***
Проснулся Геральт от вскрика и раската грома, владычественно оглушившего весь мир спокойно спящих или работящих смертных. Нехотя он повернулся в сторону, желая найти под боком Региса и, как и обычно, растормошить его, чтобы тот сходил и проверил, что происходит наверху. Но никого не найдя, ему, грустно вздохнувшему и порядком занервничавшему из-за отсутствия столь важного существа, пришлось-таки подняться, лицезрея осветившую весь нижний этаж молнию, и пойти наверх к Авис, попутно взяв с собой завалявшуюся на тумбочке свечку, которую тот успешно зажёг с помощью Игни. Дойдя до комнаты под оркестр грома и молнии, чей свет старательно пробивался сквозь плотные шторы, тот, присев рядом с девчушкой, зарывшейся в одеяло, начал поглаживать её по спутавшимся волосам, успокаивая дрожащий беспомощный комочек, всё более и более вздрагивающий, вскрикивающий, стоило грому снова взять высокую ноту в этой природной суматохе. Внезапно что-то почувствовав, Геральт рефлекторно оглянулся, шепча до боли знакомое имя, пытаясь найти вампира, своего вампира, но, конечно же, не найдя его даже в этой комнате, тихо вздохнул, комкая свои собственные мысли в один плотный ком, застрявший глубоко в глотке. — Г-Геральт, я… — её голоса почти не слышно из-за дрожи и нарастающего шума капель. — Ну же, Авис, тут нет ничего страшного, правда, — слушая его, хотелось спросить бы о наличии страхов у говорящего подобное ведьмака, но тот, конечно, отшутился бы или просто промолчал. Вновь услышав раскат и тихий писк, сопровождаемый глухим стуком капель дождя об окно, он, задув свечу, осторожно отодвинул мелкую к стене и лёг рядом, не переставая успокаивать и разговаривать с ней, дабы отвлечь от страха, который, увы, есть у всех и каждого, несмотря на происхождение или титул. — Сейчас довольно дождливое время, не бойся, — вскоре Авис перестала дрожать, ровно как и успокоилась погода, оставив от былого лишь успокаивающий шум дождя; а мелкая уже тихо засопела, в отличие от ведьмака, который, продолжая гладить ребёнка, наоборот всё время пытался услышать звук шагов в доме, беспокоясь за столь долгое отсутствие Региса, — я останусь с тобой, обещаю…Обещание
13 июля 2017 г. в 01:56
— Я шёл на заказ, но чудовище убили раньше меня, — говорил светловолосый своим привычным спокойным голосом, — и вместо одного катакана заселилось ещё одно чудовище. И вот пока я сжигал всё это, мне в поле зрения попали его записки, ну, — сделал тот паузу, словно это подразумевало нечто само-собой разумеющееся, — и я решил их взять.
Свеча плавно разгоралась, потрескивая едва слышимым стрекотом, точно кузнечик, пока маленькая девчушка через чёлку наблюдала за кем-то, кто был для неё более, чем просто ведьмак…
А он продолжал:
— Мало какой доблестный рыцарь пойдет опять на чудовище, кому это нужно, — закончил монолог ведьмак, после подойдя к своему другу и положив тяжёлую руку ему на плечо, — думаю, нам следует дать ей отдохнуть.
Ведьмак говорил-то не просто так, зная на личном опыте, сколько пришлось пройти ребёнку, который до сих пор не смог отойти от «работы» навряд ли (как он считал) учёного, действительно понимающего все тонкости в прохождении Испытания, нарушив все возможные пределы допустимого. Нет, сейчас они могли дать ей что угодно, но ничего не мог заменить простой отдых, необходимый как глоток свежего воздуха после работы в душном помещении. Всё же никто не мог знать, какие последствия будет иметь данный эксперимент; эта «ошибка во благо науки», может, и совершённая во благо упомянутой, но точно не в таком благом виде и свете, в котором хотел выставить её ныне разлагающийся вдали автор.
На данное предложение Регис поднял укоризненный взгляд на убийцу чудовищ, вскинув бровь:
— Геральт, ты же понимаешь, что за ней надо следить, — после вампир повернул голову в сторону, пальцами потирая переносицу, — в моей торбе есть часть того, что мне надо. Поэтому посиди с ней немного, — Регис поднялся с глухо проскрипевшей кровати, всучив ведьмаку догорающую свечу.
