Смерть любит громко в барабан стучать, И сердце начинает замирать, Когда, услышав бой зловещий, Она стучит по коже человечьей.
Начала девица без особой уверенности, но старательно, не фальшивя и не глотая слов, более-менее попадая в заданный темп. Откровенно говоря, её вокальное исполнение было на несколько уровней выше исполнения музыкального, который с горем пополам выдавал Казума. Что поделать, ни петь, ни играть он и впрямь не умел, но, хвала Великому Рандому, их общих потуг таки хватило. Происходящее было тяжело воспринимать на здравую голову. Но так как в своём психическом состоянии будущий герой эпохи больше не был уверен, вид затанцевавшей вокруг него и крестоносца обуви смущал мало. Главное, что финт ушами сработал, и плевать на логику, потом над ней ломать мозги будет. Оставалось убедиться, что фокус действует и в движении. Почему-то Казума уже не сомневался в успехе, и предчувствия в очередной раз его не обманули, чему он был, вопреки обыкновению, порядком рад. Парадным маршем «музыкант» возглавил своё скромное шествие к развалинам трактира. Оборачиваться, чтобы узнать, оценил ли кто из спутников его хитрость, бывший хикки не решился. Мало ли, ещё собьётся с темпа. Достаточно и того, что крестоносец за спиной характерным скрежетом возвестила о том, что ей, к счастью, хватило ума не бросать своей дарёной арматурины.Бееель-зерг нас ждёт! По Бельзергу Смерть идёт! По Бельзергу Смерть идёт!
Хотя Даркнесс и использовала оригинал вместо местного перепева, коренная, с позволения сказать, нечисть в обиде не осталась, и «назначенные быть героями» добрались до цели без происшествий. Сапоги и ботинки в метре от «оркестра» теряли свой агрессивный настрой и пускались в пляс, напоминавший чечётку, но за «музыкантами», как те крысы за дудочником из сказки, не следовали. Чуть их «отпускало», как кожаные уродцы тут же переходили в наступление на оставшихся искателей приключений. Ну да и скатертью дорога, по такой компании не скучают (до чего же едкий каламбур вышел). Порог «Двух Сапог» Казума с Даркнесс переступили уже без музыкальной феерии, а броня вернулась владелице. Внутри царил ожидаемый бардак со щедрой примесью разрухи. Всё, что цепляло глаз в здешнем полумраке, можно было обозначить тремя «Г»: грязь, гниль и г*вно. Разбираться, что тут было барной стойкой, а что столами, что прежде росло в пожранных лишайником вазонах, где висели картины и картины ли вообще это были, у юноши не было ни малейшего желания. Как и в том, что за НЁХ в скудно освещённой темени стояла к ним широченным сухощавым задом. Антропоморфная сгорбленная фигура, глухо рычавшая как старый мотор, напоминала человека столько же, сколько крокодил напоминал ящерицу. Это скорее была горилла, совершенно голая мускулистая горилла с облезлой серой кожей и окровавленными по локоть лапищами с длинными, скрюченными не то пальцами, не то когтями. Морду чудища разглядеть не выходило из-за густых чёрных патл, отвратно блестевших в свете благословленной булавы сестры Джунии, на которую и рычал монстр. Весталка стояла на одном колене у самой стены, служившей некогда, судя по обломкам бутылок, витриной для вин. Сбросив капюшон, она с перекошенным от гнева лицом правой рукой держала перед собой обитую железом дубину будто факел, слепя и держа напавшую тварь на расстоянии как дикого зверя. Будь она сильнее, наверняка бы пустила в ход лежавший рядом двуручник своего товарища, который забрала у того от греха подальше. Обильные алые пятна на оружии, иссеченном нагруднике и порванной рясе, а также на руках и щеке женщины указывали на то, что в бою люминатка уже побывала. Но эта кровь принадлежала не только ей или монстру, ибо другой рукой сестра Джуния прижимала к себе изувеченное тело Дисмаса. Разбойнику фатально не повезло: колдовской свет явил глазам поистине кошмарную рваную рану на его шее, буквально заливавшую всё вокруг себя красным потоком. Досталось не только шее – левая рука головореза болталась изгрызенной куклой в попросту вымораживающем положении. Сломана и едва ли не выпотрошена – тут и доктором не надо быть, чтобы дать такой диагноз. Удивительно, но искатель приключений ещё подёргивался, но было неясно – предсмертные ли это судороги или Дисмас так упрямо цеплялся за жизнь. Причем он совершенно не давал знать о своей боли (а она должна быть просто адской), разве только тем, что часто и хрипло дышал. В любом случае, сейчас носатый был не боец, а для стриженной фанатички ещё и обузой – ни драться, ни похилить толком она в такой обстановке не может. К счастью для них обоих, помощь пришла. - Друзья, простите меня! Я подвела вас перед ликом Светлейшего Бога! – стыдливо воскликнула люминатка, отчего Казума чуть себе лицом фейспалмом не разбил. Эта дурища только что слила нахер весь их фактор неожиданности! Вот уж действительно она с Аквой два сапога пара, и оба на левую ногу! - Я не смогла даровать душе Лапиша покой, и его тело восстало в обличье богомерзкого гуля! Позор мне! Выматерить сдуру спалившую их женщину Казуме помешал собственный язык, окаменевший при виде развернувшегося к ним… нет, ни лица и даже не морды – кошмарного е*алища, сравнимого с таковым у покойного выродка Бигби. По сути, это был обтянутый кожей со струпьями череп, лишь отдалённо напоминавший человечий. Трудно было сказать, что в нём отталкивало больше всего: выпученные янтарные глазища без зрачков, зияющая впадина на месте носа или же неимоверно широкая, в буквальном смысле от уха до уха, пасть, усеянная покрытыми кровью и гноем клыками. Простиравшаяся через всю мускулистую грудь гуля связка человеческих черепов – и та не так ужасала. Жуткая и мерзкая внешность бывшего трактирщика, конечно, изрядно сбила боевой настрой молодого авантюриста, не говоря уже о том, что этот гуль проделал со старшими по уровню соратниками. Однако, не смотря на весь свой страх и отвращение, Казума нашёл в представшей