Малос. 5:15 по земному времени.
В вечерней мгле, сидя в укрытии под стеной, Хёнвон щелкнул замками чемодана. Из приоткрывшейся крышки на землю, растекаясь вокруг, потянулся дым. Че осторожно и очень медленно откинул крышку, прежде чем заглянуть внутрь. На дне извивались змеи, сплетаясь хвостами, временами раздраженно шипели друг на друга и облизывали тонкими языками. Хёнвон осторожно закатал рукав бронированной куртки и тихо свистнул. Змеи резко подняли головы вверх, замечая над собой человека. Че свистнул еще раз, стараясь не обращать внимания на густой дым, что туго обхватил его ноги, не позволяя шевелиться, и протянул руку, осторожно касаясь ладонью стенки чемодана. Одна из дымовых змей резко прыгнула вверх, впиваясь зубами в пальцы. Че вздронул от жалящей боли, усилием воли заставляя себя не стряхнуть тварь в чемодан. С пальцев потекла кровь, своим ароматом привлекая остальных. Хёнвон поднял взгляд на горизонт, не желая смотреть на жадно облизывающих стенку змей. Одна из них осторожно заползла на ладонь, обвивая запястье, ее холодный язык скользил по венам. — И какого хера я должен жертвовать своим здоровьем? — прошипел Че, когда следующая дымовая змея поползла по его руке, распространяя вокруг густой дым, что начинал забивать легкие. Гипнотизер прикрыл глаза, позволяя пресмыкающимся осторожно, но очень напряжённо изучать его тело. Ледяной язык коснулся его шеи, чей-то хвост с силой ударил по плечу. Че осторожно качнул рукой и открыл глаза. Всё его тело обвивали змеи, любопытно обнюхивали и облизывали все, что попадалось им на пути. Гипнотизер вновь свистнул, подзывая хищников к себе. Дым обвил его шею, прежде чем перед лицом появилась белая, сверкающая серебряными глазами голова. Хёнвон серьезно посмотрел в них, абсолютно пустые и бездумные, слегка подаваясь вперед, и полоснул ножом по предплечью, пуская себе кровь. Дым с силой сжал его тело и начал приобретать розовый оттенок. Глаза дымовой змеи мигнули, загораясь красным, и она сама приклонила в подчинении голову. Х ё н в о н:Я готов.Малос. 5:20 по земному времени.
Чангюн поправил ремень автомата, рассматривая западные ворота базы. В свете прожекторов можно было увидеть вышку с двумя караульными, которые нервно прохаживались по площадке, постоянно задевая друг друга прикладами автоматов. Ч а н г ю н: Я готов. Х ё н у: Я тоже. Мужчина стоял в тени цветущего дерева. Сквозь его ветви он видел, как отряд из восьми человек восстанавливал центральные ворота. Подъездная дорога была перекрыта огромными плитами, которые, видимо, до обрушения служили аркой. Ладонь привычно легла на рукоять пистолета, командир застыл, как камень, стараясь ничем не выдать своего присутствия до начала операции. Ч ж у х о н: Ки, они заблокировали южный вход. К и: Я ничего не вижу. Пальцы двести девяносто третьего пробежались по клавиатуре, выводя все камеры вокруг старшего. Перед ним на экранах были деревья, овраг, край каменной стены, возле которой нервно разминал костяшки Ли-старший, и внутренний двор, по которому ходили напряженные солдаты. Некоторые с сомнением задерживали свои взгляды на воротах. Ки раздосадовано поджал губы, проклиная их систему безопасности, в которой даже не предусмотрен вид на сам вход. Ч ж у х о н: (р а з д р а ж е н н о) Да ты что? Х ё н в о н: Чжухон, ты с какого хера психуешь уже? Ч ж у х о н: С какого мне захочется. Ки тяжело вздохнул, вновь открывая план базы и задумчиво пробегаясь по нему глазами. Он меньше всего сейчас хотел участвовать в этой ссоре между членами отряда. Сейчас каждый из них будет действовать самостоятельно, пока Двести девяносто третий сможет найти камеру Минхёка и Хосока. Два подземных этажа, если пораскинуть мозгами, которых у хакера, спасибо, осталась хоть половина, то можно прийти к выводу, что тюремные камеры в районе минус первого. Никто не будет так глубоко прятать будущих смертников, так что, скорее всего, там будет склад или еще какая техническая лабуда. Пальцы пробежались по клавишам, и перед парнем открылся командный пункт охраны. К и: Когда начнём. могу поднять блоки. Чжухон? Ч ж у х о н: (з л о) Не надо, я заставлю их жрать это железо. К и: Понял. Хёнвон, ты где? Х ё н в о н: (у с т а л о) Белочка, сказал же, что на месте. Ки нахмурился от тона голоса напарника и быстро переключил камеры. На экране отобразился бледный как полотно Че, который стоял напротив ворот и больше походил на призрака, чем на нормального человека. При увеличении картинки Двести девяносто третий разглядел обвивающих его змей, что жадно слизывали кровь с его рук. В горле встал ком. К и: (о б е с п о к о е н н о) Ты сможешь работать? Выглядишь неважно. В ответ Че слегка махнул кистью, и вокруг него мгновенно выросла дымовая стена, сжал кулак — шар. К и: Понял. Командир, до начала десять секунд.Малос. 6:10 по земному времени.
