На острие

«Я в этой тьме, что окутывает Кастильоне. И в той, что окутывает тысячи других миров. И если меня вдруг не будет рядом, помни, я — часть тебя», — так когда-то сказал мне Ирия. Так я говорила себе каждый раз, когда искала внутренние силы. Чтобы помнить, что какая-то его часть действительно всегда со мной, даже когда сам он так недосягаемо далеко, как сейчас. И возможно, он даже слышит, когда я обращаюсь к нему в мыслях. Мне раньше казалось, что и Мелисса слышит. Мелисса, которая… меня оставила? Я сжалась под одеялом, и с губ сорвался невольный стон, который я тут же задушила. — Эй, — шёпотом позвали меня с соседней кровати, — так ты, оказывается, живая? — А тебе что, — ответила я таким же шёпотом, — больше доставляет удовольствие компания трупа? Бесёнок в ответ энергично помотал головой. Он был потрёпанный, кажется, не меньше моего, и хвост у него был такой длинный, что даже стелился по полу, завиваясь вокруг ножки кровати. Обе кушетки упирались изголовьями в стену, а с трёх остальных сторон были завешаны тяжёлыми тёмно-кремовыми шторками. Сочетание звуков и запахов наталкивало на мысль, что это лазарет Пандемониума, в котором я ещё ни разу не была. Все боевые царапины до этого лечили полевые врачи, прямо в палатках, в пыли Чистилища. — Меня зовут Вассаго, и я вчера тоже чуть не умер, — сообщил он, перелезая на мою кровать. — Сиера, — вяло представилась я, усаживаясь и тут же морщась от вспышки боли, но когда попыталась протянуть руку для приветствия, обнаружила, что она привязана к кровати чьим-то ремнём. — Ты что, буйная? — проследив за моим взглядом, спросил бесёнок. — Ну, это лучше, чем могло бы быть, — пожала плечами. — Ожидала-то вообще проснуться в какой-нибудь темнице, — это я пробормотала уже совсем себе под нос, но у демонов очень чуткий слух. — Скажи спасибо своему командиру, — из-за шторки появился ещё один демон со склянками в руках. — Будешь скакать, тебя тоже к кровати пристегну. Только вчера при смерти был, — обернулся к длиннохвостому бесёнку. Вассаго переполз обратно на свою кушетку и притих. — Вельзевул, адский лекарь, — представился демон, усаживаясь рядом. И надо сказать, скромно представился. В войсках он был больше известен, как Второй Властитель Геенны.  — Хорошо заживает, — как бы между делом резюмировал он, отлепив от моей щеки пропитавшийся мазями пластырь, и тут же приклеил новый. Правая рука была забинтована от плеча до самой кисти, повязка ощущалась и на рёбрах, только гораздо более тугая, и кажется, мокрая от крови. Я отвлеклась от разглядывания себя, и переключилась на манипуляции невозмутимого доктора с бинтами на моём запястье. Карие спокойные глаза у него были, посмотришь — и все тревоги забываются. Уставшие, правда, очень. — Надеюсь, что её прожгло не до кости, — порывисто вздохнула я, отводя взгляд от своей руки, ибо того, что было за бинтами, я видеть точно не хотела. — Зря надеешься, потому что именно до кости её и прожгло. — серьёзно сказал Вельзевул и сразу же приободрил. — Ну ничего, скоро заживёт. — Хочу пить, — негромко пробормотала я ему под руку. Сидевший да этого тихо Вассаго вдруг подорвался и нырнул куда-то за занавеску. — Кому сказал, лежать, — окликнул его Вельзевул с напускной строгостью, но вместо ответа до нас донёсся плеск воды, — а, и черт с ним, — вздохнул лекарь вернулся к моим бинтам. Бесёнок вернулся через пару секунд, со стаканом в руках, протянул мне. — Спасибо, — хрипло поблагодарила я, принимая стакан из его рук, пальцы не слушались, я под толстым слоем повязки почти не чувствовала их. Из оставленного Вассаго проёма между шторками был виден кусочек внешнего мира, который сужался, правда, да вида на дверь. От шума проснулся демон, дремавший на стуле у входа, протер глаза, понаблюдал за нами с минуту и важно заявил, кивая на меня: — Князь сказал привести к нему, как только проснётся. Лекарь