Победитель дракона, или Богиня благословляет это Темнейшее Подземелье.

      Казума, конечно, предполагал, что помянутый демон у второй партии окажется кем-то наподобие Диабло, но уж никак не грёбаным Ктулху собственной персоной! Иного объяснения появлению чёрного, пульсирующего, исполинского щупальца, проломившего казавшиеся нерушимыми врата, бывший хикки попросту не видел. Хтоническая НЁХ явила лишь частицу своей мощи, но и её хватило, чтобы у юноши съеденная пища запросилась наружу, причём далеко не обратным путём.       - Чё клювы разинули?! Валим! – Как оказалось, эффектное появление чудища произвело впечатление далеко не на всех. Дисмас, видимо, и не такое дерьмо видывал. – Быром на лестницу!       Не тут-то было. План был хорош и логичен, но подвело его даже не исполнение (тут и исполнить даже никто ничего не успел), а форс мажор в лице всё того же «Ктулху». Щупальце, то ли не сумев, то ли не желая сбавить напор, пробурило на полном ходу пролом и врезалось в оказавшуюся на пути колонну. Та наезда не вынесла и с оглушительным грохотом разломилась на груду огроменных обломков. Несколько таких выбросило на спасительную лестницу и с концами обрушило путь наверх. Всё, теперь туда и горные козлы не допрыгают.       К счастью, искатели приключений оказались вне радиуса разлёта каменных осколков, хотя интуитивно и бросились поначалу за ближайшие укрытия. Убедившись, что «обстрел» миновал, Казума с неуместным раздражением спихнул с себя погребшую его с Мегумин и Аквой под себя Даркнесс и заметался глазами в поисках «Ктулху». Монстрина, к его удивлению, вдруг пропала, оставив заместо своего исполинского присосочного стенодробителя густое облако чёрного дыма, настолько ещё плотного, что несколько секунд продолжал удерживать смятое в кошмарную кашу тело осьминоида. И этот рыболюд был ещё жив!       На этом моменте желудок и затребовал второй аварийный выход, и причём не у одного Казумы. Выдержала (не считая прожжённую компашку носатого) только златоволосая мазохистка, уставившаяся на дёргавшуюся и булькающую кучу мяса, слизи и костей с самым чудовищным восторженно-завистливым хлебалом, какое и вообразить себе не каждый сможет.       - Что… это за… вашу мать..? – с трудом сдерживая продолжавшиеся порывы рвоты, осведомился будущий герой эпохи, основательно так хренея от нескончаемых вывертов злой судьбинушки. Говоря по чесноку ему было насрать, кого ниспослал на них Великий Рандом, просто юноша нуждался в уверенности, что его новоиспечённые товарищи верят, что могут с этим совладать. Хоть немножечко.       - Зло, - на удивление лаконично и с нескрываемым отвращением изрекла сестра Джуния, напустив на себя до ужаса серьёзные, решительно настроенные щщи. Как ни парадоксально, прежняя беззаботная пьянчуга и радостно-фанатично настроенная спорщица внушали как-то больше спокойствия – от них хотя бы не веяло приближением Судного Дня. Про её единоверца и говорить было нечего – обнаживший новую игрушку сэр Рейнальд выглядел так брутально, словно мог жрать стекло и пить бензин, требуя добавки.       - А нам-то что делать?! В смысле, есть у вас тактика, стратегия какая-нибудь на такой случай? Ну, если удрать не получится, - нервничая, пустился на расспросы Казума. Плевать, что кого-то взбесит его пытливость, бывший хикки должен знать, как и от чего спасать свою жопу. Ну и задницы соратниц, раз уж на то пошло.       - Сунь это своей синей цаце и живо очухай её! – с этими словами разбойник вдруг подскочил к Парацельсу, отобрал у того под наведённым дулом башку Сирены и бросил её в руки обалдевшего юноши. Если план у него и был, то он только что сменил его на нечто новое, на ходу соображённое. Оставалось лишь молиться, чтобы оно прокатило. - Самим молчать в тряпочку и во всём мне подпевать, усекли? Но если чё, шляпницу не трогать – у меня с ней свои счёты. Лучше старикана мочите.       - Старикана? – недоумённо переспросила Даркнесс, растерянно хлопающими глазками красноречиво напоминая о такой вредной и опасной болезни, как «паладинство головного мозга». Дескать, слабых и беспомощных ака старики и дети честному рыцарю трогать нельзя, не по совести это. Самому Казуме на такую ерунду было плевать с вершины Фудзиямы – от стариков и детей как раз стоит ждать самых страшных подлянок. Не то, чтобы он был таким матёрым циником-мизантропом, но раз опытный головорез говорит, что в грядущей драке надо первым делом выносить какого-то старикашку, значит, лучше так и сделать.       Пронёсшийся по святилищу вой сжал ужасом сердце юноши не хуже заиндевевшего капкана. «Спасателей Малибу» тоже заметно пробрало, не говоря уже о Мегумин с Даркнесс. (Аква, которой грохот снесённых врат был побоку, – и та пробудилась с перекошенной рожей, хоть какая-то польза от неведомого вопилы). Вой не принадлежал человеку – ни одна людская глотка не способна на столь пробирающие душу звуки! Да и звериная тоже, ибо обычные звери не знают той лютой, иступленной ненависти ко всему сущему, которой был пропитан этот адский вой!       Мало того, ему вторил другой голос, человеческий, женский, но в нём угадывалась уже ярость, злая и торжествующая, не безликая, а потому понятная и куда менее вымораживающая, чем глухая ненависть. А мгновения спустя появились и сами горлодёры. Во всей своей во всех смыслах убийственной красе.       Из клубов поднявшейся пыли вырвалась огромная, в полтора, а то и в два человеческих роста громоздкая фигура, и если бы только это отличало её от человека! Больше всего тварь напоминала продукт генетических экспериментов доктора Моро над гориллой, козлом и гиеной. Как и крупнейший из приматов, чудище передвигалась, опираясь на огромные, покрытые сетью вздувшихся зеленоватых вен мускулистые лапищи с крупными, как у медведя, когтями. От согнутых жилистых задних лап до кончика уродливой вытянутой пёсьей морды с торчащими длинными рогами и клеймом в виде буквы «А» на виске медно-бурая кожа страшидлы была напрочь лишена волосяного покрова. Исключение составляла только короткая чёрная щетина на толстенной выпиравшей шее. Омерзительная скотина, на которую кто-то ещё и додумался напялить рваные, опоясанные цепями штаны!       Их Казума заметил не сразу, равно как и разделённые кандалы на бревноподобных лапищах. То, что молодой авантюрист вообще обратил на них внимание, уже можно было считать проявлением стальных яиц, позволивших ему оторваться от созерцания клыкастой, покрытой зеленоватой пеной и кровью пасти твари. Причём в крови, своей ли, чужой ли, была не только морда – вся туша выглядела побывавшей на скотобойне! Как в роли жертвы, так и мясника.       Как и у любого хищника, глаза порождения кошмаров, чёрные и непроницаемые, как сама Бездна, гипнотизировали, притягивали к себе взгляд, навевая губительные мысли о собственной никчёмности перед кровожадным демоном и безысходности положения. Возможно, Казума и предался бы инстинкту самосохранения, бросившись наутёк (если такое вообще было возможно в не таком уж, оказывается, и большом святилище), но будущий герой эпохи впал в ступор, обнаружив на монстре «наездника». Точнее «наездницу».       