Минхёк поморщился, ощущая расползающуюся по всему телу фантомную боль как напоминание обо всех недавних мучениях. Влажные, покрытые солью раны невероятно тянуло, из них беспрерывно сочилась кровь. Мужчина напротив с садистской улыбкой - а с какой еще? - вновь включил электрошок, пропуская по телу Хосока высоковольтный разряд. Шин рефлекторно сжал пальцы, стараясь схватить подлокотники, но конечности не слушались. Распухшие и окровавленные ладони неловко качались на весу. Из рассечений на торсе от шипованной плети толчками выливалась кровь, а мышцы резко сокращались, делая свежие раны еще серьезней. Ли-младший захрипел, но поврежденное криками горло не было способно воспроизводить какие-либо звуки. Его бесило то, как на его глазах сейчас вновь измывались над Хосоком. По всей видимости, после восстановления они решили почти убить его снова. — Мне говорили, что ты боишься света, Хос-с-сок, — террорист с ухмылкой провел электрошоком по груди Шина, мерзко шипя его имя в ухо. По телу вновь прошелся разряд. Мужчина отошел, бросая на столик орудие пыток. Его окровавленные пальцы прошлись по разложенным инструментам, пока не остановились на странном приборе, напоминающем маску для лица. Хосок дернулся, зло сверкая глазами в сторону мучителя. На секунду все внутри Минхёка похолодело. Неужели есть что-то, способное так напугать этого здорового мужика? Террорист приблизился к Шину, пытаясь натянуть на него маску. Хосок старательно пытался извернуться, но его тело хоть и не чувствовало боли, но все же было невероятно сильно истощено. Щелкнул замок, террорист чуть отошел, любуясь на подопытного, нервно дергающего головой в попытке сбросить маску. — Не старайся, ты никогда ее сам не снимешь, — во влажных, по локоть красных от крови руках мелькнул маленький серебряный пульт, активировавший лампы ярчайшего света, которые в это же мгновение ослепили Хосока. Запищала система безопасности и грохот распахнувшейся двери потонул в отчаянном крике Шина. В небольшой комнате стало невероятно тесно от влетевшего нового действующего лица. Это был, как распознал почти заплывшими глазами Минхёк, парень-ассистент, который уже приходил ранее с информацией на них. Его некогда белый халат был покрыт брызгами крови, ладони нервно тряслись, показывая пантомимы, планшета в них не было. Мужчина с пультом нахмурился, рассматривая непонятные пасы руками. Хосок хрипло выдохнул, отойдя от первой волны света, как его вновь ослепило. Шин надрывно закричал, судорожно трясясь и раскачиваясь на стуле. Из коридора в ответ раздался дикий, полный ярости рык. — Он, — выдохнул Минхёк, не сдержав улыбки.Малос. 5:50 по земному времени.
