Глава тридцать шестая. Мутные истории.
8 июня 2019 г. в 05:45
Казума оказался быстрее. Растерянность, сомнения, страх – всё потеряло значение кроме желания выжить. Любой ценой. Не нужно быть профессиональным воином, чтобы начать действовать прежде, чем всё осознать. Иногда хватает и интуиции. А в сочетании с хоть немного приличным опытом и боевыми навыками – почти то, что надо.
Именно поэтому тело начало действовать само; усталость, пьянеющее сознание и набитое брюхо словно перестали существовать. В голову Парацельса взметнулась катапультным камнем шкатулка с касерой, пригодившись самым невообразимым образом. С такой дистанции Казума не мог промазать, даже левой рукой, просто не имел права!
Переменчивая Судьба перестала кусаться, и подарок Катарины до загляденья красиво и мощно втемяшился в лоб доктора, едва не пробив уголком стекло глазницы. Мерзавец так и не успел дотянуться до ножа, и после попадания отшатнулся, обхватив со стоном гарантированный синяк. Вылетевшую после удара фляжку было жалко. Страдающую по вине своего дурного альтер эго Баду было жалко вдвойне.
Видимо, память о раздражающей, но несчастной девице не дала бывшему хикки увязнуть в панике. Будущий герой эпохи сохранил достаточно самообладания, чтобы не пустить в ход «Чунчунмару», пусть это и казалось таким простым, таким соблазнительным... Нет, «любой ценой» - это для тварей, вроде «Живодёра» или Шекспира. Казума не станет драконом, против которого бьётся.
Самым разумным было сбежать и спрятаться под юбку «Её Сиятельства» и заодно капитана Марикьяре со всеми её фульгатами. Разумным ли? Возможно. Правильным? Никоим образом. И не только потому что так Казума опустит себя ниже грязи в глазах соратниц и «Закатной Твари». Просто есть бои, которые без помощи не выиграть, и есть поединки, на которых должен биться сам. Сероглазая медичка нуждалась в помощи больше молодого авантюриста.
Иные решения настолько очевидны, что не нуждаются в тщательных расчётах. Дурдока надлежало обезвредить, и одним лишь волнистым ножищем здесь было не ограничиться. Посшибать за раз все склянки и мешочки было нереально, да к тому же опасно. Впрочем, как известно, опасен не меч, но рука, его держащая.
Казума ринулся на клюворылого коброй, мангустом, самим Джонатаном Джостаром – молниеносно и безжалостно. Хотя, возможно, со стороны это смотрелось более неуклюже, чем юноша себе представлял; других свидетелей кроме Парацельса у бывшего хикки не имелось, а тому оказалось совсем не до оценок.
Искатель приключений резко ударил коварного мерзавца под дых и, как только тот начал скрючиваться, сразу же схватил Парацельса за руки. Точнее, за большие пальцы, крепко и неотступно, после чего решительно потянул их от себя. Такого болевого залома учёному в хрупком девичьем теле уже было более, чем достаточно, но Казума, опасаясь пинка в собственный пах, интуитивно ударил ногой в голень «Живодёра», заставив того рухнуть на колени. Теперь дурдок был совершенно обезврежен.
Такая жёсткость, граничащая с жестокостью, ужаснула бы прежнего молодого авантюриста. Но события последних трёх дней в Гамлете изменили не только его соратниц, этого Казума не мог отрицать. После того, как он вытянул «Опустошением» жизнь из Алькатани и впервые услышал голос треклятого Просперо, бывший хикки словно умер, как если бы убил самого себя. Переродился ли он затем в мужчину? Будущий герой эпохи хотел бы в это верить, но в душе боялся, что истина намного, намного хуже. И знать её не стоит.
По этой же причине его слабо заботило и то, как ловко и умело он провернул приёмы, которым и не обучался толком. Следствие повышения уровня? Влияние дарёной маски? Генетическая память? Разницы это не имело в любом случае. Так или иначе оставалось лишь принять и жить дальше, стараясь всё же не сорваться в ту яму, о которой предупреждал старый псарь.
Казума подсознательно переживал, что Баду всё же каким-то образом может испытывать ту же боль, что и её «наставник». Но здесь и сейчас юноша видел только врага, ненавистного паразита, которого следовало выдавить, вырезать и сжечь, пока тот не убил «носителя». Увы, такой прямолинейный подход был обречён на неудачу, и даже разозлённый будущий герой эпохи это понимал.
- Что вы делаете?! – сипло возопил пресловутый паразит, пока молодой авантюрист размышлял, что делать дальше. Теперь уже можно было начать с ним разговаривать, благо, ничего страшного дурдок поделать уже не мог. Разве что попытаться «клюнуть» в пах. Пожалуй, это было всё же опасно.
- Это я у тебя спрашиваю, долбаный свет! – злобно прирыкнул Казума, испытывая какое-то странное, неудобное чувство. Чем-то болезненный, но искренне возмущённый тон Парацельса его напрягал, нехорошо так напрягал. - Какого хера ты сразу за ножом потянулся, светоч ты научный? Забыл, как с людьми разговаривать?
- Что? Что?! – «Живодёр», казалось, и впрямь будто позабыл все прочие слова, хотя скорее всего он просто пытался отдышаться и оклематься. Но уже следующей тирадой дурдок разрушил эту версию. – Олигофрения и деменция, да на себя оглянитесь! Какой же вы, простите, дурак! Какой потрясающий, невозможный дурак!
- Зато ты, док, такой потрясающе невозможно умный, что не придумал ничего лучше, чем напасть в открытую с заточкой на спеца по заточкам! – огрызнулся будущий герой эпохи, самую малость усиливая залом. Он вовсе не обиделся, нет, просто грубияну следовало напомнить о приличиях. Особенно в его положении. - Что, так не терпелось избавиться от «ухажёра» своей ненаглядной «половинки»? Боишься никогда больше не «проснуться»?
- Безоаровый камень, вы всё неверно поняли! – процедил сквозь зубы Парацельс, не то мучась от боли, не то подавляя желание высказаться покрепче. - Я не собирался на вас нападать и тем более убивать!
- Да нуу? А чего тогда увешался своими токсикоманскими игрушками, как рождественская ёлка? И что думал делать со своим пырялом? Меня пугать? Клювик чистить? – испытывающе уставившись на повергнутого врага, сурово и требовательно осведомился Казума. О том, что ему начало дурнеть из-за охвативших ум подозрений, юноша старался не подавать виду.
- Я к надетому снаряжению отношения не имею, это дурная шутка моей ученицы, не более того! И я вовсе не пытался достать оружие! – Вглядываясь в стеклянные глазницы маски, искатель приключений задрожал. Пусть он не мог рассмотреть за ними глаз даже с «Ночным зрением», чужой раздражённый взгляд юноша ощущал на себе почти физически. Пробирал совсем как у Баду. - Вы сделали опрометчивый вывод, повели себя исключительно возмутительно, да ещё и обвинили в таких безобразных проступках пострадавшую сторону! Вам должно быть стыдно, молодой человек!