не слишком довольно поджал губы, но освободил моё запястье, помог встать. От подъёма на ноги, пускай и плавного, потемнело в глазах, в себя приводил только исходящий от пола холод. Я стояла на нём босая, в какой-то бесформенной рубашке, но всё это, в общем, мало волновало по сравнению с предстоящим допросом от Владыки Преисподней. — Недолго, — обеспокоено сказал Вельзевул нам в спину перед тем, как закрылась дверь. К счастью, долго идти не пришлось, кабинет Дьявола оказался всего за парой поворотов. Мой сопровождающий выглядел очень напряжённым, будто боялся, что я даже в таком состоянии сподоблюсь выкинуть что-нибудь опасное, так что когда мы подошли нужной к двери, он даже с облегчением вздохнули, хоть и постарался скрыть это. Отворил её, жестом показал, что я захожу первая. Я окинула рассеянным взглядом помещение, в котором оказалась. Просторный, светлый, из тех кабинетов, где всё на своих местах, мебель из чёрного дерева, письменный стол напротив двери, а посреди комнаты… Я чуть не прыснула. Тот самый мерзкий неудобный стул без спинки. Они все, что ли, этими дешевыми трюками с подсознанием занимаются? — Князь Люцифер, я привёл, как вы и просили, — выглянул из-за моей спины сопровождающий. Дьявол в ответ кивнул, и бесёнок выскользнул за дверь. «Князь Люцифер», — мысленно передразнила я, но он уловил эти мои внутренние перепитии и смерил таким взглядом, что сразу захотелось если не провалиться под землю, то закрыть лицо руками точно. Князь, значит. Жестом указал на стул, на который я скорее упала, чем села. — Что ты такое? — это было первое, что он у меня спросил. Что ты такое? — я мысленно повторила его вопрос, и губы тронула невесёлая улыбка. — Знать бы самой. Выпускник Академии в Алмазном измерении? Солдат армии Кастильоне? Ученик Владыки Тьмы, сестра алмазной принцессы? У меня растут крылья, беспокойно метается между ножками стула хвост, и я, кажется, уже больше ничего из вышеперечисленного. Ответить на этот вопрос было нечего, но я обещала говорить, а значит, нужно держать слово, пока он ещё спокоен и готов слушать. — Вы спрашивали, о чем я разговаривала с Мелиссой. — Мелисса — это старший командир… — решил уточнить Дьявол. — Моя сестра, — перебила я. Собралась говорить честно, от начала до конца, потому что стоит мне что-то перепутать в своём вранье, и очень велик шанс того, что мне попросту сломают шею. Даже не смотря на то, что мне не нужно было обманывать и выкручиваться, я всё равно старалась смотреть куда-то в сторону: полки с книгами, чайник на подносе, часы. Но хозяин кабинета всё равно неумолимо перетягивал взгляд на себя, замыкал на себе всё внимание, сводил к себе весь окружающий мир, и это раздражало так сильно, что от напряжения приходилось царапать злосчастную табуретку. Высокие скулы, светлые волосы, наверняка, мягкие наощупь. Впрочем, этого мне никогда не проверить. Чётко очерченные, упрямые губы, они привлекали моё внимание даже больше, чем глаза. Ему в глаза тяжело было смотреть. Я чувствовало постоянное, холодное, острое, как иглы, недоверие. — Что вам известно о мире за этими границами? — немного подалась вперёд, чтобы он лучше слышал мой слабый, хриплый немного голос. — О Рае? — он изогнул бровь. — Нет, за пределами Рая, другой мир, весь остальной, — я неопределённо взмахнула руками, но по его взгляду поняла, ему неизвестно ничего, ему неизвестно даже о существовании такого мира, даже о самой возможности его существования, — Есть ещё мир. Ну, вернее много миров, помимо тех, что известны вам. И чтобы ими управлять, был создан Совет из сильнейших духов. Там всем заправляют три начала, на которых держится наша вселенная. Ну, точнее, разумные воплощения этих начал. Хаос — Самада, Тьма — Ирия, — произнося имя учителя, не смогла сдержать улыбки, — ну и Свет — Иегова. — Значит ли это, что раз мы сражаемся против Иеговы, то наш настоящий