Какой-то спятившей женщине взбрело в голову усесться на шее демона, и Казума не мог решить, что именно в этом его пугало больше – безрассудство безумицы или что ей удалось каким-то хером исполнить задуманное. Высокая и крепко сложенная, женщина обладала не то, чтобы отталкивающей внешностью - маленькая грудь почти всегда в минус (Эрис, разумеется, под это «почти» не попадала), но здесь дело было даже не в ней. Просто искажённая жаждой крови гримаса на ещё не старом, но уже и не молодом курносом лице красоты явно не прибавляла. И это не говоря про хоть и заплетённые в конский хвост, а всё же заметно слипшиеся от пота и крови красновато-рыжие волосы, а также покрывшую грубую, далеко не женственную кожу грязь, недостаточно, впрочем, плотную, чтобы скрыть крупную синюю полосу через всю правую щеку, от скулы до лба. Надо думать, боевая раскраска.       Варварский вид дополняла и откровенно варварское одеяние из дублёной кожи с отороченным белым волчьим мехом на воротнике и поясе с огромной пряжкой-черепом, а также пришитые к подолу кости, к счастью, слишком маленькие, чтобы сойти за человеческие (если только не детские). Обнажённые плечи и бёдра вкупе с глубоким вырезом парадоксально соседствовали с бронепластиной на животе, словно безумица забила на защиту, но в последний момент передумала и, как говорится, «слепила из того что было». Но каким бы грубым и дикарским не казался наряд, потешаться над его владелицей не хотелось от слова вообще. Ибо было ясно как день - смеяться в этом случае будет она, поедая печень шутников. Интересно, это она умеет то щупальце призывать или это заслуга демонюги?       Лихо удерживаясь левой рукой за торчащие рога твари (как только бабенция умудрялась на них не напороться – загадка на миллион), правой почти плоскогрудый «жокей» размахивал длинной глефой с нанизанной на острие срубленной головой осьминоида. Более чем красноречивое послание всем, кто посмеет встать на пути. К несчастью для одного молодого авантюриста, этими «кто» не по своей воле, а из-за издёвок ублюдочной судьбы стала его партия. Которая застыла, выпучив в ужасе зенки и сжав до хруста в пальцах всё имевшееся на руках оружие, и знать не знавшая, что ей делать. Ну, кроме как валить, во всех смыслах слова.       - УБИВАЙ! УРОДУЙ! ЖГИ! БОЛЬШЕ РЕЗНИ БОГУ РЕЗ..! – внезапно воительница резко осеклась и едва не перелетела через голову столь же внезапно затормозившего демона. Это могло показаться забавным, не будь момент напрягающим до усрачки. Конечно, молчание в любой компании действует на нервы, но только сейчас, когда нехорошо так смолкли те, кто минуту назад сотрясал подземелье диким кровожадным ором, Казума понял, что на самом деле означает «затишье перед бурей» и почему его так не любят.       Женщина была растеряна, даже поражена, равно как и её чудовищная скотина (недоумевающая демоническая морда – зрелище из незабываемых), но только Аква бы не поняла, что уступившая непониманию ярость никуда не пропала и не думала пропадать. Какие бы мысли не терзали сознание этой дикарки, переводившей мрачневший с каждым ударом сердца взгляд синих глазищ с трупа Сирены на искателей приключений и обратно, она явно искала виноватого. Как обиженный ребёнок, обнаруживший сломанную игрушку. Ну и нашла, само собой.       - Падаль! Твари, бл*дь! Это вы! Ах, вы дерьмоеды, крысы, козлы вонючие! На мою добычу пасти разинули?! Славу у меня оттяпать вздумали?! - взревела, буквально захлёбываясь рвущимися из самого сердца словами, дикарка. Она обращалась ко всем сразу, но Казума ясно видел, что смотрела психопатка только на Дисмаса. - Падлы, ах вы падлы! Вы хоть представляете, скольким я глотки порвала, пока добиралась сюда?! Через какие потери пришлось пройти?! Ну всё, я вам сейчас покажу, какие вы падлы! Упыри, сучары, ненавижу, ррраргх!       Это была типичная женская истерика, но если в исполнении Аквы или Мегумин она вызывала лишь раздражение, то от лютой ругани дикарки душа убегала далеко под пятки. Спустившись на землю, буйная мадама топала и махала глевией, рычала и сопела не хуже своей «зверушки», суля настолько жёсткую кару «подлым падальщикам», что Казума и не заметил, как оказался в компании с Мегумин, спрятавшись за спиной Даркнесс. Крестоносец же, конечно, тряслась не меньше товарищей, но слушала матерщину дикарки с придыханием, наверняка вбив себе в голову, что тоже является объектом чужой злости и обиды. Впрочем, по сути, так оно и было.       - «Орёл мух не ловит» - так у вас балакают в горах, а? Вот и мы не стали мелочиться на всякую шелупонь. «Побеждает хитрейший» - закон жизни одинаков и для воров, и для охотников, Волчара, кто успел, тот и съел! – Если Дисмас и планировал задействовать дипломатию, выходило у него откровенно херово. Пушку, впрочем, разбойник пока не поднимал, демонстрируя если не «дружелюбие», то нежелание драться точно. Судя по всему, он был знаком с психованной, возможно, в его провокациях имелся смысл. – Можешь порадоваться – мы тоже опоздали. Хотя для тебя так даже лучше, чем ты можешь себе представить.       - Что? Что ты, бл*дь, несёшь? – тяжело дыша, потребовала объяснений «Волчара», которой, чтобы сойти за мохнатую тёзку, не хватало лишь опуститься на четвереньки – настолько хищным был её свирепый оскал. Пожалуй, она бы могла побороться за звание чудовища со своим рогатым приятелем – тот был хотя бы потусторонним отродьем безликого Зла, а эта являлась всё же человеком, но вела себя страшнее бешеной собаки.       - Все тебя знают как бешеную оторву, так как дерёшься ради самой драки, на деньги и волшебные бирюльки тебе тупо насрать. Но махач с «Богиней» не принёс бы тебе ни славы, ни даже удовольствия, - С этими словами Дисмас вдруг ткнул пальцем в омертвевшую со страху Акву, до того охреневшую после «отходняка», спирта и явления демона публике, что в упор не понимала, какой кровавый трофей держит в руках. – Без балды говорю, рыбодевка оказалась таким лажовым боссом, что её завалила вот эта цаца, причём в одно рыло и голыми руками. Хочешь забрать славу «убийцы богов» - спрашивай с неё, если не впадлу будет.       - Не принижай заслуги Избранницы Света, мой друг! Сия дева повергла в прах лжебожество, сокрушила идол порочных тварей, и это был великий подвиг! – внезапно вмешалась в напряжённую беседу весталка или как там её. Судя по тому, как дёрнулась рука у носатого, Дисмасу ой как захотелось прострелить ногу своему болтливому клирику. К сожалению, угоревшая по пафосу сестра Джуния намёков явно не понимала. - И таких будет ещё многое множество, все нечестивцы падут перед ней, воплощением воли Люмена! Так гласит Третье пророчество Святого Седрика!       - Что?! ЧТО?! ААА!!! – До Аквы, наконец, дошло, о чём шла речь. Комично выронив жуткую голову, девица с содроганием уставилась сперва на свои перепачканные в крови руки, потом на Казуму, а затем столкнулась с выпытывающим взглядом дикарки. И тут-то «божественная» психика и не выдержала. Аква… начала тихо смеяться, и это был жуткий, почти маниакальный смех. Уж лучше заревела в три ручья, это было бы хотя бы привычнее. – Это я? Это я, я, Я! Была «богиня», кончилась «богиня», а всё я! Она сама нарвалась! Никто не справлялся с ней, а я справилась! А всё почему? Потому что это я – Аква! Это я – Богиня! Богиня и убийца богов! Слышишь, Казума?! Я всё могу! Я! Я! Я!       - Самолюбие – это вершина, которую достигают любой ценой, - как всегда, обосраться как вовремя и охеренно в тему прокомментировал данный п*здец знакомый хриплый голос. Вот чего б тебе, зараза желтушная, к этой бесполезной дурынде не прицепиться?! А если б забрал её к себе в коллекцию, то тебе б ещё и приплатили за это!       - Знакомые грибочки. И ты ещё хочешь, чтобы я поверила, будто эта «убийца богов» способна хоть кого-то убить?! Лжец, окруживший себя лжецами, от докторишки до церковников! – скривившись, гневно воскликнула женщина, одаривая с концами поехавшую Акву самым презрительным выражением лица, которое даже Казума при всём желании не мог повторить. А оно было – когда Её Высокобесполезность, заржав аки пьяная кобыла, бухнулась на колени и принялась играться с «трофеем», молодой авантюрист лишь чудом удержался, чтобы не отпнуть синебрысое днище. Ладно ещё Мегумин спасла положение, бросившись угоманивать подругу (даром, что саму бил мандраж). – А даже если бы и поверила, ваша стая своим вмешательством в МОЮ охоту нанесла мне смертельное оскорбление! Достойных врагов я уважаю, сооружая курган из их черепов, но ваши вшивые бошки я просто раздавлю как незрелые дыни!       - Одумайтесь, госпожа Боудикка! Нам не из-за чего ссориться, а сокровищ в святилище хватит на всех! – вдохновившись примером стриженной подруги, сунулся в полыхавшую пожаром тираду Парацельс, опрометчиво взявшись за своё, пожалуй, самое неэффективное в данный момент оружие – логику. Как будто здравомыслие могло охладить пробуждающийся вулкан! – Любой конфликт между нашими группами абсурден и вреден, особенно для вас! Ведь в вашей партии остались только вы двое, и вы оба изранены..!       - Заткнись, «Живодёр»! – разом прикрикнули на «клюворылого» бедолагу Дисмас, «госпожа Боудикка» и Казума (последний, правда, исключительно про себя). Светило науки, а не понимает, что указывать «сильной и независимой» мадаме на её «слабости» или как-либо запугивать всё равно, что лить водой на кипящее масло – и сам обожжешься, и кухню к херам спалишь. Разбойник, однако же, несмотря на градус накалившейся обстановки, ещё не терял надежды заболтать свою знакомую. – Где Одри? Я знаю, что ты скорее сама сдохнешь, чем позволишь кому-то её тронуть. Думаешь, ей понравится, что ты устроила бессмысленную и ненужную резню? Или что лишила её должника, который уже был готов расплатиться? Зови её сюда, потолкуем…       - Не «одри» мне тут, паскуда! Трусливая крыса, не смей прятаться под её юбкой! – гаркнула женщина, стукнув тупым концом древка по каменному полу, едва не сломав его (к полу это, впрочем, тоже относилось). Казалось, ещё немного – и она бросится, закусив удила, но… не бросалась. Ругалась, плевалась, распалялась как могла, но не спешила исполнять обещанное. Играется, что ли? Может, именно на это и рассчитывает Дисмас? По такой зверской роже ничего нельзя сказать наверняка. – Если меня знают как «бешеную оторву», то ты в Гамлете – шулер и пройдоха, никому никогда долгов не отдавал, жопашник! Расплачиваться удумал, да? Вот своей носатой головой и расплатишься! А шакальё с тобой пойдут как эти, как их… проценты, во! Как проценты пойдут! И никакой светлоголовый божок со свечой вам не поможет!       Угрозы угрозами, но зародившаяся у будущего героя эпохи надежда на мирный исход крепла тем сильнее, чем дольше продолжалась вся эта перепалка. Уж слишком она отдавала некой… театральщиной. Будь названная Боудиккой настроена серьёзно, уж наверняка бы не вела себя, как школота в Доте, а сразу бы насадила на свою глефу всех собравшихся (в то, что у грозной мадамы на это хватило бы силёнок, Казума ни на йоту не сомневался). Да и усевшийся по-собачьи её рогатый «скакун» хоть и порыкивал в тон «хозяйке» и зыркал с нечеловеческой ненавистью на людишек, вёл себя отнюдь не как готовый к смертоносному прыжку хищник. Впрочем, бывший хикки мог тупо принимать желаемое за действительное. В любом случае, Дисмас шёл пока по верному пути, оставалось молиться, чтобы он не оступи…       - НЕ СМЕЙ ОСКОРБЛЯТЬ ЛЮМЕНА!!! Презренная язычница, нам опротивело слушать твои пустые угрозы! Ни ты, ни твой выродок больше никого не обманете своей лживой борьбой со Злом на этой земле! - вдруг возопила сестра Джуния, вздымая над собой засветившуюся знакомым огоньком булаву. В тот же момент Казума ощутил покалывающее тепло по всему телу, почти такое же, как при исцелении, только послабже, да и на душе стало как-то легче и чуть спокойнее. Судя по расслабившимся на секунду лицам остальных, хил вышел массовым. Впору было порадоваться тому, что полоска ХП стала ещё больше, но Казуме сейчас хотелось лишь материться и разбивать себе лицо фейспалмами. - Сгиньте в забвении, никем не оплаканными! Ваде ретро, малефикарум!       - Аве Люмен! Деус люцис вульт! – проорал свой заковыристый клич «Ржавый», прижимая ко лбу гарду двуручника. Каким бы этот Люмен ни был на самом деле, на спецэффекты для своих последователей бог явно не скупился. От кончика лезвия до самых каблуков кованых сапог крестоносца объял слабый ореол золотистого света, словно он перемазался фосфором. А уж от свечения в сияющих глазах, исполненных ненавистью, не уступавшей демонической, юношу и вовсе объяло подобие суеверного страха, как если бы рядом с ним стоял какой-нибудь святой архангел из христианских мифов. Только крыльев не хватало, и клинок не пылал огнём. – За Люмена и собор отправлю на костёр!       Церковники, суки! Матерей их за ногу, отцов за руку, на самих епитимью! Вот так свинью подложили, да ещё в такую нежданочку! «Волчара» с демонюгой скалились себе да скалились, а первыми вопреки здравому смыслу пошли в атаку служители Светлейшего Бога! Грёбаные фанатики! Вот уж якоря так якоря! Даже не якоря – те тупо тянут на дно, а это уже, бл*дь, подводные мины! Не просто тянут на дно, а топят нахер, хоть чужих, хоть своих! Одарив религиозных неадекватов убийственным взглядом, Дисмас смачно сплюнул в сторону и поднял пистолет - если уж на дикарку его слова почти не имели эффекта, то на этих уникумов тем более не подействуют!       - Казума, Аква, Мегумин, пусть за нами численный перевес, но я всем своим естеством ощущаю, насколько эти двое сильнее всех нас. От них веет просто чудовищной мощью, Сирена и рядом не стояла. Это будет не бой, а бойня, и, боюсь, нам её не пережить, - к неописуемому удивлению Казумы, Даркнесс вдруг ни с того ни с сего сделала, пожалуй, самый здравый вывод за всё время их знакомства (а то и за всю жизнь). Будущий герой эпохи даже на мгновение обрадовался, что пережитые ужасы подземелья благотворно повлияли на мозги крестоносца, но следующая фраза мазохистки напрочь убила в нём зародившуюся надежду на адекватность подруги. – Спасайтесь через воду, как и планировали изначально. Я задержу этих выродков и выиграю вам время!       - Ты е*анутая?! – роняя челюсть, задал риторический вопрос уже в который раз осипший за всего лишь утро Казума. Опять «ласт стэнд» и «хероическое самоубиение» об стену?! Да сколько можно?! Вечно этих паладинов тянет выпилиться во имя Великого Бобра! Тут вся партия запросто удерёт, пока Дисмас и Ко будут мутузиться с «конкурентами»! Просто вагон времени, хоть для плавания, хоть для альпинизма!       - Не сходи с ума, Даркнесс, нам и так Аквы хватает! Мы если и спасёмся, то спасемся вместе, и никак иначе! – Мегумин, к счастью, всецело разделяла точку зрения своего командира и, что было ещё лучше, в бой не рвалась. Прежде малявка бы упёрлась рогом, сочтя зазорным убегать от «всего лишь пары мобов», тем более с такой толпой искателей приключений под боком. Но после потраченной Взрывной магии и перенесённого стресса алоглазая девчушка очень вовремя вспомнила о такой важной вещи, как инстинкт самосохранения. Редкая на самом деле штука на такой «профессии».       - Вот так, козлята, вы сами напросились! – осклабившись, пугающе довольным и злорадным голосом заявила Боудикка, которой моральные проблемы партии Казумы были глубоко до фени, и не без причины. Вниманием дикарки завладел один железнобрюхий рыцарь-клептоман, с неведомыми баффами и блессованным двуручником наперевес пошедший в одно рыло на провозглашённых «нечестивцев». Тактика типичного танка, но, похоже, синерожая мадама знала, как с ним обращаться. – Кабысдох, фас!       А демон только того и ждал! Чудовищная скотина и впрямь лишь притворялась успокоившейся, стартанула с места на зависть любой гончей. Окажись Казума на месте «Ржавого», на которого понёсся живой, рычащий локомотив с распахнутой, роняющей кровавую пену пастью, то отдал бы душу Эрис ещё до столкновения. Однако Сэр Рейнальд из Ордена Святого Танкреда обладал не только стальной бронёй, но и стальными яйцами (не зря же он так на Шварца смахивает!) – мужик с ходу встал в стойку, выставив перед собой длиннющий клинок будто копьё. Такой мог и легковушку пропороть, что уж говорить про демона (правда, о судьбе самого мечника в этом случае думать не хотелось)!       - Хер тебе, ублю… дд… - Уже приготовившийся стрелять в животину Дисмас внезапно пошатнулся, его руку жутко и комично повело в сторону, а ноги подкосило так, словно носатый напился в зюзю. Он бы и рухнул, как пьяница, не подхвати его вовремя Парацельс с самым обеспокоенным видом (если так можно было выражаться в отношении человека под сплошным балахоном и непроницаемой маской). Казума понятия не имел, что только что произошло, но разбойник, судя по озлобившемуся выражению лица и ругательствам в чей-то определённый адрес, как раз был в курсе. - …Ссстарикан, сссука…       Тем временем, когда до столкновения оставались считанные секунды, шедший на таран уродец вдруг совершил рискованный, но при этом гениальный финт ушами, то бишь, рогами – невесть как выгадал нужный момент и, резко мотнув на бегу башкой, отвел саблевидными причиндалами стальную угрозу в сторону! Будто мечами отпарировал! А главное – тварь не потеряла ни разгона, ни манёвренности! И менее чем через мгновение не преминула боднуть ещё раз.       Опытный воин предпочёл бы в этот момент уйти в сторону и рубануть разогнавшуюся скотину двуручником по лапам. Окрестить нубом сэра Рейнальда язык не поворачивался, но двойник «Железного Арни» упрямо продолжал косплеить Терминатора. Либо фанатик настолько полагался на свои баффы, либо его тупо затриггерило на почве ненависти ко Злу. Или к «козлу».       Святилище озарила вспышка, как от короткого замыкания (да и звук при этом раздался похожий), и бедолагу крестоносца подкинуло в воздух и отбросило назад, словно пнутого со злости кота. Мощь удара оказалась такова, что рыцарь пролетел чуть ли не десять метров, приземлившись аккурат на свою тормознутую единоверную соратницу. Разумеется, сестра Джуния не выдержала принятую на грудь груду сверкающего железа, и со сдавленным стоном рухнула навзничь. Судя по судорожным движениям и болезненному рычанию обоих, церковники были ещё живы. Видать, Люмен и впрямь бережёт – окажись «танкредианец» чуть хрупче и без брони с баффом на защиту, преставился бы сразу в момент удара.       - Нам всем не спастись, а мне есть, что искупить! Простите за всё, что было, и знайте – я люблю вас всех, вы лучшие! Живите, друзья! – Отошедшая первой от зрелища «падения «Чёрного ястреба» Даркнесс бесстыдно воспользовалась оторопью впечатлённых соратников и ринулась в самоубийственную атаку, не боясь быть кем либо задержанной. Шерсть дыбом, глаза навыкате, арматура наголо. – Запомните меня такой!       - СТОЙ, ДУРА!!! – заорал не своим голосом Казума и, рефлекторно совершая очевидную тупость, запоздало бросился за смертницей. «Запомните меня», додумалась, бл*дь! Ещё б заявила во всеуслышание «Какой чудесный день!», плагиаторша стоеросовая! Да и её командир не лучше – без всякого плана на чистом «авось» щемать на выручку обречённому якорю вместо того, чтобы спасать себя и остатки собственной партии! Почему его вообще заботит судьба этого рачья?! Вот как, КАК они будут ушатывать рогатого псевдохалка и психованную стерву с открывашкой? Да, их только двое и они реально изранены, но таких «батек» гуртом не побить. Против лома нет приёма окромя другого лома. Другого? Эврика! Что если забрать у «клюворылого» его чудо-допинг и по-новой накачать Дурногиню?! Вот оно, спасе… Твою же ж мать, вспомни г*вно, вот и оно! – Ты чё творишь, зараза голозадая?!       - Почему ты продолжаешь меня оскорблять? Разве я ещё не доказала свою божественную мощь? Ты должен меня боготворить, несчастный хикки, и я добьюсь этого! – ошарашила юношу своим требованием вцепившаяся в его плечо Аква. Впрочем, будущий герой эпохи не мог наверняка сказать, оно ли его так ошарашило, дикий синий взгляд жрицы или омерзительная башка Сирены, которую девица чуть ли не под нос ему совала. – Мне поклоняться полезно! Ты увидишь, какая я полезная! «Божественная полезность!»       