- Завязывай с лекцией, док, ты не на кафедре. Переходи сразу к ответам! – вновь угрожающе надавил Казума, пряча за грубостью страх и неловкость. Неужели он в самом деле ошибся? Да нет же, всё указывало на угрозу!
- Может, вы сперва прекратите этот непотребный балаган? Я вам всё объясню, но прежде отпустите меня и дайте подняться, - пустился торговаться Парацельс, похоже, так и не поняв болезненного намёка; видимо, следствие волнения. Вот только бывший хикки был не в том настроении, чтобы давать послабления.
- А ты сперва убеди меня так поступить. Видел я, что твои чудо-порошки творят, до сих пор забыть не могу, - ворчливо отрезал юноша, гоня из головы нахлынувшую сцену с противостоянием «разрушителей вечеринки» с очарованными Сиреной искателями приключений. – Ещё раз, почему при параде?
- Моя ученица умна и образована, однако у неё… нестандартные представления о том, как производить впечатление на особ противоположного пола, - после некоторых раздумий дурдок всё же сдался и с недовольным вздохом приступил к рассказу. - Ей, представьте себе, захотелось вас разыграть – увы, эта девица слишком буквально поняла термин «заигрывание». Что ж, вынужден признать, замысел юной Баду удался: она смогла не только привлечь вас, но и убедить пойти на это подобие брачных игр. Полагаю, сейчас вы чувствуете себя в высшей степени глупо и стыдно, чего моя ученица и добивалась. Смею заверить, вы не одиноки в своих…
- Стопэ, док, я не просил выносить мне мозг! – внезапно севшим голосом прохрипел Казума, пытаясь собраться с мыслями, забегавшими подобно кошкам с подпалёнными хвостами. Проще было поймать ветер в поле. – Во-первых, какого хера?! А во-вторых, откуда ты, драть тебя вдоль и поперёк, это знаешь? Ты ж не можешь ничего видеть и помнить у Баду!
- Чтобы знать, необязательно быть свидетелем. Вы, молодой человек, не единственный, кому моя ученица написала послание, - не то усмехнулся, не то посетовал клюворылый, чей вновь ставший привычно равнодушным тон пугал не меньше смысла сказанного. – Оно, как всегда, лежало у меня в кармане, и я ознакомился с ним сразу после того, как обнаружил себя стоящим с лопатой на дне сей ямы. Юная девица опасалась, что я «вернусь» в самый неподходящий момент, и намеревалась при помощи тяжёлой физической работы держать себя в тонусе. Как видите, здесь её расчёт оказался не…
- Вашу ж мать, я уж начал забывать, в какой бредовый мир попал, - уныло пробрюзжал в сторону обиженный судьбой Казума. Откровение Парацельса было слишком жестоким и унизительным, чтобы его принять, поэтому молодой авантюрист поверил в него сразу и всецело. – Ладно у этой пигалицы не все дома, уж извините за каламбур, док, но вы-то зачем в это влезли? Ведь могли же уйти или хотя бы сразу всё рассказать! Что я такого вам сделал? Ну, в смысле до этого.
- Вы, уважаемый, поставили под угрозу само моё существование, что я не мог проигнорировать по очевидным причинам, - услышав «выканье», «Живодёр» заметно приободрился. Судя по наклонам его «клюва», док ждал, что дальше последует и его «освобождение», но разозлённый Казума с пощадой не спешил. - На моей памяти вы первый человек, сумевший заинтересовать Баду, ничего при этом из себя не представляя. С медицинской точки зрения, разумеется, я не имею в виду ничего оскорбительного.
- Ближе к делу, - пробурчал будущий герой эпохи, начав ненавидеть «чернохалатную» той же несправедливой ненавистью, что и её наставника пару минут назад. Может, эта дурная девка и в самом деле не желала ничего плохого, но такого изощрённого издевательства бывший хикки ей простить не мог. Не то, чтобы он в самом деле чего-то ждал от этого свидания…
- Я знаю свою ученицу достаточно долго, чтобы замечать перемены в её стиле письма, и поэтому могу с уверенностью утверждать – Баду испытывает к вам, господин Сато Казума, не просто плотское влечение, но патологическую эротоманию, - Парацельс повторил вслед за Даркнесс и Катариной очевидное и невероятное, вот только искателю приключений от лишнего подтверждения легче не стало. – И это самое страшное: она прекрасно осознаёт своё положение, прекрасно знает, к чему может привести следование подобным порывам, и всё равно решилась на такой опасный шаг! Я не имел права оставить ситуацию на самотёк.
- И поэтому решили меня прирезать? Умно, доктор, умно, - мрачно пошутил Казума, не менее «прекрасно» понимая, что Парацельс имеет в виду. И тот последующими словами лишь доказал верность элементарной догадки.
- Сыпной тиф, что за ребячество! Ну сколько раз я должен повторить, что не собирался вас убивать! – рассердился «Живодёр», несмотря на все попытки сохранить хладнокровие. - Ведь возникни у меня подобное желание, то было бы достаточно «остаться в роли» Баду и угостить вас выпивкой, как и собиралась моя ученица. Только вместо абсента это была бы уже «вода королей»: помутневшие глаза, забившиеся кровью ноздри, завалившийся язык, обожжённая гортань, язва в желудке и почти растворившаяся печень – вот каким бы вас нашли на утро и просто сочли бы спившимся по неопытности.
- Вынужден вас расстроить, док, но брать что-либо из рук вашей ненормальной меня бы не заставил и сам Коллекционер, - с нарочитой усмешкой заметил Казума, не удержавшись от того, чтобы мельком оглядеться по сторонам. Поминать нечисть в ночь всё же была не самая здравая идея, тут и от одних описаний расправы дурдока жутко. Особенно с такой, как показалось юноше, кровожадностью в голосе. – Это я, если что, намекаю на то, что серьёзных планов на эту медичку не имею и даже в мыслях не имел. В обоих смыслах. И, по-моему, это даже дураку очевидно, а вы же у нас целый доктор...
- Как я и говорил, я не надеюсь, что вы меня поймёте, и ваши слова лишь подтверждают моё убеждение. Не важно, боги ли так распорядились, судьба или случай, но Баду не создана для семейной жизни; её талант, её гениальный ум слишком ценны, чтобы распыляться на бытовые коллизии! – Парацельс завёлся с возмущением, достойным Её Высокобесполезности, вызывая аналогичное желание дать по маковке. - Предназначение Баду – в самопожертвовании, в служении людям через науку! Именно наука - не непредсказуемое колдовство, не пустые молитвы - поможет понять угрозу Темнейшего Подземелья и ликвидировать её! И Баду это понимает! Вернее, понимала до встречи с вами, молодой человек.