глазам картине нечто обнадёживающее – тварь уже хорошенько потрепали. На руках, груди и шее монстра хорошо виднелись как чёрные синяки от булавы, так и кровоточившие порезы от кинжала. А раз оно может истекать кровью… - «Порез вены»! – Нет, до чего же вовремя он выучил этот навык, как в воду глядел! Обвившая фигуру Лапиша светящаяся сеть кровеносных каналов вызвала в уме бывшего хикки целую серию планов по возможным направлениям атак. Разумеется, не лобовых, здесь и так есть та, кто с радостью расшибёт лоб заместо него. – Даркнесс, заходишь с… - ГЬЯХЫРРРВЫЫЫЫЫХХ!!! Истошный вой гуля лишь немногим уступал адскому рёву рогатого перевёртыша в святилище, но и он вышел настолько душераздирающим, что Казума перестал соображать, на каком свете находится и что вообще происходит. Всё вокруг словно стало ещё темнее и безысходнее. И даже когда к нему начало возвращаться сознание, скованный ужасом юноша только и мог, что обречённо смотреть, как огромная голая скотина поднимает отчаянно сопротивляющегося крестоносца за ногу и деловито стягивает с неё латные сапоги! И при этом не обращает никакого внимания на застрявший в плече двуручник! - КРРАШИФАА… ДОРРАГАА… НЕФКУШНАА… - внезапно проявил дар речи чудовищный здоровяк, опробовав пластинчатое голенище сапога Даркнесс на зуб. Затем гуль скосил выпученные глаза в сторону Казумы, словно только что его увидел. Осознав, что монстр уставился прямо на его башмаки, юноше стало совсем плохо. Настолько, что в ушах вновь отозвался эхом тот страшный вой. – КОЖАА! ЧАРРЫЫ! МАЁЁ! Казума насмотрелся на всяких кошмарных тварей, всякий раз ему неистово хотелось удрать куда подальше и спрятаться где поглубже, что нередко и делал, но осознанно, по собственному выбору! Сейчас же, увидев, с какой небрежностью Лапиш отшвырнул девушку в стену, что-то внутри юноши неожиданно сломалось, словно деревце под напором безумной бури. Или воя. Будущий герой эпохи потерял над собой контроль и дал стрекача наружу. Что может сделать человек против такой свирепой злобы?! - Итить! – Что-то маленькое и тяжёлое врезалось ему меж лопаток и с глухим хрустом разлетелось, будто глиняный горшок. Череп. Эта скотина запустила в него один из своих висевших на связке черепов. Догадка пришла в голову Казумы уже после того как он упал и больно проехался лицом о сгнившие грязные доски. Вернее сказать, её принёс характерный стук жутких украшений, возвестивших также о приближении чудища. Стук черепов, скрип дерева под весом огромной туши и низкое хриплое рычание, снова и снова перерастающее в вой в его голове. О, Эрис, оно уже тянет свои лапы! – Нет! Уйди! Уйди, бл*дь, я дурак! Лапиша умственные способности юноши не заботили, и, проигнорировав предупреждение, он сцапал Казуму. Судорожно дрыгаясь пойманным зайцем, молодой авантюрист, чей мир в мгновение ока перевернулся, отчаянно замахал мечом, но тщетно – короткий клинок свистел, рассекая воздух, словно пытаясь заглушить этот проклятый застывший вой в ушах, но до туши урода тупо не доставал, мать его в рот! А затем монстр сомкнул челюсти на его стопе. - ААААААА!!! Никакая мурена из святилища не шла ни в какое сравнение с вот ТАКИМ укусом! Да это всем капканам капкан! Кривые клыки прошли сквозь кожу ботинка, наколдованный резист и плоть искателя приключений будто зубцы дырокола сквозь бумагу! Ублюдок чуть ли не по самую голень запихал в свою пасть ногу Казумы и начал её жевать! Одуревший от боли, ужаса и неуёмного воя юноша забился угрём, кривляясь под самыми невообразимыми углами в попытках вырваться из хватки голозадой скотины. Бывший хикки настолько забылся, что сперва не заметил, как в чём-то застрял его «Чунчунмару», а затем и как сам очутился на полу, раненый, но свободный. Инстинктивно отползая от чудовищной твари и даже не пытаясь сдерживать стенаний из-за горевшей от адской боли покалеченной стопы, Казума далеко не сразу понял, что происходит с гулем. Облезлая громадина ни с того ни с сего вдруг скорчилась в спазмах рвоты, пуча и без того вылезшие глаза и едва не вырывая собственный язык в попытке прочистить пасть. Лишь переведя взгляд на свою убаюкиваемую конечность, молодой авантюрист оценил по достоинству издевательское чувство юмора суки-судьбы. Гуль обглодал именно тот ботинок, в который Казума утром запрятал всученный Дисмасом мешочек с гашишом. Изгрызя подошву, урод подавился дурью, что, вкупе с баффом Аквы, и спасло будущего героя эпохи от потери стопы. То ли у бывшего трактирщика была аллергия на наркоту, то ли на гулей гашиш действовал хлеще, чем на людей, но монстра прочищение желудка заботило явно куда сильнее, чем застрявший в собственном волосатом паху вакидзаси! - Отличный манёвр, Казума! Теперь мой черёд! За Эрис и Бельзерг! – с боевым кличем запрыгнув на горбатую спину монстра, вернулась из «небытия» Даркнесс. Но вместо того, чтобы вытащить свой меч и нормально драться, эта златовласая извращенка обвилась вокруг короткой шеи Лапиша и со всей силы сжала. Казума прекрасно помнил, какая у крестоносца хватка, не сходи он с ума от боли, то мог бы даже посочувствовать уродливой скотине! Однако Даркнесс недооценила длину загребущих лапищ бывшего трактирщика. Продолжая исторгать из себя отвратительную на вид и запах чёрную жижу, гуль без труда ухватился за прицепившуюся девицу, но вот скинуть ту с первой попытки не смог. Разъярившись, монстр стал попросту раздирать Даркнесс во всех местах, докуда дотягивались его когти. Если он рассчитывал, что боль заставит крестоносца ослабить «обнимашки», то уродца ждал жестокий облом. - Кааайф! – возопила Лалатина, внезапно отпуская шею твари. Та моментально перетянула обмякшее тело девицы и бросила себе под ноги, после чего продолжила терзать, разрывая доспехи, одежду и плоть, а также обливать рвотными потоками. Крестоносец держалась пока только благодаря своей высокой стойкости и баффу Аквы. Неужели эта мазохистка специально