След упавшей звезды

      Ларе хотелось броситься к Нусо, почувствовать снова эту защищённость, граничащую с беспомощностью, что дарили его объятия, закрыть глаза, отдаваясь властным поцелуям, снова ощущать обжигающий жар его губ… Но она оставалась на месте. Пусть её тело помнило тепло прикосновений, но глядя на Нусо, Лара видела Кеарт, рабочих с Морро-Нин, горящий госпиталь. Где-то в её душе ещё жила любовь к нему. Безумные, не поддающиеся логическому анализу страсть и влечение. Тем не менее Лара знала, что даже самые сильные чувства ничего не изменят. Всё, что могло быть у них, вся жизнь, о которой они мечтали, перечёркнута его жестокостью, ужасными поступками, которые он совершил. Эта любовь — отголосок чувства к совсем иному существу, к юноше, что много лет назад украл её первый поцелуй и сорвал цветок её невинности. Лара больше не могла обманывать себя, она не узнавала этого юношу в Нусо Эсве.       Осознание своего окончательного поражения пришло внезапно: Лара не сможет его изменить, она не в состоянии ему помочь. Теперь Лара пленница, и будет ею до конца дней, если только гранд-адмирал Траун не придет на выручку снова.       Она видела, как Нусо поборол такой же порыв побежать к ней и заключить в объятия. Но, наверное, в этот момент, увидев лицо Лары, он тоже понял, что прошлое вернуть невозможно. Но Нусо Эсва никогда не умел признавать поражение. Он бросил короткое «Идём», и Ларе ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Она оглянулась на Ранкива, думая, что тот будет их сопровождать, но избранник не двинулся с места. Это их личное дело, её и Нусо. Ранкив едва заметно кивнул Ларе, и тут ей в голову пришла мысль, заставившая Лару похолодеть от страха. Нусо вполне способен её убить. Потом он пожалеет об этом, а Ларе от его сожаления лучше не станет. Он хочет увести её подальше ото всех, чтобы подчинённые не слышали их скандала?.. Или чтобы они не стали свидетелями убийства?       Впервые в жизни Лара чувствовала страх именно по отношению к самому Нусо. Находясь на грани паники, она искала в своём сознании островок спокойствия, что-то, за что можно уцепиться в эту секунду.       «Вы будете в безопасности…» Спокойный, приятный голос. Лара помнила его мелодию, помнила пронизывающий, прожигающий взгляд алых глаз. Он обещал, Траун обещал, что защитит её. Она закрыла глаза на мгновение, пытаясь воссоздать внутри себя ту атмосферу, ауру спокойной уверенности в своих силах, которую всегда чувствовала, находясь рядом с Трауном. Он умеет справляться с эмоциями, и Лара должна сейчас побороть в себе страх, как сделал бы Траун. Она расправила плечи, словно горящие глаза гранд-адмирала сейчас следили за ней.       Траун просил Лару подумать, проанализировать собственные чувства. И когда он придёт, чтобы спасти её, Лара сможет дать ему ответ. Увидев Нусо снова, она поняла, наконец, саму себя. Её чувства к Нусо не остыли и не стёрлись, но переродились в нечто среднее между страхом и состраданием. Её всё ещё влекло к нему скорее по инерции. Но было в сердце Лары другое чувство. Началось всё с благодарности, с восхищения, доверия. Но во время их последней встречи Траун дал понять, что этого ему мало. Ему не нужно, чтобы Лара делила свою любовь на две половины. Всё или ничего. И Лара готова отдать ему всё. Она хотела этого. Но всё же при взгляде на Нусо где-то в глубине души вспыхивал огонёк нежности, который она, наверное, никогда не сможет погасить. Слишком много воспоминаний, слишком много чувств, слишком много трагедий, того, что невозможно забыть…       Нусо открыл какую-то дверь и пропустил Лару вперёд себя. Она послушно зашла в небольшое помещение. Его кабинет на этой базе обставлен почти так же, как и кабинет на «Сладкой мести». Лара вспомнила, как, устав от одиночества, заходила к Нусо, когда он сидел над военными планами и бесконечными отчётами. И их разговоры обязательно заканчивались на кожаном диване, почти таком же, как тот, на который Нусо указал Ларе, предлагая сесть. Она покачала головой и осталась стоять.       