- Красиво сказываете, док, только я умею читать между строк. Вы просто-напросто боитесь, что Баду понравится жить по-человечески. Настолько, что ради своего счастья рано или поздно начнёт подсознательно выпихивать вас из своей головы. И однажды выпихнет окончательно, - вырвалось у Казумы, раздражённого циничным пафосом речей «клюворылого». Судя по тому, как тот замолчал, словно оторопев или подыскивая слова, молодой авантюрист определённо не попал пальцем в небо. – Вы не подумайте, я вас не виню и не осуждаю, все мы жить хотим. Вот только вам для этого лучше бы научиться с людьми общаться, чтоб не видели в вас чудовище, от которого можно ждать чего угодно.
- Ваша правда, я не учёл, что у вас может быть куда больше общего с господином Дисмасом, чем казалось на первый взгляд. Всё же вы, авантюристы, по классу параноики и плуты, и, соответственно, ждёте подвоха от других, - язвительно пробурчал Парацельс, но, похоже, без умысла задеть будущего героя эпохи. Во всяком случае, сознательного. – Мне следовало сразу предложить вам откуп, но я опасался ваших порывов под влиянием юношеского мак…
- Откуп? Какой ещё откуп? – живо поинтересовался бывший хикки, уже не пытаясь строить из себя крутого парня. Видимо, действие аффекта начало сходить на нет. Не говоря уже о том, что после осознания произошедшего ему стало стыдно и очень неловко за свою поспешность. Хотя и не настолько, чтобы каяться, заламывая руки.
- «Цель оправдывает средства» - обыватели полны предрассудков ко мне по той причине, что я нахожу этот принцип разумным. Однако мои убеждения не означают, что я намерен сразу выбирать самый радикальный путь и платить самую высокую цену, когда можно обойтись меньшими тратами, - с нескрываемым достоинством заявил «клюворылый», вызвав у юноши невольное восхищение по-своему адекватными взглядами. - За время нашего путешествия вы, молодой человек, напомнили мне моего товарища, господина Дисмаса, человека недоверчивого, но способного договориться за соответствующую плату.
- То есть, вы собрались мне заплатить за то, чтобы я не волочился за вашей ученицей? Серьёзно? – Будущий герой эпохи от удивления ослабил хватку настолько, что Парацельсу не составило бы труда вырваться и нанести удар исподтишка. Однако же клюворылый дурить не спешил, и это было правильно. – Я деньги люблю, но не настолько, чтобы продавать свою совесть, пусть даже у меня и нет обязательств перед этой Баду…
- Не деньги – кое-что не в пример уникальное, что по достоинству оценит искатель приключений вроде вас. Если вы меня, наконец, отпустите, то я вам его продемонстрирую, и даже с удовольствием, - вновь затянул свою шарманку «Живодёр», но теперь у Казумы было мало причин ему отказывать, и не только из объявшего любопытства.
Всё-таки держать девицу, пусть и с другим психическим полом, в таком унизительном положении у всех, по сути, на виду было неправильно – одним богам известно, что люди ещё подумают и тем более предпримут. Да и дурдоку Казума скорее верил. Не доверял, но верил, как бы это парадоксально не звучало.
- Ну, док, и чем таким «уникальным» вы собирались от меня откупиться? – не без здравого скепсиса в голосе осведомился Казума, сдав слегка назад после того, как помог «клюворылому» подняться. Чисто на случай неприятного сюрприза, и из тех же соображений положил руку на эфес «Чунчунмару». – Часом, не наркотой?
- Доказано опытным путём, зависимость в число побочных эффектов от употребления данного препарата не входит. Вернее, её вероятность достаточно низка, чтобы это утверждать, - туманно изрёк блаженно потиравший пальцы «Живодёр», затем снова скользнул рукой в сторону ножа, нарочито медленно, будто издеваясь. Как оказалось, подле волнистого пыряла висел подсумок, из чьих недр дурдок извлёк матово-чёрный флакон из толстого стекла. – Господин Сато Казума, попадалось ли вам в ваших приключениях «Зелье Судьбы»?
- Да в подземельях каждая третья побрякушка имеет в названии это слово, будто бренд какой-то, - ворчливо сморщился молодой авантюрист, перебирая в памяти все хоть сколько-нибудь удачные заходы за сокровищами. - «Зловещий отсекатель Судьбы», «Алчущий плетёный ремень Судьбы», «Принадлежавшие гуру тканевые поножи Судьбы» - пафоса много, толку мало: либо характеристики убогие, либо по классу не подходили, либо вовсе были испорченными до состояния рухляди. Почти всё сбагривали барахольщикам, и не сказать, что за приличные деньги.
- «Зелье Судьбы» - очень редкий алхимический эликсир, способный менять по желанию испившего все его Характеристики. Например, сбалансировать свои сильные и слабые стороны, или же сделаться сверхсильным, хоть и в ущерб Ловкости, Интеллекту или ещё какому показателю. По сути, это едва ли не единственная возможность изменить и свой класс, а в определённом смысле и свою судьбу! – Парацельс разошёлся не на шутку, он в эту минуту напоминал уже не ворона, а надутого индюка или павлина, донельзя довольного собой. – Вместо того, чтобы искать оригинальный рецепт, я смог создать полный, рабочий аналог! Пусть дорогой, но вполне доступный в лабораторных условиях!
- Ладно, док, признаю, это и впрямь что-то с чем-то, - задумчиво пробормотал Казума, почесывая подбородок убранной с вакидзаси рукой. Открывавшиеся воображению перспективы просто не могли не впечатлять.
Было притягательно опробовать себя на пути волшебника-призывателя или воина-следопыта, но будущий герой эпохи не допускал даже мысли о том, чтобы трогать свою непревзойдённую Удачу и тем паче Интеллект. Зато он знал тех, кому эти Характеристики стоило в корне поменять.
Даркнесс и Мегумин обладали бесящими, но всё же управляемыми тараканами, они при должном контроле вполне справлялись со своими боевыми ролями. А вот Дурногиня с хлебушком вместо мозгов то и дело творила всякую дичь даже при наличии инструкции с картинками и начальства над душой. Повысив ей ум хотя бы до средних значений, даже в ущерб всей её божественной силище, Казума был бы рад как никто в этом прекрасном мире. Кем надо быть, чтобы добровольно отказаться от такого шанса?!
- Но знаете, этого будет маловато. Не спешите возмущаться моей наглостью, а лучше послушайте, дело-то серьёзное, - со всей возможной выразительностью объявил бывший хикки, причём не столько Парацельсу, сколько себе – непродуманный замысел зависел от уверенности и напористости. – Я соглашусь прекратить заигрывать с Баду и даже показательно дать ей повод меня ненавидеть, но только если вы, док, окажете мне помощь.
