Победитель дракона, или Богиня благословляет это Темнейшее Подземелье.

      Казума где-то в глубине души понимал, что события прошлой ночи ещё дадут плоды, но он опасался совсем иного – что кто-то из ведьм выжил и однажды явится по их души ради мести. Ещё меньше юноша рассчитывал на какую-никакую награду от власть имущих или хотя бы славу победителя ведьм. Но переменчивая стерва Удача, как всегда, выбрала самый непредсказуемый ответ. Впрочем, не такой уж и непредсказуемый, если оглянуться на прошлые невольные конфликты молодого авантюриста с сильными мира сего.       Страшное озарение снизошло на бывшего хикки даже не упавшим яблоком, а рухнувшей яблоней – Казума понял закономерность: за каждый успех, каждый выверт и попросту выживание приходилось платить. Потом, слезами, кровью, унижениями или лишениями – расценки у злодейки-Судьбы не поддавались адекватному расчёту.       Будущий герой эпохи с недоумением и нарастающим ужасом вдруг обнаружил, что начинает дико улыбаться, чуть ли не скалиться. Хуже того, его пробило на неконтролируемый смех: сперва тихий, незаметный, себе под нос, но затем разросшийся, будто снежный ком, до задорного, вышибающего слёзы хохота. О том, насколько это сумасбродно смотрелось в их текущем положении, поражённый рассудок думать отказался. Как и принимать ответственность.       - Простите, анекдот вспомнил… - нелепо попытался Казума спасти своё положение, искусав весь язык и губы в тщетной попытке прервать неуместный смех. Даже не видя обращённые к нему встревоженные взгляды соратниц, молодой авантюрист почти физически ощущал их на своей коже. Но несравнимо больше его пробирало выражение в сощурившихся светлых глазах рыжего капитана, уставившихся прямо на юношу с пугающей кошачьей подозрительностью. Почему-то в это мгновение Казуму напрочь перестала волновать собственная участь. – В общем, выбросило на необитаемый остров двух мужчин и одну женщину…       - Вас, верно, не предупредили, капитан Марикьяре, и только это может вас извинить – ведь перед вами леди Лалатина Дастинесс Форд, дочь Игниса Дастинесс Форда, лорда земель Акселя! – Мегумин опомнилась первой и со всей ретивостью бросилась выручать своего командира. Казума был бы ей искренне благодарен, умей «Алый Демон» не перегибать палку, которая в её амплуа стала походить на бараний рог, лишь чудом не ломаясь. – Какими бы полномочиями вы не обладали, они не дают вам права выражаться в присутствии благородного рыцаря!       - К извинениям стоит предложить кофе. Смею заверить, это обеспечит взаимопонимание с Её Сиятельством, - Аква вклинилась в тираду девятым валом, не то подхватив безрассудный пример Мегумин, не то сдуру продолжая по-мелочному мстить за «Анахиту». На Даркнесс после такого «аккорда», забывшую, похоже, как дышать, смотреть было откровенно больно, но жалость к подруге не мешала юноше бессознательно лыбиться во всю рожу, как идиот, и потрясываться от сдавливаемого смеха.       - Шадди та ещё дрянь, его пьют только когда седло обещает заменить постель. Вам же и без него будет не до сна, - Командир «Закатных Тварей» смерила жрицу исключительно неприязненным взглядом, словно у неё был к Акве какой-то личный счёт. Впрочем, если эта Катарина знает, кто «очистил» озеро и порушил хутор, то удивляться не приходилось. Однако из этого следовало, что сам допрос был не более чем формальностью, если не спектаклем, чей непредсказуемый финал пугал не меньше помянутых ведьм. – Я дерзость ценю, но только пока она не переходит в наглость. Так что давайте не корчить из себя невесть что.       - Вы хотите сказать, что не верите в моё происхождение, капитан Марикьяре? – не столько спокойным, сколько леденящим тоном осведомилась Даркнесс, в чьих словах Казума не мог не ощутить недовольства, возмущения и досады на «свиту». Рыцарша превратилась в своеобразную снежную королеву, холодную и самоуверенную с виду, лишь бы не выдать своего замешательства. И это у неё получалось на удивление хорошо. – Если вам нужны доказательства, то…       - Не спешите тянуться к своему медальону, сударыня, я его уже видела, а ещё видела портреты лорда Игниса Дастинесс Форда, поэтому ваше с ним родство для меня налицо. Окружение у вас интересное, но соответствует тому, что я слышала о… вкусах леди Лалатины, - внезапно заявила грозная женщина, красноречиво поглядев на пресловутое «окружение». От осуждения, с которым рыжий капитан воззрилась на «Чунчунмару», Казуме стало внезапно стыдно и досадно – сперва Дисмас, а теперь и эта «Закатная тварь» ни во что не ставят наследие японского оружейного ремесла! – В любом случае это ничего не меняет: кто-то добавил моему эскадрону забот, и побери меня Леворукий, если я спущу это с рук!       - Да будет вам, какие заботы! Тех, кто успел вырваться, порубили наши товарищи и ваши кавалеристы, а оставшихся ведьм Ковена я разнесла самолично! Мокрого места не оставила! – горделиво выступила Её Высокобесполезность, и уж собралась было что-то добавить, как ей на ногу словно невзначай наступила «переминавшаяся» Мегумин. Метод оказался исключительно эффективен.       - Ну, мокрое место как-раз осталось. Даже с избытком… - Казума ворчливо прокомментировал вполголоса тираду подруги, но осёкся, обнаружив, как «Алый Демон», стреляя искоса глазами, аккуратно начала подбираться к нему. Намёк был достаточно ясен, чтобы юноша прикусил язык.       - Чтобы «разнести» Ковен, надо быть богиней, а не пародией на оную, - Катарина, сама того не ведая, своей репликой припечатала Акву куда больнее архимагички. И пока та стояла, возмущённо раскрыв рот с уязвлённой физиономией, «Закатная тварь» раздражённо продолжила, будто учительница, раз за разом втолковывающая истину нерадивым ученикам. – Всё у вас, искателей приключений, так просто: есть условный дракон – отруби ему голову, и всё, решена проблема. А как насчёт задуматься, почему до вас никто этим «гениальным» рецептом не пользовался? Почему ведьм Скрытой Луны заточили в магической темнице вместо того, чтобы сжечь на костре? Открою секрет – сжигали и не только.       - Они… возрождаются? Как чернокнижники и некроманты с филактериями? – почти сразу же высказала Даркнесс наиболее очевидное предположение. Других внятных поводов беситься у капитана наёмников Казума не видел и, говоря откровенно, вполне понимал её расстройство. – Но почему тогда эту «темницу» никто не охранял? Почему никто даже не знал, что ведьмы заточены под хутором? И почему именно там?       - Верно, и одному только Леворукому известно, как они это делают. История тёмная, да и долго рассказывать, тем более, что нас тогда в Гамлете не было. По совету люминатов лорд Шекспир дал тем провести запечатывающий обряд сразу, как стало ясно, что весь Ковен собрался в одном месте – боялись упустить кого-либо из них в случае операции по захвату. А чтоб у возможных последователей не возникло соблазна вызволить ведьм, детали обряда сохранили в тайне, а место для отвода глаз попытались заселить заново. Как известно, хочешь что-то спрятать – положи это на виду. К сожалению, защиту от дурака это не даёт, - с невесёлой усмешкой отметила Катарина, снимая благоухающий кувшин с углей. Казума невольно расплылся в блаженной улыбке – какими бы вкусовыми качествами не обладал этот «шадди», но пах он восхитительно. Вероятно, рыжий капитан расценила это как просьбу. – Морисский орех настоялся, но моё предупреждение на его счёт вы уже слышали. Если вам угодно, сударыня, могу предложить вина.       - Благодарю вас, уважаемый капитан, вино хоть и привычнее, но «шадди» мне пробовать прежде не доводилось. Я и моя свита рискнём с вашего позволения, - подавляя прорезавшееся удивление в голосе, благодушно заявила златовласая девица, отчего молодой авантюрист нервно захихикал. «Её Сиятельство» нашла весьма изощрённый способ наказать «прислугу» за проколы и перегибы, да к тому же получив в процессе извращённое удовольствие от самого пойла. Просто издевательски избирательная гениальность. – Должна отметить, что в свете сказанного вами, ваше гостеприимство выглядит… неожиданным.       - Мне зазорно привечать подлецов, трусов и негодяев, а не опрометчивых любителей лупить всё плохое за всё хорошее, - почти доброжелательно объяснила Катарина, разливая тёмный напиток по чашкам, стоявшим на каминной полке, включая её собственную. Адъютант же, тем временем, озаботился расстановкой стульев с кожаной обивкой перед камином, создавая подобие атмосферы непринуждённости. - К тому же ваша компания производит впечатление достаточно везучих и ответственных людей, чтобы расхлебать кашу, которую сами и заварили. Хочется верить, что я в вас не ошиблась.       - Леди Лалатина, госпожа капитан, позвольте высказать мнение, - приняв из рук «Закатной твари» предложенную чашку, Казума внезапно испытал странный порыв. Аромат ли так на него подействовал или что-то ещё, но юноше крайне захотелось обелить себя и своих соратников в глазах рыжего капитана (ну или хотя бы выставить не такими уж плохими ребятами). Причём не только из страха перед наказанием, но других причин назвать не мог даже сам себе. - То, что Ак… Анахита уверена, будто это она поломала целую магическую темницу, ещё не доказывает, что так оно и есть! Под Ведьмиными Кругами были три группы искателей приключений, почему только на нашу повесили всех собак? Прошу, только не подумайте, что я пытаюсь переложить вину на наших товарищей…       - Справедливое замечание, господин оруженосец, однако показания пресловутых искателей приключений и передовых дозорных взвода «Савиньяк» указывают на то, что хутор был разрушен огромным человекоподобным существом, состоявшим из вод озера Святого Родерика. Совпадение или нет, но оно напоминало вашу синеволосую знакомую, - Может, бывшему хикки только показалось, но Катарина произнесла последнюю фразу с каким-то мрачным торжеством, если не злорадством. Жестом пригласив гостей присесть, сама «Закатная тварь», тем не менее, осталась стоять. – Даже без признания данной особы улик достаточно, чтобы заключить вашу компанию под домашний арест до завершения расследования. И даже вынести приговор.       - Приговор?! Доверенной служанке леди Лалатины?! Без должного суда и следствия?! – Мегумин, едва присев, подпрыгнула, как ужаленная, умудрившись каким-то чудом не окатить себя горячим напитком. Похоже, и ей «шадди» одним лишь запахом голову взвинтил: алоглазая девица была возмущена, причём искренне, без вхождения в роль. – При всём уважении к вам, капитан Марикьяре, и к лорду Шекспиру, это произвол, идущий против самого королевского закона! Ибо слуги благородных господ стоят выше простолюдинов, их статус требует особого разбирательства...       - Мне известны законы Бельзерга, а вам, очевидно, неизвестно, что Корона даровала владетелю Гамлета те же привилегии, что и правителям пограничных провинций, где сейчас идёт война. Иными словами, в случаях тяжёлых преступлений заслуги и титулы кроме королевского больше ничего не значат, а освобождение опасных ведьм, пусть и неумышленное, карается жёстко, вплоть до смертной казни, - спокойно изрекла Катарина и сделала небольшой глоток, давая искателям приключений время переварить услышанное и в очередной раз осознать, в какую задницу их завела кривая. – Если Ваше Сиятельство пожелает, я доставлю вашу, кхм, камеристку в Гамлет, и Смотритель организует над ней «должный» суд, но это, во-первых, займёт время, во-вторых, ещё больше ограничит вашу свободу действий и передвижений, а в-третьих просто доставит много неприятных часов – Смотритель, мягко говоря, жуткий и мерзкий тип, а ещё обожает выносить смертные приговоры.       - Смертный приговор? На основе свидетельства людей, часть из которых была вымотана боем, а часть наблюдала событие с далёкого расстояния в предрассветных сумерках? И почему внешний вид колдовского конструкта что-либо доказывает? Что если это одна из ведьм захотела выдать себя за мою камеристку, чтобы ударить в спину, а когда не получилось, увеличила себя за счёт воды и попыталась нас всех растоптать? – Казума не смог не восхититься напором Даркнесс, с решимостью матери-медведицы бросившейся на защиту Аквы. И ведь ей даже хватило ума подобрать грамотные аргументы! - Простите мне мою прямолинейность, капитан Марикьяре, но серьёзный суд не может выносить такие решения, в противном случае это будет судилище. И его последствия лорду Шекспиру не понравятся.       - Скажу вам больше, сударыня, Его Светлость это и сам поймёт, а потому наверняка вступится за вашу камеристку, и Смотритель вынесет ей оправдательный приговор за отсутствием доказательств, - вдруг согласилась Катарина, изрядно ошарашив искателей приключений. Будто задавшись целью довести «подозреваемых» до состояния шока, она, не давая опомниться, продолжила наступление. - К сожалению, даже в таком исходе для вас всё равно мало приятного.       - Что вы имеете в виду? – требовательным тоном осведомилась Мегумин, нервно перебирая древко посоха. На мгновение бывшему хикки даже показалось, что лапища на навершии дёрнулась – вот уж последнее, что было сейчас необходимо, так это дать «Закатной твари» понять, что кусок ведьмы находится прямо у неё под носом. – Нас же оправдают, как это может быть плохо?       - А так, что оно не изменит к вам отношения окружающих, скорее всего даже ухудшит, - помрачнев, принялась пояснять рыжий капитан, выжидающе поглядывая в сторону камина, словно оттуда мог кто-то выпрыгнуть. - В Гамлете привыкли, что если кого-то в чём-то обвиняют, то не без причины, а оправдывают на cуде Смотрителя крайне редко. Чернь может увидеть в этом покрывательство, особенно та её часть, которая винит лорда Шекспира в продолжающихся бедах своего края.       - Но это же мелочь, право слово. Неприятная, безусловно, но я не вижу в ней причин для ненависти ко мне и моей свите со стороны люда Гамлета, - озадаченно подняв брови, отметила Даркнесс, на что грозная женщина невесело усмехнулась.       - Память о ведьмах Скрытой Луны ещё не осела вконец в страшилках, их «возвращение» будут неумолимо связывать с вашим появлением на том хуторе, - с досадой и ноткой сожаления в голосе изрекла Катарина, потерев переносицу. - Не говоря уже об уничтоженном озере Святого Родерика – святыне люминатских паломников. Верующие скоры на суждения, и весть, что кто-то с обликом вашей камеристки причастен к уничтожению оной святыни, и без приговора Смотрителя выставит данную особу виноватой в глазах люминатов. Ну а оправдательный приговор лишь усугубит их подозрения.       - Так давайте не доводить казус до суда, а события замнём по-тихому – зачем разводить смуту и панику, тем более из-за череды нелепых случайностей и благих намерений? – справившись с колебаниями, предложил Казума, удивившись тому, каким небрежным и озорным тоном это произнёс. Будущий герой эпохи внутренне сжался, став центром внимания окружающих, но умудрился сохранить подчёркнутую улыбку. Впрочем, она и так не желала сходить с лица.       - Это было бы самым толковым решением, сударь, да только поздно ставить мёртвому припарку. Ваши товарищи-церковники по долгу службы успели всё рассказать отцу Авениру, а значит, и самому Его Высокопреподобию Игнатию. Отправлять людей на перехват посланцев в Гамлет уже нет смысла, - проворчала Катарина, массируя пальцы с таким видом, будто пресловутые посланцы буквально вырвались из её рук. – Если вы, уважаемые, ещё не в курсе данной личности, то это милый и порядочный большую часть времени человек. Но он запросто превращается в отбитого фанатика, когда речь заходит об угрозе его пастве или святыням. Откровенно говоря, я его понимаю, но всё же боюсь представить, как Его Высокопреподобие отреагирует на весть, что сия молодая особа, возможно, причастна к уничтожению озера Святого Родерика.       - И чем же опасен этот светопоклонник? Разве он обладает какой-либо светской властью? Или имеет какие-то рычаги давления на лорда Шекспира? – плохо скрывая ядовитый, явно перенятый у Казумы сарказм, недовольно поинтересовалась архимагичка. Что характерно, её вопросы продолжали бить не в бровь, а в глаз, хотя опасность, по сути, и так была видна невооружённым глазом.       - Как ни прискорбно, обладает и имеет, пусть и на свой лад. Аббата Игнатия очень любят прихожане, многие даже именуют его Живым Святым, поэтому можно говорить, что у Его Высокопреподобия есть власть над людскими сердцами, разжечь в которых праведный гнев для него не составит труда, - скривившись, поведала «Закатная тварь», принимая от адъютанта обновлённую чашку шадди. Надышавшись ароматом и сделав глубокий, несмотря на шедший дым, глоток, капитан Марикьяре мрачно продолжила. – Уже этого достаточно, чтобы Его Светлость учитывал мнение первого духовного лица Гамлета, но проблема ещё и в том, что аббат Игнатий в хороших отношениях с меттенхаймскими люминатами. Короля-маршала Фредерика пивом не пои, дай поход организовать за веру: если ему внушат, что в Гамлете служители Светлейшего Бога в опасности, с него станется направить в провинцию «охранный корпус», наплевав на любые дипломатические приличия. Союзный меч полезен, но не когда его владелец видит в тебе следующую цель.       - Может, тогда стоит просто поговорить с Его Высокопреподобием чисто по-человечески, по душам? Объясниться, угостить чем покрепче – люминатам ведь не запрещено налегать на спиртное? Сестра Джуния, вон, хлестала на зависть работягам со стройки… - Полусерьёзные предложения, разбавленные сомнительным юмором, снова без спроса сорвались с языка Казумы, будто дворовые псы. Однако наткнувшись на раздражённый и даже рассерженный взгляд рыжего капитана, будущий герой эпохи осёкся, едва не подавившись собственными словами.       - Твою кавалерию, парень! Будь оно возможно, стала бы я с вами возиться, ломая голову, как бы оную не проломили вашей «богине» «добрые люди» с благоверием вместо мозгов? – запальчиво процедила «Закатная тварь», после чего залпом осушила чашку, на пару секунд запрокинула голову назад и, поправив едва не слетевшую шляпу, уставилась на оторопевших искателей приключений с откровенной тоской. – Простите мне мою горячность, леди Лалатина, господин оруженосец, но Его Высокопреподобие, пока не успокоится, не устроят ни извинения, ни суд с оправдательным приговором. Единственный компромисс, который аббат Игнатий примет, заключается в том, чтобы госпожа А… «Анахита» искупила вину, мнимую или нет, кровью, великой кровью. Неважно, своей или чужой.       - Значит, говоря про «расхлебать кашу», вы имели в виду именно это, уважаемый капитан? – немного погодя и придя в себя, вернулась к беседе Лалатина. К «шадди» она так и не притронулась, как и Казума с Мегумин, а вот Аква, нервно трясясь с того момента, когда услышала про смертный приговор, по примеру Катарины заглотила горячий напиток одним махом и даже не поморщилась. Судя по её продолжавшимся попыткам пить из пустой чашки, богиня от переживаний за собственную голову впала в мандраж, и даже Сирена не могла ей в этом помочь.       - Я не хочу портить отношения между Гамлетом и Акселем и тем более наживать «Летучему эскадрону» врага в лице вашей семьи, сударыня, но я не могу и ставить под удар своего нанимателя. Пользы от головы этой особы никому не будет, но вот о её способностях сестра Джуния весьма высокого мнения, - Рыжий капитан снисходительно улыбнулась уголками губ, а в её светлых глазах при виде сжавшейся жрицы проскользнула жалость. Отчего-то Казума поймал себя на мысли, словно он уже наблюдал подобную картину. Или даже был её непосредственным участником. – Под моим покровительством она будет в безопасности.       - Вы хотите забрать Акву?! – враз забыв о «наказывающем» имени подруги, одновременно воскликнули Казума, Мегумин и Даркнесс. Забавно, но сейчас будущий герой эпохи даже разделял возмущение своих подруг, пусть и в ином смысле: одно дело самому сплавить этот титановый якорь и совсем другое, когда его пытаются оттяпать. Такой расклад бывшего хикки не устраивал, по крайней мере, в текущем виде.       - На самом деле мне нужен весь ваш отряд, уважаемые. Мои полномочия пока не позволяют распоряжаться всеми вооружёнными силами Гамлета, а также наёмниками и искателями приключений, вроде вас. Прежде в том не было необходимости, но сейчас, когда в край вторгся разбойный вожак Ввулф и сколотил из местной сволочи целое войско, под угрозой нападения находится каждая деревня и даже сам Гамлет. Нужна единая армия, с единой системой командования, но лорд Шекспир, твою кавалерию, не солдат, а политик, и потому всё ещё опасается… - вновь распалившись от собственных слов, «Закатная тварь» силой сунула себе под нос новую чашку «шадди» и заставила себя сделать глоток. И чтобы успокоиться, и чтобы не болтать при посторонних лишнего.       - То есть, вы предлагаете мне и моей свите в качестве «искупления вины» вступить в «Летучий эскадрон» и подчиняться вашим приказам? – уточнила Даркнесс, поддавшись всё же примеру рыжего капитана и тоже пригубив ароматного напитка. Вопреки ожиданию, ни брезгливости, ни удовольствия на её лице не отразилось, рыцарша была слишком поглощена размышлениями и волнением, чтобы оценить «шадди».       - Не совсем так – чтобы стать фульгатом, надо подходить по ряду качеств и заключить долгосрочный контракт от года и больше. Не в обиду сказано, но вы в «Закатные твари» не годитесь, - прямо заявила Катарина, зачем-то покосившись уже на Казуму. Тому вдруг стало обидно, хотя Дисмас ещё пару дней назад отбил у него всякую охоту заглядываться на конных наёмников, даже ради их дармовых пистолетов. Подавить протестный порыв оказалось совсем непросто. - Поэтому я намерена направить вас в свои иррегулярные части. Иными словами, вы станете наёмниками без знамени.       - Здравствуй, отряд смертников, - с усмешкой проворчал под нос себе молодой авантюрист, из досады, наконец, припадая губами к тёмной пряной жиже. На то, чтобы не скривиться, сохранив впечатление стойкого оруженосца, юношу всё же хватило – «шадди» оказался не то, чтобы мерзок, просто горек и вязок, но не без шарма. Как имбирный чай с полынью и привкусом кофе. Дикое сочетание, но не тошнотворное.       - Правильнее назвать «штурмовые группы» - у меня не так много бойцов, обладающих опытом по зачистке подземелий, а тактика «бей-и-беги» в узких пространствах показывает себя отвратно, не говоря уже о том, что стрелковому отряду там делать решительно нечего, - Юноша чуть не подавился, стыдливо осознав, что грозная женщина его расслышала. Впрочем, раздражения в её голосе больше не было, и это слегка успокаивало. – Беда других наёмников и авантюристов в их ушлости и разрозненности: ради наживы и славы они идут не туда, где нужнее, а туда, где выгоднее, да ещё маленькими отрядами, чтоб добычи больше досталось. Просто до ужаса мало толковых людей, такое чувство, что край сюда одних хапуг и фанатиков заманивает, будто пламя – мотыльков.       - Поймите меня правильно, капитан Марикьяре, я прибыла в Гамлет по зову сердца и горю желанием помочь его жителям, но неопределённость меня настораживает. Я готова довериться вам, но только если вы будете доверять нам, - проницательно изрекла Даркнесс, взывающим немигающим взором уставившись на командиршу фульгатов. «Её Сиятельство» сейчас напоминала напрягшуюся гончую, напавшую на след добычи, что после её заявлений о необходимости втереться в доверие к Шекспиру и раскрыть тайну Гамлета было неудивительно. При всей щепетильности положения, доверенное лицо лорда со своим «предложением» выглядела просто подарком свыше. - Вы знаете о бедах Гамлета больше простых искателей приключений, могу я рассчитывать, что вы просветите и нас, чтобы мы хотя бы представляли, с чем имеем дело?       - Важно ещё узнать, какие условия и сроки будет иметь эта «служба» для леди Лалатины. Дочь лорда Игниса Дастинесс Форда всё же благородный рыцарь, а не ополченец на побегушках, чтобы затыкать собой бреши и ютиться в грязи и помоях, - вклинилась вдруг в разговор Мегумин, вновь напустив на себя донельзя важный и требовательный вид. Перегиб, конечно, был налицо, но вопросы были правильные и насущные.       - Судя по вашему интересу, вы согласны с моим предложением. Это прекрасно, причём для всех нас, не сомневайтесь. К сожалению, уделить вам больше времени я не могу, меня ждёт мой отряд, - На этой фразе «Закатная тварь» передала опустевшую чашку адъютанту и слегка кивнула здоровяку у окна. Тот молча и невозмутимо встал за спиной у командира, продолжая держать мушкет в полной готовности и поглядывать на выход. – По всем интересующим вас вопросам обращайтесь к моему адъютанту, корнету Ойгену, и писарю, теньенту Фирмину. Когда закончите, приглашаю вас присоединиться к моему столу на торжестве – хочу знать подробности столкновения с Ковеном и ваших приключений в землях Гамлета. Ваше Сиятельство, сударь, сударыни, доброго вечера.       - Доброго вечера, капитан Марикьяре, - откликнулся Казума одновременно с «госпожой», почтительно склонив голову, Мегумин последовала их примеру после небольшой задержки, и только Аква продолжала пребывать в ступоре. Похоже, до неё не сразу дошло, что казнь миновала, но иного от Дурногини ожидать и не приходилось. Откровенно говоря, бывшему хикки было спокойнее в присутствии привычной трусихи, чем своенравной и непредсказуемой фанатички.       «Закатная тварь» не стала долго церемониться и спешно вышла вместе со своим, надо полагать, телохранителем. Сидеть перед тлеющим камином на кожаном стуле с чашкой какого-никакого, а горячего напитка было приятно, но Даркнесс явно считала иначе. Рыцарша (а следом и «свита» за исключением Её Высокобесполезности), поднялась почти сразу, как только рыжий капитан прошла мимо них, и, проводив Катарину задумчивым взглядом, златовласая девица повернулась к адъютанту, ожидавшего вопросов с самым преданным видом.       - Бесконечно рад вас видеть, леди Лалатина, но, если позволите мне откровенность, я бы предпочёл, чтобы наша встреча состоялась в наших родных землях, а не в этих злачных краях. Надеюсь, ваш отец пребывает в добром здравии, а в провинции царит покой и процветание? - названный Ойгеном выдал до внезапного странное приветствие, сохранив при этом чисто вежливую улыбку и спокойное благодушие. Понять его личное отношение было тяжело в том числе и из-за ровного, почти монотонного голоса, и это изрядно обескураживало, учитывая, что он говорил.       - Вы знакомы с моим отцом? Прошу прощения, но, боюсь, я не могу сказать, что встречала вас когда-либо в Акселе, - удивлённо подняла брови Даркнесс, поставив недопитую чашку обратно на каминную полку. Рядышком оказалась и чашка Мегумин, к которой архимагичка даже не притронулась. Казума отстал лишь на несколько секунд, но зато мог похвастаться тем, что оказался единственным в отряде, кто выпил шадди целиком. Удивительно, но, несмотря на жуткий вкус, молодому авантюристу захотелось добавки.       - Лично мы не встречались, но мой отец нередко гостил в родовом поместье Дастинесс Фордов, надеясь сосватать меня или моих братьев с вами. Тщетно, насколько я вижу, - Пользуясь тем, что девушки оторопевали от прямоты нежданного знакомца Даркнесс, Казума не утерпел и стянул чашку Мегумин. То, что сам юноша воспринял этого «жениха» без особого проявления чувств, было определённо заслугой шадди, и что-то будущему герою эпохи подсказывало, что для удержания подобного обращения ему понадобится, самое меньшее, ещё глоток-другой. – Прежде, чем стать фульгатом и принять новое имя, я был известен как сэр Валентин Аддери Мерсер, третий сын барона Эктора из Стэгхарта, вассала вашего отца. Жаль, что ему и моим братьям не хватило настойчивости, возможно, тогда бы вы остались дома.       - Вы слишком прямолинейны, сэр Валентин, если не сказать бестактны! – придя в себя, недовольно воскликнула Мегумин и для придания себе значимости стукнула посохом о пол. Наблюдавший эту театральщину Казума обмер, когда обнаружил, что ведьмина рука на навершии внезапно сжалась в кулак, будто угрожая сероглазому аристократу. Значит, ему всё-таки не показалось. На адъютанта, впрочем, сей фокус впечатления не произвёл.       - Корнет Ойген, сударыня, можно просто Ойген. Я не считаю искренность плохим качеством, поэтому нашёл своё место не в политических кругах Бельзерга, а под знаменем командира, который разделяет со своими солдатами и победы, и поражения, - На этой фразе в голосе юноши засквозило подобие эмоций, а на лице отразилось нечто, смахивавшее на благоговение. Глядя на него, Казума ощутил неожиданную приязнь и в то же время раздражение – совсем как в присутствии одного достойного во всех смыслах дворянина в доме Дастинесс Фордов. Воспоминание оказалось настолько острым, что молодой авантюрист не выдержал.       - Прямота за прямоту – вы, сударь, часом не родственник сэра Вальтера Алексея Барнеса? Не могу избавиться от ощущения, что вижу перед собой его брата-близнеца, - со всей доброжелательностью усмехнулся бывший хикки, с наслаждением прихлёбывая заполученный шадди. Странно, но никогда прежде ему не было так легко общаться с незнакомыми людьми, тем более подначивать их. Не напиток, а зелье храбрости какое-то!       - Единокровные узы исключены: насколько мне известно, моя матушка всегда испытывала к лорду Альдерпу крайнее неуважение, а отец никогда не был знаком с его почившей супругой, - Корнет Ойген и ухом не повёл, а от его убийственной серьёзности Казуме стало почти так же неловко, как и Даркнесс с Мегумин. - Однако же родство между нами вполне возможно – «В Бельзерге все друг другу родственники», как гласит известное изречение. В одном из поколений наши предки вполне могли связать себя семейным союзом, но, увы, я плохо знаю своё фамильное древо…       - Любезный корнет, я ценю светские беседы, но только когда они не заменяют деловой разговор, - довольно сухо и холодно произнесла Лалатина, явно не испытав особой радости от встречи с неудавшимся «женихом». Лёгкий румянец на щеках рыцарши и поджатые губы свидетельствовали о том, каких усилий ей стоило не выплеснуть своего смущения и недовольства. - Наша личная жизнь и наши родственники не имеют отношения к насущным проблемам. Давайте решать их не отвлекаясь по пустякам.       - Хвала Леворукому! Я уж начал бояться, что придётся перепроверять планы снабжения по третьему разу, пока вы, молодёжь, натренируете своё «красноречие», - вдруг подал ворчливый голос старик-писарь, буравя присутствующих испытывающим сердитым взглядом. Заострив внимание на Акве, так и не вставшей со стула, «филин» с усталым раздражением вздохнул. – Мне одному кажется, что с этой девушкой не всё в порядке? Загнанные лошади и те вызывают у меня меньше желания добить из жалости.       - Ак… «Анахита» очень впечатлительная особа, ей, например, хватило общения с сестрой Джунией, чтобы проникнуться любовью к Светлейшему Богу и принять люминатство. Ваш же капитан оказалась не пример убедительнее, - с ухмылкой отметил Казума, присев на корточки напротив синевласой жрицы. Пощёлкав пальцами перед отрешёнными глазами бубнившей себе что-то нос подруги и потрепав её по щеке, юноша задумчиво покосился на дымящиеся остатки шадди.       Поддавшись непривычному задору, бывший хикки осушил чашку и со смешанным чувством жалости и извращённого удовольствия прыснул прямо в лицо богини. Эффект превзошёл все ожидания.       - Чт… ты чт… ах, ты… да как ты… меня… зззадрот сссмертный, - Напиток был уже не столь горяч, но «взбодрил» впавшую в прострацию девушку на ура. В Акве разом пробудилась и Её Высокобесполезность, и «Пророчица Её», и обе были жутко обозлены поступком Казумы. Тяжело дыша и вперив обиженно-яростные синие глаза в будущего героя эпохи, она была в шаге от того, чтобы вцепиться тому в горло. Юноша, впрочем, успел благоразумно отпрянуть на безопасную дистанцию.       - Ругается, значит, в порядке, - с лёгкой издёвкой сообщил молодой авантюрист, спокойно и дерзко ловя осуждающие взгляды подруг. Не менялись в лице только фульгаты, даром, что юноша прямо при них обошёлся со жрицей совсем не галантно. Не такие уж они и джентльмены, какими их Даркнесс обрисовала.       - Вернёмся к насущным вопросам, друзья. С кем и где нам предстоит биться? Кто сегодня представляет наибольшую угрозу жителям провинции? – Знакомые речи не могли не пробудить подозрений касательно намерений златовласой мазохистки, и списать всё на паранойю Казума не мог. Откровенно говоря, его подсознательно пугало скорее то, что он потворствовал желанию Даркнесс сцепиться с самыми кошмарными чудовищами, лишь бы это привело к истреблению Зла в Гамлете и Коллекционера в частности.       Узнать, что сталось с Эрис, вызволить любимую богиню из лап желтушного ублюдка или жестоко отомстить ему – намерения будущего героя эпохи были всецело эгоистичны, участь простых жителей его волновала в разы меньше. Прежде бывший хикки ужаснулся бы такому настрою, сейчас же чувствовал себя готовым возглавить поход в самую утробу Темнейшего Подземелья, и причиной тому точно был не шадди. Во всяком случае, не только он.       Даркнесс, как и Казума, пусть и в меньшей степени, надеялась разузнать подробности, связанные с происхождением угроз, но, ко всеобщему разочарованию, добилась небольших успехов. Либо капитан Марикьяре держала подобную информацию в тайне даже от собственных офицеров, либо запретила тем ею делиться, либо и вовсе сама была не в курсе, но история почти не изменилась.       Темнейшее Подземелье, сокрытое в недрах основания поместья Шекспиров, так и осталось зловещей загадкой, полной кровожадных тварей и немыслимых кошмаров. Сколько бы отважных безумцев не спускалось на свою смерть в эту бездну, порождаемых ею монстров меньше не становилось. Даже обрушение путей к проклятой обители ни к чему не приводило – завалы исчезали сами собой, будто неведомая сила искажала ход времени, возвращая место к исходному состоянию.       