поддалась, чтобы её ещё больше раздраконили?! Прибить её мало! – Меня рвут на куски! И оскверняют желудочной желчью! Вот это жесть! Это извращённое зрелище Казума бы ещё вытерпел, но сопровождавший его вой добил Казуму окончательно. Закрыв глаза, чтобы ничего не видеть, и бессильно заткнув уши, молодой авантюрист скрючился в позе эмбриона. Он сдался, он уже тупо не мог и не хотел ничего делать, ни бороться, ни бежать. Всё, на что хватало бывшего хикки, объятого ужасом и болью, это на слёзные молитвы невесть кому, чтобы всё прекратилось как можно скорее. Ужасный конец лучше ужаса без конца. Будоражащие крики Даркнесс, тошнотворное рычание гуля и душераздирающий вой в глубинах сознания слились в одну безумную какофонию. И всё же сквозь неё отчётливо доносился какой-то странный металлический звон, будто кто-то недалеко бил в колокол, редко и равномерно. А ещё почему-то стало припекать в боку, но не от боли, а словно от грелки. Не понимая, что он творит, Казума на автомате протянул руку к источнику тепла и угодил в карман рясы. Пальцы нащупали нечто горячее, но не обжигающее, по форме напоминавшее монету. Нет, не монету – кольцо. Серебряный трофей из святилища будто сам залез на левый мизинец. Вновь увидев перед глазами изумрудные капельки, Казума с удивлением ощутил странное успокоение. Донимавший его вой стих, уступив место колокольному звону, набиравшему силу и скорость буквально с каждым ударом сердца. Казалось, что даже нога болит не так остро, как прежде. Неужели таков волшебный эффект кольца? Или же это внутренний трус, наконец, изволил издохнуть, позволяя рассудку мыслить трезво и холодно? Плевать. Да вселись в Казуму хоть сам «Убийца Магов» Эмия Кирицугу, значение имел только живой противник и пока ещё не мёртвая подруга. Уничтожить первого, спасти вторую, выжить самому. Осознание своей цели - момент ясности в этом оке бури! Сгинувший страх, тем не менее, ни в коем случае не означал активации режима «слабоумие и отвага». С покалеченной ногой, донимавшей своей, как ни крути, серьёзной раной, молодой авантюрист нормально драться не мог. Уповать на помощь снаружи было глупо – нет, разумеется, она могла прийти в любую минуту, но могла и не прийти. А ждать и смотреть, как гуль сначала убьёт Даркнесс, а потом примется за него, Казума счёл крайней степенью дебилизма. Зато внутри имелись желающие и готовые помочь: сестра Джуния вовсю корпела над телом Дисмаса, и хотя раны последнего продолжали кровоточить, носатый головорез проявлял всё больше признаков жизни. Если весталке удастся поднять разбойника на ноги, бывший трактирщик будет вынужден переключиться на него, а там люминатка либо отхилит Казуму с Лалатиной, либо, если маны не хватит, присоединится к поединку. Боец из неё явно был не в пример лучше, чем из Аквы, а то и из Даркнесс. Ну а молодой авантюрист воспользуется случаем и вытащит израненную подругу наружу. К тому времени в трактир уж наверняка прибежит кто-то из соратников снаружи. Загвоздка заключалась в том, что весталке ещё требовалось время, а в криках крестоносца звучало всё меньше восторга и всё больше искренней боли, совсем как под пытками в той камере. Монстра надо было срочно переагрить, но без угрозы собственной персоне – под таким «раздракониванием» Казума, в отличие от своего «танка», и пары секунд не проживёт. На ум приходила сцена с Джунией, пугавшей гуля светящейся битой достаточно, чтобы тот на неё не рыпался. Идея была хорошо за исключением пары «но»: у Казумы не было освящённого оружия – раз; даже если он намутит факел из досок и «Искры», юноша сомневался, что этого хватит чтобы припугнуть или хотя бы отвлечь ублюдка от терзания Лалатины. Нет, страшить страшидлу надо было чем-то проверенным. И оно у бывшего хикки имелось. Почти. Казума перевёл взгляд на свой последний башмак: посмертную страсть Лапиша к обуви можно считать доказанной, особенно к этой, зачарованной (хотя её магические свойства до сих пор юноше неизвестны). Одну гуль схарчил и в процессе отравился, пусть и дурью, что если он теперь будет считать и второй башмак «отравленным»? Представив, как он угрожает монстру запихнуть «ядовитое вещество» в его глотку, бывшего хикки передёрнуло – продолжать праздник абсурда Казуму больше не тянуло. Да и как с таким штрафом к скорости и ловкости угрожать кому-либо физической расправой? Тут и Аква поймёт, что гуль оторвёт руки раньше, чем они дотянутся до его драгоценной бошки, не то, что бывший трактирщик. Трактирщик? Трактир? Драгоценный… Хмм… А план-то меняется! Сжав зубы и взявшись за грязный обломок стеллажа, Казума осторожно привстал, морщась как от боли, так и от брезгливости. Допустим, Лапиша порядок в родном заведении больше не занимал, но сам трактир был для него явно больше, чем работой и домом. Лиходей отказался покидать его при жизни и не стал этого делать после смерти. Учитывая, насколько здесь всё старое и сгнившее, обстановка в «Двух Сапогах» по пожарным меркам весьма… пожароопасная. Чем не предмет для шантажа? Воодушевившись идеей, молодой авантюрист сорвал висевшую поблизости грязную ободранную занавеску и намотал её на сломанную ножку стула. Даже масла не надо, чтобы этот импровизированный факел занялся хотя бы от «Искры». Можно, конечно, и потребовать у бывшего трактирщика выручку за прошлую жизнь, но Казуме хватит и того, чтобы вывести своих под угрозой поджога заведения. Если, конечно, мозги у Лапиша не сгнили настолько, чтобы забыть, чем чреват контакт огня с деревом. - Эй! Эй, скотобаза голозадая! Лапиш Каблук! – Заслышав своё имя, облезлый уродец соизволил оторваться от искалечения златовласой мазохистки и вытаращился выпученными янтарными глазищами на Казуму. Отлично, тварь умеет не только болтать, но и слушать. Ну так слушай и дальше! – «Искра»! Факел вспыхнул как спичка. Занавеска сгорела почти сразу, зато ствол, украсившись пляшущим огоньком, сулил продержаться ещё