- Это зависит от того, в чём будет она будет заключаться, - сухо и осторожно ответил «клюворылый», проявляя ожидаемую подозрительность. Казума терпеть не мог лобовые атаки, но, получив возможность шантажа, просто не мог ею не воспользоваться, причём в самом прямолинейном смысле.
- За мной охотится Коллекционер. Прошлой ночью этот урод приходил в мой сон, но меня спасла моя возлюбленная, богиня Эрис, - делиться сокровенным с этим неприятным типом юноше было откровенно мерзко, но в намёках он смысла не видел. И потому был готов продырявить оба очка дурдоку, если тот не ответит взаимностью. - Я не знаю, что с ней случилось, но жажду выяснить и, если она в беде, спасти, даже если придётся разобрать всё Темнейшее Подземелье по камешку.
- Боюсь, мой юный друг, у вас сложилось ошибочное представление о моей компетенции: я – хирург-токсиколог, а не психиатр, - не то в шутку, не то всерьёз отметил «Живодёр». Значения это не имело, поскольку взбешённый Казума сразу же схватил остряка за клюв и безжалостно затряс, будто погремушку.
- Не зли меня, док, я ведь и обидеться могу, - О том, что мог устроить с обиды сам маньяк-токсикоман, стоило подумать сразу. Увы, до молодого авантюриста это дошло лишь задним числом. – Мне про тебя много чего порассказали. Раз ты изучаешь проблему Темнейшего Подземелья по-научному, то и знать должен побольше мифов и сплетен! Кто этот Коллекционер, как его найти, а главное – как убить? С концами убить!
- Вы задаёте вопросы, ответы на которые нужны мне самому! Я мало что могу добавить к озвученному ранее, у подножия горы над святилищем рыболюдов, - тяжело дыша, явно пытаясь сохранить самообладание, отрезал Парацельс, когда Казума отпустил его «клюв». - К тому же меня как доктора занимает не только следствие болезни, но и причины. И находятся они не только под старым имением Шекспиров.
- Что вы имеете в виду? – хмуро осведомился будущий герой эпохи, покосившись в сторону едва различимого далёкого холма с проклятыми руинами. – Вся нечисть прёт из Темнейшего Подземелья, виноват в его появлении – покойный хрыч Просперо. Разве не так?
- Я анализировал события в Гамлете, начиная с первых дней правления прошлого лорда Шекспира и до настоящего времени. Внимания заслуживают те, что пошли с ночи, когда таинственным образом пропало после пира всё приглашённое дворянство, а сам Просперо стал затворником – в них появилась закономерность, систематический характер, направленный на создание управляемого хаоса в регионе с дальнейшим распространением за его пределы, - мало-помалу начал возбуждённо тараторить «чернохалатный», будто давно нуждался в собеседнике, чтобы выплеснуть тому свои мысли. - Ликвидация правящей элиты, подрыв доверия населения к законной власти и религиозным институтам, разрушение торговых путей при помощи разбойников, причём в большинстве своём иностранных – это характерные признаки саботажа и внешнего вмешательства под видом внутренних проблем.
- Так ваши ж грамотеи-люминаты пришли к выводу, что Повелитель Демонов тут непричастен. Или это вы намекаете на происки соседних королевств? – озадаченно уставился юноша на дурдока; меньше всего он ожидал, что разговор о монстрах сведётся к политике.
- У Короны есть все основания так полагать: Меттенхайм проводит религиозную экспансию по всему югу континента, и ради «защиты» люминатской общины может оккупировать Гамлет; Мелитайн же с давних пор желает контролировать морской путь из Бельзерга через Сикоракский пролив, и к тому же печально знаменит привычкой делать грязную работу чужими руками – весьма вероятно, что Василевс действительно хочет спровоцировать Его Величество и Короля-маршала на войну, в ходе которой сможет занять спорную землю свежими силами, - «Живодёр» завёл донельзя знакомую песню, которую Казума уже слышал в исполнении Катарины. То, что Парацельс руководствовался теми же соображениями и опасениями, что и «Закатная Тварь», поневоле вызывало симпатию у будущего героя эпохи. – Печально и то, что в измене подозревается не только прошлый лорд Шекспир, но и нынешний – как за прежние связи с Мелитайном в качестве консула, так и за продолжающуюся сложную обстановку в провинции. Смею заверить, это несправедливый абсурд, однако в то же время я боюсь, что истина окажется куда страшнее: что виновником является некто гораздо хуже и опаснее иностранных держав, не уступающий по угрозе самому Повелителю Демонов.
- Пробудилось какое-то Древнее Зло и теперь тайно манипулирует людьми, чтобы обрести мощь? – попробовал отшутиться Казума, но вышло слишком мрачно, чтобы не выдать потаённого страха.
- «Древнее Зло», как вы выразились, в самом деле имеет место быть, однако же я подозреваю в нём следствие, а не причину. Если вам нужны примеры для понимания, то Темнейшее Подземелье – это доброкачественная опухоль, наподобие аденомы, трансформировавшаяся в состояние злокачественной путём вмешательства извне. Как если бы иммунную систему намеренно ослабили токсином или патогеном. И продолжают ослаблять, - Парацельс продолжал разгорячённо делиться теорией, с трудом сохраняя ровный тон голоса. В порыве чувств доктор даже начал ходить вокруг «могилы», чего, похоже, и сам не замечал. – Я глубоко сомневаюсь, что устроить такое под силу одному человеку, хоть и лорду. Перемены в характере и поведении Просперо слишком резкие, чтобы исключить постороннее влияние. Кто-то подтолкнул его на путь разрушения и помог с организацией хаоса, тайно или открыто.
- Вы имеете в виду поклонников помянутого Зла? Фанатиков, наподобие Ковена Скрытой Луны? – задал риторический вопрос юноша, вздрогнув от вспомненных страшилищ и их безумных речей. Однако же дурдок своим ответом его изрядно озадачил.
- И да, и нет, мой юный друг. Мне, моей ученице, моим товарищам и многим искателям приключений неоднократно приходилось сталкиваться в землях Гамлета с культистами так называемого Нерождённого Бога, якобы покоящегося в недрах старого особняка Шекспиров задолго до сотворения времён, - поведал «Живодёр», прямо на ходу жонглируя «Зельем Судьбы», будто успокаивая нервы. Казума бы обеспокоился за посуленный эликсир, не будь он сейчас поглощён словами «чернохалатного». - Не буду утомлять вас выясненными деталями их религии, тем более что они омерзительны, отмечу лишь странный факт – до помешательства Просперо ни в провинции, ни за её пределами никаких аналогичных верований и форм поклонения замечено не было, что позволяет заподозрить их искусственное происхождение.
