Победитель дракона, или Богиня благословляет это Темнейшее Подземелье.

      И вновь тело Казумы среагировало раньше разума. Пока мозг судорожно пытался переварить весь начавшийся сюрреализм, ноги юноши сработали как пружины. Задним числом бывший хикки отметил, что он решительно схватил Парацельса за предплечья и утянул с собой в так удачно вырытую «могилу». И донельзя вовремя.       Призванное пламя обрушилось на землю подобно фугасу, оглушительному и выжигающему. Но, к счастью, поток огня не растёкся напалмом по округе, а лишь распустился цветком ввысь, окатив яму жаром, но и только. Впору было сдуреть от радости, если бы не страх.       Бравого малого, схлестнувшегося с беззащитным доктором пять минут назад, потеснил старый знакомый трус, отчаянно запросившийся обратно под спасительные крылья соратниц. Но затем истерика сменилась фрустрацией от осознания, что подруги могли сгинуть под прямым ударом Взрывной магии!       От того, чтобы не захлебнуться вымораживающей паникой, Казуму, как ни ожидаемо, спас дурдок. Вернее, его ученица и не самым типичным образом: услышав вырвавшийся болезненный стон, звучавший слишком женственно даже через маску, будущий герой эпохи инстинктивно забыл про себя.       - Цела?.. Целы? – неуклюже спросил Казума, осторожно елозя, чтобы разглядеть доктора и лишний раз не задеть девицу. Не из смущения – она могла при падении получить травму, и усугублять положение явно не стоило. Да и склянки с химикатами могли разбиться. – Ничего опасного не побилось?       - Нет, всё в порядке, спасибо, - Услышав почти спокойную вежливость, Казума неожиданно для себя слегка расстроился – в такой ситуации Баду бы не стала снисходить до благодарностей, а значит, это всё ещё был Парацельс. – Вы видели этого человека? Мне показалось, или это был подёнщик госпожи Корделии? Эдгар? Эдвард? Простите, забыл, как его…       - Да в рот его! Бежать можете? – давая волю злости, резко оборвал дурдока юноша. Всю накатившую было усталость как ножом отсекло, кровь прилила к голове и бурлила, как пар под крышкой. Чтобы здраво и бесстрашно мыслить, придётся сбрасывать излишки.       - Могу, но куда? Вы уже придумали план? – от неуместно скептического тона «Живодёра» Казуме до боли захотелось настучать тому по клюву. Он бы и настучал, если бы молодого авантюриста не отвлёк внезапный разноголосый вой, словно множество людей возомнили себя волками в полнолуние. – Банда Ввулфа, наверняка они, хотя такое им не присуще. Должно быть, местные прятали их у себя; вот почему все стражники исчезли… Хитро, почти в стиле Культа Змеи…       - Мой план – выбраться из этой дыры туда, где можно спокойно думать! – огрызнулся Казума, осторожно выглядывая из «могилы». Происходящее ему не нравилось настолько, что для геройства в стиле семейки Джостаров ему бы и десяти колец на обеих руках не хватило.       Взявшиеся в буквальном смысле из ниоткуда разбойники, насколько молодой авантюрист мог судить, двигались в сторону холма. Надо полагать, добивать выживших. Однако что-то явно пошло не так: уверенно и вызывающе шедшие воины вдруг рассыпались по улицам и прижались к стенам и изгородям. Оставшиеся на дорогах тела раненных и убитых были красноречивее любых слов – бандиты попали под огонь. Под шквальный огонь, судя по количеству подстреленных. Будто в засаду угодили.       На секунду бывшему хикки даже показалось, что он заметил чьи-то силуэты на крышах домов, но вглядываться не было никакого времени – треклятый повар-предатель, а скорее просто засланный диверсант, пропажей искателей приключений не удовлетворился. Разведя руки в сторону, готовый сотворить очередной пас руками для жаркого колдунства, верзила приближался к яме широкими шагами. Бежать на виду этого пироманьяка было рискованно, оставаться же значило остаться в «могиле» навсегда.       - Док, у вас дымовые или светошумовые приблуды есть? Хоть что-нибудь, чтобы отвлечь этого урода и свалить! – стараясь подавить дрожь и мольбу в голосе, с призывом обратился Казума к товарищу по несчастью. В одиночку юноша, скорее всего, сбежал бы, но навряд ли стоило ждать от «чернохалатной» той же ловкости. «Живодёра» бывший хикки, может, и бросил бы, но Баду – ни за что. Иные поступки и впрямь убивают человека не хуже мечей и клыков.       - Не могу сказать – снаряжение собирала моя ученица, а я не стал досконально изучать содержимое, простите, - растерянно пробормотал «клюворылый», бросившись лихорадочно проверять подсумки. От вспышки отчаяния и раздражения будущий герой эпохи чуть не взвыл в тон разбойникам, испытывая горячее желание применить «Скрытность» и пуститься наутёк. – Вот, кажется, это оно. При резком контакте с кислородом должна произойти…       - Да насрать! По команде подрываем жопы и бежим за мной! – Бугристый мужик был совсем рядом, буквально пять шагов и всё, шашлык подан! В порыве поджимающего страха юноша буквально вырвал из руки доктора какой-то круглый флакон с вязкой жижей и, глубоко вдохнув, выставился из «окопа» с решимостью самурая. Или камикадзе. – Банзай, ублюдок!       Боевой клич был явно лишним, как и сила броска, пославшего спасительную «флешку» дальше нацеленной зоны. Впрочем, это было даже лучше: флакон теперь метил прямо в лицо подонку-подёнщику. Тот, к несчастью, либо тоже обладал «Ночным зрением», либо хорошо видел в темноте, и заметил подлетавший «снаряд». Однако вместо того, чтобы поймать стеклотару на лету, пиромант ударил её наотмашь. И с треском разбил.       Но не успел Казума воздать хвалу Эрис, как запоздало осознал, что… ничего не случилось. Ни дыма, ни вспышки, ни ожогов, ни спазмов, ни даже долбанной чесотки! Жижа обдала верзилу, но не причинила тому ни малейшего вреда! Подонок просто с брезгливостью отряхнул руку и наставил её на обмершего юношу.       - Слахтайн, – небрежно произнёс засланный чужак, соорудив из пальцев замысловатую фигуру, напоминавшую известный нецензурный жест. Возможно, ещё и поэтому Казума понял, всеми инстинктами понял, что через несколько секунд ему наступит бесповоротный конец. Всего несколько секунд на хоть какой-то ход!       - ТВОЮ МАААТЬ!!! – неистово заорал молодой авантюрист, обращаясь не столько к противнику, сколько к подсунувшему свинью дурдоку. Оставалось только запустить в огнемётчика родной «Чунчунмару», а после, выиграв ещё чуточку заветных секунд, ободрать сволочного Парацельса и забросать верзилу всем, что есть у «клюворылого», вплоть до маски. Хоть что-то, да должно помочь!       Но едва будущий герой эпохи схватился за рукоять вакидзаси, как кисть пироманта вспыхнула знакомым пламенем и… тот внезапно перебросился на всю руку, голову и часть корпуса! Бандит заорал от боли и бросился в ужасе сперва бить себя по телу, а затем и кататься по земле. Но огонь и не думал слабеть – какая бы дрянь не хранилась в том разбитом флаконе, а горела она мощно и долго, будто смола.       Некоторое время Казума как зачарованный тупо смотрел на вопящего безумца, и лишь когда заметил краем глаза привставшего доктора, с матом на устах и в мыслях опомнился. Кроме предательского подёнщика врагов поблизости не было, можно бежать! Нет, нужно!       - Рвём когти, док! – со злой радостью прирыкнул на «Живодёра» Казума, выскочив из «могилы» и помогая из той выбраться дурдоку. - Споткнёшься хоть раз – побежишь без своей шинели, в одних панталонах!       - Ещё раз, куда мы бежим? Банда Ввулфа наверняка взяла под контроль все подступы к Гильденштерну, - Парацельс, похоже, так и не понял, что рискует нарваться на взбучку, хотя в его словах резона было хоть отбавляй.       В самом деле, где в этом кровавом хаосе есть спокойная гавань? Завалиться в любой из крестьянских домов? Тех самых крестьян, которые по подозрению «клюворылого» и пустили сюда головорезов? С тем же успехом можно было заявиться в трактир, из которого вышла часть этой воющей кодлы.       Скользнув взглядом по «Фениксу и голубке», Казума нервно сглотнул, ощутив внезапный тошнотворный ком в горле. Неужто госпожа Корделия была в этом замешана? Да даже если нет, её подёнщик, готовивший пир для фульгатов, запросто мог сыпануть в еду отравы. И Казума её уплетал за оба уха!       Конечно, за такой долгий срок яд бы уже наверняка подействовал, но вновь подстёгнутый страхом рассудок с трудом мог адекватно работать. Перед глазами предстала ужасающая картина: заставленные смертью столы вокруг костров, корчащие на скамьях и земле тела «Закатных тварей», Катарины и подруг… и ниспадающий на них столп света и огня, раскалывающий саму земную твердь. А затем – толпы подлых ублюдков, методично вырезающие тех, кому повезло уцелеть. Кошмарное, злое, омерзительное зрелище.       