минуту-другую. На гуля, впрочем, явного впечатления открытое пламя не произвело. Значит, придётся доходчиво объяснить, пока сдуру не набросился. - Помнишь, Лапиш, что это за штука?! Это огонь! Огонь, Лапиш! И он спалит к херам всю твою забегаловку! Усёк, Лапиш?! «Двум сапогам» пи*да! – как можно грознее прокричал Казума, делая акцент на имени бывшего трактирщика, чтобы держать того в «сознании». Судя по вниманию последнего, манёвр пока работал. – Ты хочешь этого, Лапиш?! А?! Хочешь, чтобы твой гнилой трактир сгорел?! Отвечай, Лапиш! - НЕЕТ… НЕЕЕТ… НЕ ЖГИИ… - низко прорычал гуль, угрожающе пригнувшись, будто кошка перед прыжком. Упреждая нападение, Казума решительно поднёс факел к остаткам занавесок, остановившись всего в паре сантиметров. Облезлый уродец намёк понял и с утробным рыком сдал слегка назад. Хороший пёсик. – ЧТО... ХОШЬ?.. - Ты дашь нам уйти! Всем нам, понял?! И больше мы не увидимся! – громко объявил Казума, не столько для гуля, сколько для своих. Пусть только попробуют поломать его гениальный мастер-план, одним сожженным трактиром не отделаются! – Сначала выйдет Дисмас, затем сестра Джуния с Даркнесс и, наконец, я. Учти, даже если у меня факел догорит, я всегда могу наколдовать огонь и без… - ГЬЯХЫРРРВЫЫЫЫЫХХ!!! От внезапного воя Казума покачнулся и едва не свалился на груду местного мусора, но каким-то чудом удержался и даже не выронил факел. Более того, изнасилование ушей прошло в этот раз без свежевания души заживо. Однако на этом хорошие новости кончались, а поток плохих начинался с того, что огонь ни с того, ни с сего погас. Эта тварь что, затушила его своим воем?! На таком расстоянии?! Что за ё*анный Дэвид Блейн?! - «Искра»! Ой бл*, ой бл*, ой бл*… - судорожно затараторил, будто читая на скорость мантру, Казума, пытаясь разжечь оставшуюся в его руках почернелую кочерыжку колдовской «зажигалкой». Деревянная скотина вдруг закапризничала, словно оказалась в родстве с одной синебрысой заразой, а хитрожопый гуль вежливо ждать в сторонке не собирался. Но вместо того, чтобы броситься на «рэкетира», бывший трактирщик сдёрнул со своего «ожерелья» очередной череп и со всей силы запустил его в Казуму. Причём последний осознал это лишь когда, подняв голову, увидел «снаряд» в полуметре от своего носа. – Ой, бл*! В последний момент молодой авантюрист успел, пригнувшись, уклониться от гарантированного сотрясения мозга. По крайней мере, ему сперва так показалось, но Казуму смутил услышанный до этого странный свистящий звук, будто от пролетевшей стрелы, за которым последовал глухой треск и мощный стук справа. Скосив в ту сторону взгляд, юноша с недоумевающим удивлением обнаружил пригвоздившую череп к балке розу. Вернее, металлический прут с одной из клумб, изображавший розу. А запустил его… - Нечисть?! Нечисть! Грязная нечисть! – В залитом дневным светом проёме возвышался тёмный силуэт в полном доспехе, на его груди горел пламенем восьмиконечный мальтийский крест, но куда более яркий огонь вырывался из глазной прорези в шлеме крестоносца. Такседо Маск, то есть, Сэр Рейнальд, на нарика больше не походил. Разве что на очень, очень буйного и реально опасного. – Святые Танкред, Герхарт и Бруннер, ты посмел причинить вред моим друзьям и госпоже Даркнесс?! Клянусь Сияющей Силой, я тебя сотру с лица земли! Не дожидаясь конца собственной речи, сэр Рейнальд попёр в лобовую атаку. Так как его двуручник «конфисковала» весталка, «Ржавый» был совершенно безоружен, но при этом казался опаснее, чем выехавший на встречку самосвал. Оглушительно бряцая доспехами и яростно вопя, крестоносец нёсся на гуля, будто в самом деле рассчитывая того если не задавить, то снести и разорвать голыми руками. Облезлый уродец подобной наглости не вытерпел и, перемахнув через тело Даркнесс, бросился навстречу с точно такими же намерениями. За несколько мгновений до столкновения двух «поездов» Казуме показалось, будто замедлилось само время. - Аве Люмен! «Ржавый» зачем-то развёл по сторонам сжатые руки, словно замахнулся невидимым веслом. Как ни странно, но почти так оно и оказалось: в мгновение ока из правой ладони в потоке ослепительного света вырос знакомый длинный ало-золотой штандарт с факелом и девизом «Без жалости. Без пощады. Без страха». Это было неожиданно, но куда более неожиданным стал мощнейший удар древком наотмашь, которым крестоносец, будто битой мяч, отбейсболил прыгнувшего гуля в сторону. Шест, как ни странно, «встречу» пережил, в отличие от стены, которую протаранил с болезненным и удивлённым рычанием монстр. - Деус люцис вульт! Но вместо того, чтобы добить уродца, танкредианец подскочил к едва шевелившейся Даркнесс и, к полнейшему охереванию Казумы… вонзил конец штандарта прямо в грудь коллеги-крестоносца. Девушка сдавленно вскрикнула, схватилась за светящееся древко и затряслась, словно это был оголённый кабель ЛЭП. В ту же секунду тело соратницы окутало золотисто-зелёное сияние, после чего штандарт начал растворяться на глазах. В последний момент перед тем, как тот пропал окончательно, бывший хикки заметил, что рисунок на знамени изменился: алая материя стала под стать пресловутому сиянию, а факел сменился горящим крестом. - Я… К-как?.. Мои раны! Я снова могу сражаться! – удивлённо прохрипела Лалатина, привставая на локтях. Мазохистка явно выдавала желаемое за действительное: часть ран и впрямь как корова слизнула, но в остальном тело крестоносца являло собой кошмарное зрелище, разве что кишки наружу не торчали. И, с учётом порванной в клочья брони и одежды, зрелище по-извращенски пикантное, чего девушка пока не осознавала. Ей, впрочем, после случившегося простительно. – Я у вас в долгу, сэр Рейнальд! - Я чувствую свои кости – они сильны. Я чувствую свою плоть – она сильна. Я чувствую свою душу – она сильна, - Рыцарь словно потерял весь интерес к спасённой, ни отвечать ей, ни смущаться от её выглядывавшей груди он, во всяком случае, не