- А может, они существовали так давно, что про них все забыли, а потом кто-то отрыл, ну, не знаю, идол какой или книжку, после чего поехал головой и возродил культ? Тот же Просперо, например, - предположил Казума, заразившись «энтузиазмом» дурдока настолько, что и сам принялся описывать круги у ямы. Хотя скорее тому была причиной усталость от стояния на месте и нужда хоть в каком-то тепле в эту холодную ветреную ночь. Нелишним будет подобрать и запущенную касеру.
- Эта версия имеет право на существование, и я бы считал её основной, не будь у меня неприятного опыта знакомства с лицами, практикующими все вышеупомянутые деяния, включая пробуждение региональных «Древних Зол» для разрушения государственности, традиционной религии, научной деятельности и прочих столпов общества, - задумчиво покачал головой Парацельс, уставившись на глубокое дно «могилы», казавшейся сейчас сущей бездной не хуже Темнейшего Подземелья. – Сто пятьдесят шесть лет назад я стал свидетелем того, как череда внезапных восстаний, вспышек чумы и убийств членов королевской семьи разрушила трёхсотлетнее королевство Пендор менее, чем за тридцать дней. Выросшие из его руин королевства, включая Мелитайн, до сих пор пребывают в хаосе междоусобных войн и продолжающегося распада. И в ответе за это – Ажи-Дахака и её Культ Змеи.
- Сто пятьдесят шесть? Серьёзно? – замерев, недоверчиво переспросил Казума, невольно отвлекшись от мутного рассказа. Почему-то именно сейчас после этих слов юноше стало интересно, как Баду вообще «пересеклась» с Парацельсом.
Сероглазой девице не могло быть больше тридцати, она не являлась ни эльфом, ни личем, ни богиней – уж на последние два пункта Аква бы отреагировала в присущем ей стиле. К тому же, как понял молодой авантюрист, раздвоение личности у неё случилось не столь уж и давно. Но можно ли это было назвать раздвоением? Ведь здесь имела место не просто смена психического пола, характера и склада ума, а целые воспоминания полуторавековой давности!
Может, это пробудилась генетическая память? Что если Парацельс является предком Баду? Однако у Казумы больше складывалось впечатление, что он наблюдает ещё одну одержимость: этот дурдок «жил» в голове медички на тех же основаниях, что и Сирена в Акве, разве что с другой механикой своего «явления».
- Культ Змеи исповедуют радикальные и экстремистские с научной и моральной точек зрения идеи вегетарианства, матриархата, воздержанности и объединения всех народов в один, под единой верой, культурой и властью – властью Богини-Змеи и её жриц, - «Живодёр», похоже, даже не обратил внимания на удивление бывшего хикки. - Члены Культа – опасные фанатики, и опасны прежде всего тем, как умеют маскироваться и внедряться во все слои общества, чтобы способствовать его распаду и приобщению к своей секте. Их цель – возвысить Ажи-Дахаку, чтобы она смогла поглотить всех известных божеств, оставшись единственной во всём пантеоне.
- Где-то я уже это видел. У этих ребят случайно не череп с щупальцами на эмблеме? Или гидра? А, может, у них одно имя на всех? – издав нервный смешок, поинтересовался бывший хикки, которому русло разговора начинало нравиться всё меньше и меньше. В первую очередь из-за собеседника, соизволившего вдруг делиться такими познаниями.
- Отравители, похитители, лазутчики, смутьяны, провокаторы, лжепророки, саботажники; сектанты не ограничивают себя в средствах, но их тяжело выявить и ничуть не легче устранить, ибо многие из них – смертоносные бойцы, способные биться на равных с рыцарями, - продолжал вещать увлёкшийся не на шутку Парацельс. - Ведь именно рыцарство, военная и политическая элита королевств, является приоритетной целью Культа для уничтожения. Ордены на протяжении десятилетий могут и не подозревать, кем на самом деле является их руководство, пока не придут к упадку. А ведь есть ещё церкви, суды, гильдии…
- Док, а вы не перегибаете с поисками чёрной кошки в тёмной комнате? Нет, я понимаю, что удобно во всём видеть заговор масонов, иллюминатов и прочих рептилоидов, но, может, в этой истории и нет двойного дна? – скептически заметил Казума, испытывая горячее желание приложиться к самогону. Нет, теория Парацельса произвела на него впечатление, и изрядное, но для сомнений имелись все основания. – Только не надо во мне самом подозревать культиста, а лучше сами подумайте – этот ваш Культ развалил за месяц аж целое королевство, но не может извести за столько лет какое-то захолустье? Да, здесь та ещё жопа, но власть по-прежнему в руках ставленника Короны, а большинство жителей до мракобесия так и не скатились. Да и про эту Ажи-Дахаку я впервые услышал только когда её мимоходом упомянул брат Серджу из взвода «Савиньяк». Он, кстати, даже поклоняется ей…
- Брат Серджу, извиняюсь за грубость, просто фигляр, его не стоит воспринимать всерьёз. В отличие от Культа Змеи – эта секта действует тайно и осторожно, потому не приходится удивляться тому, что даже сведущие люди не верят в её могущество и даже в само существование, - Будущего героя эпохи пробрало от насмешливого, как ему показалось, тона дурдока. Парацельс рассказывал про этот Культ с таким воодушевлением, что Казума не мог отделаться от мысли, что тот им чуть ли не восхищается. - Мне хочется надеяться, что змеепоклонники в самом деле не причастны к событиям Гамлета, что это лишь трагическая случайность. Но вы не обязаны утруждать себя подобными раздумьями, это работа для искушённого ума разведчиков «Летучего эскадрона» Катарины Марикьяре.
- Капитана Катарины Марикьяре. В том, что это не моё дело, вы правы, док, я в «Игры Престолов» не играю и даже разбираться не хочу. Мне надо только знать, как прибить одну желтушную сволочь, и раз вы сами ни сном, ни духом, ни рылом, ни ухом не смыслите, то и пёс с вами, - нарочито раздражённо сплюнул Казума, после чего решительно перемахнул через «могилу» к дурдоку. То, что «клюворылый» прохладными россказнями про Культ пускал пыль в глаза, юноша не сомневался. А раз с Парацельсом разговаривать бесполезно, придётся трепать языком с его ученицей. Если потребуется, то и в обоих смыслах. - Давайте сюда ваше «Зелье Судьбы», и я исчезну из жизни вашей ненормальной. Во всяком случае, перестану отсвечивать.
- Вы в самом деле так стремитесь сразиться с Коллекционером? Даже учитывая ваш невысокий уровень и слабое снаряжение? Это характерные симптомы шизофрении, если вам интересно профессиональное мнение, - задумчиво поделилось наблюдением гадское альтер эго девушки, словно позабыв, что на такой дистанции с ним может сотворить молодой авантюрист. Казума бы и сотворил, не услышь он последующих слов «чернохалатного». – Но, возможно, именно ваше безумное желание и окажется катализатором привлечения данного существа.
