На острие

–…эй, ало, просыпайся! — крикнули мне в ухо на максимальной громкости без намёка на пощаду для барабанных перепонок. — На нас напали? — подскочила я, ещё толком не понимая ничего, пытаясь продрать глаза после глубокого сна и осмотреться по сторонам. — Да вроде нет пока, — Баал, недоуменно хлопая глазами, присел на стул. — Какого хрена ты орёшь тогда? — спросила я очень серьёзно, хриплым со сна голосом. — Тебя ждут на собрании сегодня. Князь сказал, чтобы я привёл. А оно уже идёт вообще-то. — Отлично. Всё тело ломило от сидячего беспокойного сна, в голове царил полнейший кавардак из планов и сроков, и с какой целью меня вызывают вдруг на собрание, я и предположить не могла. С одной стороны это пугало и настораживало. Интересовало с другой. Но пугало всё-таки больше. Я поймала своё отражение в пыльном маленьком зеркале, висевшим над столом. Замечательно. Чернила остались на щеке из-за того что отрубилась лицом прямо на очередном отчёте. — Отличный боевой раскрас! — проследив за моим взглядом, радостно заявил Баал, а потом тут же вцепился в мою руку и настойчиво потащил к выходу. — Дай это безобразие смыть хотя бы, — попыталась протестовать я, отчаянно цепляясь за спинки стульев и дверные косяки, попадавшиеся на пути. — Да кому это нужно? — тоном маленького бунтаря вопросил герцог и невозмутимо потащил меня дальше, вдоль по коридору до самого зала собраний. Потом уверенно и слишком легко для своих размеров толкнул огромную дверь и скользнул в приоткрывшуюся щёлку, проталкивая меня перед собой. Я даже объяснений у него потребовать не успела, как оказалась внутри, ещё не до конца проснувшаяся, встрёпанная, в мятой военной форме и, конечно, с чернилами на щеке. Глазам открылось просторное помещение овальной формы, ряд маленьких окон был лишь под самым потолком, отчего место казалось очень сумеречным. Однако острому демоническому зрению это не мешало. Баал провёл меня вдоль стены к свободному креслу и уселся рядом, по левую руку. По правую сидел демон здоровый, широкоплечий, и раньше я его не встречала. Из знакомых лиц я разглядела лишь Вельзевула, Третьего повелителя Левиафана, его помощницу Махаллат, почти напротив меня сидел Халпас, ближе к Князю — Белиар. Я сразу неуютно заёрзала на стуле. Остальные лица были мне мало знакомы. К большому облегчению, никто не обратил на наше появление особого внимания. В разгаре было обсуждение очередной вылазки, и я постепенно стала прислушиваться. Не всегда точно можно было угадать, кто именно говорит, ситуацию спасало лишь то, что ты точно знаешь, кому именно принадлежит этот голос, чем я похвастаться не могла. — Если хранитель ключа — Мелисса, как много шансов получить контроль на ним? — голос донёсся из противоположного конца зала. — Мы можем исходить лишь из данных, полученных разведкой. Ключ от бездны крепко связан с мечницей, но, возможно, хранителем является кто-то ещё. Я ощутимо напрягалась при упоминании сестры и вслушивалась теперь в каждое слово. — Это существенно осложняет дело. Тем не менее, вылазку откладывать нельзя. Организуем её завтра же. — Не слишком ли скоро? У нас ещё недостаточно информации, — тот огромный демон рядом со мной манерным движением придвинул к себе карту. — Нет, он прав, дело такого размаха не терпит отлагательств. Мощные потоки энергии ведут к северу, и даже если там нет ключа, ничего хорошего от таких всплесков ожидать не приходится. Они что-то готовят против нас. И если прозеваем, то будет поздно. Я поморщилась. Опять этот ключ от бездны всплыл. Опасная, отвратительная штуковина. Даже в Академии я только мельком слышала о ней. Бездна — чёрный мир, поглощающий, всё, чего коснётся. И если Иегова где-то добыл ключ, открывающий коридор туда, а то и сам его сделал, наше существование может оборваться в любой момент. Как ни крути, а для него это прекрасный шанс разом избавиться от целого мира. Конец света Иегова смог бы устроить и своими силами, но наверняка он собирает их для схватки с оставшимся Воплощением, Владыкой Хаоса. Невозможно же вечно держать его запечатанным, на это уходит слишком много энергии. Одна будоражащая мысль вспыхнула и погасла, оставив отблеск