стал. Медленно повернувшись к своему врагу, с грохотом выбиравшемуся из-под обломков, «Ржавый» сложил руки косым крестом и громогласно понёс какой-то пафосный бред. И Казума не был уверен, что это было последствием от приёма наркоты. – Я чувствую взор Светлейшего Бога, дарующего мне Свою любовь, и по Его велению – я силён! Казума ждал, что на последнем слове «Ржавый» сотворит «Хадукен» или ещё какой-нибудь энергетический шар, как в «Стрит Файтере» или «Мортал Комбате», но вместо этого крестоносец учудил полнейший вынос мозга. Разогнавшись, железнобрюхий фанатик прыгнул и втащил едва вставшему монстру обеими ногами в голову! И это в полном доспехе! Будущий герой эпохи сначала едва не оглох от грохота при падении тяжеловесов, а потом и от последовавшего воя чудовища, когда вконец вошедший в роль рестлера крестоносец зажал ногами лапищу гуля и принялся её выламывать! Джон Сина бы удавился от зависти. Зрелище было, мягко говоря, захватывающим, но оставаться зрителем Казума не собирался, благо, больная нога умела отвлекать от представлений. Даркнесс уже начала самостоятельно подниматься, выводить её наружу было тратой времени, а хилить и пускать в бой смысла командир не видел – одного танка на монстра уже было достаточно, чтобы того добить нужны дамагеры, вроде Дисмаса и самого Казумы. По этой причине молодой авантюрист и проковылял со всей поспешностью к весталке. - Сестра Джуния! Отхиль, пожалстАААА!!! – Не успел Казума договорить, как чокнутая люминатка, не вставая с колен и не прекращая бормотать свои молитвы, через плечо с размаху опустила свою светящуюся булаву прямо на поврежденную конечность юноши! Возопив дурным голосом, бывший хикки рухнул наземь, схватившись за многострадальную стопу. То, что следы укуса с неё пропали, а боль стала ощутимо спадать, он заметил не сразу. – Бл*дь, вот на кой хер так лечить?! Неужели без побоев никак?! - «Молитва очищает душу, боль очищает тело. Сим уцелеешь», - изрекла каким-то грустным голосом женщина, не обращая никакого внимания к скрючившемуся искателю приключений. Весталку занимал один только Дисмас, и, судя по залитым кровью лицу и одежде последнего, состояние разбойника до сих пор оставалось плачевным. – Но сей муж уже не чувствует боли. Сияющая Сила, за что ты оставила нас? - Ясно всё с вами. Не буду больше отвлекать, только дайте мне забрать пистолет и кинжал, чтоб помочь вашему… - Казума резко осёкся, когда, потянувшись к кобуре, ему чуть ли не под нос уткнулось дуло огнестрела. А когда щёлкнул курок, юноша судорожно отпрянул назад, едва не уделав трусы. Осечка. Хвала Великому Рандому, всего лишь осечка. - Я думал, ты тогда подох… вместе с матерью… Надо было тебя добить… и этого проклятого трактирщика тоже… Долбанные принципы молодости… – бесцветным голосом тихо проскрежетал Дисмас, уставившись на оторопевшего юношу искоса. Походу, ему неслабо прилетело в голову от гуля, бредил при агонии. – Что, пацан… решил, раз вырос и вернулся… то у меня рука дрогнет… пристрелить тебя ещё раз? Зря... - Стих шестьдесят восьмой: «Молитесь Свету, и да снизойдёт на вас Его благодать»… - уныло прокомментировала происходящее люминатка, словно её товарищ и не пытался только что ни за что, ни про что продырявить Казуме голову! Мало того, судя по выуженной из глубин рясы фляжке, весталка вновь удумала пьянствовать! Самое, бл*дь, время! - Ладно, зайдём с другой масти. Сестра Джуния, вам ведь сейчас булава ни к чему, а мне надо оружие – не могу же я идти на гуля с голыми кулаками, как ваш соратник-крестоносец! Я ж, в конце концов, уже признал Люмена, помните? Тогда, в святилище. А значит, не оскверню освящённое оружие своим касанием, - как можно убедительнее воззвал Казума к павшей духом весталке, всерьёз опасаясь, что та на волне хандры его тупо проигнорирует. Но нет, обошлось – женщина, не поднимая глаз на юношу, небрежно швырнула к его ногам свою обитую железом дубину. – Вот спасибо! В смысле, Аве Люмен! Приободрять стриженную священницу у молодого авантюриста не было ни времени, ни желания. Ему и со своими дурындами головной боли хватает, а этими утомлёнными безнадёгой пусть «Ржавый» с «Живодёром» занимаются. К крестоносцу, тем временем, подвалила подмога – за другую лапищу Лапиша, как бы это каламбурно не звучало, ухватилась Даркнесс с тем же намерением её оторвать, пусть и стоя. Нет бы подобрать вывалившийся двуручник и уработать по-человечески! В любом случае, бывшему трактирщику было определённо несладко – его разрывали с двух сторон, а сам гуль был будто в тисках зажат. От болезненного рёва твари закладывало уши, вызывая неодолимое желание её заткнуть. Что сейчас Казума и проделает. Булава хоть больше и не светилась, смотрелась не менее грозно, да и весила порядочно. Но раз ею могла орудовать какая-то священница, то и молодой авантюрист справится подавно. Однако стоило Казуме поудобнее перехватить выпрошенную железяку, как на «ринге», наконец, произошли ожидаемые и не очень изменения. - Танкред превозмогает! Ставший ещё истошнее вой и прорезавшийся сквозь него оглушительный хруст возвестили о том, что кто-то из рыцарей своей цели таки добился. Кто именно, стало известно, когда облезлая скотина, обретя от кого-то «свободу» резво вскочила на ноги, оставив левую лапу у сэра Рейнальда. Даркнесс, впрочем, долго на монстре не задержалась и даже без трофея не осталась: очередной хруст – и девушка оказалась на полу, а Лапиш оказался без лапищ. Заливая всё вокруг себя чёрной кровью и ею же захлёбываясь, обезумевший бывший трактирщик бросился куда глаза пучил, а именно – в сторону Казумы! Увернуться-то для последнего несложно, но вот за разложившихся за ним искателей приключений юноша уже не ручался. Что же тогда, повторить приём «Ржавого»? Очень смешно. Даже если Казума забросит так высоко ноги, его массы тупо не хватит, чтобы остановить этот спятивший трамвай. Подсечь ударом булавы по колену