Ки нервно кусал губы, наблюдая за творящимся на базе безумием. Ему казалось, что все прошлые задания, вместе взятые, не тянули на тот ад, что творился сейчас. Именно в это мгновение они оправдывали свой статус «конченых преступников Галактики». Двести девяносто третий понял, почему их выбрали в спецотряд, почему они все имели множество врагов, но оставались живы. Сейчас. В переломный момент, когда они, наконец, объединились против общего врага, все так старательно сдерживаемые скелеты вырвались наружу. Каждый получил возможность без тормозов, с особой, можно сказать, маниакальной, жестокостью уничтожать всё живое. Не сказать, конечно, что они раньше были добрее и спокойнее, но их психологические тормоза не позволяли унижать, подчинять, разрывать и разрушать. Если сейчас Ки пройдется по списку со всеми их заданиями, то ни в одном они не разрушали местность, не использовали свои природные силы на сто процентов. Даже разговоров с шуточками и раздражающими подколами не было. Чангюн с бесстрастным лицом стоял на площади в окружении трупов. По его лицу текла кровь, которая, застилая один глаз, не мешала внимательно и холодно следить за происходящим. Перед ним на коленях стоял отряд из террористов, а второй такой копал яму. Хёну ходил вдоль её края и ехидно улыбался уголком губ. Его белая форма, которую так ненавидят все члены «МГМ», была покрыта брызгами крови и слоем пыли. Если бы не хладнокровное убийство пятидесяти человек на пару с Чангюном, то Ки принял бы командира за мессию пацифизма. — Быстрее, блять, — Сон вскинул пистолет, стреляя в висок вставшего отдохнуть террориста. Сейчас форма смотрелась на нем как минимум иронично, как максимум — насмешливо. Мягие черты лица итого больше вводили в заблуждение всякого, с кем командир проводил свое время вне работы. — Ваша могила будет очень глубокой. Ки вздрогнул от этого ледяного тона и не в силах смотреть, как Хёну издевался над приговоренными к смерти, нервно перевел взгляд на соседний экран. Там Че сопровождал Чжухона по тёмным коридорам базы. Ли-старший был в дикой ярости, бросаясь на всех солдат как настоящий зверь. Террористы даже не успевали открывать огонь, как лишались головы. Чжухон откручивал их, словно кукольные, и запускал вперед по коридору, предупреждая всех о своем намерении. Хёнвон шел следом в окружении дымовых змей. Они были его продолжением, его глазами и ушами, расползаясь по коридорам и убивая затаившихся солдат с особой жестокостью. Двести девяносто третий видел, как одна из змей пронзила тело солдата насквозь в районе сердца, прежде чем двинуться вслед за хозяином. К и: В конце коридора... (с в я з ь о б р ы в а е т с я) Чжухон раздраженно вытащил наушник, размалывая его в пыль окровавленными пальцами. Ли-старший и без подсказок знал, где искать брата. Он нутром чувствовал связь, которая усиливалась с каждым шагом и как магнит безошибочно тянула к нужной камере. Это было что-то вроде одного на двоих дара, который было сложно объяснить, как и всё, что происходило между ними. Навстречу вышли несколько солдат, открывая огонь по движущимся мишеням.Малос. 6:18 по земному времени.
Террорист испуганно отступил вглубь камеры, не ожидая увидеть перед собой такое чудовище. Даже в досье, которое ему показывали совсем недавно, Чжухон внушал меньший страх, чем в реальности. Красные глаза утратили свой белок, наполняясь ровным и ярким цветом, сияя изнутри, из приоткрытого рта торчали два тонких клыка, а на руках были короткие когти, с которых капала густая кровь только что убитого молодого ассистента, что так спешил сообщить плохую новость. В ладони Ли-старшего был зажат его тонкий хребет, а сам парень лежал возле его ног, стеклянными и полными непонимания глазами смотря на своего убийцу. За широкой спиной наемника стоял Хёнвон, чье худое тело было еле различимо за белой пеленой дыма. Дымовые змеи, что держали солдат в камере, в предвкушении облизывали лица своих жертв. Им нужен был лишь легкий взмах руки хозяина, и они убьют, как кинжалы войдут в грудь, прокусят горячее и быстро бьющееся сердце, высосут всю кровь, а после будут наслаждаться очередным ужином. — Брат, — просипел Минхёк и улыбнулся разбитыми губами. Ему было плевать на всю ту боль, что владела телом, лишь бы выбраться на воздух, лишь бы прижаться к Чжухону. Ему было плевать на трансформацию, что произошла со старшим, ведь он даже не мог его рассмотреть как следует из-под почти закрытых отекших после ударов глаз. Чжухон даже не дернулся на голос своего брата, только выпустил из рук никому не нужный теперь хребет и перешагнул через труп навстречу главному. — Что ты такое? — нервно воскликнул террорист, проводя ладонью по поясу собственных брюк в поисках кобуры. — Не советую, — усмехнулся Хёнвон, щелкая пальцами. По полу потянулся дым, плотно обхватывая ноги противника и лишая его движения. Чжухон схватил мужчину за плечо и слегка сжал, но этого хватило, чтобы вывернуть его из суставов. Террорист закричал от боли, пытаясь вырваться из цепкой хватки, но лишь раззадоривал берсеркера: — Мы только начали.Малос. 6:20 по земному времени.