в моём сознании. И я покосилась на Князя. Что он задумал? До недавнего времени вообще не доверял мне настолько, что чуть ли не за каждым чихом следил, и вот теперь… допускает столь легко на собрание такого уровня. Если речь идёт о бездне, вряд ли падение в неё мира можно скрыть, но подробное обсуждение военных планов и операций, упоминание Мелс… Не слишком ли большой уровень доступа для такой мелкой сошки? Хотел, чтобы я выдала свою реакцию? Я слишком мало знаю о небесной армии, но вряд ли в её рядах найдётся много ангелов, способных превзойти Мелиссу. Если кому-то и доверять ключ от бездны, так это ей. — Но если речь идёт о Мелиссе, то кому, кроме Князя, под силу одолеть её? Назначить бы кого-то не из ключевого командования, терять генералов сейчас нельзя, — Левиафан сосредоточенно потёр переносицу. — Я могу пойти! — я сначала сделала, и только потом сообразила, что вскакивать вот так со своего места во время важного собрания, на которое тебя даже толком и не звали — не лучшая идея. — В крайнем случае, убить меня она не посмеет… наверняка. А это значит, есть шанс, — это я уже говорила ослабевшим голосом, опускаясь обратно на стул, в полной мере осознав свою ошибку. «В тебе очень много спеси», — сказал мне Дьявол, и оказался настолько прошибающе прав, что мне сейчас лбом хочется биться о столешницу под всеми этими взглядами, но я просто сцепляю руки в замок и смотрю перед собой. И ладно, ещё это Ад, где мне, может, и спустят с рук, как глупому ребёнку. В Совете пришибли бы давно. — А не много ли на себя берёт эта жгучая барышня? — с крайне подозрительной интонацией, подаваясь вперёд, осведомился Белиар. У меня аж сердце упало. — Опять за своё, да? — толкнула его локтем в бок сидевшая с ним девушка. — Ты про эту жгучую барышню? — огромный демон справа от меня грациозно положил ладонь на грудь. — Зефар, ты не барышня. — Глубоко оскорблён, — картинно взмахнул рукой он. — Погодите… Что она вообще тут делает? — вот на этом моменте Белиар меня узнал, с голоса разом сошла вся игривость, и Четвёртый повелитель недобро прищурился. — К слову говоря об этом… — Дьявол откинулся на спинку и взмахнул хвостом. — Всё, что рассказала мне, расскажи, пожалуйста, моим генералам. Ах вот оно что. За этим он меня позвал. Ну, это даже хорошо. Это значит, он больше не сомневается в моих словах. А может, всё-таки спросил Мелиссу. Я снова поднялась со своего места на этот раз куда более плавно и повторила всё, что когда-то рассказала Князю. Пока говорила, всматривалась в лица тех, кто меня слушал. Серьёзные, удивлённые, внимательные. Недоверчивых не было, и это изумляло уже меня. Какое ошеломительное, выбивающееся за рамки разумного доверие к своим. Если тебя, конечно, считают, за своего. И личная просьба Дьявола сыграла здесь свою роль. Они слушали не за тем, чтобы поставить мои слова под сомнение. Они слушали и понимали, запоминали, просчитывали. Когда я закончила и опустилась обратно на свой стул, Дьявол сказал пару завершающих подбадривающих фраз в духе «надеюсь, вы примете к сведению» и «завтра всё должно быть готово» и объявил об окончании собрания. Скованный дисциплинированной тишиной зал мгновенно ожил и зашевелился: заскрипели стулья, по стенам пополз приглушённый шёпот, послышался шелест бумаг и военных карт. Дьявол поднялся со своего места, и я только тогда заметила, что он опирается на трость. Правая нога выше колена наскоро перебинтована, прямо поверх военной формы пропитавшаяся кровью повязка. Я взъерошила волосы. Что за мазохистические замашки — устраивать совещания в таком состоянии? Поддавшись порыву, я сделала пару шагов к нему и тут же замерла, как вкопанная, намертво вцепившись в спинку подвернувшегося стула. Его уже окружили другие демоны, завязалась оживлённая беседа, и ему явно сейчас было не до меня. Да и что я собиралась ему сказать в конце концов? — А ты бы зашла к нему, — послышалось на ухо, и я аж подскочила, схватившись за сердце. — В смысле, в комнату? — притихшим голосом переспросила, оглядываясь на Вельзевула. Идиотка, куда же ещё?! — Уверен, он не будет против, — лукаво улыбнулся адский лекарь. — А я уверена, что будет, — страдальчески