Мегумин ринулась за златоволосой камикадзе, поэтому разбираться со спятившей дурищей Казуме пришлось в одиночку. Однако до волшебных подзатыльников и прочих благотворных применений силы дело не дошло – Её Высокобесполезность отстала от молодого авантюриста так же внезапно, как и пристала. Провозгласив неведомое заклинание, Аква высоко подняла над собой голову тёзки, и ту объял синий вихрь колдовской энергии. Зрелище, бесспорно, завораживало, но Казума не стал дожидаться конца непонятной иллюминации и спешно устремился к дурдоку. Не забывая прямо на бегу свериться с положением дел у Даркнесс.       - Ну давай, грязное животное! Я вся твоя! Клянусь, такого мясца ты ещё не пробоваААХ! – Как и следовало ожидать, план нападения у Лалатины пошёл по п*зде (хотя Казума был скорее уверен, что извращенке того и надо было, чтобы зверина её опрокинула на лопатки и заняла «доминирующее положение»). Крестоносец и взмахнуть мечом не успела, как челюсти демона оказались в критической близости от смазливого девичьего личика. Но прежде, чем произошло ожидаемое и непоправимое, случилось нечто непредвиденное и странное.       Рогатый уже был готов отгрызть блаженно застонавшей мазохистке её пустую головушку, как вдруг отшатнулся, поражённый внезапной ослепительно яркой вспышкой света. По глазам Казумы тоже ударило, но куда слабее, чем чудищу, потому и смог рассмотреть, откуда в святилище выглянуло подозрительно знакомое мини-солнце. Увиденное юношу не разочаровало – Мегумин, эта маленькая хитрюга, повторила фокус своего командира! Будь их отряд настоящим военным подразделением, Казума на правах офицера представил бы сообразительную девчонку к награде. А бесполезных идиоток сплавил бы нахер в штрафбат.       Разжившись кристальным светильником, архимагичка вбухала в него маны от души и теперь, подобрав один из трофейных кинжалов, осторожно, но решительно пёрла на демона и слепила его. Совсем как какой-нибудь Фродо Бэггинс – паучиху Шелоб. Тот, правда, кончил плохо, да и алоглазая малявка неслабо рисковала прийти к такому же «успеху». То есть, так бы и было, даже успей Казума дорваться до «галльского зелья», но затем и началось пресловутое «странное».       На тварину обрушился знакомый синий вихрь, но, вопреки ожиданию, не снёс, не поднял в воздух и вообще с места не стронул. Однако что-то с монстром он всё же сотворил – рогатый уродец завыл так, будто с него заживо стали кожу сдирать, и, как оказалось, так оно и было! Плоть отслаивалась от туши демона целыми кусками и растворялись в потоках колдовской энергии, животина таяла прямо на глазах! И когда воронка вокруг порождения тьмы стала совершенно непроницаемой, жалостливый вой погибающего зверя неожиданно сменился иными звуками, куда более слабыми и… человеческими. А после того, как вихрь медленно стих, на месте повалившего крестоносца чудовища и впрямь оказался человек!       Казума настолько удивился, что даже остановился, чтобы лучше рассмотреть чужака. Это был забитого вида мужчина, тощий и вытянутый, как анорексик. Его единственным облачением являлись всё те же грубые штаны с цепями, магическим образом уменьшившиеся до размера хозяина, прям как у Халка. Правда, на Брюса Бэннера тип не походил совершенно: небритая угловатая бледная рожа, дрожащие кривые губы, обрубленный как у Дисмаса нос и бегающие глубоко посаженные глаза, маленькие и бесцветные – внешностью бывший демон не блистал. К тому же уродства ему добавляло прежнее клеймо с буквой «А», но уже занимавшее половину макушки, оставляя на другой скудную копну чёрных сальных волос. Ну и довершало его омерзительно-жалкий портрет потрясённо-страдальческое выражение лица.       - Я… я… я оп-п-пять… я? Н-н-но к-как? – Голос у «Брюса» был под стать образу – вялый, скулящий и запинающийся, будто у побитого пса. Загремев никуда не девшимися кандалами, задохлик принялся судорожно ощупывать собственную рожу. А затем, расплываясь в кривой безумно-счастливой улыбке, тихо заплакал, делая и без того неприятную физиономию ещё более отталкивающей. – Н-н-неужели я п… я п-п… н-наконец-то п-п-прощён?       - Как это понимать, вашу мать?! – возмущённо воскликнула выпучившая глаза Боудикка, застыв со взятой наизготовку глефой всего в паре-тройке шагов от жертвы «божьего промысла», по телу которого внезапно поползли, будто желающие удушить змеи, цепи, ввергая того в горестное уныние. Как бы издевательски это не смотрелось со стороны, ответила дикарке сама чудотворница.       - Ай да я! Ай да я! Видели?! Все видели?! Вот что бывает с теми, кто смеет идти против настоящего божества! Если не хотите стать жалкими ничтожествами – признайте моё величие! – горделиво заявила синебрысая сумасбродка, забравшись на ближайшую груду золота и кичливо поставив ногу на свой уродливый трофей. То, что началось после этих слов, не поддавалось никакому цензурному описанию.       - Эта дева – истинная Избранница Света! Её устами говорит сам Светлейший Бог! Её рукою Он запер темнейшую натуру выродка обратно в смертную плоть! Люмен с нами, друзья! – победно провозгласила сестра Джуния, с фанатичным обожанием пожирая глазами распсиховавшуюся Акву. Когда до неё однажды дойдёт, кем на самом деле является эта душевнобольная, бывший хикки хотел бы оказаться где-нибудь очень-очень далеко. И, на всякий случай, под кроватью.       - ТАНКРЕД ПРЕВОЗМОГАЕТ! – Сэр Рейнальд с рёвом, наконец, поднялся и, пафоса ради, стукнул кулаком по своему нагруднику. Дескать, не так уж сильно ему и прилетело. Посмотрел бы Казума на его браваду, не окажись у крестоносца хилера под рукой. Видимо, памятуя об этом факте, рыцарь, виртуозно взмахнув двуручником для придачи рукам уверенности, и попёр танком на новый заход, ни на йоту не изменив тактику лобового штурма. Правда, на сей раз его целью была синерожая мадама.       - Ой… ой-ой! П-п-простите, я-я н-не х-хотел! Я-я-я е-его н-не к-к-контролирую..! – Параллельно на другом конце дурдома «Брюс» внезапно для себя сообразил, в какой пикантном положении находится, устроившись на животе то красневшей, то бледневшей рыцарши. А тут ещё и Мегумин, последний оплот рассудка после Казумы, очнулась и угрожающе двинулась к «сладкой парочке» с поднятым кинжалом. Правильно расценивший свои шансы, задохлик поспешил немедленно сползти с Даркнесс и, прикрывая тощими закованными ручонками осунувшуюся харю, слезно залепетал. – Н-н-нет! П-п-пожалуйста… н-не н-н-надо… Н-не в-в-возвращайте е-его!       - Как быстро изменился ход боя! – разве что не хрустя попкорном, поделился очередной мрачной мудростью «ведущий», и в этот раз с черепоголовым упырём было трудно не согласиться. «Волчара» осталась в ещё большем меньшинстве, чем была, её «Кабысдох» демонстрировал что угодно, но только не готовность драться и дальше. С последним теперь могла справиться и Мегумин, что алоглазая малявка явно и собиралась проделать с реально пугающей решительностью. Не зря девочки с ножом один из самых беспроигрышных штампов в фильмах ужаса.       