Долго они оба молчали, Лара смотрела в пол, она не могла заставить себя поднять взгляд на Нусо. И дело не только в страхе. Как бы она ни относилась к Нусо, как бы ни осуждала его поступки, Лара виновата перед ним. И он это знает, его это задело.       — Почему, Лара? — Нусо первым прервал молчание.       Она не знала, что сказать. Нусо требовал ответа сразу на множество вопросов. Почему она ушла? Почему помогала Трауну? Почему не вернулась?       — Я не могла иначе, — Лара не была дать другого ответа, попытайся она объяснить мотивы своих поступков, Нусо только больше разозлится, да и сама Лара запутается в своих чувствах.       Нусо молчал, и эта тишина была пугающей, угнетающей. Напряжение, злобу, бурлящие эмоции Лара практически чувствовала кожей. Она знала, что срыв близок, но когда он наступил, всё же вздрогнула и судорожно вздохнула. Выкрикнув ругательство на своём языке, Нусо одним движением руки смахнул со стола инфокарты, листы флимси, датапад… Ему необходимо было выместить на чём-то свою досаду. Нусо прижал кулаки к вискам, он пытался успокоиться, и Лара поборола желание подойти к нему, утешить, подарить поддержку, в которой он так нуждался.       — Я отказывался верить, — произнёс Нусо, голос его звучал непривычно глухо. — Даже когда понял, что Траун знает обо мне слишком много, что ты ему помогаешь, я уверял себя и других, что тебя заставили. Но ты жила под чужим именем, жила свободно и не делала попыток вернуться ко мне. Ты не жертва. Ты предательница!       Лара молчала, хотя знала, что Нусо ждёт от неё оправданий, он надеется, что она ответит на обвинения. Ларе больно разбивать эту надежду. Но она не хотела врать. Лара и так предала его, она не станет обманывать Нусо, пусть даже это будет стоить ей жизни. Ей было страшно.       — Прошу тебя… — Нусо приблизился к Ларе, она почувствовала лёгкое прикосновение к своим волосам, но не подняла на него взгляд. — Скажи, что это неправда, что тебя принудили к сотрудничеству. Пожалуйста, Лара…       Сейчас ему хочется обманывать себя, как до этого поступала Лара. Но она не может дать Нусо эту желаемую иллюзию счастья.       — Я добровольно сообщала Трауну сведения о тебе, — сказала она, глядя в золотисто-жёлтые глаза, некогда любимые. — Я была гостьей, а не пленницей на его звёздном разрушителе. Не ради этого я покинула тебя, но Траун убедил меня, что я могу помочь этой Галактике. Я поступала по своей воле. Потом Траун отпустил меня, дав возможность начать жизнь заново. Я не вернулась к тебе, потому что не хотела возвращаться.       Лара говорила твёрдым холодным тоном, но в определённый момент для неё стало просто невыносимо видеть боль, что отражалась в глазах Нусо.       — Я любила тебя, — сказала Лара, позволив капле той нежности, что всё ещё жила в её сердце, просочиться в голос. — Я любила тебя больше, чем жизнь, больше, чем всю Галактику вместе взятую. Мы могли бы быть счастливы, посвятив свои жизни друг другу… Но ты сам всё разрушил. Жажда власти, вот что теперь движет тобой, а не любовь… Я не могу больше, Нусо! — крикнула она, неожиданно даже для себя потеряв самоконтроль.       У Лары не осталось сил, чтобы сохранять спокойствие. Неопределённость, недосказанность… Лучше ужасная правда. Лара спрятала лицо в ладонях, стараясь задушить рвущиеся из груди рыдания.       — Я не могу больше, — произнесла она срывающимся шёпотом.       Вслед за взрывом пришло спокойствие, больше похожее на апатию, оцепенение. Лара снова взглянула в глаза Нусо.       — Убей меня, если хочешь, если считаешь, что я это заслужила. Я не отрицаю, что виновата перед тобой. Но только убей сейчас, убей быстро. Не надо мучать себя и меня.       