Thief

Он вернулся. Ну, то есть не совсем вернулся — мама принесла его на руках. Юнги нахмурился тогда, подглядывая за говорящими родителями с лестничного пролета и с удивлением осматривая лицо Чонгука, все еще лежавшего на руках его матери. Кажется, он спал. Но поразило Мина не это — лицо и руки младшего были покрыты мелкими и не очень царапинами, около локтя был большой, темнеющий синяк, на щеке и на лбу — широкие лейкопластыри. Юнги моргнул и спустился на пару ступеней вниз, недоумевая, почему Чонгук так выглядит. Он спустился вниз, прислушиваясь к разговору родителей и чувствуя, как сердце пропускает пару ударов. — Мы не можем отдать его в детдом. — То есть, ты предлагаешь оставить его? Милая, ты же знаешь, как Юнги… — Знаю. Но мы не можем выбросить бедного мальчика к чужим для него людям. Ему всего пять! И я всегда хотела второго ребенка, но ты же знаешь, что я… — она прижала ладонь к животу, опуская взгляд и с больной нежностью смотря на Чонгука. Ее муж вздохнул, проводя ладонью по коротким волосам и тоже смотря на ребенка на руках у жены. Он поджал губы, решая что-то для себя, и выдохнул, сдаваясь. — Ладно. Ладно, хорошо. Мы оставим его. Но Юнги ты все расскажешь сама. Сам же Юнги стоял за углом, внимательно слушая разговор родителей и начиная понимать, что, кажется, родители решили сделать Чонгука своим сыном. Он нахмурился, прикусывая губу и вспоминая слова матери. «Я всегда хотела второго ребенка». Мин сжал ладони в кулаки, думая, что ну да, конечно же им его недостаточно. Тем более, когда есть такой ангелочек Чонгук с «мягкими», как говорила его мать, волосами. Юнги сорвался верх по лестнице, топая достаточно громко и давая понять, что он все слышал. Он услышал, как мама крикнула его имя, но проигнорировал, запираясь в своей комнате и падая на пол у двери, срываясь на слезы. — Это не честно! Не честно! — он прижал колени к груди, утыкаясь в них лицом, пытаясь заглушить всхлипы. Юнги считал себя уже взрослым и то, что он заплакал из-за какого-то там Чонгука ему не нравилось, но поделать он с этим он ничего не мог. В его ногу ткнулось что-то мокрое и теплое, и Юнги поднял голову, смотря заплаканными глазами на своего кролика. Он всхлипнул и протянул к нему руки, подхватывая тельце и прижимая к себе, утыкаясь носом в теплую шерсть между ушей. Куки дернул ушами и посмотрел на Юнги своими большими, темно-карими глазами. Такими же, как у Чонгука. Юнги закрыл глаза, не желая думать сейчас об этом.

***

На завтраке, Чонгук сидел напротив Юнги. Он ковырялся в своей тарелке, не имея аппетита, и быстро отводил взгляд от Юнги, когда тот хмуро на него смотрел. В столовой повисла неловкая тишина, что неприятно давила на нервы. Его мать переводила взгляд с него на Чонгука, поджимая губы и не зная, что делать. В итоге, она положила вилку на стол и мягко посмотрела на младшего. — Чонгуки… Как ты? — она протянула руку, погладив его по мягким, спутанным волосам и проведя ладонью по щеке. Чонгук сжался, смотря в тарелку и не поднимая взгляда. — Ты не хочешь говорить? — она вздохнула, убирая руку и сжимая ладонь мужа под столом. — Все в порядке. Юнги это не казалось «в порядке». Ему это вообще не нравилось. Ему не нравилась нежность в голосе матери по отношению к другому мальчику, ему не нравилось, что Чонгук ничего не ел и вообще смотрел на еду так, будто его сейчас стошнит, не нравилось, что он не отвечал на вопросы и вообще игнорировал их всех, будто их и не существует. И еще больше ему не нравилось ловить взгляд младшего и задерживать дыхание моментально, не понимая, от чего так бьет по эмоциям. Мин сжал вилку в своей ладони, поджимая губы, и кинул ее на стол, говоря, что больше не хочет. Он резко встал из-за стола, чувствуя взгляд Чонгука на своей спине, и вышел из столовой, поднимаясь по лестнице.