— К тому же, — Эмиель сделал короткую паузу, вновь посмотрев своему другу в глаза, — у тебя не было много времени, чтобы позаботиться о пещере, не так ли? — тот меланхолично улыбнулся, вспоминая рассказ о произошедших событиях в том злополучном месте.
— У меня было мало времени, — оправдался охотник, вероятно желая сказать ещё что-то, связанное с пещерой, но не успевает, будучи перебитым.
— В любом случае вряд ли бы ты смог сделать всё так, как следует сделать в такой ситуации, ведьмаки же в основном заботятся о том, как убить, а не как спрятать тело, не так ли? — тот направился в сторону лестницы и, уже даже не поворачиваясь, закончил. — Их стоит похоронить, и сообщить семьям о случившемся, так или иначе люди должны знать, с чем связана пропажа детей и все эти обстоятельства, — бросив короткое прощание оставшимся двоим, тот обратился в фиолетовый туман, вскоре и вовсе пропав из виду.
И в самом деле, кто знал, и кто только мог предположить, какие ужасы пришлось пережить несчастным детям, каким мутациям и прочим чудовищным изменениям могли могли подвергнуться их хрупкие тельца, не выдержавшие безумного эксперимента. А если кто-то всё ещё остался в живых, находится там или всё же смог пережить мутацию и теперь находится вместе с уже разлагающимися телами? Так или иначе, это была одна из тех самых маленьких формальностей, которые следует выдержать в любом случае кому-то уполномоченному на то. В данном случае - Регису, прозванному цирюльнику, в народе сборщику податей и виртуозному умельцу заговаривать зубы любому собеседнику, так что кто-кто, а этот вампир мог справиться со всеми людскими волнениями и первоначальным шквалом вопросов, а уж остальным должны распоряжаться уполномоченные на то представители власти и хранители порядка в людских селениях.
Простояв на месте ещё несколько минут после ухода товарища, ведьмак опомнился, уже смотря на без нескольких прядей темноволосую. Нарушая все границы личного пространства, он, взявшись рукой за её подбородок, медленно осматривает маленький веснушчатый носик, тёмно-зелёные глаза, в которых охотник на чудовищ не увидел таких весёлых искорок, что присущи всяким резвящимся детям в Боклере и являются одним из важнейших атрибутов их происхождения. Короткие чёрные волосы, в корнях которых виднелся белый цвет, а из волос выглядывали заострённые кончики ушей, такие же сероватые, как и кожа.
— Ты же понимаешь, что в школе медведя не должно быть вообще никаких упоминаний о вампирах, — прекратив мучить ничуть не сопротивляющуюся (возможно, из-за её состояния или чего-то другого?) девочку, он также, как и недавно Регис, присел на край кровати, осторожно касаясь пальцами макушки зеленоглазой. — Как тебя звать-то, дитя?
— Авис, — тихо пискнула девочка, будто видя перед собой того самого человека, который и учинил все её проблемы (а связано это с тем, что её имя — единственное, чего он удосужился спросить). Но почувствовав тёплые поглаживания по голове, настраивающие на самый дружелюбный лад, та успокоилась и через какое-то время добавила:
— Как только я поправлюсь, вы выгоните меня? — она говорила так, будто это что-то обыденное, привычное для её уклада жизни.
Немного помедлив с ответом, прокручивая всевозможные варианты и расклады, так, чтобы не обидеть, он прикрыл глаза, убирая руку с головы Авис и начиная свой монолог, тем самым уходя от темы:
— Ты наверное уже поняла, что он делал с тобой, — получив неловкий кивок, тот продолжил, — я даже удивлён, что такая хрупкая девочка смогла пережить такое, — Геральт даёт волю своей фирменной улыбке, — ведь даже не каждый мальчик выживал при таких испытаниях.
