Ролевые игры.

Моему Самому Лучшему во Вселенной Чуду. Спасибо тебе за этот год, за твою веру в меня, за #упоротость60лвл, за то, что полностью и целиком взаимно, за то, о чем я предпочитаю писать, а не говорить. За то, что делаешь меня лучше, за то, что ты для меня всегда на первом месте. Я люблю тебя, моя хорошая. П.С.И да, прости наших питерских мальчиков, они обещали исправиться. Я на них тоже раздосадован. Но вопреки всему дарю тебе эту зарисовку. __________ Однажды в один прекрасный день на сборах в Турции ничего в жизни Романа Широкова не предвещало беды. Тренировки, матчи, неудачные выходы один на один, волшебные крендели от Мистера - все вошло в привычку, и даже твиттер не спасал. Ромка с самого утра старался себя развлечь как мог: поставил двойку Бубнову у себя на страничке, потом нахамил Кержакову в раздевалке и даже в него плюнул. Сашка лишь пожал плечами, прошипел под нос: "Опяяяять" и побрел в сторону душа. И даже не огрызнулся. Широков по безнадеге залез в свой твиттер, откуда, впрочем не вылазил никогда, и залил к себе на страничку видео с названием "Прекрасный буллит Дацюка". Что такое "буллит" Ромка, впрочем, не знал, но слово ему нравилось. И Дацюк нравился. Было в нем что-то загадочное, неведомое славянской душе. Наверное, буллит. Поэтому когда Мистер начал тренировку с радостно-воодушевленного "Бонджорно", Рома даже воспрял духом. Может, тренер что-то интересное поведает. Спалетти же начал издалека - о том, как американские космические корабли бороздят просторы Галактики, потом спел зачем-то "Боже, царя храни", запнулся на втором куплете и перешел на немецкий стишок про елочку, но кроме слов "О, Таненбаум, о, Таненбаум" так ничего и не вспомнил. Но это совсем не смутило Мистера, потому что он почесал лысую голову, немного замешкался, а потом как на духу выдал: "Мисью Матью нё пё па вивр сёль". И затих. Ромка почувствовал, что теряет нить рассуждений тренера и решил оглядеться вокруг. Команда сидела во время сольного выступления Мистера на лавочках и делала вид, что ничего не происходит. Кержаков заплетал косичку-колосок Бруну Алвешу, который строчил в это время смски с такой скоростью, что Ромка даже позавидовал. Вот уж кому в твиттере надо висеть. Николас Ломбертс умудрился пронести на тренировку планшет в шортах - и упоенно резался в "Angry Birds", матерясь при этом на 6 языках, кроме русского. "Интеллектуал, ёпта" - подумал Широков и приосанился. Больше русских ругательств все равно никто, чем Ромка, в команде не знал. Это все в Питере знали, даже фанаты. И жутко Ромку за это любили. Ничем иным те слова, которые они писали Широкову в его твиттере, на официальном сайте под его фотографией, на баннерах во время игры и даже иногда на стене Роминого подъезда, он объяснить не мог. Уважают, гады. Ромка возгордился собой и перевел взгляд на левый фланг скамеек. Там возлежал, вернее, восседал полулежа, его соперник по количеству и качеству фанатской любви Володька Быстров на пару с Томаззо Губочаном, которые обсуждали вполголоса краску для волос. "Пфффф, нашли тему, мужики, тоже мне. Все нормальные люди знают, что лучшая краска - "Ленинградская"", - гордо пригладил обеими руками Ромка свои подкрашенные и не менее прекрасные, чем он сам, брови. Ромка перевел мысли направо - там ничего не менялось с момента сотворения мира. Витсель о чем-то нежно ворковал с Гариком, попутно скармливая из рук ему все, что лежало в кармане: шоколадки, пирожки, ириски, гвоздики. На гвоздиках Гарик поперхнулся и сказал: "Мама!", на что Анюков по старой капитанской привычке откликнулся: "Иду, мой сладенький". И тут же пошел. Правда, в другую сторону - к спящему Бухарову, который (Ромка был стопроцентно уверен) видел рубиновые сны с оттенком ностальгии по тем временам, когда трава на Петровском была зеленая. Или хотя бы просто была. Ромка вздохнул и понял, что помощи здесь ждать не от кого. И снова прислушался к Мистеру, который, судя по раскрасневшемуся лицу, уже заканчивал свой проникновенный спич словами: - Поэтому, чтоб не ударить лицом в газоны Луч-Энергии, я принял волевое решение: разбить вас по парам для взаимного проникновения ....