противник — Совет? — Дьявол сцепил руки в замок. — Скорее, это значит, что он всё-таки пошёл против Совета, и теперь стоит ждать войны, — пробормотала я, и только потом до меня дошло. — Ч-чего… Против кого… Ты повёл свою армию против Владыки Света?! — я даже подскочила с этой мерзотной табуретки, не в силах поверить услышанному. «У тебя совсем мозгов нет?», — чуть было не вырвалось у меня, но, к счастью, на эту фразу не хватило дыхания, и из горла вырвался только хриплый свист. Нет, это же немыслимо… Я тяжело опустилась обратно. После первого шока в голове закрутились шестерёнки, складывая разорванную картинку воедино. Хорошо. Значит, случилось то, чего все в Совете боялись. Иегова больше не с ними, он теперь против них, он собрал собственную армию и создал закрытое измерение, чтобы накопить сил. Это объясняет, почему отсюда не вырваться. Это объясняет, что в небесной армии делает Мелисса, его любимый командир войск. Правда, это всё ещё не даёт ответа на вопрос, почему сестра так поступает со мной, но и того, что я узнала, уже достаточно, чтобы рвать на голове волосы. — Ты… вы же понимаете, что если только он решит вступить в эту войну собственноручно, нам всем конец. Мы все немедленно погибнем, — мне тяжело было говорить, потому что плохо слушался язык, но я всё равно хотела, чтобы он понял, в насколько мы безвыходном и отчаянном положении на самом деле. Наша жизнь решается щелчком чужих пальцев, и это совсем не весело. — Мы найдём способ победить любого противника, каким бы могущественным он ни был. И я рад, что ты к нам не принадлежишь. Не хотел бы иметь в рядах своей армии таких жалких и малодушных паникёров, — мои слова задели его, и, казалось, он готов меня ударить, и остановило его, наверное, только то, как жалко я уже и без того выглядела. — Нет такого способа, — наружу рвался нервный смех. — Воплощение под силу одолеть только другому Воплощению, и если мы замкнуты в этих мирах… значит, надо разомкнуть, — мысль пришла неожиданно, рисуя в воображении сразу несколько пригодных выходов из сложившейся ситуации. — Я думаю, можно разбить барьер Иеговы Рангой, — пусть он сейчас не показывается мне, им совсем не обязательно об этом знать. Новая информация переиграла карты, так что я из пленного при должной хитрости могла бы стать драгоценным гостем. — Так восстановится связь с другими мирами, и войну с Владыкой Света можно будет оставить тем, кому это под силу. Правда, этот меч слушает только меня, так что если вы вдруг решите от меня избавиться, можете быть уверены, вслед за мной погибнете сами, все до единого. В очень скором времени. — Плохая идея — брать меня на «слабо», — взгляд удушающий, и если бы им можно было убивать, он бы меня без раздумий и колебаний убил, а в голосе — чистая, закалённая сталь. Упрямый, самонадеянный, и невыносимый. Я поймала себя на мысли, что хочу наклонится над столом, сказать ему «да пошёл ты». Сказать: «не хочешь меня слушать, так умирай, пожалуйста». Прикоснуться к его губам, провести пальцем… Внутри что-то оборвалось. Мне показалось. Мне показалось. Я не хочу его трогать, видеть, отвечать на его вопросы. — И нужен проводник, — повернулась боком, чтобы в глаза не смотреть. — Дух, который видит, где находится проход между мирами, куда бить. И если у нас… у вас его нет, надо подождать, пока он родится. — И сколько? — Не знаю, я же не пророк. Может, год. Может, несколько тысяч лет. — Что можешь рассказать про ключ от бездны? — Понятия не имею, что это. — Как я могу проверить все, что ты мне тут наговорила? — он задавал резкие, хлёсткие вопросы, будто делал выпад и ждал, как я на него отвечу. А мне не то, что отбиваться, просто сидеть на этом грёбаном стуле было тяжело. — В том-то и дело, что никак. Вам остаётся только поверить мне на слово. Или умереть. Ещё можно спросить Мелиссу, но она вряд ли что-то скажет, она ведь теперь