Тем временем Даркнесс, беря пример с коллеги-крестоносца, тоже начала подниматься. Если не считать Акву, вздумавшую вдруг купаться в золоте аки дядюшка Скрудж, и необъяснимо захандрившего Дисмаса с бросившимся его лечить Парацельсом, то супротив Боудикки выступало аж пять человек! Два танка, один хилер, один ДД и одна внеклассовая на данный момент соплячка – неплохой расклад, однако! Синерожей бы вспомнить о переговорах, да было поздно – почуявшие близость победы искатели приключений были настроены решительно и кровожадно. Как, впрочем, и сама дикарка.       Но прежде, чем на женщину набросились всем скопом, дала о себе знать новая чертовщина. Когда «Ржавый», подбадриваемый звучными молитвами стриженной фанатички, уже был готов скрестить клинок с обрушившимся на него лезвием глефы, что-то вдруг резко отдёрнуло его назад. И не только его: неведомый чёрный дым возник из ниоткуда и обвился вокруг и сестры Джунии, столь же резко подняв её в воздух. А затем материализовавшиеся знакомые щупальца (правда, куда меньше своего предшественника) с силой приложили церковников друг о друга, после чего почти сразу же погасли и доспехи крестоносца, и булава Джунии, и даже почему-то факел «клюворылого» с кристальными светильниками святилища.       Стало темно и пусто аки в голове Её Высокобесполезности. Но хуже всего оказалось возникшее ощущение присутствия чего-то постороннего, необъятного, далёкого и опасного, как лесной пожар, о котором сообщил гнавший его ветер. И это было отнюдь не стихийное бедствие, а нечто очень даже живое и разумное, о чём чуть ли не кричало всё естество молодого авантюриста, чьи инстинкты самосохранения попросту сдурели от осознания себя беспомощной жертвой. Причём настолько, что, прежде чем Казума сообразил, что делает, он скастовал «Искру» и выставил перед собой дрожащий вакидзаси. Когда до него донёсся неразборчивый крик боли, то понял, что не зря.       - Даркнесс! Мегумин! Аква! Вы гдеААЙ! – Направившись туда, где в последний раз видел подруг, Казума всё равно едва не напустил в штаны, когда из тьмы перед ним возникла фигура «Алого Демона». С другой стороны, кто бы на его месте не припустил жидким в трусняк при виде очумелой девочки с окровавленным ножищем? Генриетта нервно курит в сторонке. – Твою ж м… то есть, ты как, цела?       - Я его достала! Успела достать, точно тебе говорю! Но вряд ли насмерть, - с жутким азартом сообщила архимагичка, у которой от натянутых нервов начало дёргаться веко. Что ж, дурной вопрос, дурной ответ. Цела девчонка, и то радость. Лишь бы только не увлекалась с ролью милишника – статы не те, да и вообще, вредная привычка для ДД-дистанционщика. – Ты точно видела, что он уполз, Даркнесс?       - Точно, уполз. И судя по тому, как шустро он это проделал, твой удар вышел даже слабее, чем казалось, - растерянно-задумчивым тоном поведала Лалатина, вступив в более чем скромный (и тесный) круг света. Встав в боевую стойку с поднятым над головой мечом, златовласая девица с вожделением уставилась в неестественно плотный мрак, объявший злосчастную компашку со всех сторон. – Хотя должна признать, меня поразило, с какой решимостью ты накинулась на этого бедного заморыша. У меня бы рука не поднялась.       - Этот «бедный заморыш» чуть голову тебе не отгрыз! За что я должна была его жалеть? – возмутилась Мегумин, переводя вопрошающий взгляд на Казуму. Тот кивком дал подруге понять – молодой авантюрист всецело поддерживает идею, что вражину резать надо всегда, особенно когда она становится уязвимой. И насрать, какой белой и пушистой она при этом выглядит.       - В таком случае тебе следовало было колоть. У тебя руку повело в последний момент, по сути, ты лишь плашмя шлёпнула его по бедру, может, немного порезала кожу, - поделилась «профессиональным» мнением крестоносец. Какие бы извращенные мысли не занимали её сейчас, Даркнесс всё же умудрилась найти среди них и место для укоризны. – А лучше всего было вам бежать, пока была возможность.       - Ну, знаешь, я хотя бы попала! А ведь я впервые взялась за меч! – надувшись, обиженно отозвалась задетая в лучших чувствах алоглазая малявка. Шикарный, мать его, диалог! И обстановка охереть какая подходящая! Интересно, они уже сошли с ума, или этим пока одна лишь Аква может похвастаться? Кстати, а где же Её Высокобесполезность? – Казума, а где Аква?       - Ну что, святоши, каково вам сражаться без своего любимого света?! А тебе, носатый? – прежде, чем Казума успел что-либо ответить Мегумин, тьму сотряс издевательский голос Боудикки. Казалось, что он гремел отовсюду, и ждать, что со стороны вот-вот прилетит глефа и срубит к чертям голову, было откровенно паршиво. - Ты всегда кичился, что не боишься темноты, думаешь, теперь она тебе поможет? Ты лишь приспособился к темноте, а я в ней родилась, насквозь пропитана ею!       - Одри! Твоя взяла! Проучила и хватит, уйми уже эту бешеную собаку! – Навряд ли «Волчара» имела представление, что почти дословно процитировала киношного Бэйна. Дисмас был, конечно, крут, но до Бэтмена ему было далеко, а потому неудивительно, что тирада его впечатлила настолько, что разбойник, наплевав на гордость, буквально взмолил о пощаде неведомую Одри. – И «Рахат-лукуму» своему скажи, чтоб свет вернул, зае*ал внатуре!       - Воины Сияющей Силы не сдаются! – с пафосным возмущением заявил откуда-то из мрака «Ржавый», и тут же внезапно прогремел выстрел, озарив маленькую часть святилище кратковременной вспышкой света. Дисмас, хоть и поддерживаемый Парацельсом, уже стоял на ногах, а стрелял, судя по отсутствию поблизости церковников, на слух. И, что сука характерно, попал. – ААЙ! ЗА ЧТО?!       - Две собаки дерутся из-за кости, а третья смотрит, ждёт, таится в тенях! Н'ГХФТНАХХ АХ СИХА'Х! Третья хитра, терпелива, и не собака вовсе, но ей достанутся и кость, и кости двух собак! МГЕХЙЕ'БТНК АХ Н'ГХА! – Этот голос, мужской, глуховатый и бубнящий, с неподражаемым глотающим некоторые гласные акцентом, не принадлежал никому из присутствовавших в святилище искателей приключений. В нём прослеживались повелительные и снисходительные нотки, словно его владелец привык разговаривать свысока, не оборачиваясь ни на чьё мнение. А ещё он отдавал старческой хрипотцой, что только усугубляло его сходство с голосом треклятого бородача из кошмара. – Не-собака съест двоих, разрастётся и расширится, но ей будет мало! Не-собака снова оставит одну кость и снова затаится в тенях, ожидая новых собак и новых драк за кость! С'МГГОКА'АЙ! Кость – это ложь! АХ'ЛЕГЕТ!       В следующую минуту Казума со странной тоской понял, что наконец-то сошёл с ума. Где-то над скучковавшимися вокруг огонька его «Искры» людьми вдруг вспыхнуло зловещее пламя. Слишком слабое поначалу, будто от зажженной спички, оно стало расти, набирая силу факела, а затем и целой лампады, хотя и принадлежало, как оказалось, обычной свече. Обычной свече, насаженной на обычный человеческий череп. А вот того, кто его держал на весу, назвать обычным язык не поворачивался.       