кхм-кхм....в культуру друг друга. Овладете, так сказать, языками, укрепитесь душами и повысите командный дух. А то в последнее время от вас не победой, а Шипром пахнет. Мистер закончил речь и победно взглянул на Кержа, у которого даже шнурки Бруну, заплетенную в ровную косичку, из рук выпали. - Итак, - ощутив можнейшую поддержку со стороны футболистов, продолжил Спалетти, - для начала распределим наших легионеров среди русских аборигенов. Кто возьмет на себя Витселя? - обвел грозным взглядом зенитовцев тренер, подняв брови для пущей солидности. - Гарик, конечно, кто ж еще? - выплевывая тыквенные семечки, невесть как отобранные у Витселя, заявил нахально Володька Быстров. - У всех остальных на это чмо, ой, простите, чудо кудрявое денег не хватит. - А ты не завидуй, не греши напрасно, - гаркнул Денисов и погладил ничего не понимающего, но все равно улыбающегося Витселя по голове. - У меня четверо детей и Аксель на руках. Так что молчи, морда спартаковская, Кипелова тебе в печенку. Быстров фыркнул, но сразу же затих - рука у Денисова была капитанская, тяжелая. Равно как и пятая точка. Спалетти сделал пометку в своем легендарном блокноте и продолжил почему-то с акцентом: - Тише, Володья, упадьешь. Ты лучше Джорджи возьми под свое крыло. Тебе все равно не привыкать к смене партнеров. Научи его всему, что знаешь, только не плохому! Или неплохо научи плохому. Эх, о чем это я? - тренер запутался в речевых оборотах и сделал еще одну пометку в блокноте и продолжил. - Хорошо, а Родича тогда под влияние Данни отдадим. - Но тренер! - начал было Данни, - у меня же паспорт португальский. - Зато душа русская, - мрачно отрезал Спалетти, - это ж надо судью при всем честном народе "рефери" назвать. Так что не отлынивай, Мигель, не отлынивай. Научишь Родича всему, что умеешь. Только уши ему не прокалывай. Данни грустно кивнул, сделал страшные глаза ухмыляющемуся Бруну и повторил то самое выражение про рефери. Тренер сделал вид, что не заметил и продолжил распределять пары, пока не дошел до последней фамилии, откашлялся и патетично спросил: - Халка кто возьмет-то? - в тишине, воцарившейся на поле, слишком отчетливо был слышен кашель Ромки, которому как раз муха в открытый от ужаса рот залетела. - Широков желает? - радостно завопил Мистер и срочно сделал пометку в блокноте, чтоб Ромка не успел передумать. Блокнота Широков боялся, поэтому замолчал. И посмотрел на Халка, которому Миммо и Нико что-то по очереди трещали на ухо и тыкали в Ромку пальцами. Халк смерил Широкова тяжелым взглядом и сказал: "Ага!". Вот тут-то Ромке и стало страшно, почти как перед игрой на Сан-Сиро. Только еще страшнее. Спалетти радостно захлопал себе в ладоши и начал наконец-то тренировку. Пары уныло потянулись вереницей по горячему песку, то и дело спотыкаясь и вспоминая добрым словом тренера и его новаторские идеи. Ромка сразу решил брать Халка за рога - подошел к нему вразвалочку, хлопнул по могучему плечу, отбив себе ладонь и продекламировал что первое на ум пришло: - Здравствуй-здравствуй, Халк прекрасный! Халк радостно похлопал Ромку по плечу в ответ, отчего Широков завяз в песке по уши. "Даа, нелегкая предстоит неделька" - подумал Ромка и на автомате ответил: - Ага! Конец первой части. ****