***
Мерлин приходил каждый день. Ровно в пять часов по Гринвичскому времени, то есть в восемь по местному, старый волшебник возникал в кресле и настойчиво требовал чаю. Сириус, отвыкший за время изоляции от общения, на первый раз оторопел от такого напора, но потом смирился и даже увлёкся разговорами со сколько-то-там-раз-пра-дедушкой. Сам Мерлин обосновывал свои визиты необходимостью налаживать отношения между поколениями внутри семьи, особенно если этим больше никто не хочет заниматься. О том, что он является, по сути, последним живым Блэком, и налаживать, собственно, нечего, Сириус решил пока не распространяться. Блэк вообще предпочитал не столько говорить, сколько слушать старого колдуна, и такой расклад вполне устраивал обе стороны. Говорил Мерлин, что характерно, исключительно о самом себе. Ко второму чаепитию со старым волшебником Сириус обнаружил то, что впоследствии назвал вторым (после «он жив», разумеется) необычным фактом о Мерлине. Оказалось, что старик не то страдает какой-то формой магической амнезии, не то сам является существом «иррациональным, трансцендентным, а следовательно, реально не существующим». Дело в том, что в каждый свой следующий приход Мерлин забывал, на чём остановился в прошлый раз, и начинал свою историю сначала, но новая версия отличалась от предыдущей, как корова от лошади. Менялся порядок событий, число и характеры персонажей, некоторые из которых то сливались воедино, то наоборот дробились. Порой они менялись местами, а порой начинали совершать нелепые или несвойственные времени поступки. Особенно в этом плане отличился король Артур, который в одной из версий попытался устроить индустриальную революцию, в другой глушил гранатами саблезубых зайцев, а ещё в одной оказался ровесником Мерлина и вполне законным наследником. Но самой обескураживающей оказалась версия, в которой король Утер Пендрагон освящённым мечом сражался с гигантскими слонами, а Артур, ещё в младенчестве оказавшийся в ситуации принца датского, вырос в борделе, возглавлял уличную банду и знал кунг-фу. Мерлина в этой истории вообще практически не было, а место учителя Артура занимала его ученица, в которой к концу истории Сириус, к своему удивлению, признал Гвиневру. К концу первой недели общения с великим магом Блэк понял, что запутался, и раздобыл себе письменные принадлежности. На удивление даже это вызвало проблемы. Бумага нашлась быстро. На неё пошло старое, забракованное «Дело номер 3!», а вот пера у коменданта не нашлось. Собственно, у него на рабочем месте не нашлось вообще никаких пишущих инструментов, кроме печатной машинки, и комендант побежал домой, откуда вернулся, гордо сжимая в правой руке карандаш. Карандаш был ярко-фиолетового цвета и, очевидно, когда-то принадлежал к семейству детских наборов карандашей, продающихся во множестве в любой журнальной лавке. Карандаш раньше кто-то усиленно грыз, но за неимением лучшего варианта Сириусу пришлось смириться с этим печальным фактом. Также ему пришлось смириться и с тем, что записи в итоге стали похожи на длинное, немного сбивчивое — карандаш постоянно ломался — письмо Санта-Клаусу. Увидев на следующий день своего постоянного слушателя готовым конспектировать его речи, Мерлин ещё с большим воодушевлением принялся по новой выводить свою биографию. В конце концов Блэку надоело слушать различные вариации на тему Короля былого и грядущего, и он начал сам задавать вопросы, из чего выяснился ещё один интересный момент. То, что произошло после пленения Мерлина в гроте, волшебник помнил прекрасно, хотя и говорил об этом далеко не так охотно, оживляясь только когда речь заходила о какой-нибудь очередной прекрасной даме. Так, например, Мерлин никогда не слышал о Хогвартсе, не говоря уже о том, чтобы там учиться, ибо ещё в восьмом веке, почувствовав, что жизнь его уже клонится к закату, задумался о своей бессмертной душе и отправился в паломничество по святым местам, в течение которого умудрился стать родоначальником пары известных магических фамилий Европы, заработать радикулит, дурную репутацию и несколько родовых проклятий, показавшихся Сириусу смутно знакомыми. В Англию Мерлин так и не вернулся, так как: — Её заполонили эти шотландцы! С детства не переношу шотландцев! У них такой странный акцент! Зато Мерлин хорошо знал Хельгу Хаффлпафф. Очень хорошо. Однажды они совершенно случайно встретились где-то в Аравийской пустыне, где Мерлин заговаривал джиннов, а Хельга разыскивала какую-то редкую верблюжью колючку. А в пустынях такие холодные ночи… Через четыре дня они расстались, полностью удовлетворённые своей работой. На вопрос, как величайший волшебник Англии оказался в Советской России, Мерлин лишь пробурчал: — Иногда, молодой человек, между женщиной и страной выбираешь страну. Через месяц, когда Мерлин собрался возвращаться в НИИЧАВО, пообещав замолвить за родственника словечко перед директором, Сириус посмотрел на дело рук своих и присвистнул. Толщина папки превышала все разумные пределы, и итоговый труд после определенных правок потянул бы если не на полноценный учебник, то на достаточно увесистое методическое пособие по истории магии. Сириус усмехнулся и быстро набросал предисловие, начинавшееся со слов: «В сущности, что мы знаем о Мерлине. Что если на самом деле мы не знаем о нём ничего?» и заканчивающееся калиграфической подписью «Сириус Орион Блэк, город Китеж, Колония необъяснённых явлений, 1997». На обложке дела, кое-как удалив старый текст, он вывел крупными буквами:Мерлиноведение Учебное пособие по неклассической истории магии автор: Сириус Блэк
Профессор Бинс был бы доволен.