***

Как оказалось, спрятаться от Чонгука в комнате не получится — за неимением свободных комнат, Чонгук отныне жил со старшим. Он мог часами молча сидеть на своей кровати, бездумно смотря в окно. Иногда он гладил и играл с Куки, но никогда больше не говорил и не хихикал с ним. Чонгук молча наблюдал за читающим Юнги, за тем, как он делает домашнюю работу, что им задали в школе, и никогда не говорил. И, если честно, то это бесило Юнги еще больше, чем его хихиканье. «Лучше бы ты смеялся, » — старший разглядывал спокойные черты лица спящего Чона, постукивая пальцами по столу. — «Молчащим ты кажешься только более ненормальным.» Обычно вечером, после того, как все поужинали, они расходились по своим комнатам и занимались своими делами. Сегодня все было также — родители Юнги закрылись в комнате, собираясь посмотреть какой-то фильм для взрослых (Юнги был более, чем уверен, что они просто собирались заняться сексом — и не спрашивайте, откуда он знает), а Мин сел за компьютер, собираясь поиграть в видеоигры. Чонгук же, только зайдя в комнату, переоделся в одну из футболок Юнги, что его мама отдала ему, чтобы он мог спать в чем-то. Это, конечно же, было еще одним пунктиком, который Юнги не нравился. Нет, если быть честным, то он эту футболку не носил и вообще она была ему немного маловата, а Чонгуку была до колен и спать в ней было удобно, но Мину было на это, как-то, все равно. Все, что было важно, это то, что футболка принадлежит Юнги, а носит ее не он. Старший бросил уничтожающий взгляд на Чона, из-за чего последний вжал голову в плечи, прячась под одеялом и выглядывая на Юнги через щелку. Мин сощурил глаза, качая головой и возвращая внимание игре, кликая мышкой и стуча по клавиатуре. Младший же продолжил смотреть на Юнги, чувствуя, как его клонит в сон. Юнги Чонгуку нравился. Да, он пугал его и относился к нему не очень-то и мило, и каждый раз прожигал злобным взглядом, от которого у младшего мурашки по спине и непреодолимое желание спрятаться куда-нибудь. Но он все равно ему нравился. Как бы старший на Чонгука не смотрел, он все еще позволял ему играть с Куки, даже если был этим недоволен. Он не говорил ни слова, когда Чонгук брал его книги, аккуратно следя за реакцией Мина, не говорил не слова, когда младший за ним наблюдал. Да, прожигал взглядом и пускал электричество по чонгуковым венам, но позволял ему все это делать. Чону достаточно. Он провалился в сон с картинкой Юнги перед глазами — его лицо с маленьким носом и сосредоточенные на игре глаза, бледная кожа, подсвеченная голубоватым светом экрана в темноте. В последние секунды между сном и реальностью Чонгук всегда чувствовал себя спокойно и легко. И вспоминал маму.

***

Flashback — Чонгук! — мама звала его, и он сбежал по лестнице, застегивая рюкзак на ходу. — Чонгук, давай быстрее, мы уже опаздываем! Она схватила его тонкую куртку с вешалки, накидывая на него и застегивая до самого конца, беря за руку и отводя к машине. Ее уже завел его отец и ждал, нервно стуча по рулю. Мама усадила его на заднее сидение позади отца, пристегивая в детском кресле и целуя в лоб, проводя по волосам, как она всегда это делала. Как только она села на свое место, отец нажал на газ, выезжая на дорогу. Чонгук не знал, куда они опаздывали и вообще куда собирались, но ему не нравилось, как спешил его отец. Он все еще стучал по рулю, превышая скорость и будто бы находясь где-то в своих мыслях. Чон почувствовал, как начинает нервничать на поворотах все больше и постарался отвлечься, смотря на яркий пейзаж за окном. Он услышал, как ругнулся его отец и закричала мама, скрип колес, его ослепило ярким светом выскочившей из-за угла машины. Глаза Чонгука расширились, а после — темнота. Боль, крики, сирена и писк машины. Перед глазами плывет, когда он пытается их открыть, но он выхватывает окрашенные в красный силуэты. И последнее, что он запоминает, прежде чем провалиться в сон — пустые и остекленевшие глаза матери.

***

Юнги хмурится, слыша странные звуки с кровати младшего. Он заигрался в компьютер и не заметил, как пролетело время и было уже давно за полночь. Мин снял наушники, закрывая игру, но оставляя компьютер включенным, подсвечивая себе путь к кровати Чонгука. Юнги скинул с него одеяло и потерянно уставился на младшего. По его лицу текли прозрачные слезы, но он, кажется, все еще спал. Чон всхлипнул, переворачиваясь на бок лицом к Юнги и сжимаясь в комочек. Юнги Чонгук не нравился. И все еще не нравится. Но в тот момент в сердце что-то екнуло от слез младшего и его жалобных всхлипов. Он присел перед ним на корточки и медленно протянул руку, аккуратно прикасаясь к волосам и проводя между прядями пальцами. Волосы у него и правда мягкие. Мин погладил его еще раз и почувствовал чужую ладонь на своей руке — Чонгук схватился за него, как за последнюю защиту, пододвигаясь ближе к краю и почти переставая плакать. Юнги поджал губы, не понимая, почему все еще сидит здесь, но положил голову на кровать, продолжая прикасаться к его волосам и слушая, как выравнивается дыхание Чонгука. Он не заметил, как задремал на полу, его рука все еще в волосах младшего, а проснулся только под утро, когда начало рассветать и небо окрасилось в нежно-голубой цвет. Он аккуратно вытащил свою руку из хватки младшего, что успел обнять ее всеми своими конечностями, и встал, потягиваясь и слыша хрустящие кости. Он кинул последний взгляд на мирно спящего Чонгука, ложась в свою кровать и отворачиваясь к стене. Он подумает о том, что произошло позже. Но это все равно не изменит его отношение к Чонгуку. Наверное.