонью. — Могу предложить только прогулку по злачным заведениям в компании отважных моряков.       Взгляд принцессы зажегся живым интересом, и Лиам чуть не прикусил язык, от осознания того, какую глупость сболтнул. Разве ей, утонченной, благородной и воспитанной, место среди пьяных мужиков и шлюх, которые абсолютно беззастенчиво сидят на коленях клиентов с полураспущенными корсажами платьев? Среди криков, застольных песен и развязного смеха?       — О, я так давно хотела побывать в таверне, — с энтузиазмом произнесла Эмма. Джонсу на миг показалось, что она сейчас захлопает в ладошки от восторга, словно маленькая девочка, чье заветное желание наконец-то исполнилось. — Но мама с папой были против подобных посещений.       — А кто их будет за это винить? Уж не знаю, как ты представляешь себе таверну, но явно это далеко от истины, — сказал он, поглаживая тонкие длинные пальчики принцессы. Казалось, надави чуть сильнее, и они хрустнут, а она закричит от боли.       Нет, не в его характере было обращаться с женщинами грубо и причинять боль. Даже к девицам лёгкого поведения Лиам относился уважительно. Перед глазами до сих пор стоял смутный полузабытый образ матери, которая внушала маленьким сыновьям, что настоящий мужчина в любой ситуации должен оставаться джентльменом. Мать умерла от тяжелой простуды, когда Лиаму было восемь, и он уже все понимал, хотя мать, как могла, старалась скрывать, что ее конец близок. Она часто сажала их с Киллианом к себе на кровать и рассказывала сказки об отважных и бесстрашных рыцарях тихим голосом, который часто прерывался кашлем. Воспоминания о матери были одними из самых теплых, что остались от его детства.       После похорон матери они вели полукочевую жизнь, перебираясь из деревни в деревню, пока не добрались до корабля, где их и бросил отец. Надо отдать ему должное, он выдержал четыре года скитаний с двумя детьми, а не оставил их сразу же. В двенадцать лет Лиам мог позаботиться о брате, что он и делал до сих пор, несмотря на то, что они уже слишком давно вышли из детского возраста.       И сейчас, девушка, сидевшая у него на коленях и беззаботно болтающая ногами, перекинутыми через подлокотник стула, вдруг подарила ему ощущение тепла и уюта, что несомненно не случалось слишком давно в его жизни.