Ни один гарнизон не мог оставаться у входа в Темнейшее Подземелье дольше нескольких дней, неотвратимо подвергаясь устрашающему букету душевных болезней. «Закатные твари» не стали исключением, но Катарина успела отозвать назначенный взвод прежде, чем её люди начали сбегать и убивать друг друга. С тех пор фульгаты обходят поместье стороной, истребляя расползавшуюся нечисть лишь в его окрестностях.       Корень всех зол был у всех на виду и одновременно был недоступен для «выполки». Однако же у командира «Летучего эскадрона» появилась идея, где искать нужный «инструмент»: из местных легенд было известно, что лорд Просперо Шекспир изменился после страшного события, когда по завершению привычного бала загадочным образом пропали все гости из числа гамлетского дворянства вместе со своими слугами. Двор, где проводилось торжество, был признан люминатской миссией проклятым местом, а исчезновение людей – «кознями Повелителя Демонов», после чего служители Светлейшего Бога поставили непроницаемый барьер «во избежание распространения порчи». Но это оказалась искусно замаскированная ложь.       Калибан, заступив в должность, выяснил, что приглашённые его родичем «люминаты» никогда не несли службу в землях Гамлета и прибыли откуда-то издалека. Их барьер же оказался порождением магии, с которой не сталкивались ни священники, ни чародеи, и по сей день никому не удалось ни рассеять его, ни проникнуть за пределы. Пока не поползли слухи о некой лазейке, ведущей в самое сердце Двора. Проверить их мешали недостаток в людях и избыток куда более срочных и серьёзных проблем. Несложно было понять, за чей счёт Катарина решила исправить положение.       Мотивы этой женщины вызывали у будущего героя эпохи любопытство. Она не походила на обычного наёмника, равно как и её фульгаты, и дело было вовсе не в профессиональных навыках. Неизвестно почему, но, похоже, «Закатную тварь» в самом деле заботила судьба Гамлета, и навряд ли только из-за денег и собственной репутации, всецело зависящих от наведения порядка в провинции. Уроженка этой земли? Обязана чем-то личным лорду Шекспиру? Или дело в идеалах?       Как бы то ни было, но капитан Марикьяре дала понять, что намерена спасти этот край, хотя явно не собиралась добиваться этого любой ценой, особенно жизнями своих бойцов, к которым, судя по её тону, относилась очень сердечно. Неудивительно, что со стороны её предложение по замене приговора подозрительно походило на шантаж, уж больно ловко командирша взяла искателей приключений в оборот, но Казуме, привыкшему предполагать худшее, отчего-то очень хотелось верить, что рыжий капитан была искренна в намерении избежать конфликта.       В то же время бывший хикки не мог отрицать, что интерес Катарины к его группе был продиктован в том числе и наличием Аквы. Вероятно, «Закатная тварь» сочла её вклад в победу над ведьмами проявлением излишне опасной силы, за которой нужен надзор и грамотное руководство? Эта версия смотрелась куда логичнее теории, что Катарина попросту мстила Дурногине за будущие проблемы эскадрону или что-то личное. Не знай Казума о хронической бесполезности подруги, он бы на месте рыжего капитана тоже захотел направить «поразительную мощь» на важные и опасные участки, вроде пресловутого Двора.       Впрочем, по словам Ойгена, до этого мероприятия было ещё далеко. Тайны недоступной обители могли поведать, как запечатать Темнейшее Подземелье навсегда, но могли и попросту расширить список угроз, коих и без того хватало. В числе таковых рыжий капитан выделяла особей, которых можно было назвать предводителями, так как вольно и невольно они собирали вокруг себя большое количество нечисти, чудовищ, безумцев и просто отморозков. Их уничтожение могло стать ключом к безопасности провинции.       Отыскать таких предводителей было сложно, ещё сложнее было с ними справиться. Хотя лорд Шекспир и назначил за этих монстров существенные награды, наёмники не проявили ни ожидаемого энтузиазма, ни должного здравомыслия. Даже наиболее толковые искатели приключений не объединялись в крупные отряды по примеру «Закатных тварей», да и к тому же предпочитали более простые задания по зачистке логовищ и руин.       На охоту же выдвигались либо самые жадные, либо самые фанатичные, либо попросту неподготовленные, представляя из себя стандартные четвёрки, нередко соперничавшие, а то и открыто воевавшие друг с другом. И новичков, и высокоуровневых ветеранов губили не чудовища и ловушки, а тщеславие, жадность и предрассудки.       Впрочем, несмотря на столь неразумный подход, сильнейшим или просто чертовски везучим отрядам искателей приключений удалось устранить несколько «предводителей». Адъютант, к его чести, не стал утомлять деталями преступлений убитых выродков и подробностями охоты, но и краткого описания в его ёмком исполнении хватило, чтобы Казума чуть ли не воочию увидел всех этих страшилищ.       Доведённый до безумия откровениями лорда Просперо безглазый Пророк, навлекавший на людей проклятия и сеявший смуту в их душах видениями ужасного будущего. Одержимые потусторонними силами конструкты из свиных туш, названные Плотью, плодившие не менее ужасных и голодных тварей в недрах Заповедника. И Свиной Принц, злобная и гротескная машина смерти, венец бесчеловечных экспериментов амбициозного гордеца, именно его вспоминал ударившийся в панику Элмер перед бегством. Ценой многих жизней все они были стёрты с лица земли.       Фульгаты, занятые защитой наиболее важных участков Гамлета, редко когда могли сами поучаствовать в охоте, но один «трофей» у них всё же имелся – «Закатным тварям» удалось выследить в чаще и пленить так называемую Каргу, последнюю из остававшихся на свободе ведьм Ковена Скрытой Луны, считавшуюся не только пособницей лорда Просперо, но и его любовницей. Её судьба осталась неизвестной даже для капитана Марикьяре, так как новый Шекспир для допроса и суда над Каргой привлёк только Его Высокопреподобие Игнатия, аббата гамлетского, и викария Люция.       К несчастью жителей Гамлета, в темнейших уголках их края таилось немало и других опасных предводителей. Наиболее значимым из них был Ввулф, варвар-налётчик из Завесных Гор, земляк Боудикки. Беспрепятственно преодолев земли и воды Мелитайна, в чём лорд Шекспир подозревал прямое пособничество чужой державы, он со своей ватагой стал личным врагом капитана Марикьяре. Однако, несмотря на все меры и усилия последней, выйти на хитрого дикаря у «Закатных тварей» не вышло.       Хуже того, местные бандиты, а также многие жители обедневших деревень и мятежные аристократы примкнули к Ввулфу, надеясь вернуться к сытой жизни за счёт разграбленной казны Гамлета. В распоряжении варвара оказались даже тяжёлые бомбарды, обнаруженные в тайных хранилищах Просперо.       