сбоку? Или же… Будущий герой эпохи сам не понял, что с ним случилось, когда он заметил, что его «Чунчунмару», как ни странно, всё так же торчал из паха гуля, хотя и немного под другим углом, рукоятью книзу. Внезапно в ушах прогремел далёкий колокол и зачесался от жара кольца мизинец. Всё вокруг стало настолько вторично и неважно, что даже время замедлило свой бег, позволяя молодому авантюристу досконально просчитать свой (его ли?) дерзкий план. При любых других обстоятельствах Казума на такую лихость бы не отважился, но сейчас он ясно понимал, что делать и чем это кончится. Карты скинуты и выверен итог. - «Порез вены»! Перекинув булаву на ходу в левую руку, Казуму с несвойственным ему хладнокровием бросился навстречу безрукому уроду. За метр-полтора бывший хикки с боевым кличем совершил почти футбольный подкат, но не для того, чтобы опрокинуть здоровяка, а дабы проскользнуть у того прямо промеж ног, благо, гнилой пол был достаточно для этого склизким. Высоты едва-едва хватило, гуль чуть было не наступил на отчаянного юношу, но обошлось, совсем как в каком-то аниме. Более того, Казума, изловчившись, поймал в процессе свой вакидзаси и, не вынимая его из плоти, продолжил движение лезвия дальше по ноге, к подсвеченным сухожилиям. И с успехом перерезал их. Чудовище с грохотом рухнуло где-то за спиной, а обляпанный кровью и хер знает чем ещё Казума спокойно поднялся, боясь даже порадоваться тому, что только что совершил. Но это было только полдела, оставался черёд за точкой. Жирной такой, увесистой, с обитым железом наконечником. И обязательно сопроводив её крутой добивающей фразой. Посвятить победу Эрис за невероятное везение? Или Люмена ради уважения парочки его последователей? Или процитировать классику? «Аста ла виста, бэйби»? «Скажи привет моему маленькому другу»? Неплохо, но как-то тривиально. Может, юморнуть по-чёрному? «Я фея, я дарю тебе слабоумие»… Глупо как-то. А если щегольнуть старым добрым «Фаталити»? Или, например… Эврика! Ну конечно же! - Омае ва мо синдейрю, - Ждать, когда бывший трактирщик вдруг соизволит прорычать японское «Нани?», Казума не стал. Левая рука не была для юноши рабочей, но менять оружие в такой момент было не пафосно. К тому же кольцо заслужило своё кровавое подношение. – Упокойся нах*й! Лапиш в ответ уже даже не хрипел, окончательно захлебнувшись внутренним кровоизлиянием. Гуль слишком ослаб, чтобы оказывать какое-либо сопротивление, и лишь судорожно дёрнулся, когда освящённая булава с омерзительным чавканьем проломила чудовищу голову. Добыча уничтожена. Несколько секунд юноша простоял, отдыхиваясь и напряжённо вслушиваясь. Вопреки опасениям, никакой треклятый Король в Жёлтом его действия комментировать и не подумал. Обычно будущий герой эпохи сетовал на отсутствие внимания к своим подвигам, но этот случай был определённо из разряда исключений. Казума чуть руку не вывихнул, нанося этот удар – так много силы в него вложил. Из-за этого также возникли маленькие проблемы с доставанием оружия, утонувшего в кровавой каше, в которую превратилась башка монстра. Плюс юношу объяло отвращение, когда понял, что ошмётками мозгов и прочей дряни обдало и его самого. В остальном же будущий герой эпохи чувствовал себя… героически. Как после подвига, хотя, говоря по справедливости, его большой заслуги в уничтожении гуля не было. - Вот это приём! Казума, ты был просто великолепен! – А вот Даркнесс была явно противоположного мнения. Впрочем, Казума подозревал, что девушку (как и его самого, к слову) просто поразило то, с каким хладнокровием командир размозжил голову ублюдка. И судя по кое-каким напрягшимся деталям на проглядывавшейся груди, ещё и возбудило. Заметив, куда направлен взгляд бывшего хикки, златовласая извращенка, наконец, поняла, как выглядит. Густо покраснев, она с айканьем поспешила прикрыть срамные места. – Н-не пялься на меня так! Мог бы и предупредить хотя бы… - Госпожа Даркнесс, если ваша вера вам позволит, прошу принять от меня сие одеяние! – Сэр Рейнальд внезапно стянул с себя потрёпанное сюрко и смиренно протянул его девице. Выглядела одёжка лишь немногим лучше того рванья, что было на Даркнесс, но хотя бы прикрывала сиськи. Конечно, на сюрко был вышит символ чужого бога, но, к счастью (или к несчастью – тут Казума по понятным причинам не имел однозначного мнения), рыцарша была не настолько набожна, чтобы отказываться от «некошерного» подарка. - Вижу, вы совсем пришли в себя, сэр Рейнальд, - рассеяно заметил Казума, ища, чем вытереть меч с булавой от крови. Не рясой же, даром, что она и так засрана, аж ходить противно. Лучшим вариантом оказались так и не сожжённые занавески. Было бы тут ещё, во что переодеться… - Ваша спутница, господин Казума, и впрямь Избранница Люмена. Её благословение очистило мой рассудок от пьянящих образов дурмана, данного мне против моей воли, - торжественно объявил «Ржавый», с заметной теплотой поднимая из руин стены некогда свой двуручник. Сделав пару взмахов, танкредианец усмехнулся и решительно вернул оружие новой владелице, после чего уставился на своих соратников в тёмном углу. - Надеюсь, руками этой девушки, зовущей себя недостойным именем, Светлейший Бог сотворит ещё одно чудо и поможет моим товарищам в их трудную минуту… - Всем оставаться на местах, работают бой-бабы! – Казума скривился, когда по ушам саданул пронзительный задорный свист, сопровождавший злой и весёлый выкрик. В то же мгновение с порога раздался трескучий грохот досок, провалившихся под весом нахлынувшей толпы спешащих на выручку девиц и женщин. Это было смешно и нелепо, но бывший хикки не рискнул даже улыбнуться – зубы ему ещё были дороги. - Казума! Даркнесс! Вы в поряд... ке… - осеклась Мегумин, увидев, в каком состоянии была её подруга. Архимагичка с доктором шли последними, потому и не свалились в кучу малу, что позволило им рассмотреть картину побоища в целом. И её «авторов» тоже. – Ох, Даркнесс, да