Что приносит морской ветер

      Руки не дрожали. В прошлый раз Ройс едва мог удержать нож в ослабевших пальцах, сейчас же он чувствовал себя уверенно. В нём пламенем горела ярость, и именно она сжигала сомнения. Тогда он не чувствовал себя так легко, словно принял самое правильное решение в своей жизни.       Чейр замер перед ним, но с какой бы пристальностью Ройс не вглядывался в его глаза, он так и не заметил в них страха. А затем Чейр и вовсе усмехнулся, будто в издёвку.       — Мы это уже проходили, — скучающим тоном, улыбаясь, произнёс он. — Ты этого не сделаешь. Ты не убьёшь меня.       Голос Чейра проникал в сознание будто яд и отравлял сомнениями. Подчинившись, Ройс позволил себе заглянуть дальше спонтанной выходки. Если он сейчас выстрелит, то навсегда обагрит свои руки кровью. Он весьма ярко представил, как пуля дробит кости, как к дыму пороха примешивается запах крови, как стекленеют карие глаза Чейра, теряя свои яркие оттенки. По спине прошёл холод, и тело покрылось мурашками. Взять на себя ответственность за чужую смерть и принять вину за неё? Сможет ли он жить с этим? Мысль об убийстве вдруг показалась дикой, противоестественной. С самого начала это был блеф, — Ройс понял это только сейчас — он хотел напугать Чейра, пригрозить ему, отомстить, но он не хотел стрелять. Хватаясь за пистолет, он не представлял, что будет делать, если ему представится шанс выстрелить. Вот так вот легко… Чейр даже не сопротивлялся. Как бы он ненавидел его в эту минуту, пальцы словно онемели, и он не мог нажать на спусковой крючок.       «Он ведь прав. Не сделаю…» — Ройс осознал это, и решимость начала затухать, пламя в груди угасало. А затем зажглось с новой силой. И Ройс развернул пистолет на себя, прижав дуло под подбородком.       Даже в закатных сумерках бросилось в глаза, как Чейр побледнел. Ройсу показалось, он видел животную панику в чуть расширившихся зрачках. Но в его «видениях» могла быть повинна тень, а когда пират усмехнулся, Ройс убедился окончательно: ему показалось.       — Ты это серьёзно? — иронично улыбаясь, спросил Чейр.       — Более чем, — голос Ройса не дрожал, и страха, сомнений не было. Не было необходимости изображать уверенность. Казалось, убить себя гораздо проще, чем отнять жизнь у другого. — Я не намерен больше терпеть унижения. Плевать как, но я избавлю себя от этого.       Несколько чудовищно длинных мгновений прошли в тишине. Ройс ждал: реакции, поступка, слов — чего угодно, лишь бы получить подтверждение, что самоубийство — единственный выход. В действительности он не желал себе смерти, равно как и Чейру. Но, если выбора не останется, он готов был пойти на такой шаг. Оба замерли, не смея шелохнуться и не сводя глаз друг с друга. Казалось, одна ошибка, один неверный жест или вздох, стоит всего лишь отвести взгляд, и Чейр кинется на него, чтобы убить голыми руками. Ройс был уверен: пират выжидал, когда он даст слабину. Тишину внезапно прорезал его голос:       — Трус, — выплюнул Чейр с такой ненавистью, что Ройсу стало не по себе. — И ты в самом деле называешь себя «капитаном»?       — При чём здесь это? — Ройс правда не понимал.       — Твоя команда у меня. Мне ни к чему лишний груз, который к тому же приходится кормить. Пока ты жив, они мне нужны. Не будет тебя — не будет и смысла держать их в живых. Хотя нет… — Чейр хищно, довольно улыбнулся, будто предвкушал что-то невероятно прекрасное. Страх сковал Ройса липким холодом. — Я их не убью. Не сразу. Обещаю, я хорошо отыграюсь на них. Они будут жить долго, очень долго. И проклянут каждую минуту на этом корабле. Ройс не мог поверить в услышанное. От ужаса и осознания, какую ошибку совершил, он не мог найти слов. А Чейр всё продолжал:       — Подумай хорошенько, хочешь ли ты для них такой участи. А начну я, пожалуй, с этого Мэттью, — чужое имя пират снова будто выплюнул, с таким отвращением, что Ройс в недоумении нахмурился: что этот парень сделал Чейру, он так же не понимал. — Он уже хорошо ранен, поэтому я привяжу его к решётке камеры и оставлю так. Крысы съедят его заживо, они будут отрывать от его тела по кусочку, а я буду сидеть неподалёку и наблюдать.       — Замолчи, — сощурившись от гнева, прошипел Ройс, но Чейр не хотел останавливаться.       — Может быть, я предварительно вырву ему язык, чтобы не мешал моей команде своими криками, — казалось, Чейр получал истинное удовольствие от своего рассказа. Ройс ощутил, как дрожит, но не мог понять из-за гнева или же ужаса. — Но лучше всё же не стоит. Я хочу вдоволь насладиться его криками.       — Ублюдок!       Сорвавшись, Ройс резко вскинул руку, снова целясь в Чейра. Тот даже бровью не повёл, на его лице читалась явная скука. Но Ройс был рад уже тому, что тот перестал улыбаться.       — Так что ты, в итоге, выбираешь? — уже серьёзно, глядя прямо ему в глаза, спросил Чейр. — Они или ты?       Ройс оскалился, морщась от боли, что приносило внутреннее бессилие. Он ничего не мог сделать. Его попытка была до смешного жалкой, он это понимал с самого начала. Но ведь он действительно верил, когда направлял пистолет на Чейра во второй раз, что сумеет выстрелить. Верил, что сумеет защитить своих людей, но… пальцы онемели. А рука уже начала дрожать от тяжести оружия.       «Трус», — слово будто выжгли на его душе калёным железом. Он действительно был трусом, потому что даже сейчас не мог убить этого человека. Даже ради спасения остальных. Он сумел признаться себе в этом.       «Чёрт!» — осознание своей беспомощности колючей проволокой стягивало горло. Ройс крепко зажмурился, чтобы не дать эмоциям воли, снова встретился глазами с Чейром. И нерешительно опустил пистолет.       Чейр рванул к нему, в один шаг оказываясь рядом. Схватив его руку с оружием, он сжал её так крепко, что Ройс зашипел от боли. Свободной рукой Чейр вырвал пистолет из его онемевших пальцев и отшвырнул в другой конец комнаты. Ройс и выдохнуть не успел, как пират кинул его на стену, прижав к ней, и пока одна его рука всё ещё сжимала запястье, вторая сомкнулась на горле. Недостаточно сильно, чтобы задушить его, но достаточно, чтобы каждых вдох был похож на пытку. Спина ныла после встречи со стеной, а от удара затылком на глазах выступили слёзы. Ройс стряхнул их, с силой зажмурившись, а когда приоткрыл веки, встретился с горящими бешенством глазами пирата. В полумраке его тёмная радужка казалась чёрной, и зрачок сливался с ней, превращая его в демона.       — Ты что собирался сделать, а?! — прорычал Чейр ему на ухо, сильнее сжимая пальцы на горле.       — Пусти, — тихо выдохнул Ройс, однако, не пытаясь вырваться. Что-то подсказывало, что это бесполезно, и он просто затих, чтобы не провоцировать агрессию ещё сильнее.       — Думаешь, после такого я тебя отпущу?! Даже не надейся. Я заломлю тебе руки с такой силой, что даже без движений ты будешь чувствовать только адскую боль, крепко свяжу их, а потом как следует трахну тебя, чтобы ты раз и навсегда запомнил, что мне нельзя угрожать.       Ройс молчал и только прикрыл глаза, чтобы не видеть чужой гнев. Это было смирение. Если не со своей участью, то с невозможностью хоть как-то воспротивиться. И он желал показать Чейру, что готов принять наказание.       Пальцы на горле сжались крепче. Пока Чейр отвечал, его голос дрожал от гнева, который стал только сильнее из-за его покорности.       — Этот капитанишка что, настолько для тебя важен?       — Что? — Ройс удивлённо распахнул глаза. Ему показалось, что он ослышался: слова Чейра звучали сущим бредом, никак не связанным с реальностью.       — Ты готов отдать себя мне, только бы он жил, — продолжал рычать пират. — Этот Мэттью столь много для тебя значит?!       — Ты что, совсем рехнулся?! — от возмущения Ройс даже позабыл, в каком положении находится, и повысил голос, глядя на Чейра, как на душевнобольного. — При чём здесь он?!       — А кто же ещё?       — Я ответственен за этих людей, — Ройс объяснял твёрдо, глядя прямо в глаза. Говорить было тяжело: мешала рука на горле, но решимость доказать что-то Чейру была сильнее. — Ступив на мой корабль, они доверили мне свою жизнь. Я не прощу себя, если потеряю хоть одного. Это мои люди, и за них я готов принять что угодно. За каждого из них.       Какое-то время Чейр молчал, будто пытался переварить услышанное. Его хватка медленно слабела, и вскоре Ройс уже вполне мог вырваться, но он ждал, не сводя глаз со своего тюремщика. Он хотел прочитать его мысли, хотел понять, о чём тот думает сейчас и какое решение пытается принять, но в сумерках разглядеть что-либо не представлялось возможным.       — Дурак, — разрушив тишину, тихо выдохнул Чейр, и раньше, чем Ройс успел понять, что происходит, пират наклонился к нему и прильнул губами к его шее.       Ройс замер от шока — от ощущения, как чужие губы осторожно ловят тонкую кожу, вбирая её в себя до лёгкой боли, дыхание перехватывало. Слишком всё было внезапно, будто это был не Чейр. Поцелуи всё не прекращались, и от каждого ноги предательски дрожали, намереваясь подогнуться в коленях. Упершись рукой в грудь пирата, Ройс попытался оттолкнуть его от себя, но сил не хватило, и тот только прильнул ближе, а поцелуи стали настойчивее.       — От наказания ты всё равно не отделаешься, — томным шёпотом произнёс Чейр у него под ухом, и Ройс снова задрожал, теперь уже от горячего дыхания, что щекотало шею.       — Ты спятил. Пусти меня, — Ройс не терял надежды вырваться.       — Может быть, — пробормотал Чейр что-то невнятное и, отпустив его руку, забрался ладонью под жилет, лаская живот сквозь рубашку.       В дверь постучали. От испуга Ройс так и подпрыгнул на месте, но тут же упёрся руками в грудь пирата, с удвоенным рвением отталкивая его от себя. Чертыхнувшись, Чейр грубо толкнул его обратно на стену, до боли сжав горло, и прокричал в сторону двери:       — Проваливай, я занят!       — У нас на хвосте корабль, — Ройс узнал голос — это был Виркс. — Это военный фрегат.       — Дьявол! — выругался Чейр и буквально отшвырнул Ройса от себя, так резко и сильно, что тот не устоял на ногах, упав на одно колено. Он прожёг пирата гневным взглядом, но тот как ни в чём не бывало подобрал пистолет, забрал со стола пояс с оружием и быстрым шагом направился к двери.       — Чтобы к моему возвращению съел всё до последней крошки.       Ройс вздрогнул от неожиданности: он-то уже решил, что про него забыли. Но не успел он огрызнуться, как дверь каюты захлопнулась и с обратной стороны повернулся ключ.       — Зараза, — в сердцах выругался Ройс, пнув с досады диван.       Он знал, что значит для пиратов военный корабль на горизонте. Если их преследуют, значит, это не просто разведка и мера устрашения для защиты берегов или торговых путей, с ними хотят вступить в бой. Ройс не знал, как поступит Чейр: примет вызов или попытается уйти от преследователей, чтобы не рисковать грузом и командой, но при любом раскладе ближайшие пару часов ему будет не до своего пленника. Ройсу следовало бы радоваться, но вместо облегчения, что его спасли в самый удачный момент, он ощущал досаду и разочарование.       В бессилии и раздражении на самого себя он ещё раз пнул диван и задумался, что же ему делать дальше. В который раз…       Он всё ещё чувствовал себя паршиво, а ещё мерзко и грязно. Ему хотелось отмыться от недавних событий и переодеться: его одежда была безнадёжно испорчена. Никто о такой мелочи, как его комфорт, не подумал. На всякий случай Ройс проверил сундук, шкаф, ящики стола — всё оказалось заперто. И ведь не от него даже: на кораблях такая практика была привычной, чтобы во время шторма вещи не оказались раскиданы по всей каюте. Ройс и сам делал так же, но сейчас он бы предпочёл всё же чистую одежду здравому смыслу.       