Он выглядел как человек. Мужчина далеко уже не средних лет, с маленьким, напоминавшим иссохшую деревянную маску лицом. Несмотря на складчатый лоб, впалые щёки, выступающие скулы и прочие следы подступившей старости, мужик был ещё слишком полон сил, чтобы зваться стариком, сколько бы лет ему не было на самом деле. Правда, привлекательнее от этого он не становился – возможно, дело было во внутреннем расисте или же у Казумы просто сложилось дурное мнение о местных «арабах» после последней встречи с Элмером, на которого походил смуглявый незнакомец. А возможно дело было в сощуренных, пылавших зловещим кроваво-алым светом глазах.       Наряд алоглазого был не менее экзотичен. Какую бы шевелюру мужик не носил, он её хорошо упрятал под пышным, хоть и лишённым каких-либо украшений тюрбаном из белой ткани. Судя по цвету залихватских завитых усов и короткой острой бородки, придававших вкупе со смуглотой ему сходство с диснеевским Джафаром, «араб» был черноволос. Видимо, эту врождённую «черноту» мужик и пытался разбавить контрастом в своём головном уборе и белоснежном костюме с явным ближневосточным колоритом. Это был ниспадавший до самых подошв сафьяновых сапог халат с широченными рукавами, затейливый геометрический орнамент на которых и отсылал к древней культуре народа мистиков, торговцев и путешественников. Красивый сам по себе, наряд был ещё и увешан всевозможными амулетами и чётками, а на широком поясе среди сумок с выглядывавшими свитками красовался богато украшенный кинжал с серповидным клинком. И что-то подсказывало бывшему хикки, что это оружие, не смотря на кажущийся хрупким вид владельца, болталось отнюдь не для красоты.       Нет, Казума вполне мог поверить в существование такого уникума, пусть даже тот и возник из ниоткуда, принесённый теми же клубами дыма, что и виденные щупальца. Но то, что этот «араб» над ними кружился в подобии вальса с никем иной, как Аквой, державшей по примеру усача оторванную голову во второй руке, мозг юноши воспринимать отказывался наотрез. Мало того, оба психа ещё и умудрялись любезничать друг с другом, напевая в промежутках между комплиментами жуткую мантру, отчего-то показавшуюся молодому авантюристу смутно знакомой. «Сатор арепо тенет опера ротас»…       - Так вы верите, что я Богиня? Правда-правда верите? – дрожащим от счастья голосом вопрошала Её Высокобесполезность, решительно не обращая внимания на скривившегося в тщетных попытках осмыслить происходящее командира внизу. Всё, что последний мог ещё хоть как-то адекватно отметить, так это далеко не плохие танцевальные способности самой, пожалуй, невообразимой пары. Впрочем, что ещё может отмечать новоиспечённый сумасшедший?! Цветение сакуры?! В этом богами забытом гадюшнике?!       - Чужак чужака видит издалека. Вы такая же гостья из иных Сфер, как и мы, но цели у нас разные, хотя их и объединяет глупость и хаотичность. ОР'АЗАТ АХОРОРР'Е АХ МГЛЕТ! Вероятно, все мы окажемся друг другу полезны. Вы со мной согласитесь, Сато-сама? – Вдруг алоглазый уставился прямо на Казуму, и тот, не выдержав, от страха отпрянул назад – иссохшее смуглое лицо внезапно оказалось так близко, что юноша мог рассмотреть каждую трещинку на тёмной коже, каждый седой волосок в дьявольской чёрной бородке, но видел только омытую кровью бездну в пробирающем душу взоре. Кем бы этот «араб» не являлся, через его глаза смотрели совсем другие сущности, бесконечно далёкие и столь же непостижимые. – Вакай отоко, осорете ва икемасен. Ватаси-татиха Кииро но Осамаде ва аримасен. Сосите ватаси-тати ва аната но атама о хитсуё то симасен. Иманотокоро, хе-хе-хе!       - Девочки, пожалуйста, скажите, что этот лютый трешак вижу только я! – взмолился Казума, чудом удержавшись, чтобы не заорать дурным голосом, когда услышал и распознал почти позабытый японский язык. После такого эксцесса будущий герой эпохи мог только надеться, что всё, что он сейчас видел и слышал, на деле лишь плод его больного воображения. Иначе придётся каким-то хером мириться с тем фактом, что реальность можно изнасиловать, и тот же хер знает каким богам известно, на какие извращенства ещё способен этот сверхъестественный насильник!       - Согласна, выглядит странно, но мне кажется, они всё же не пара. Скорее уж добрые друзья и сопартийцы, - выдала полнейшую несусветицу Даркнесс, уперев изучающий взгляд куда-то вперёд, будто ей не было дело до творившегося буквально над макушкой п*здеца! А ведь «танцоры», тем временем, сменили ритм и пластинку, и под протяжные напевы «Игне натура реноватур интегра» завертелись, выставив перед собой трофейные бошки – как можно было не обращать внимания на такое, Казума не-по-ни-мал! Хотя так было, наверное, правильнее: руководствоваться логикой из серии «Не вижу, значит, этого нет».       - Ты хоть понимаешь, что не… сёшь… Чёёё..? – Проморгавшись несколько раз, Казума для уверенности ещё как следует протёр глаза кулаками. Картина происходящего вдруг сильно изменилась.       Нет, они до сих пор пребывали в треклятом рыбьем святилище, но сейчас кристальные светильники горели с прежней силой, позволяя хоть немного, но оценить положение дел у всех присутствующих искателей приключений. Никакой мозговыносящей пляски на щупальцах под потолком не было и в помине, хотя сами дымовые тентакли здесь всё ещё присутствовали – крепко удерживали яростно, но тщетно пытавшихся вырваться Рейнальда, Джунию и Боудикку. Оправившийся после непонятной хандры Дисмас глядел на своих пойманных товарищей с привычной угрюмостью, но на помощь бежать не спешил, равно как и Парацельс, спешно зажигавший с помощью огнива свежий факел.       Соратницы, к счастью, обретались под боком, целые и относительно невредимые, даже не подозревавшие о временном помешательстве своего любимого командира. Посвящать кого-либо из них в свои душевные проблемы Казума не собирался до встречи с любым местным психологом (разумеется, тайной) – не хватало ещё, чтобы к его сомнительной «славе» извращенца добавилось клеймо психа. В теории мог помочь хилер, но обращаться за помощью к Акве молодой авантюрист тем более не собирался. Во всяком случае до тех пор, пока синебрысая зараза сама не перестанет таскаться с уродливым трофеем, увешивая мёртвую вонючую плоть серёжками, обручами и подвесками. Едрить её в три погибели, да она ещё и напевала себе под нос эту грёбаную мантру! «ИНРИ, ИНРИ, абракадабра»…       Могло ли одно безумное видение посетить их обоих сразу? Или съехавшая набекрень крыша будущего героя эпохи сама соорудила фантасмагорию из того, что было под рукой? Во всяком случае, «араб» в колоритном костюме выдумкой не был – алоглазый (хотя сейчас у его глаз алой была лишь радужка) шёл со стороны разлома, продолжая держать на весу череп со свечой, и галантно вёл под руку некую даму. Видимо, ту самую, которую Даркнесс и назвала «не парой».       