Глаза Нусо недобро сверкнули, а губы сжались в тонкую линию. Лара невольно отступила на полшага назад. Увидев её испуг, Нусо улыбнулся, но это была совсем не та тёплая улыбка, которую Лара привыкла видеть на его лице, скорее оскал хищника. Она пятилась, а Нусо наступал на неё, пока Лара не прислонилась спиной к стене. Дальше отступать ей некуда. Нусо стоял к Ларе вплотную, и она чувствовала жар, исходящий от его тела. Кончиками изящных пальцев он провёл по её щеке, прикосновение было обманчиво нежным. Лара успела забыть, какая горячая у него кожа, и как приятно это чувствовать. Рука Нусо легла на её шею. Он гладил пальцами нежную кожу Лары, ощущая бешено бьющийся пульс, словно её сердце трепещет на его ладони. Нусо достаточно только сжать пальцы… и, когда он это сделал, Лара к собственному удивлению не испытывала ожидаемой паники.       Она закрыла глаза. Пусть так. Пусть от его руки. А Траун… Траун поймёт, почему она решила тихо уйти без борьбы, оставила незаконченным, неопределённым всё, что было и могло бы быть между ними.       Когда сознание уже начало заволакиваться полупрозрачной дымкой, вдруг исчезло давление на шею, и Лара вдохнула живительный кислород. Не дав ей времени прийти в себя, Нусо наклонился к ее лицу и прошептал ей на ухо, растягивая слова и глотая согласные:       — Я люблю тебя. И не позволю так просто от меня сбежать.       Нусо впился в её губы властным жадным поцелуем, снова перекрывая доступ воздуха. Лара попыталась оттолкнуть Нусо от себя, но он перехватил её руки, прижал Лару к стене, не давая двинуться. Она понимала, что бесполезно сопротивляться, он намного сильнее. Нусо разорвал поцелуй, когда Ларе снова начало казаться, что она задыхается, его рука переместилась с её шеи на грудь и больно сжала. Лара вскрикнула и сделала последнюю попытку вырваться. Лицо Нусо было совсем близко. Лара не узнавала его. Заострившиеся черты, жестокая полуулыбка и холодные глаза. Он видел её смятение, её страх, явно наслаждаясь эмоциями, что отражались во взгляде девушки.       Рука Нусо скользнула вниз по телу Лары, огладила бедро, чтобы потом снова вернуться к груди. Он пока не причинял ей сильной боли, но в прикосновениях больше не было нежности, только желание подчинить Лару своей воле.       — Нусо, не надо… — прошептала она.       Лара закрыла глаза, чтобы не видеть его ожесточившегося лица. Она чувствовала, как одна за другой поддаются застёжки её скромного повседневного платья, прикосновения горячих пальцев к голой коже вызывали дрожь. Дыхание Лары сбилось, её тело отзывалось на действия Нусо, но всё внутри восставало против этого нежеланного удовольствия.       — Нусо! Я не хочу…       Яростный протест слышался в её голосе, ответом ей была красивая нежная трель, постепенно перешедшая в стрекотание. Этот звук непривычный, даже немного неприятный для человеческого уха был хорошо знаком Ларе. Так Нусо выражал страсть. Она умела различать эмоции в золотистой глубине фасеточных глаз, и сейчас его взор туманило желание обладать ею снова, подчинить себе хотя бы тело, если душа человеческой девушки больше не принадлежит ему.       «Нет, не так, не насильно!», мысленно кричала Лара, слёзы выступили на глазах. Нусо же не способен поступить с ней так, взять Лару против её воли! Снова приблизившись к её лицу, обжигая дыханием, он слизал солёные слёзы, стекавшие по её щекам. И встретившись с его взглядом, Лара осознала всю глубину той пропасти, что разверзлась между ними, потому что Нусо способен на всё.       