Закончив обыск, который не дал ровным счётом ничего и осложнялся отсутствием света, Ройс перевёл взгляд на еду на столе и крепко задумался. В тарелке лежали вяленое мясо и овсянка — последняя уже безнадёжно остыла, но всё ещё была съедобной. Когда её только принесли, Ройс гордо отказался от еды, но был ли он настолько дураком? Он не видел в голодовке никакого смысла, как и унижения в том, чтобы принять пищу от этого пирата. В конце концов, они присвоили себе и запасы с его корабля, а значит, Чейр ему ещё должен. Уговорив себя такими мыслями, Ройс всё же сел за стол и принялся за еду. На вкус холодная овсянка была отвратительна, вязкая и склизкая, но в закуску с мясом получилось вполне терпимо. И, пока ел, Ройс прислушивался к отголоскам звуков, что долетали до него. Иногда это были обрывки разговоров или скрип работающих «шестерней» корабля, время от времени над головой звучал топот шагов, и порой были слышны ругань или командный голос. Но всё это была привычная каждодневная суматоха. Ройс ждал выстрелов, грохота пушек, паники и страха в голосах людей… но ничего из этого не слышал.       Значит, они предпочли уйти, а не вступать в бой.       После «ужина» Ройс расслабился и решил обнаглеть окончательно. Ему предстояло провести какое-то время, возможно, несколько дней, на этом корабле и, скорее всего, в этой каюте, пока он не придумает, как выбраться. И он больше не собирался играть роль пленника. Совершенно не стесняясь, Ройс зашёл в спальню Чейра, разобрал его постель и вытащил одеяло. Выбрал подушку, что казалась помягче, осмотрел оставшийся после него бардак… Мысль, что Чейр, скорее всего, заставит его спать с собой, была отброшена с громким недовольным фырканьем, и Ройс утащил одеяло и подушку к дивану. На нём он и устроился прямо в одежде: ощущения в паху были противными, но раздеваться догола, рискуя быть увиденным Чейром было ещё противнее.       Когда дверь открылась спустя пару часов, Ройс не спал, но усиленно делал вид. Затаив дыхание, он прислушивался к тому, что происходит в комнате. Шаги Чейра (если, конечно, это был он) раздались за его спиной, мягкие и осторожные. Если бы не тяжёлые сапоги, Ройс и не разобрал бы, что в комнате кто-то есть. Шаги затихли неподалёку от стола, Чейр постоял немного, будто раздумывал, и только затем тронулся с места. Мягкий стук поступи отдалился. Чейр вышел из кабинета в спальню — так предположил Ройс и выдохнул от облегчения, уверенный, что до утра оставят в покое. То ли Чейр специально крался, чтобы не выдать себя, то ли Ройс задумался о чём-то и потому пропустил роковой момент, но через мгновение сильная рука схватила его за шиворот и рывком стащила с дивана на пол.       — Ты что, совсем сдурел?! — Ройс мигом забыл о том, что притворялся спящим. Чейр, не реагируя, вытянул из-под него одеяло, которое упало на пол вместе с ним, и продемонстрировал его Ройсу.       — Это — моё, — чётко произнёс он. — Или мне сломать тебе руки за воровство?       — Кто бы говорил, — Ройс нахмурился. — Дальше этой комнаты ни одна твоя вещь не пропадёт. А я не собираюсь мёрзнуть ночью.       — У тебя нет выбора: либо мёрзнешь, либо спишь со мной.       Ройс не считал, что разговор окончен, но Чейр зашагал прочь, давая понять, что не намерен спорить. Кинув одеяло обратно на кровать, он снял с пояса связку ключей и вернулся к столу. Ройс видел только его силуэт в лунном свете, за которым внимательно наблюдал, не спеша подниматься с пола. Послышался шорох ключей, скрежет в замочной скважине, щелчок замка, скрип выдвигаемого ящика. Чейр достал оттуда что-то, прошёл к фонарю, висящему на стене, и открыл его. Ройс узнал характерное чирканье пороха, и лицо Чейра залил слабый свет. Пират поднёс маленький огонь на кончике спички к фонарю, и свет в один миг захватил половину комнаты, будто распахнул широкие объятия. Ройс вглядывался в пляску теней на лице Чейра, пока тот закрывал фонарь, и ему показалось, что пират выглядит даже не уставшим, а… измученным. К собственному ужасу, Ройс ощутил к нему жалость, сдавившую грудь.       «Твоя человечность не доведёт тебя до добра», — ругал себя Ройс, поднимаясь на ноги. Он чувствовал неловкость и потому поспешно отвёл взгляд от пирата. Но боковым зрением он видел, как Чейр ушёл в спальню и начал раздеваться. Ройс последовал за ним, останавливаясь только у порога.       — Что с моими вещами?       — О чём ты?       Ройс готов был поклясться, что Чейр просто сделал вид, что не понял его.       — Вы обчистили мой корабль, наверняка забрали и вещи, принадлежавшие лично мне. Что вы сделали с ними? Я хочу переодеться.       Чейр замер, расстегнув рубашку только на половину, и задумался. А затем его губы растянулись в довольной ухмылке.       — Я приказал выкинуть их за борт. Эти шмотки нельзя было продать, и они бы только заняли место. Если хочешь надеть их, придётся вернуться и поискать в воде. Я с радостью выдам тебе лодку. Или же ходи голым.       — Да ты издеваешься!       — Возможно.       Чейр продолжал улыбаться, словно сытый кот, а Ройса трясло от гнева. Его не покидала уверенность, что Чейр выкинул его вещи (или просто сказал так) только для того, чтобы посмотреть на него обнажённого. Будто других способов раздеть его не было. Но идти у него на поводу Ройс не собирался. Вытянув вперёд правую руку, ладонью вверх, он почти приказал Чейру:       — Дай мне ключи.       — С какого это…       — Я выберу что-нибудь из твоих вещей.       Чейр фыркнул, но, видимо поленившись спорить, кинул Ройсу ключи. Тот поймал их налету и сразу же ушёл к сундуку. Открывая замки и копаясь в вещах, Ройс ворчал себе под нос что-то о «свинском отношении к чужому имуществу» и «наглых вороватых пиратах». Он не стал искать верх: его рубашка была вполне целой, поэтому просто выудил из кипы вещей наиболее целые брюки. Он бы предпочёл сменить и нижнее бельё, но… об этом даже думать было противно. Забившись в угол между сундуком и выходом на палубу, Ройс стянул с себя грязную одежду и переоделся. Свои вещи он просто бросил на пол, решив, что, убираясь утром, стюард прихватит и грязные тряпки — всё равно их было легче выбросить.       Закатав штаны для удобства до щиколотки, Ройс вернулся к дивану, но, проходя мимо, бросил взгляд на Чейра. Тот уже крепко спал (или делал вид), развалившись на спине на всю кровать и натянув одеяло только до середины торса. Хмыкнув про себя, Ройс забрался на диван, подложил под голову оставшуюся ему подушку и укрылся собственным кафтаном, отвернувшись лицом к спинке.       — Замёрзнешь.       Чейр заговорил так неожиданно, что Ройс вздрогнул от испуга. Но это не помешало ему огрызнуться:       — С тобой я не лягу.       — Боишься меня?       Ройс был уверен, что слышал улыбку в голосе. Насмешка пирата задела сильнее слов.       — Ага, как же!       — Можешь быть спокоен. Я не возьму тебя, пока ты сам об этом не попросишь.       — Не дождёшься! — он ответил раньше, чем осознал услышанное.       — Я умею быть убедительным.       Только теперь Ройс задумался над тем, что ему сказали. С чего это вдруг он решил не трогать его? Может быть, это всего лишь уловка, чтобы он перестал шарахаться и сопротивляться и подпустил Чейра к себе достаточно близко? Или очередной способ посмеяться над ним, над его наивностью и доверчивостью? Но, скорее, Чейр в самом деле слишком устал, чтобы спорить и уговаривать его, поэтому и решил действовать хитростью.       Но отчего-то Ройс ощущал сомнение и неуверенность во всех своих версиях и потому хмурился.       — В любом случае я не верю тебе.       — Могу тебе только посочувствовать.       Ройс не знал, что ответить, да и Чейр не настаивал на продолжении разговора. Прошло совсем немного времени, и дыхание пирата стало тише и ровнее. Каюта погрузилась в тишину, нарушаемую лишь дыханием самого Ройса.       Засыпая, он думал о том, что произошло на палубе, пока Чейра не было с ним. Не то чтобы он жалел, что пират больше не хочет его… Но он не понимал, в чём дело, и оттого нервничал, ощущая тревогу и подвох, будто его пытаются обмануть, но он никак не мог понять, в чём именно.       Как и не понимал, зачем тогда его держат здесь.