«В этом мужчине сошлось все» (Джейсон Тодд/ОЖП)
11 октября 2018 г. в 10:43
Примечания:
Гет, AU, немного удушения.
В этом мужчине как будто сошлось все, что привлекало меня в предыдущих любовниках. Он был независимым и твердым, как и полагается офицеру. Умел сочувствовать, но также умел до мурашек по коже пугать. Мог за секунду прийти в опасную молчаливую ярость. Трогал тщательно скрываемыми добрыми поступками. Сейчас… выглядел уставшим…
Моя рука сама протянулась, скользнула по коротким с проседью волосам, – «Может, размять тебе плечи?» – опустилась на шею. Мышцы под пальцами были напряжены.
Мы сидели на диване, до того битый час обсуждая безнадежное положение на южном фронте. Ни к чему не приходя, кроме вывода, что остается только ждать подмоги. Скорее всего, тщетно, и нам опять придется импровизировать с тем, что есть.
Услышав мое предложение, он коротко улыбнулся. Возможно, смутился, я первый раз к нему прикоснулась, но для отказа слишком устал. Не физически, морально – ожидание хуже всего. Физически его тело уже давно рвалось в бой. Вынужденно простаивало, сдерживалось воспитанием. Будто тихо звенело, пока он сидел с безупречно прямой спиной. Наверно, он думал, что это незаметно.
Я сжала пальцами взъем его шеи, размяла узел мускул пару раз. Он уже собрался повернуться, подставляя спину, как вдруг я не дала ему, откинула обратно на диван. Толкнула его скрещенные колени, разводя. Уселась сверху, руками упершись ему в плечи. Сжав их, по-честному принимаясь за массаж.
Он был ошарашен. Замер, лишь через минуту сморгнув. Не сразу поддавшись ритмичным движеньям ладоней. Забыв, что на мою широкую улыбку надо бы отвечать. Мы слились взглядами на эту минуту. Пока его глаза не потеплели, а теплые руки не легли мне на бедра.
Я чувствовала, как его ладони скользят по ногам выше. Сжимают талию, сминают, будто тоже делают массаж. Мои движенья в унисон стали тягучими – такими, каких хотелось в ответ. Ответом руки скользнули выше, обвели полукружия груди. Пальцами прошлись по кромке декольте. От предвкушения затрепетало в животе.
Он вспышкой двинулся вперед, поцеловал глубокий вырез. Провокативный, как оружие, наставленное в лоб, я всегда любила давить на оппонента. Виктимный, я в первый раз допрыгалась, чтоб его на мне разорвали.
Грудь обнажилась, и мои глаза закрылись от смущения, приятно обжигавшего внутри. Я слишком громко застонала, когда его губы коснулись соска, но строить из себя невинность не имело смысла. Я хотела секса, с самого начала.
С первого взгляда на высоко поднятую голову и прямой взор, на всегда четкие движения рук, что сейчас стягивали с меня одежду. На по-юношески узкие бедра, что я стискивала коленями, и… нет, туда я, конечно, не смотрела, но теперь спустила руку и сжала – там тоже все было хорошо.
Он уложил меня на диван, разворотом плеч загораживая свет. Отстранился, снимая с себя рубашку. Обнажая рубцы шрамов, хотела бы я коснуться каждого из них. Пройтись подушечками пальцев по их нежно-розоватой коже, потереть, рождая вздохи, поцеловать.
Должно быть, мой взгляд стал совсем похотливым. Поймав его, он довольно улыбнулся. Покрасовался, медленно спуская с бедер штаны. Стягивая с ними белье, открывая мне чудесный вид. Порнографически красивый.
Я лишь усилием воли удержалась от глупых шуток про мой любимый цвет и размер. Не сдерживаясь в том, чтобы закинуть одну ногу на спинку дивана, другой уперлась в пол. Перед ним за желание было не стыдно. Выставляясь, я подняла бедра вверх.
Он ахнул, хотя, это было больше похоже на рык. Он вошел в меня, я бесстыже застонала. Широко открывая рот, свободно. Широко разводя ноги, подаваясь на него. Хорошо стало сразу.
Я насаживалась, желая резче, он нависал, толкаясь навстречу. Прожигал немигающим взглядом, который все больше мутнел, и в нем мне чудилось что-то темное, но от этого отдаваться хотелось не меньше. Похоти, наслаждению, неге, затапливавшей от паха.
Взгляд ощущался как прикосновение, жадно скользил по выставленной груди, метался между вставших сосков. Поднялся по выгнутой шее к запрокинутому лицу, впился в следящие за ним глаза. Я вызывающе улыбнулась.
В этот момент темное вышло наружу, он с рычаньем развернул меня лицом в диван. Вмиг поставил на колени, вновь втолкнулся, резко. Не дав и шанса показать, что я не стану отстраняться, сжал рукой шею, твердо. Будто беря в захват.
Он вздернул меня вверх и задвигался снова. Плавнее, втискиваясь под острым углом. Даже не думая убирать хватку с шеи, тяжело дыша над щекой. Упираясь внутри в сладкую точку так удачно. У меня предательски задрожали ноги, от чистого кайфа захлебнулся стон.
Я не подозревала, что удушение может так возбудить. Что без кислорода все ощущения будто усилятся в сто раз. Их было слишком много – другой рукой он стискивал мой пах. Дразняще задевая пальцем клитор. Играя им, словно привычным для себя движением нажимал на курок.
Он видел, что довел меня до грани. Понял, что не стану вырываться, что довольна. Ведь пока он так жестоко меня трахал, я ласкала себе грудь. Вульгарно высунув язык – так хотелось ощущать во рту его пальцы. Доверчиво закрыв глаза, повиснув на его руках.
Тогда настало его время получить свое. Он за шею притянул меня лицом к подушкам, погладил задранную поясницу. По всему телу проскользил руками, придавая форму, позу, как гончар глине. Чтобы перехватить под бедра и начать вбиваться как животное.
Я кричала что есть мочи, было невыносимо. Сладко, больно, хорошо. Я заходилась на высокой ноте, портила ногтями диванную обивку, не замечая ничего. От его бешеных толчков мне выгибало спину, пыточно долго. Он был лучше всех.
Он запрокидывал голову, ничего не видя и не слыша. Отдаваясь эйфории, которой вознаграждаются те, кто поддается низменным инстинктам. Отпустив себя, наслаждался, и был в этом красив. Если бы вдруг остановился, я бы сама набросилась на него как животное.
Как долгий удар током, нас поразил оргазм. Мы в нем забились, пропадая. Сплелись в конвульсиях, друг в друге, неловко повалились. Пошло притираясь, ловили последние вспышки, стонали друг другу так сладко.
Дрожащими руками я сжимала его. Пытаясь прийти в себя, но это было сложно – он и не думал выходить, лишь тяжело дышал мне в шею. Расслабился, растаял как мед под солнцем. Устал физически, наконец. Смежив веки, слепо улыбался. От этой искренней улыбки мне хотелось кончить вновь. Просить мгновение остановиться. Обещать, что когда придет время, я буду защищать его любой ценой...