на той стороне. Дьявол, кажется, собирался ответить мне на это ещё что-то смертоубийственное, но дверь его кабинета вдруг отворилась, да так, будто её по меньшей, мере пнули ногой. — Ну что, она уже во всем созналась? — в проходе появился разгневанный Белиар, а за его плечом — адский лекарь. — Я знаю, что это ты. Отряд было легче перебить изнутри, очевидно же. — Да ты что не видел, что там форт просто снесло! — даже несмотря на то, что я вскочила от возмущения, я всё равно доставала ему едва ли до плеча и выглядела совсем не угрожающе. — Белиар, перестань, пожалуйста, — умиротворяющим голосом проговорил док, обходя его. — Я пришёл её забрать. — Я должен дознаться, — продолжал упорствовать Четвёртый Владыка. — Дознавайся на здоровье, когда они перестанут быть моими пациентами, — невозмутимо ответил Вельзевул, помогая мне подняться. — А то у меня сердце не на месте. — Зайди ко мне чуть позже. Надо кое-что обсудить, – обратился Дьявол к адскому лекарю, и, мне показалось, или в его голосе действительно просквозило... тепло? – Мы ещё продолжим, — а это уже ко мне. Пока мы шли вдоль по мрачному коридору, все мои мысли занимало не просто моё плачевное положение, но плачевное положение в общем. Всех нас. Владыка Света... Он всегда считал, что Совет многое делает неправильно, что даёт мирам слишком много свободы, отсюда войны, большие и кровопролитные. И если всех подчинить единой воле, то войн не будет. В крайнем случае, он верил в это, и согласно своим убеждениям начал действовать. — Он всегда такой? — это я спросила у Вельзевула, сидя на кресле возле его стола и принимая из рук питьё в нагревшейся синей чашке. Он только что закончил менять повязку и теперь заваривал чай. — Понятия не имею, о чем ты говоришь, но полагаю, что да, всегда, — ответил он с лёгкой улыбкой. — Отвратительно, — буркнула я себе под нос. Второй повелитель сделал вид, что не услышал. — Выпей и отдохни. Тебе нужно много спать. Он вызывал у меня гораздо больше симпатий, чем все остальные, наверное, потому что не смотрел с укором и недоверием, не отчитывал и не пытался усадить на отвратительную жёсткую табуретку. Хотя, может, это просто была часть какого-то непонятного мне, просчитанного до мелочей плана, и он ещё покажет свои когти. — Привязывать не будете? — попыталась вяло съюморить я, прежде чем последовать его указаниям. — Князь привязал тебя к кровати, потому что очень боялся, что такая милая девочка сбежит от его крутого характера, — усмехнулся Вельзевул, оторвался от своего занятия и удостоил меня внимательным взглядом. — А вы не боитесь? — От меня не сбежишь. — Это уж точно, — невесть откуда вынырнул беспокойный Вассаго и приземлился на подлокотник. — Меня завтра переводят в общую палату, но я тебя найду потом. Будем друзьями? Все очень просто у тебя. — Я здесь не завожу друзей, — отставила чашку и поднялась. — Почему? — с искренним непониманием спросил бесёнок. — У меня было два дорогих мне друга, два, — хотя я пыталась улыбаться, пока говорила, голос всё равно задрожал, — и где они теперь? Ты не знаешь, ты себе представить не можешь, каково это, когда они исчезают из твоей жизни. Он посмотрел на меня очень ясными серыми глазами, а потом вдруг поднялся с подлокотника и прижал к себе. — Знаю. Я знаю, — прошептал на ухо, приглаживая по волосам. И до меня вдруг дошло, что он говорит о тех, кого он потерял на этой войне, о тех, кто даже, возможно, был в том форте, разрушенном моей сестрой. Не знаю, что сыграло решающую роль: то, что я была сильно измотана и находилась практически на пределе всех физических и душевных сил или то, что меня давно уже никто не обнимал. К горлу подкатил тугой комок, и я разрыдалась в объятиях демона, размазывая по его рубашке кровавые разводы. — Я никого не убивала, — бормотала сквозь слёзы и судорожные всхлипывания. — Я ни в чём не виновата. Я просто хочу домой.