— Раздевайтесь. Командир Сон Хёну щелкнул затвором автомата, холодно сверху вниз рассматривая столпившихся, прижавшихся друг к другу террористов. Вырытая собственными руками яма с минуты на минуту станет безымянной братской могилой. К и: (в з в и з г и в а е т) Что он творит? Ч а н г ю н: (б е с с т р а с т н о) Это называется «Система Еккельна», психологическое и физическое унижение противника перед смертью. К и: (с о т в р а щ е н и е м) Спасибо. Чангюн с каменным лицом наблюдал за медленно и неуверенно снимающими одежду террористами. Они слегка передергивали оголенными плечами и старались не смотреть на своего карателя, который нервно покачивал автоматом в ожидании начала казни. Кто-то нерешительно схватился пальцами за ремень брюк, его пальцы тряслись, отчего пряжка слишком громко лязгнула. — Полностью, — качнул головой Хёну и медленно поднял автомат, прицеливаясь. Их с Чангюном взгляды пересеклись всего на секунду, но Им сразу понял, что от него требуется. — Не зачем задерживать командира, — ровно, как и всегда, начал аферист, наводя пистолет на одного из стоявших перед ним на коленях террористов. — Раздевайтесь. К и: Вы что там за сборище нудистов открыли? Ч а н г ю н: Это не нудисты, а... К и: (п е р е б и в а я) Да-да, «Система Еккельна». Всё равно, стремно. Х ё н у: На это и расчет. Ответить Двести девяносто третий не успел. Командир открыл огонь по голым, тесно кучкующимся террористам. Губы тронула садистская ухмылка, когда кто-то оседал на землю, заходясь в крике боли, недостаточно раненый чтобы умереть, но достаточно униженный. Их глаза смотрели с ненавистью и всепоглощающей обидой, а по лицам хлестали чужие опавшие члены. Хёну не обращал на них внимания, довольствуясь стонами и криками, красивым абстрактными рисункам из крови и пулевых отверстий. Когда первая автоматная очередь смолкла, в воздух поднялся густой и отвратительный аромат испражнений. Хёну усмехнулся, рассматривая инсталляцию дерьма из человеческих сфинктеров и дерьма, которое некогда было живыми террористами. Налюбовавшись трудом своих рук, Сон поднял свой холодный — почти как у Чангюна — взгляд и качнул головой на голых, дрожащих в свете ночного прожектора приговоренных к смерти. Им кивнул в ответ, приставляя пистолет к влажному от пота виску одного из мужчин и подтолкнул к яме. — Лезьте. Его нога в военном ботинке ткнула под колено, помогая нерешительным поскорее окунуться в это дерьмо, потолкаться среди трупов, пройтись по некогда сильным и живым однополчанам. — Нет! — внезапно воскликнул один из мужчин, когда подошла его очередь спускаться в нестерпимо воняющую яму. Он отступил на шаг от края, но тут в его шею ткнулось ледяное дуло пистолета. Чангюн даже не моргнул, когда пуля, как нож в масло, прошла насквозь, дробя кости. В лицо брызнул фонтан крови, а тело абсолютно голого мужчины затряслось в конвульсиях, прежде чем упасть в яму. Остальные потеснились, не желая соприкасаться с ним, и напряженно, даже с отвращением, смотрели на бывшего собрата, который хрипел и булькал кровью, измазываясь в дерьме с чьей-то задницы. — Ну, что, начнем? — спросил Хёну, когда тело наконец замерло, испуская дух. Щелкнул затвор.Малос. 6:50 по земному времени.
— Полегчало? Хёнвон шел позади, хрипя от тяжести чужого тела на спине. Он лопатками ощущал, как ткань пропитывалась кровью с груди Хосока, которого ему приходилось тащить на себе. Чжухон шел впереди, бережно прижимая к себе тело брата, который обессилено положил голову на его широкое плечо. — Да, — полурыкнул Чжухон, сворачивая вслед за змеями, что путались в ногах, указывая дорогу наружу. Ли-старший действительно ощущал удовлетворение, прижимая к себе драгоценное тепло. Ему впервые в жизни не было жаль тех, кого он убил, он не чувствовал угрызений совести после только что завершившейся пытки над незадачливым палачом, что мучил его брата. Чжухон с неким наслаждением вспоминал, как хрустели ломающиеся кости, как трещали фаланги, когда он отрывал их по одной, пока не дошел до костяшек, как вспарывал живот и пересчитывал пальцами ребра. Тело приятно содрогнулось, и старший в порыве чувств чмокнул Минхёка в острое, опухшее после вывиха плечо. — А мне не очень, — прошипел Че, жалея, что его змеи не могут донести Хосока сами. — Ты о чем? — Только не говори, что не слышал, о чем говорил этот ебанутый мужик? Чжухон в ответ лишь мотнул головой. В его воспоминаниях были лишь крики и бесконечный хруст. — Супер, то есть ты в буквальном смысле разобрал человека на части, но не удосужился послушать, что он нес. Ты все еще меня удивляешь, псинка, — усмехнулся Хёнвон. — Так что тебя беспокоит? — Чжухон шагнул на лестницу, что вела наверх. — Например, то что все подстроено.