Он запустил пальцы в её волосы и резко дёрнул, заставляя Лару откинуть голову назад, она вскрикнула от неожиданности и боли. Горячие губы приникли к её шее, но Лара не успела расслабиться, поддавшись ласке, болезненный всхлип вырвался из её груди, когда острые зубы коснулись нежной кожи. Словно хищник вгрызаясь в её плоть, Нусо тут же зализывал следы укусов, и у Лары голова шла кругом. Её восприятие не успевало за этим чередованием боли и удовольствия, ощущения сливались, переплетались. Но почувствовав обжигающее прикосновение к внутренней стороне бедра, Лара поняла, что это был лишь отвлекающий манёвр. Лара успела только испуганно пискнуть перед тем, как Нусо заткнул ей рот очередным поцелуем. Неаккуратное, болезненное вторжение в самый нежный и сокровенный уголок её тела заставило Лару сдавленно застонать. Она дрожала, не только от страха, но и от возбуждения. Нусо знал её, знал чувствительные места ее тела, знал, как и где прикасаться к Ларе, чтобы она теряла связь с реальностью.       — Помнишь пещеру у моря?       Лара едва разбирала отдельные слова, сливавшиеся в переливающуюся трель. Сложно было сосредоточиться на голосе Нусо, а не на движениях его пальцев в её лоне. Лара кусала губы, чтобы не стонать от наслаждения, которое дарила его жестокая ласка.       — Я знаю, ты помнишь, — продолжил Нусо, не дожидаясь её ответа. — День, когда стала моей. Я не отпущу тебя, — он поймал взгляд Лары. — Никогда.       Судорожный вздох сорвался с её губ, когда пальцы Нусо покинули её тело, Ларе хотелось просить его продолжать, но он и сам не в силах остановиться сейчас. Она видела, что его пальцы блестят от влаги, и это было унизительное доказательство его победы. Лучше бы Нусо на полном серьёзе насиловал её. Тогда Ларе не было бы стыдно из-за того, что собственное тело предаёт её.       Нусо рванул полурасстёгнутое платье, и пуговицы разлетелись по полу со звуком, похожим на стук дождевых капель по крыше. Лара, не сопротивляясь, позволила отнести себя на диван. Чувствуя, как расслабилось тело девушки в его руках, Нусо больше не сжимал до синяков её запястья, это ни к чему, она покорилась его воле. Когда Нусо разделся, Лара слегка отстранёно подумала о том, что она уже забыла, какой он красивый. Ощущая всем телом жар переливающейся перламутровой кожи экзота, Лара сгорала заживо. Она чувствовала силу напряжённых мышц, тяжесть его тела, и собственную беспомощность, которая теперь совершенно не казалась приятной. Лара не брыкалась и не вырывалась, но всё же испытывала отвратительное ощущение принуждения и чужого господства над ней.       Лара ждала резкого болезненного проникновения, но к её удивлению, Нусо был чуть ли не нежен. Возможно, он чувствовал свою вину перед ней, читал эмоции в её глазах. Наполняя её тело сильными глубокими толчками, он слышал тихие вскрики Лары, но она была так неподвижна, и на лице застыло выражение страдания. Лара зажмурилась, она не желала смотреть на Нусо, а из уголков глаз по вискам текли слёзы. Постепенно огонь бессильной ярости разгорался в его душе. Принудив Лару к близости, он не получил того, чего хотел. Она не принадлежит ему и больше никогда не будет его. Мучительно и горько осознавать своё поражение, Нусо Эсва не привык проигрывать.       Не привык он чувствовать отвращение к самому себе. Когда он поднялся, Лара ещё минуту лежала в той же раскрытой позе, потом перевернулась на бок и потянулась к своему разорванному платью, лежавшему на полу возле дивана. Смотреть на её заплаканное лицо, на свежие пятна синяков, проявляющиеся на бледной шее, было невыносимо. Нусо поспешил одеться, а Лара, как могла завернулась в лохмотья, оставшиеся от платья, и легла, притянув колени к подбородку. В тишине её всхлипы казались громкими. Нусо не мог больше находиться рядом с ней. Не сейчас. Они поговорят позже обо всём, что произошло между ними. Он найдёт способ искупить свою вину перед ней и найдёт силы простить Лару за то, что сделала она. И всё снова станет как раньше. Перед тем, как направиться к двери, Нусо достал из скрытого сейфа футляр с семейной реликвией. Лара вздрогнула, когда, застёгивая ожерелье, он прикоснулся к её шее.       — Это принадлежит тебе, — сказал Нусо. — Я не принимал его назад. Пока побудь здесь, мы поговорим позже.       