буркнула я под нос. — Единственный способ узнать — проверить, — он ободряющие похлопал меня по плечу и вышел из зала собраний. Я помедлила пару секунд и вышла следом. Дописывать бесконечные бумажки и отчеты. В этой Преисподней вообще выходные были предусмотрены? К концу месяца это и вовсе выходило из-под контроля, все отделения утопали в бумажном мусоре, и хотелось от души настучать по шапке тому, кто придумал эту невыносимую бюрократию. Ближе к ночи, видимо, от переизбытка работы начали появляться всякие мысли. Безумные и ненужные. Что почему бы и нет, чёрт возьми. Ну заявлюсь я к нему, ну выставит он меня. Много что ли потеряю? А если не выставит? Мать твою, ну что за дура. Стояла перед его спальней уже через пятнадцать минут, усмехаясь, как умалишённая. Всё-таки пришла. Слабым неуверенным движением толкнула ручку, приоткрыла дверь тихо, без стука, стараясь стереть с лица эту улыбку безумную. Князь расслабленно сидел в высоком кресле напротив камина, прикрыв глаза. И чёрт возьми, всё та же повязка на ноге, уже чёрная от крови. — Привет, — я мягко затворила за собой дверь. — Здравствуй, Сиера, — Князь приоткрыл один глаз. Тот, который зелёный. — Помнишь моё имя, надо же, — криво усмехнулась я. — Поёрничай мне. В этот момент наши взгляды пересеклись, и горькая беспомощная улыбка тронула губы обоих. И мой поздний визит, и эта короткая перепалка, всё вдруг показалось таким неожиданно правильным и родным, что оставаться и дальше вот так стоять у двери было дико. Половица уютно скрипнула, выдавая осторожные шаги, и я села в его ногах, виском прислонившись к колену. — Как это вышло? — спросила, косясь на съехавшую повязку. — А как у тебя это постоянно выходит? — насмешливо фыркнул Дьявол, приподнимая за подбородок моё лицо. — Даже перебинтовать иногда не утруждаешься. Я не думала, что он это замечает. Не думала, что хоть кто-то замечает. А оказалось, что я у него как на ладони, и не утаишь ничего. Крыть было нечем. — Почему мы так редко видимся? — я потёрлась щекой о его ладонь. — Чтобы не порождать ненужных привязанностей. — В таком случае, можно уточнить, что ты называешь ненужными привязанностями, — насупилась я, пытаясь скрыть дрожь. Как нехорошо это прозвучало. Отчуждённо и холодно. — Сдаётся мне, ты и сама знаешь ответ на свой вопрос, — Князь откинулся на спинку, но руку от моего лица не отнял. Ненужные привязанности — это когда в битве ты не можешь сосредоточиться на своём задании, потому что не знаешь, всё ли в порядке с твоим ненужным. Это когда ты ждёшь встречи со своим ненужным, как ополоумевший, даже если эта встреча — просто мимолётное прикосновение или обмен взглядами. Ненужные привязанности порождают слишком много боли, когда вдруг обрываются. Ненужные в этом уравнении — мы. Весело и больно так, что хрустят суставы. — Но что если слишком поздно? — я склонила голову вправо. Губы плохо слушались. Испугалась, что он не разберёт, но он разобрал. — Держи себя в руках, — прошептал Князь, втягивая воздух. — А я не могу, — поцеловала по очереди костяшки пальцев, а потом запястье, не отрывая взгляда от его лица. Несчастный и жалкий, должно быть, взгляд. — Не хочу. И тут я поняла. Заметила. Он не убирает руку, потому что ему нравится. Нравится так, что пальцы дрожат и дыхание сбивается. Вот, значит, как. — О, так ты, оказывается, не каменный, — с наслаждением протянула я неожиданно низким голосом, выдавая в интонациях всё своё злорадное коварство. Его пальцы коснулись моей щеки, и я едва не дёрнулась от этого прикосновения. Слишком много напряжения. Слишком много часов голодного ожидания. От этого воздух между нами почти трескается. Прикосновение медленно спускается к губам, и я, дрожа, приоткрываю их. Дьявол гладит язык, зажимает его меж пальцами. Я не отстраняюсь, я остаюсь сидеть на месте, у него в ногах, прислушиваясь к этой странной ласке, всматриваясь в мрачный лихорадочный блеск его глаз. Мне хорошо, горячо внутри, как будто я основательно выпила, и я отвечаю, проводя языком по его пальцам, вылизывая их, сжимая губами. И — мне уже можно праздновать победу? Я наконец отыскала твою чувствительную точку, твоё слабое место, Князь. И