на тебя даже смотреть больно! - С нами всё нормально, мы и не такие горы сворачивали, - ответил за потрёпанную соратницу молодой авантюрист, испытывая глупое чувство обиды, что его вид не вызвал у Мегумин такого же сердоболия. Да, крестоносца едва не выпотрошили, ну так и ему почти ногу оттяпали, а уж крови на Казуме было всяко не меньше (чужой, в основном, но кто будет разбираться?). – Если у вас тоже руки-ноги целы, то давайте двигать наружу, а то осточертела мне эта забегаловка. Но сперва Аква проводит душу этой мрази на тот свет, пока мне снова не пришлось её убивать. - Пфф, «убил». Ты ещё скажи, что и руки гулю пообрывал, - прыснула Её Высокобесполезность, вытащив, наконец, свою задницу и башку Сирены из дырищи, из которой уже давно выбралось всё провалившееся «бабье войско». Увидев, что сталось с её воспитанницей, Одри заметно побледнела и, не произнося ни слова, взяла Даркнесс за руку и поволокла наружу, захватив по дороге Парацельса. Боудикка, как верная собака, понятное дело, потрусила следом. – И вообще, с чего я должна доделывать чужую работу? - С того, что это ты сподвигла эту стриженную фанатичку отыгрывать законопослушно-тупую святошу! А значит в ответе за ту, кого приручила. Вот и займись тушей, да чтоб быстро, без этих твоих свистоплясок! А заартачишься, проломлю жбан твоей «Пророчице», рука у меня уже натренированная! – Для убедительности Казума указал только что оттёртой дубиной на расползшуюся по телу гуля тошнотворную массу из мяса и костей. Этого зрелища оказалось достаточно, чтобы синебрысая зараза прикусила язык и вцепилась в свою ненаглядную «прелесть». В том, что жрица сделает, что сказано, Казума не сомневался. – Мегумин, если не трудно, проследи за Аквой, чтоб всё прошло быстро и без шума. А я пока верну колотилку владелице. Лучше сестра Джуния выглядеть не стала, равно как и её «пациент». Пришедший к ним немногим ранее Казумы крестоносец обстановку понял правильно, и как мог, пытался вправить товарищам мозги. Выходило это у него, судя по ответной реакции пока посредственно. - … упустила шанс вернуться на путь истинный, понимаешь, брат мой? Светлейший Бог послал мне встречу со Своей Избранницей, но и после этого я продолжала наплевательски относиться к собственным обетам. Неудивительно, что мне не удалось развеять заблуждения сей девы о её происхождении! – сокрушалась весталка, прилагаясь к бездонной фляжке через фразу. Похоже, ей тоже от воя крышу снесло, как десять минут назад Казуме. – Моя вера дрогнула, и демонические голоса вернулись в мою голову, алча душу и тело. Я не прошла испытание Сияющей Силы: мои молитвы не упокоили проклятую душу, не остановили кровотечение возлюбленного Дисмаса, не уберегли ни его разум от помутнения, ни мой собственный… - Мутишь здесь только ты, «Сеструха»… Демоны, как же… Жалкая попытка придать себе индивидуальности… - Казавшийся уснувшим разбойник внезапно приоткрыл глаза и скривился в на редкость гнусной усмешке. - Чего ещё ждать от серого ничтожества… всю жизнь таскавшую маску святоши… не имея ни своих мыслей… ни своих чувств… только вызубренные псалмы и догматы… - Дисмас, как ты можешь говорить такую мерзость в лицо своей спасительнице! – искренне возмутился крестоносец, хватая друга за плечи, пока омертвевшая весталка взирала на того мироточащей статуей. – Во имя Люмена, не бери грех на душу, извинись сейчас же! - Ааа, «Ржавый»… Вот уж кому в самый раз о грехах лицемерить… А ведь я реально верил, что помогая тебе… искуплю свои, хех, «злодеяния»… правда идиотизм? – Дисмас был сам на себя не похож, сейчас он больше напоминал не то щерящуюся из норы крысу, не то каркающего ворона на ветке. Такая сочащаяся злобой и презрением тварь вызывала уже не опасливое уважение, а лишь отвращение и страх. – Само собой идиотизм… ведь ты убийца и грабитель похлеще меня будешь… столько извести народу и деревень… и не чтобы выжить, а ради какого-то божка… Хрясь! Казума удивлённо заморгал, пытаясь понять, как танкредианцу удалось так молниеносно врезать своему товарищу по морде, да так, что тот отрубился. Разумеется, за дело, тут юноша не спорил, и всё равно радикальность крестоносца его впечатлила. Как и весталку, но, судя по её исказившемуся от переживания и возмущения лицу, уже не в столь положительном свете. - Прости, мой друг, за эту боль. Я знаю, не ты сейчас распоряжался своим языком, а дух нечистый. Будь спокоен, мы его изгоним и вернём тебя к Свету, - каким-то отрешённым голосом пробормотал сэр Рейнальд, взваливая тело Дисмаса на плечо и подбирая свой двуручник. Раны последнего к тому времени успели затянуться, поэтому запачкаться кровью соратника рыцарь уже не боялся. Но прежде, чем шлемоголовый двинул наружу, он, будто услышав мысль Казумы, остановился и окатил его пронзительным синим взглядом. – Знаешь, в чём разница между лидером и командиром? Лидер идёт впереди, вдохновляя следовать за ним, но только командир знает, когда остановиться, чтобы не упереться в тупик вместе с теми, кто ему доверился. Я надеялся, что мне больше не придётся принимать на себя эту тяжкую ношу. Будущий герой эпохи не понял, к чему была эта приправленная тоской философская реплика. Провожая растерянным взглядом удаляющуюся спину крестоносца, Казума едва не упустил проходившую мимо весталку. Опомнившись, юноша спешно протянул перед ней булаву, будто шлагбаум опустил. Поняв, насколько это нелепо вышло, бывший хикки, стараясь не потерять лицо, благодарно изрёк. - Вот. В смысле, возвращаю в целости и сохранности, оружие послужило достойно делу Света. В общем, Люмен может нами гордиться, - из-за собственных пафосных и глупых слов Казума чувствовал себя идиотом, но священница казалась настолько расклеившейся, что молодой авантюрист на каком-то инстинктивном уровне захотел её утешить, даром, что ранее решил откреститься от этого дела. Видимо, свою натуру не обмануть. Подействовало