Он накрыл Лару своим плащом и уже сделал несколько шагов в сторону двери, но надорванный голос Лары заставил его замереть на месте.       — Ненавижу тебя!       Нусо обернулся. Лара сидела на диване, прижимая к груди плащ. Дорожки слёз на её щеках ещё не высохли, но в глазах уже не было ни слезинки. Не было в них ни любви, ни нежности, ни даже сострадания. Только холодное презрение. Что-то в его душе перевернулось, когда Нусо Эсва встретил этот взгляд. Вина и сожаление, он давно не чувствовал ничего подобного.       — Лара, успокойся. Давай поговорим…       — Ненавижу. Тебя, — произнесла она твёрдым голосом. — Ты проиграешь. Всю Галактику тебе не покорить. Траун остановит твою великую экспансию. Он уничтожит тебя.       Если Лара хотела его разозлить, то, упомянув имя злейшего врага, она добилась своего. Но было ещё кое-что, вызвавшее прилив ненависти. Нусо знал Лару, и он заметил, как чуть-чуть изменился её голос, когда она произнесла имя Трауна. Никто другой не уловил бы разницы, но Нусо Эсва наблюдателен. Лара относится к Трауну с восхищением, и он дорог ей.       — Скажи ещё раз.       Лара смотрела на Нусо, не понимая, чего он хочет и почему губы его подрагивают от едва сдерживаемой ярости.       — Назови его имя, — голос военного диктатора был звонким, так он говорил, когда был на взводе.       Лара начала догадываться, где совершила ошибку. Она училась у Нусо читать по лицам чувства и скрывать свои собственные, но превзойти своего учителя Лара никогда не сможет.       — Траун, — произнесла она, и то, как она опустила взгляд, словно стыдясь своих чувств, говорило красноречивее, чем интонация.       Она успела вскочить с дивана, но бежать было некуда, Нусо в несколько шагов преодолел расстояние, разделявшее их. Он смотрел на Лару сверху вниз, и под его гневным взглядом она чувствовала себя слабой и беззащитной. Хотелось съёжиться, сжаться в комочек.       — Что у вас с ним было?       Конец фразы перешёл в неприятное резкое щёлканье. Лара молчала и смотрела в пол, глаза выдадут её, она это знала.       — Отвечай мне!       Лара невольно отшатнулась, словно крик был ударом.       — Ничего, — произнесла она, стараясь придать своему голосу безразличную интонацию. Но Лара уже убедилась, что не сможет обмануть Нусо.       — Говори правду!       Нусо взял её за плечи и встряхнул так сильно, что у Лары зубы клацнули, а все внутренние органы, казалось, сделали кувырок. Ярость Нусо словно передалась и Ларе. Она не желала терпеть такое отношение к себе! Зная, что поступает глупо, вопреки инстинкту самосохранения, она подняла взгляд на Нусо, снова ужасаясь пустоте в красивых золотисто-жёлтых глазах.       — Ничего не было, — повторила Лара. — Между мной и Трауном ничего не было… потому что он дал мне время и предоставил право выбора. В отличие от тебя.       Лара не успела среагировать, не то что защититься, звук удара словно донесся издалека, она упала на пол, прижимая ладонь к горящей щеке, и в первые мгновения из-за шока даже не чувствовала боли. Слёзы снова подступили к глазам. Лара не могла подумать, что Нусо опустится до рукоприкладства.       Она сидела у его ног, напуганная. Нусо Эсва не ощущал победы. Слыша её плач, он с горечью осознавал, что навсегда теряет Лару. Она не простит того, что он сотворил с ней. Нусо хотел приблизиться, обнять её и успокоить, впервые за всю жизнь он готов был на коленях молить о прощении. Но сам он не сможет простить. Да и какой смысл в прощении, если сердце Лары больше не принадлежит ему? И в этом только его вина.       Нусо просто ушёл, закрыв за собой дверь, оставил Лару наедине с обидой, страхом и болью. Невыносимо было осознавать, что он заставил её страдать. Страдали они оба, и чьей вины тут больше, Нусо уже не знал. Он всё ещё любил Лару и был уверен, что в глубине её души теплится искорка чувства. Осталось ли что-то от неё после того, что он сделал?