от звуков чужого шумного дыхания у меня у самой голова идёт кругом. Я теряю чувство связи с реальностью, но только на этот раз даже не пытаюсь цепляться за него. Пламя камина постепенно гасло, потому что никто не подкидывал в него дров. И вместе с ним угасал здравый рассудок, уступая место нашей разгорячённой одержимости. С Князем всегда так: навзрыд, на износ, до предела и за гранью возможного. Он каждый раз заставляет меня быть на пике, балансировать на острие. Покой — это не то, на что стоит расчитывать рядом с ним. Но я ведь и не ищу покоя? Перед глазами всё плывёт, и я подаюсь вперёд, потому что пора переходить с пальцев на кое-что другое. Целую сквозь плотную ткань горячую твердеющую плоть, трусь носом, вырывая из его груди нетерпеливый вздох. Пряжку ремня нахожу наощупь, дёргаю на себя, высвобождаю напряжённый член и сразу же покрываю дорожкой поцелуев от основания по выступающим венам. Я реально схожу с ума, в кончиках пальцев покалывает и приятно шумит в голове. Князь собирает в кулак мои волосы, а я обхватываю губами его член, играю языком с уздечкой, и судя по его голосу, все делаю правильно. Слегка отстраняюсь, слизывая солоноватый привкус с губ, и тогда он дёргает меня вверх, усаживая на колени лицом к себе. — Ты нормальная? — дыхание хриплое, с присвистом. — А ты? — парирую, упираясь горячими ладонями в его плечи. Раздеваться отрывочными лихорадочными движениями, постанывая от нетерпения, до крови терзая острыми клыками нижнюю губу. Князь приподнял меня за бёдра, направил, и я начала медленно отпускать их принимая в себя каждый сантиметр его горячей плоти, постанывая, поскуливая от звенящего кайфа ему на ухо, царапая плечи когтями. Дьявол смазано поцеловал меня в шею и дёрнул за бёдра, резко опуская их. Я выгнулась назад, откидывая голову, почти вскрикнула: мир перед глазами рассыпался на мириады звёзд. Не без усилий я вернула себе прежнее вертикальное положение, чтобы рассеянным взглядом посмотреть в его глаза и сделать всё это ещё интимней. Что-то приятно оборвалось в груди. Горячо. Холодно. Хорошо. Мягкими губами прижалась к его, душа стоны в поцелуе, и Князь переместил ладони мне на спину, позволяя двигаться в своём ритме. Я выбрала медленный, чтобы чувствовать в себе каждый толчок. Его руки крепко и мягко обхватили мои запястья. — Доверься мне, — шепнул Князь в ответ на непонимающий взгляд. — Откинься назад. Я послушалась, судорожно втягивая в себя воздух. Дьявол опустил меня вниз головой, всё также удерживая за запястья и делая поступательные движения бёдрами. Из такого выгодного положения я оказалась в таком зависимом, и мне оставалось лишь полагаться на силу его рук. Непривычный угол проникновения и вынужденная беспомощность сделали своё дело. Жгучее пьяное наслаждение стучало в висках, текло сквозь мышцы. Мы как будто оказались вне времени и пространства, и мысли больше не были скованы этими категориями. Я шатко балансировала на краю развязки, когда почувствовала внутри горячую пульсацию его члена. Значит, Князь тоже близок к пику. Эта мысль заставила меня задохнуться от ощущения запредельной близости. Сжимая пальцы в кулак, прорезая когтями кожу, я перешла черту сразу после него. --- — Как до этого дошло? — спросил Князь, лениво поглаживая мой хвост. В его голосе сочетались лёгкая досада и лукавый смешок. Мы лежали на его кровати, на смятом покрывале из бархата, и всё ещё не в силах были оторваться друг от друга. Хотелось прикосновений снова и снова, медленных, нежных, трепетных. — Мне гораздо интереснее, с чего всё началось, — пробормотала я в его плечо и сразу же уютно потёрлась об него щекой. — Ну почему же. Для меня это вполне определённый момент. Помнишь, тогда, в Чистилище, когда я в первый раз увидел твою спину. Будто внутри что-то щёлкнуло. Я ни о чём другом думать не мог. Такая хрупкая, — он задумчиво пробежался пальцами по моим растрёпанным волосам, вызывая у меня смешок. А ещё тогда ты отдал приказ меня убить. — А для меня тогда, наверное, — я расслабленно потянулась и подлезла под его руку, — наверное, всё началось с дверного проёма. И мне бы уточнить, но, судя по насмешливой улыбке, он понял и без этого.