Растерявшийся искатель приключений не нашёлся, что сказать. Неужто Парацельс всё же снизошёл до того, чтобы поделиться тайнами? Или он просто догадался, что Казума на деле собирается проникнуть в его лабораторию и добиться истины через Баду, прикрываясь озвученной сделкой?
- Видите ли, мой юный друг, у меня есть одна непроверенная теория, основанная на анализе всех задокументированных столкновений с Коллекционером, - верно расценив молчание юноши, «Живодёр» приступил к объяснениям. - И победителей Короля в Жёлтом, и сбежавших от оного объединяет одна занятная деталь – кто-то из группы обязательно являлся обладателем очень редкого сокровища, именуемого за его форму просто «Трапецоэдром». За исключением явно чужеродного происхождения, каких-либо особенных свойств у этого драгоценного камня установить до сих пор не удалось, что, однако, не мешает алхимикам и чародеям скупать его за солидные деньги для опытов, равно как и ювелирам…
- Простите, что перебиваю, док, но эта ваша теория разбивается о простой факт: ни у меня, ни у моих соратниц никакого «Трапецоэдра» не было, и даже в глаза ничего подобного не ви… - Казума резко осёкся и задрожал, пробранный внезапно пришедшим воспоминанием о бое в святилище. Вернее, о малозначащих тогда деталях.
…- Трапецоэдр! Моё! – Позабыв обо всём на свете, «Ржавый» вдруг бросился к рассыпанным богатствам, тяня загребущие руки к крупному многогранному кристаллу чёрного цвета, переливавшемуся в свете факела поистине звёздным сиянием...
…девушка сопротивлялась с куда меньшим рвением, а стонала заметно громче, когда рыцарь безо всякого рыцарского почтения ломал об неё резные стулья, водил лицом по монетам, хватал со спины за живот и бросал через себя прямо на каменные плиты, яростно крича что-то про разбитый трапецоэдр…
- …сэр Рейнальд исполнен многих достоинств, однако страдает от патологического влечения к присвоению имущества, - неодобрительно поведал «клюворылый», в очередной раз проигнорировав поведение юноши. - Несмотря на то, что Трапецоэдр оказался повреждён, он по-прежнему представлял немалую ценность, и потому господин танкредианец решился тайно присвоить себе останки сего сокровища. Меня подобные редкости больше не занимали, поэтому я не стал указывать господину Дисмасу на предмет кражи – не хотелось создавать очередной конфликт на эту тему.
- Всё равно странно – почему тогда черепоголовый только ломал мозги мне одному, а не выходил на бой, как с теми, кого вы описывали? Трусил, что ли? – хмыкнул Казума и уже собрался сострить ещё, как избирательная память подкинула ещё воспоминаний. Он вспомнил полуночный рассказ Альхазреда и Бигби об их столкновении с желтушным ублюдком после разделения отряда. Отчего-то то событие прибавило юноше настроения – похоже, Коллекционер в самом деле опасался биться против толпы, значит, всесильным и неуязвимым он не был! – А вы не знаете, у профессора или перевёртыша из группы Одри при себе имелся этот камень?
- К сожалению, я не могу точно ответить на этот вопрос, так как не нахожусь в товарищеских отношениях с господином оккультистом, не в последнюю очередь из-за его обширных знаний и вытекающего из этого недоверия к окружающим, из-за чего и притворяется сумасшедшим, хотя я не исключаю, что это лишь форма психологической самозащиты, - с прорезавшимся пренебрежением в голосе соизволил ответил дурдок. - Так или иначе, на все мои попытки начать серьёзный диалог и объединить усилия ради изучения проблемы Гамлета профессор Альхазред отвечал уже знакомым вам паясничеством. Однако же я допускаю, что он может обладать Трапецоэдром, учитывая… деятельность господина оккультиста и теоретические свойства камня.
- Вы же только что говорили, что не знаете, для чего годится эта диковина, - отметил будущий герой эпохи, причём не из любопытства, а из самого участливого интереса. Казума уже желал не столько убедиться в искренности «Живодёра», сколько приблизиться к заветной возможности, на которую намекал этот мутный докторюга.
- Верно, не знаю, но простор для предположений не так велик, как может показаться. Намёком на то служит тот факт, что все побеждавшие Коллекционера находили в его исчезающих останках сразу несколько Трапецоэдров. Учитывая, что по многим признакам данный монстр обитает в иной реальности, как некоторые виды духов и демонов, а также территориальную исключительность пресловутых камней, можно предположить, что сии сокровища являются маяком и якорем для Короля в Жёлтом, позволяя ему приходить и оставаться в нашем мире, - убеждённо заявил Парацельс, словно уже отмёл все остальные версии. - Теоретическое свойство ослаблять границу между реальностями может объяснить необычайно сильные и искусные способности господина оккультиста в области призывов…
- А что мешало вам всё это проверить, док? Алоглазый старик что, один призыватель на весь Гамлет, что ли? Вон, у нас в Акселе чернокнижником был каждый десятый, - не столько проворчал, сколько возмутился Казума, всё больше загораясь напрашивающейся идеей. Однако присущий ему скептицизм заставлял удостовериться в надёжности «предприятия». – И вообще, раз по вашему мнению эти камешки для Коллекционера как окна, через которые можно проникнуть, то почему он не занимается вылазками при каждом удобном случае? Эта скотина же запросто могла столько алхимиков, колдунов и ювелиров извести, не говоря уже о нас во время боя с Лапишем или с грибными зомби! Ни за что не поверю в благородство такой твари!
- Коллекционер, как вы успели убедиться, одержим увлечением немного более зловещим, чем сбор безвредных безделушек. Полагаю, этому существу нет дела до обычных людей, будь то алхимики, колдуны и ювелиры, да и далеко не каждый искатель приключений, находивший Трапецоэдр, сталкивался с вашим «знакомым». Ваш собеседник как раз из их числа, - По ровному тону дурдока было невозможно понять, разочарован он этим фактом или наоборот, обрадован. - Не представляю, чем такой юноша как вы, господин Сато Казума, мог заинтересовать Короля в Жёлтом, но, вероятно, причина, по которой монстр не мог явить себя в физической форме, заключалась в повреждённом состоянии Трапецоэдра сэра Рейнальда. Не исключено, что и Трапецоэдр профессора Альхазреда утратил свою целостность после его столкновения с Коллекционером. Если, разумеется, таковой у него имеется…
- «Если, не исключено, вероятно, полагаю…» – вы вообще хоть в чём-то уверены, док? – пробурчал юноша, взглянув на собеседника с осуждением. - Что вы за учёный, если строите теории одну за другой, но до сих пор ни одной не проверили? В Гамлете есть цельные Трапецоэдры, есть живые победители Коллекционера, за которыми этот ублюдок выползал из своей потусторонней дыры – что вам мешало организовать эксперимент со всей той поддержкой, что вам оказывает лорд Шекспир?