Это была довольно взрослая девушка, чуть ли не МИЛФ, стройная и подтянутая, хотя ростом заметно уступала хоть «Волчаре», хоть Лалатине. Несмотря на скривившееся, как при недомогании, лицо, она всё же была весьма хороша собой: чётко выраженный контур, острый подбородок, пышные губы, над которыми мило выделялась одинокая родинка, приплюснутый толстый носик, неестественно румяные щёчки – не позабывшая о косметике дама явно ценила себя как женщину, даром, что сунулась к чёрту на рога. Говорить, насколько её забота коснулась очей, было пока трудно – нахлобученная по самый нос модная широкополая шляпа с высокой тульей напрочь скрывала всю верхнюю часть лица. Правда, на выбивавшиеся до плеч свободным светлым потоком волосы это не распространялось.       Помимо щегольской шляпы девушка могла похвастаться и щегольским костюмом: вся грязь подземелья и кровь врагов не могли испортить крутизны раскрытого настежь синего длиннополого плаща, под которым белела слегка запятнанная блузка с аристократическим платочком на шее. Блузка прилегала к телу очень плотно, идеально подчёркивая широкие плечи, узкую талию и добротную грудь, равно как и заправленные в высокие ботфорты лосины – мощные бёдра и длинные ноги. Такая красотка могла убивать не только красотой, в этом Казума не сомневался.       Классовая принадлежность девушки была куда менее очевидной, нежели у дикарки-варварши, старика-варлока (в отличие от «Живодёра, стопроцентного) или у*бища-перевёртыша. Хорошая физическая форма, конечно, сильно намекала, но не исключала полностью магические классы. Из арсенала Казума приметил разве что пару кинжалов, висевших среди множества мешочков и подсумков за поясом. Конечно, на бедре болталась ещё увесистая кирка, но с тем же успехом оружием можно было счесть и лопату, закреплённую на ремне за спиной. Не исключено, что главный козырь у дамочки был спрятан под бортами плаща. Всё это так или иначе приводило бывшего хикки к мысли, что он зрит перед собой коллегу-авантюриста.       - Какого тролля ты встала?! Я же велела тебе отдыхать, пока твоя рожа не перестанет просить помойного ведра! – осуждающе зарычала Боудикка, однако сопротивляться неожиданно перестала, да и вообще заметно присмирела. Будто собака в присутствии хозяина.       - Бо, я в курсах, шо тебе позарез надо авторитет поднимать, но я тебя умоляю, только не на работе! И нефиг брать на понт наших богомольных другалей, они и так как дети малые, вечно из себя обиженные… - Хотя речь авантюристки и была родимой сестрицей фени Дисмаса, слух она не резала и не стращала, даже наоборот, твёрдый и подвижный тембр вкупе с дерзким тоном придавали ей шарм настоящей искательницы приключений. И потому, когда девушка внезапно осеклась, обратив внимание на компанию Казумы, последнему стало до неуместного жалко – как и сестру Джунию, эту Одри было просто приятно слушать. Приятно и интересно. – Здрасьте - забор покрасьте! Большой Бэ, ну-ка посвети!       Подскочивший шедший позади тощий опутанный цепями уродец с какой-то отталкивающей нежностью протянул щегольской дамочке факел. Благодарно кивнув, чем привела задохлика в щенячий восторг, та подняла над собой какой-никакой, а светильник и с подозрительным прищуром молча уставилась на партию новичков. Те ответили взаимностью. Воцарившаяся внезапная тишина болезненно давила на нервы, но быть первым, кто её нарушит, Казуме как-то не хотелось.       - Этот старик… Он «Алый Демон», такой же, как и я, - негромко пробормотала Мегумин, прервав таки затянувшуюся паузу, попутно изрядно удивив юношу своим открытием. Но прежде, чем Казума успел поделиться своим скептическим сарказмом в отношении расового сходства бледнолицей девчонки и «араба», последний вдруг дёрнулся и вперил безумный алый взгляд аккурат в сжавшуюся «соплеменницу».       - Курсистка Мегумин, какой будет квадратный корень из девятьсот шести целых одной сотой? – строгим наставническим тоном внезапно осведомился «Рахат-лукум» у изменившейся в лице архимагички. Впрочем, остальные выглядели схожим образом (да и сам Казума наверняка тоже).       - Тридцать целых одна десятая! – на автомате ответила вытянувшаяся в струнку «курсистка», потрясённо захлопав своими не такими уж и уникальными алыми глазками. Она будто приведение увидела (впрочем, усатый пугал похлеще любой нечисти). – Профессор Альхазред, неужели это вы?!       - Курсистка Мегумин, почему вы не на физкультуре? Сколько раз я должен повторять, что настоящий архимаг должен быть развит всесторонне, и что здоровое тело для него значит не меньше, чем здоровый дух! – назидательно подняв длинный костлявый палец, возмущённо воскликнул безумец и угрожающе затряс черепом со свечой, словно собираясь с досады швырнуть его. – Архимаг, который без маны способен лишь пузыри пускать, позорит своё гордое звание!       - Шило мне в тапок, так вы шо, свои в доску, шо ли? От це гарно! – восхищённо присвистнула авантюристка, которой, в отличие от онемевшей девчонки, трусливо укрывшейся за спиной своего командира, явно было, что сказать на эту сцену. – А я уж решила, шо это только нам с тобой так фортануло, а, Лалатина?       - Простите, уважаемая, но разве мы знакомы? – озадаченно спросила растерявшаяся девица, под приступом рыцарской тупости опуская оружие, хотя ситуация ни безопаснее, ни хотя бы яснее ни хрена не стала.       - От те раз, маслину в глаз! Я шо, внатуре так сильно поменялась? Пардоньте, ща всё будет! – с беззлобным смехом заверила сладкоголосая чертовка, а затем неожиданно нахлобучила свою щегольскую шляпу на клеймённого обглодыша, окончательно отправив того в нирвану. Заговорщически подмигнув светло-карим глазом, Одри резко напустила на себя официальный вид и без тени насмешки совершила изящный книксен. – Дамы и господа, позвольте представиться: леди Одри Бурасса Крис, урожденная графиня Круз Ларин, к вашим услугам!       - Госпожа Одри! – не верящим голосом воскликнула обрадовавшаяся златоволосая дурында, и даже дёрнулась, чтобы броситься навстречу, но, к счастью, остановилась, едва сделав шаг. Сквозь радость на лице крестоносца заметно проступило беспокойство и непонимание. – Но… но вы же погибли в пожаре шесть лет назад!       - Лучший способ терять некоторые вещи, дражайшая моя Лалатина, это избавляться от них собственноручно. Получается не так обидно, - с теплотой усмехнулась свалившаяся на голову знакомая мазохистки, возвращая шляпу на привычное место, а вместе с ней и образ матёрой искательницы приключений. – Но, ясен-красен, разживаться я люблю больше, особенно корешами, хоть старыми, хоть новыми. Ну шо, ребзя, перекур?       - …Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! – пропела рехнувшаяся Аква, качаясь в такт песенке вместе с обвешанной дорогими бирюльками головой Сирены, чем как нельзя лучше подвела итог очередному фееричному повороту этого е*нутого приключения. Гамлет был не близок, Гамлет был далёк.