его «красноречие» или нет, Казума сразу не разобрался. Люминатка приняла родную колотилку молча, выражая полнейшее безразличие ко всему, что происходило. Во всяком случае, так юноше сначала показалось, но затем на весталку что-то нашло: несколько мгновений женщина взирала на булаву, будто на пустое место, но через секунду внезапно посуровела лицом и, забубнив свои непонятные молитвы, принялась выплёскивать на пол свою чудо-фляжку. Это выглядело, мягко говоря жутко, особенно учитывая, что сестра Джуния не спускала глаз со своей обитой железом дубины, мало-помалу загоравшейся знакомым светом. - …а морте перпетуал. Домине люцис, либра нос, - После этой фразы весталка вдруг метнула так и не опустевшую флягу в мрачные глубины трактира и направила в её сторону булаву. По глазам ничего не понимавшего Казумы ударила яркая вспышка, раздался короткий трескучий грохот, как при ударе молнии, после чего залитую спиртом часть помещения объяло мощное жаркое пламя. Из оцепенения юношу, взиравшего на голодный огонь первобытным человеком, вывел голос Джунии, спокойный и мрачно удовлетворённый. – Светлейший Бог предупреждает три раза, а четвёртому не бывать. Я больше не проявлю слабости, пусть она сгорит вместе с этой порочной обителью. Идём, брат мой, мы с тобой взойдём на костёр, но не вместе и не сегодня. Не сегодня. - Сразу не могли предупредить, что пожар затеяли?! – искренне возмутился Казума, с возрастающей тревогой отмечая, с какой яростью пламя перебрасывается на обломки мебели, стены и потолок. Развернувшись чуть ли не на пятках, будущий герой эпохи дал дёру к выходу, по пути заграбастав за плечи подруг, столь же ошалевших от выходки стриженной фанатички. Закончила там Аква с отпеванием или нет, значения больше не имело – огонь справится с её задачей всяко не хуже. – Валим, машу вать! Видок снаружи, конечно, не шёл ни в какое сравнение с тем, что происходило в трактире, но тоже по-своему впечатлял. «Поле боя» теперь ещё больше напоминало свалку, по сваленным кучам обуви было несложно определить, где и кто бился. По-крайней мере, курган из перерубленных и разорванных сапог красноречиво намекал, что именно здесь Боудикка пыталась прорваться к заведению, покрошив в процессе более половины «супостатов». На этой куче и разместилась выбравшаяся из «Двух Сапог» компания. Одри с материнским трепетом помогала Парацельсу перебинтовывать Лалатине те раны, что сэр Рейнальд не залечил. Чуть поодаль своей очереди «дожидался» вырубленный Дисмас, над чьим телом преклонил в молитве колени танкредианец. А дикарка, заметив выскочивших наружу искателей приключений, без лишних слов угрожающе подошла и, будто кошка котёнка, схватила Акву чуть ли не за шкирку и целеустремлённо поволокла к раненным. Казума, в отличие от синебрысой заразы, возражать не стал – не та ситуация, чтобы качать права командира. Хотя потом надо будет провести с «Волчарой» разъяснительную беседу. Желательно, когда ХПшка будет полной. - Казума, а чего ты в одном башмаке? – из размышлений молодого авантюриста вывел вопрос сгоравшей от любопытства Мегумин. Дельный, что и говорить, перспектива топать до Гамлета на одну босую ногу Казуму не радовала совершенно. – Ого! Вот это след от укуса! Это гуль тебя так потрепал? Ты и вправду сам ему голову проломил? - Угу, с «божьей помощью», - проворчал бывший хикки, скосив осторожный взгляд в сторону вышедшей из охватываемого пламенем трактира весталки. Только на пресловутую «помощь» он и мог сейчас надеяться в поиске подходящего башмака на этом «кладбище», не говоря уже о целой (во всех смыслах) паре. Ну, по крайней мере, ему есть, чем скрасить процесс. – А началось всё так: пробились, значит, мы с Даркнесс благодаря моему хитрому плану в трактир, а там… Что за?.. С недоумением, а затем и с немалым удивлением Казума выудил из недр первого взятого башмака, показавшегося ему наименее убитым и соразмерным стопе, крохотный мешочек. С подозрительно звонким содержимым. - Ну надо же! Ты и впрямь везунчик, Казума. Как там говорила эта «леди»? Буст к Удаче на день вперёд, - с задумчивой улыбкой заметила архимагичка, следившая за стараниями командира с не меньшим интересом, чем за его рассказом. - Если, конечно, представить, что так оно и есть. Казума какое-то время просто смотрел на свою «добычу». Конечно, там чисто случайно могли оказаться кольца, ожерелья и прочая драгоценная бижутерия вместо жалкой мелочи, может быть, даже обладающая волшебными свойствами. И всё же что-то заставило молодого авантюриста скривиться и со всей дури запустить мешочек в горящие «Два Сапога», даже не дав проверить содержимое. - Казума, ты чего? – Что отвечать Мегумин, чтобы не сойти за идиота, будущий герой эпохи не представлял. Оставалось только небрежно пожать плечами, мол, понимай, как знаешь. - Да ты, парниша, оказывается, из гордых. И расчётливых, если знаешь, шо Эрис, как истинную кокетку, возмущает подобное равнодушие к её подаркам, заставляя ещё больше распыляться ради внимания невежливого, хех, «кавалера», - с усмешкой изрекла со своей кучи Одри, от чьего наблюдательного взора, похоже, Казуме спасения не было. Подсобив воспитаннице встать на ноги, щегольская авантюристка со странным сочувствием оглядела потрёпанный отряд и убедительным тоном заявила. – Хлопцы, я всё понимаю, всех потасовка вымотала и наверняка пробудила зверский аппетит, но шо поделать, надо идтить. Окромя Ведьминых Кругов здеся безопасных нычек нет, так шо, если не хотите всю ночь мордоваться с монстрятиной, извольте поднимать задницы и помогать тащить задницы тем, кто сам не в состоянии. И ради Скрытой Луны, не отвлекайтесь больше ни на шо, даже если узрите в чаще гору эрисов. Помните, если её не углядела я, значит, этого нет, и вообще не может быть. Вопросы есть? Забудьте про них. А теперь по коням! С места с песней! Там, в Темнейшем под землёй, под землёй, Тьмааа-нник злой гуляет. Эээ-эх!..