- Вы, вероятно, удивитесь, но я напомню, что оккультные науки за исключением алхимии находятся вне моей компетенции. Я занят более перспективными исследованиями, так как желаю устранить саму болезнь, а не отдельные симптомы, - заявил со знакомым самодовольством Парацельс; Казума уже приготовился к очередной кичливой тираде, но «клюворылый», к его удивлению, не стал заострять на себе много внимания. - Мне удалось добиться определённых успехов, но с вашей помощью, господин Сато Казума, я верю, что удастся совершить самый настоящий прорыв.
- Дайте угадаю, док – вы хотите, чтобы я приманил Коллекционера прямо в вашу лабораторию, чтобы вы могли поймать его и ставить свои эксперименты? – спросил в лоб молодой авантюрист, и через некоторое время дурдок, вопреки ожиданию, не кивнул, а покачал головой. Как показалось юноше, с тоской.
- Идея привлекательна, но, к сожалению, я не обладаю должными инструментами для удержания и содержания столь опасного существа. К тому же после происшествия со Звучным Пророком лорд Шекспир запретил приводить в Гамлет монструозных особей в живом или дееспособном состоянии, - пожаловался Парацельс, вызывая у будущего героя эпохи мурашки и невольную симпатию к Калибану и его мудрому решению. – Поэтому если в моей лаборатории неожиданно появится, скажем, печально известный Коллекционер, то я буду обязан принять все меры к его устранению. Например, заманив в ловушку и применив на нём экспериментальный образец моего нового ядовитого газа, который в теории может уничтожить всех обитателей Темнейшего Подземелья.
– В чём подвох? Вы затею с ловушкой явно не на ходу придумали, так почему до меня не привлекли к участию других выживших искателей приключений? Хотя бы вашего товарища Дисмаса, - допытывался Казума, хотя ответ и так лежал на поверхности. – Что, не смогли продумать спасительной лазейки из неё?
- Дело не в отсутствии выхода, а в отсутствии людей, точнее, желания у них. Господин Дисмас, к сожалению, испытывает ужас перед данным существом, что вы наверняка уже успели заметить, - с явным неодобрением подтвердил очевидное соратник разбойника. - Что касается других людей, встречавшихся с Коллекционером и даже побеждавших его, то у меня нет уверенности, что среди них выжили те, кто интересен Королю в Жёлтом – в своих дальнейших походах по Гамлету эти искатели приключений больше с подобным монстром не пересекались. Или, по крайней мере, о том не рассказывали.
- Как же вам повезло, док, что я и вожделенный объект желтушного ублюдка, и жажду затолкать его пламенную черепушку прямо в тазобедренный сустав! – не столько язвительно, сколько самоиронично воскликнул будущий герой эпохи, почти смакуя своё нездоровое возбуждение.
Вместо страха он ощущал азарт, а остатки недоверия ломались под тяжестью мрачной решимости и злого веселья. Нащупав нитку, способную вывести его к любимой богине, Избранник Эрис был готов вцепиться неё зубами, но забитый дух бывшего хикки и классовая чуйка из последних, отчаянных сил удерживали юношу от опрометчивого шага.
- Правильнее будет сказать «в тазовый пояс». Нам в самом деле выпадает уникальная возможность, мой юный друг: вам - свершить месть, мне – испытать, простите за лирику, «антивирус» на «патогене». Возможно, я даже смогу изучить останки Коллекционера, пока те не исчезнут. Если повезёт, - добавил Парацельс таким тоном, что Казума сразу понял, что «везение» относится вовсе не к шансу исследовать тушку проклятой твари. – Прежде, чем соглашаться на этот эксперимент, господин Сато Казума, оцените угрозу ещё раз – не со стороны газа, а в лице Короля в Жёлтом. Это всё же очень серьёзный противник даже для опытных групп, а приводить в мою лабораторию большой отряд рискованно: власти могут заподозрить и нанести визит в самый неподходящий момент.
- И поэтому вы делитесь со мной столь мутными историями вслух прямо на улице, где никто и не подумает подслушивать доктора с сомнительной репутацией и залётного искателя приключений, - ядовито усмехнулся Казума, в очередной раз убедившись, что ум не равно мудрость. Впрочем, молодой авантюрист за всё время диалога так и не заметил, чтобы хоть кто-то проявлял к ним интерес. Стражники, и те будто сквозь землю провалились. – Я вашу затею понял, надо собрать «отряд самоубийц», причём таких, чтобы о них гарантированно самоубилась сама вражина. Так что мои девчата сразу отметаются – у них, в отличие от меня, сюжетной брони, в смысле, интереса со стороны Коллекционера нет. Убьёт и не заметит.
- Как ни прискорбно, я тоже не могу привлечь своих соратников, и я имею в виду не только господина Дисмаса – господа церковники согласятся биться с любым злом, но никогда не станут отмалчиваться о своих делах, если их спросят старшие по сану, особенно если это будет Его Высокопреподобие Игнатий, - задумчиво пояснил «клюворылый», после колкого замечания юноши заметно снизив голос. – Проще и надёжнее всего было бы нанять группу госпожи Одри – это сильные и опытные искатели приключений, страха перед Коллекционером не испытывают, а ещё, что не менее важно, не имеют обязательств перед властями или церковью. К сожалению, психическое состояние группы в настоящий момент весьма плачевно, и я затрудняюсь ответить, когда это изменится.
- Насколько я слышал, профессор Альхазред вполне здоров, работоспособен и даже адекватен, насколько это к нему применимо. Откровенно говоря, он мне не нравится, но знаете, для боя с Коллекционером я бы взял старика в первую очередь. В конце концов, кому как не оккультисту справляться с чертовщиной, - Пример Парацельса оказался заразителен, и Казума тоже погрузился в размышления, да ещё с азартом стратега, составляющего план битвы. – А что если ещё подключить к делу тех, кто уже побеждал желтушного ублюдка? Их ведь немного, и они как раз знают, как валить скотину.
- Это хорошая идея, хотя и среди них подойдут не все. В частности, придётся отказаться от помощи сэра Балдуина, прокажённого рыцаря-люмината. Лучшими из доступных кандидатур я считаю господина Тардиффа и госпожу Миссандею - дуэт наёмников, известный как «Смертоуказатели», пожалуй, самый эффективный в Гамлете. Любопытно, но они оба как раз находятся здесь, на Гильденштернской Заставе; возможно, что вы их даже видели, - После этих слов юноша вдруг вспомнил «железную» парочку на террасе трактира. На то не было никаких предпосылок, но почему-то Казуме представилось, что речь шла именно о них. – Но, чтобы обеспечить эксперименту максимальный успех, я считаю нужным обратиться к знаменитому герою Гамлета, единственному, кому удалось вернуться из Темнейшего Подземелья – господину Бубенцу. При всей своей... эксцентричности, этот бард – лучший из героев в провинции, некоторые впечатлительные умы даже называют его Избранником некоего божества, «ниспосланным к нам на помощь».