Остальные предводители были не столь активны и угрожали провинции не так явно, но всё ещё оставались значительной угрозой. Больше всех неприятностей доставляла Вопила, монструозная ворона со всеми присутствующими вороньему племени привычками, помноженными на размеры – эта тварь питала непреодолимую страсть к волшебным вещам, кои искатели приключений часто брали с собой на задания. Она молниеносно набрасывалась на путников в самый внезапный момент и столь же быстро улетала, оставляя за собой обворованных и исклёванных до увечий бедолаг, но нередко и утаскивая их вместе со всем имуществом в своё неведомое гнездо.       В другом предводителе, Некроманте, бывшем руководителе группы учёных, гостивших у Просперо, а ныне нечестивом творце армии живых мертвецов, Казума не без содрогания заподозрил образину в красном балахоне из кошмаров Бигби. Но это был не единственный «знакомый», на которого была объявлена охота: Коллекционер, к немалой радости молодого авантюриста, тоже числился в списке первостепенных целей, однако по неуловимости мог соперничать с Вопилой. Что ещё больше огорошивало бывшего хикки, так это издевательское бессмертие неоднократно убитой твари: никто не знал ни как навсегда избавиться от черепоголового ублюдка, ни хотя бы как его найти.       Однако ни одно из перечисленных чудищ не могло сравниться с тем, кого называли «ожившим кошмаром». Обмолвливаясь о нём, Ойген даже для самого себя оказался пугающе сух и немногословен. Скрытнейший и сильнейший монстр во всём Гамлете, чьё само существование подавляющее большинство считает простой страшилкой – Тьманник. Переживших встречу с ним можно было пересчитать по пальцам, а одолеть в бою, да и то не убив с концами, удалось и вовсе лишь одному человеку – загадочному воину-барду с нелепой кличкой «Бубенец», единственному искателю приключений, которому удалось вернуться из Темнейшего Подземелья.       В процессе ознакомления с целями, предназначенными для уничтожения «штурмовыми группами», Казума следил за реакцией своих подруг и испытывал двоякие чувства. Где-то в глубине сознания рассудок буквально вопил об опасности при виде исполненной суровости Мегумин, раздражённо прикусившей губу Даркнесс и пылавшей мстительным гневом Аквы, но другой Казума, вероятно, понесший необратимую утрату, не желал иметь под боком иных, менее целеустремлённых соратников. Жребий был брошен, и чтобы пройти погружённой во мрак тропой, предстояло стать пламенем.       Впрочем, у эмоций подруг могло быть и иное, куда более прозаическое объяснение. «Её Сиятельство» могла по старой привычке услаждать своё извращённое воображение картинами грядущей бойни, в которой страшилища порвут самонадеянных искателей приключений и надругаются над их останками; вот и вся причина нетерпеливости на её лице, пытающемся сохранить подобие достоинства. Ну и недовольство архимагички со жрицей скорее уж имело под собой материальную основу.       Казума не удивился, услышав, что среди предводителей значились такие монстры, как Сирена и Утонувшая Команда, в которой невозможно было не узнать напавшую на «Эмму» нечисть. Бывший хикки не устоял перед соблазном осторожно намекнуть на тот славный факт, что его отряд, то есть, Лалатины, устранил аж две опасные цели. Но надежды на вознаграждение или хотя бы благодарность были безжалостны растоптаны бесчувственным канцелярским козлом – ему потребовались… доказательства!       Больше всего юноше в этом вопросе было жаль Мегумин, уничтожившей Взрывной магией судно с захватившими его тварями. Впрочем, «Алый Демон» возмущалась не так уж и рьяно, понимая, что гибель корабля вовсе не означала гибели Утонувшей Команды - для оравы столь сильной нежити одного заклинания могло быть недостаточно. А вот Аква, собственноручно и при свидетелях оторвавшая башку несчастной рыболюдине, имела полное право возмущаться. Но писарь был непреклонен.       - …то есть, какому-то шуту гороховому, неизвестно где бывавшему и непонятно, чем занимавшемуся, вы в одночасье поверили, а мне, весьма духовному лицу и доверенной камеристке леди Лалатины, чьи слова готовы подтвердить одиннадцать уважаемых человек, нет?! Это возмутительно! – отчаянно жестикулируя и едва ли не притопывая, стенала богиня, совсем как в те минуты, когда кто-то отказывался признавать её небесное происхождение. С неизменно предсказуемым результатом.       - Господин Бубенец предъявил лорду Шекспиру образцы, признанные чародеями, священниками и алхимиками как останки крайне высокоуровневого чудовища, а его выход из Темнейшего Подземелья был отмечен патрулём взвода «Ариго», - раздражённо прикрыв глаза жилистой рукой, устало процедил сквозь зубы теньент Фирмин. Он был по-своему прав, но Казума не мог отделаться от впечатления, что этот «филин» попросту не хотел давать положенную награду, чёртов бюрократ. – Его Светлость не может полагаться на слова непроверенных людей, вот если бы вы принесли хотя бы голову…       - Это уже не имеет значения. Предводители мертвы, в Гамлете стало безопаснее, и это главное! – устав не меньше писаря от бесплодных споров, решительно заявила Даркнесс, в мгновение ока став целью негодующих взглядов своих товарищей, включая Казуму. В вопросах платы молодой авантюрист обычно бился до потери голоса, когда считал её заслуженной, но осадить «свою госпожу», не порушив легенды, в его случае было достаточно проблематично. – Против кого капитан Марикьяре собирает штурмовые группы сейчас?       - И что Её Сиятельство будет иметь за уничтожение цели? Убили мы здешнего «Дейви Джонса» или нет, но «Эмма» пошла ко дну точно, вместе со всем имуществом леди Лалатины. Ну а трофеи из святилища разбросало по буеракам в результате… излишних стараний одной особы, - ничуть не стесняясь здравой наглости, сообщил Казума, не без осуждения покосившись на готовую перевернуть стол вместе с писарем Акву. Запоздало вспомнив, как та умеет превращать в воду любую жидкость, будущий герой эпохи спешно осушил новую чашку шадди, выпрошенного, наплевав на сомнительную гордость, у корнета Ойгена. – Раз капитан Марикьяре прямо заявила, что берёт наш отряд на наёмную службу, значит ли это, что она будет платить? Или хотя бы обеспечивать пищей, жильём и снаряжением?       - Казённая пища, жильё и снаряжение – привилегия членов «Летучего эскадрона», обычные наёмники, вроде вас, могут рассчитывать лишь на плату эрисами и добычу, которую принесёте с заданий, за исключением той, что представляет угрозу для окружающих, - хмурым тоном ответил старый теньент, в чьих пристальных тёмных глазах юноша обнаружил нечто, смахивавшее на опаску. Похоже, он догадался, кому в отряде достались все мозги и чем это было чревато для казны, однако отсиживаться в обороне не стал и сам перешёл в контратаку. – И ваш заработок будет всецело зависеть от вашего вклада в уничтожение предводителей, оценку которому будет давать курирующий вашу группу офицер!       - Уважаемый корнет, могу я попросить ещё шадди, если остался? Премного вам благодарен! – Казума принял бой, но чтобы подобрать верные слова и доводы, требовалось время, и юноша не постеснялся потянуть его, обратившись за «помощью» к своему новому любимому напитку. Молодому авантюристу повезло, что светлоглазый адъютант оказался слишком воспитан и гостеприимен, чтобы отказать просьбе и не предложить порцию соратницам Казумы. Девицы дружно отказались, с волнением ожидая исхода «дуэли» - в том, что касалось добычи денег, они всецело полагались на своего настоящего командира. И тот не мог их подвести. – Я вас услышал и понял, теньент Фирмин, но, насколько мне известно, наёмники при вербовке на военную кампанию или даже просто опасное задание всегда получают аванс – это укрепляет доверие к начальству, если оное, конечно, заботится о собственной репутации.       - Хочу вам напомнить, сударь, что участие госпожи Дастинесс Форд и её свиты в качестве штурмовой группы является заменой суду со всеми вытекающими для той молодой особы, - резко возразил «филин», вдруг зачесав подбородок, чем вызвал у молодого авантюриста подозрения, что он всё же нашёл уязвимость. Это косвенно подтверждал и тот факт, что писарь, словно избегая смотреть юноше в глаза, обратил взор на Даркнесс. - При всём к вам уважении, Ваше Сиятельство, вы не в том положении, чтобы продавать себя.       - Продают себя изменники и куртизанки, моей же госпоже необходимы средства, чтобы отряд был сыт, здоров и вооружён к моменту охоты. Это в интересах и капитана Марикьяре, и лорда Шекспира, и всего Гамлета! – воспользовавшись заминкой теньента Фирмина, Казума развил наступление, для убедительности подавшись вперёд и чуть ли не нависнув над столом. Вежливость и напористость – основы успешных торгов. – Или вы предлагаете, чтобы дочь лорда Игниса Дастинесс Форда, будучи нанятой вашим командиром, просила милостыню у окружающих? Представляю, какие пересуды пойдут после этого про «Летучий эскадрон» и капитана Марикьяре в частности!       Вопреки ожиданию бывшего хикки, старый теньент замолчал, будто не зная, что ответить. В кабинете воцарилась весьма неловкая, давящая тишина, нарушаемая только бодрым громким голосом с улицы, принадлежавшим толкавшей речь Катарине. Несмотря на желание, Казума был всё же слишком взволнован, чтобы вслушиваться в её слова.       Будущего героя эпохи напрягало не столько молчание собеседника (и всех окружающих заодно), сколько зловещая тень ухмылки на его морщинистом лице. Более того, таковая прослеживалась и на светлом лике, казалось бы, невозмутимого адъютанта. Всё это было настолько шло вразрез с предчувствием, что юноше стоило немалого труда не выказать собственной растерянности.       - Рассудительность и неотступность налицо. Полагаю, в проверке больше нет нужды, теньент Фирмин – с этими людьми можно заключить контракт, - загадочно отметил корнет Ойген, без спроса доливая остатки шадди в чашку Казумы, будто в награду. Одарив искателя приключений благожелательной улыбкой, аристократ повернулся к Даркнесс и склонил голову. – Я испытывал сомнения касательно вашего выбора, леди Лалатина, но теперь понимаю, почему сей вдохновенный юноша стал вашим оруженосцем. Искренне рад за вас.       Словно вторя заявлению сероглазого красавца, с улицы донеслось троекратное «ура» фульгатов. Причём до того резкое и громогласное, что будущий герой эпохи рефлекторно хватился за рукоять «Чунчунмару», а Мегумин, закрыв собой опешившую Даркнесс, наставила свой жуткий посох на окно, будто ожидая нападения. Через мгновение щёки стушевавшейся архимагички стали краснее её глаз, а бывший хикки небрежно прокашлялся, старательно делая вид, словно ничего не было.       - Я тоже умею разбираться в людях, сэр Валентин, и как и ваш капитан, не терплю негодяев, трусов и подлецов. Сато Казума словом и делом доказал мне свою надёжность, он заслуживает уважения больше, чем большинство известных мне дворян, – ввергая молодого авантюриста в едва скрываемое смущение, холодно и решительно заявила златовласая девица, мягким жестом руки прося пресловутого «оруженосца» отойти от стола. Казума незамедлительно подчинился – он и так проявил чрезмерную настойчивость и инициативность для своей легенды. – В будущем я бы хотела избежать подобных суждений, какими бы благими намерениями они не были продиктованы. Сейчас же, любезный корнет, мне важно понять, о какой проверке вы говорили?       - Предварительная проверка на самоуважение, смекалку и целеустремлённость, чтобы получить представление, чего от вас ждать на задании. И если вы, уважаемые, думаете, что сим нехитрым тестом всё ограничится, то вас ждёт разочарование! – пробурчал всё тем же недовольным голосом «филин», с вымораживающим хрустом потягиваясь на своём стуле. Немного погодя он, будто сдавшись под ожидающими взглядами искателей приключений и адъютанта, тяжело вздохнул. – Но это потом, свой аванс вы по всем правилам получите. Учтите, его размер всецело зависит от суммарной составляющей ваших уровней, классов, навыков, характеристик, репутации, статуса и экипировки, а оценку даю я!       - Это что, ещё одна «проверка»? Что за детские игры! – искренне возмутилась Мегумин, в очередной раз демонстративно стукая посохом о пол. Любопытно, но в этот раз корявая ручища не сжалась в кулак, а начала грозить пальцем. Сложно было сказать, было ли то магическое проецирование настроения «Алого Демона» на посох или рука ведьмы жила собственной «жизнью», но Казума боялся даже подумать, какой жест явит это навершие, если архимагичка распалится как следует. - Вы словно делаете всё возможное, чтобы отвадить желающих вступить в эти ваши «штурмовые группы»!       - Нет, сударыня, это не проверка, это объективная система, основанная на годах наблюдений и испытаний в полевых условиях! – не менее возмущённо возразил теньент Фирмин, потрясая устрашающего вида книгой в истрепанном деревянном переплёте. Затем старый писарь с самым решительным видом раскрыл одну из первых страниц, где был нарисован портрет некоего загорелого, солидного усатого мужчины в широкополой шляпе, латных доспехах и наброшенной поверх шкурой леопарда. – Её утвердил в своём трактате «Наука нанимать» сам дон Веласко Перфекта Бандерас Дюранте, лучший из барклайских кондотьеров нашего времени, и не вам спорить с его опытом! А теперь, уважаемые, я попрошу вас дать мне ваши карточки искателей приключений и ответить на ряд вопросов; вы сейчас сами убедитесь в справедливости критериев знаменитого дона…