Авис становится весьма не по себе от этих воспоминаний, в голове сразу прокручиваются моменты Испытания, слова того самого учёного, обещавшего уничтожить всё, что ей было дорого…
— Этот человек вложил в тебя мутагены, а они дали тебе определённые качества, — всё же объяснив, он тихо вздохнул и после взял со столика свечу и записи, продолжил:
— Этот идиот сам порвал листок, да ещё и ошибся с количеством и самим мутагеном! — ведьмак сразу же нахмурился, скомкал листок в руке и отбросил в сторону. — Они чуть не убили тебя… — ведьмак вновь дотронулся до щеки ребёнка, холодной, как лёд, — и теперь в твоём теле преувеличивает этот мутаген, и мы даже не знаем, что может случиться с тобой, — Геральт не желал играться, уходить от ответа, да и красиво делать это он не умел, а решил выложить перед Авис все факты произошедшего и по итогам кардинально сломившие все привычные устои её обыденной жизни.
Не убирая руки и продолжая смотреть в эти стеклянные глаза, тот добавил:
— И ты чем-то… похожа на мою дочь, — в этот момент тёплая улыбка, полная тепла и заботы, посетила его лицо, — та не сдавалась в любой ситуации. Ты, как и она, держишься, и я вижу это лучше, чем кто-то другой.
Выслушав всё, девчушка слегка кивнула и отвела взгляд перед тем, как задать вопрос:
— Твою дочь звали Цирилла? — спросила девочка, чувствуя внезапный прилив усталости, совершенно неожиданно положив голову на подушку.
— Почему звали? Её и до сих пор так зовут, — охотник на чудовищ ухмыльнулся и, накрыв слушательницу пуховым одеялом, встал. — А откуда ты знаешь её, если не секрет?
Пустив зевок, та ответила, но уже более тихо и протяжно, наверняка под воздействием той же неведомой усталости, так и валившей с ног:
— Мне моя бабушка рассказывала разные истории, и в одной была она… — нотки нескрываемого восторга проскальзывают в детском голосе, — я так восхищалась её силами, умениями, смелостью и всегда хотела стать такой же особенной и сильной, как и она, — посмотрев на спасителя, та продолжила, — из тех же историй я узнала о «славном Геральте из Ривии», что в своих походах покорял сердца не только монстров, но и прекрасных дам, — из уст ребёнка это звучало настолько мило и невинно, что Геральт не может сдержать улыбки умиления, — мне сначала не хотели рассказывать их, говорили, что слишком мала для таких историй, но я всё же выпросила и ничуть не пожалела, — на лице девочки выступила едва заметная улыбка, и она заговорила ещё тише, чем раньше:
— Вы стали для меня добродетельным рыцарем…
От такой неожиданной полуулыбки ведьмак улыбнулся ещё шире, усмехнувшись.
— Наверное твоя бабушка читала баллады мастера Лютика, — не сложно было догадаться, что именно оттуда девочка всё и узнала (неужели он лично стал бы делиться своими историями жизни и странствий?), но это заключение, похоже, вышло в ещё один монолог, потому что девочка уже спала.
Геральт вновь поправил одеяло, укрывая ту как можно более надёжно, и обратил внимание на разбитый кувшин, подумав о том, что стоит не забыть разобраться с этим и принести ещё воды для Авис. Он задёрнул шторы, про себя подметив, что скоро должен начаться дождь, и Регису стоило бы вернуться как можно скорее.
И вот, потушив остаток свечи и погрузив комнату во мрак, он покинул комнату с мыслью дать ей надежду на то, что осталось ещё то добро, о котором рассказывала ей бабушка. Ведь несмотря на то, что той пришлось пережить, Авис была и останется в его глазах лишь маленьким невинным ребёнком, который стал не более чем жертвой обстоятельств. Он всё ещё не понимал или просто напросто не хотел понимать, почему хочет защищать её, но Геральт не солгал про то, что она и правда чем-то напоминала ему ту Цириллу в Каэр Морхене, которую ведьмак знал. Спустившись вниз, мужчина зашёл в ещё одну комнату, что своим оформлением мало чем отличалась от той, что была на втором этаже. Осторожно присев на кровать, он, прикрыв глаза, начал снимать с себя льняную рубашку, небрежным жестом направив ту на пол, а после укладываясь в кровать и укрываясь одеялом. Не понадобилось очень много времени для того, чтобы тот заснул.