- Боюсь представить, в какую сумму обойдётся такая «команда-А», - проворчал бывший хикки, вспоминая о другом критическом вопросе. - С Альхазредом, допустим, я ещё смогу договориться через Мегумин, благо, «Алые Демоны» чуть ли не в семейных отношениях. Но вот соблазнять наёмников придётся уже вам, док. Нет, я не намекаю на Баду, я указываю на вашу финансовую поддержку со стороны лорда Шекспира.
- Она не настолько существенна, как считает большинство. Если бы ваша подруга-аквианка сохранила голову Сирены, это позволило бы основательно облегчить сбор нужной платы, - с недовольством отметил Парацельс, в чьих словах нельзя было не ощутить былой обиды за утерю «образцы». – Но, возможно, мне ещё удастся прийти к соглашению со «Смертоуказателями» за доступную цену. Кроме того, из-за состояния господина Дисмаса и членов отряда госпожи Одри, мне придётся остаться в Гильденштерне на некоторое время, поэтому вам предстоит самостоятельно отыскать господина Бубенца и узнать его условия для участия.
- Допустим, узнаю. Как мне в таком случае вас найти? Ну или хотя бы просто связаться? – поразмыслив, осведомился юноша, отсекая последние сомнения. Да, от дурдока можно было ждать чего угодно, особенно в его собственной лаборатории. Но теперь Казума был почти уверен, что в оную «клюворылый» зазывает его вовсе не из желания радикально оборвать «отношения» молодого авантюриста с Баду. Не к чему докторюге усложнять то, что решается так просто.
- Оставьте послание трактирщику в таверне «Красный крюк». Господин Сейдем даст вам знать при первой удобной возможности, когда я окажусь в городе и где со мной встретиться. Ради соблюдения тайны вам стоит показать ему, что желаете видеть не столько меня, сколько мою ученицу, - поколебавшись, добавил Парацельс, после чего вдруг молча уставился на собеседника. Будущему герою эпохи вновь стало не по себе от незримого взгляда стеклянных глазниц, и едва не подпрыгнул, когда дурдок внезапно протянул ему руку, сжимавшую «Зелье Судьбы». – Надеюсь, мне не нужно напоминать вам, господин Сато Казума, что я жду, чтобы вы до конца эксперимента общались с Баду как можно меньше и только по делу? И чтобы после оного не предпринимали никаких попыток ответить на порывы этой девушки?
- Док, я, может, и нажирался в храмах до отключки, но это не значит, что мне плевать на своё слово. Я договорённости уважаю, и выброшу вашу ученицу из головы сразу, как выбью из Коллекционера всю правду о моей богине, - решительно заявил Казума, принимая «откуп» так, будто совершал закрепляющее рукопожатие. Пожалуй, имеет смысл и ему сделать символичный жест – псарь бы одобрил, да и Катарина тоже. Всё равно он в одиночку пить касеру не станет, с соратницами тем более, а так пусть хоть медичка угостится.
Едва вытянув фляжку с крылатым котом, молодой авантюрист обратил внимание на внезапно возникший яркий блик на стальной поверхности. Не успев ничего сообразить, Казума обнаружил, что всё вокруг вдруг резко посветлело, как если бы рядом взвился огромный костёр. Неужели рассвет? Так рано?
Нет, это было не солнце – никогда бывший хикки ещё не видел, чтобы светило окрашивало землю в столь алые тона. Донёсшиеся до уха гул и трескучий раскат грома оказались для Казумы столь же неожиданны, сколько и знакомы. И оттого он впал в панический ужас, даже до того, как повернул голову и узрел привычную картину, поверить в которую сейчас было невозможно.
Над площадью с пировавшими фульгатами, теремом и церковью громоздилась башня из колец магической энергии, исписанных жуткими, кроваво-красными сигилами. Гроздья молний били из одного колдовского круга в другой, наращивая мощь с каждой пройденной вехой. Небесная высь разрывалась подобно рушащемуся потолку, но самое худшее ждало впереди – когда через разлом между мирами пронесётся безжалостная, всеуничтожающая волна Взрывной Магии.
Ослепительная вспышка – и Казума, от неверия неспособный ни пошевелиться, ни отвести взгляда, воочию видит поток бешеного пламени, стремительно ниспадающий на обречённую землю. Очередная вспышка, несравнимо ярче первой – и по ушам бьёт сводящий с ума грохот, порождая поистине суеверный ужас перед апокалиптической мощью стихии.
Взрыв был не близок, потому Казума и смог устоять перед ударной волной. Как и доктор, возможно, из-за того, что юноша, сам того не заметив, прикрыл хрупкую девицу собой. Размышлять о том, почему он это совершил и почему вновь начал видеть на месте Парацельса его ученицу, не было никакой возможности. Будущий герой эпохи был в полнейшем охерении.
Его рот двигался, пытаясь придать мыслям хоть какое-то воплощение, но ничего, кроме мычания, выдавить не выходило. Глядя на густые клубы дыма, Казума отчаянно пытался понять, что произошло. Нет, не что – почему.
Мегумин ни за что бы не стала такого делать, даже напившись, даже в ярости, да хоть под угрозой смерти. Там же люди, там столько людей, ничего не ожидавших, ни к чему не готовых… Мегумин, Даркнесс, Аква, Катарина и фульгаты… по ним же всем прямым ударом!..
Казума не представлял, сколько он и дурдок так простояли, молча пялясь на пылающее зарево. Вскоре юноша начал различать крики, исполненные ужаса… и ярости. И сквозь них прорывались громкие трескучие хлопки и металлический лязг – где-то шла пальба и рубка! Совсем рядом!
На улицы, ещё освещённые алыми отблесками гаснущего небесного разлома, вышли люди, множество людей; не всполошённые селяне – рослые и вооружённые воины без всяких отличительных знаков. Один из них, вышедший прямо из «Феникса и голубки», взирал прямо на застывшую парочку.
Обнаружив, что на него смотрят, он поднял руки, и его пальцы окутало волшебное свечение, из-за чего юноша сумел разглядеть лицо верзилы – носатое, обветренное, с татуировкой акулы на мощной шее. Где-то Казума его уже видел, и совсем недавно…
- Белтайн! – пророкотал нежданный враг, в котором молодой авантюрист опознал трактирного повара, после чего с его бугристых рук сорвался клокочущий шар огня и устремился к искателям приключений. – Смерть рабам Тьмы!