От внезапной паники Казуму спас резкий пронзительный звук, в котором молодой авантюрист опознал лошадиное ржание. И в тот же миг его озарило – конюшня! Там ведь тоже были фульгаты! Хотя разбойники наверняка взялись и за них, но если оставаться и сражаться, то лучше помочь Балажу и его товарищам, чем в два рыла прорываться к холму, где одним богам известно, что творится.       К тому же в конюшне имелись, как ни банально, кони. Всадник из Казумы был никакой, но для того, чтобы сесть в седло и удержаться в нём, ему Ловкости хватит, благо, не впервой. За Парацельса бывший хикки ручаться уже не мог, но если в самом деле придётся драпать, то лучше верхом. Может, на подступах и есть охрана, может, даже и конная, но во время облавы скорость важнее скрытности. Во всяком случае, пока не вырвешься из окружения.       - В конюшню! Живо! – не терпящим спора тоном прикрикнул молодой авантюрист, хватая доктора за руку и буквально поволоча за собой – не потому, что тот упирался, просто не мог так же быстро бежать. – Пригнись и петляй, а то подстрелят ещё!       В рванувших с места искателей приключений никто пока не стрелял, но лишней эта мера предосторожности быть не могла. Немного успокаивал Казуму и тот факт, что «Живодёр» не стал с ним препираться насчёт выбора – либо тоже счёл его разумным, либо женским подсознанием доверился юноше, взявшему на себя бремя лидера. Бывшему хикки хотелось верить в последнее.       Конюшня примыкала прямо к трактиру, но была довольно протяжённой; чтобы добраться до входа, предстояло преодолеть не меньше полусотни шагов вдоль боковой стены. Раздававшиеся изнутри звуки сражения одновременно тревожили и обнадёживали – кого-то ещё можно было спасти и вместе пережить это безумие.       Едва юноша подумал о тех, с кем им придётся столкнуться, как из-за угла здания выскочили трое мужиков в стеганках и бежево-красных накидках. Похожими щеголяли и стражники… нет, это и были стражники! Те самые, из трактира!       - …коней пожалей! Такие красавцы дороже людей будут! Поджигать он вздумал! – возмущённо бурчал более не куривший старик, ведя троицу прямо на несшихся искателей приключений. Видимо, слабое зрение мешало ему разглядеть две фигуры в полумраке, ещё можно было свернуть и нырнуть в ночь. Хотя с живым вопящим кострищем за спиной это будет проблематично. – Залезем через крышу, зажмём этих поганых наёмников со спины…       - Оуайн, там! – К несчастью беглецов, товарищ старика, нервный поседевший мужичок, сразу ткнул факелом в сторону бывшего хикки и дурдока. Надежду на то, что стражник обратил внимание лишь на самовозгоревшегося верзилу, порушило удивление и злорадство в голосе молодца. – Да это же та шизанутая! И какой-то придурок в маске!       - Так везти не может; сам Люмен хочет, чтобы мы извели эту богомерзкую погань! – сплюнув, прохрипел третий мужик, перехватывая дубинку обеими руками. От проступившей на его угловатом лице искренней ненависти душа сама просилась в пятки.       - Нам с «кошачьими отродьями» в конюшне надо покончить, парни! Нечего за мелкой шелупонью бегать, они не наша забота! – попытался воззвать к товарищам старый Оуайн, но «ненавистник» уже рванул в безоглядную атаку, а через пару секунд к нему присоединился и молодой боец. Старику оставалось только ругаться вслед. – Да чтоб вас, идиотов! Вконец озверели!       - За Гамлет! Бей Шекспировских приживал! – Встречать мечом эту пару психов у Казумы не было никакого желания, но выхода не было – со стороны трактира на вопли горящего пироманьяка уже сбежались новые разбойники. Можно, конечно, попробовать взбежать по бочкам, телегам и прочему уличному хламу на крышу, но у девицы такое уж точно не получится…       - Друг мой, мне нужен огонь, срочно! – едва Казума подумал про Баду, как его тут же дёрнул к себе дурдок. В руке тот держал целый подсумок, из которого торчало нечто, подозрительно смахивавшее на фитиль. – Это точно должно помочь, уверяю!       - «Искра»! – Молодой авантюрист не стал тратить времени ни на расспросы, ни на разглядывание. Доверившись чистой интуиции, юноша выдал из пальца язычок пламени, и кончик верёвки вспыхнул искрящимся факелом. Не теряя ни секунды Парацельс резким замахом запустил подсумок в воздух над стражниками.       Только сейчас Казума задним числом отметил, что фитиль был слишком уж коротким, и теперь понимал почему: взорвавшись с глухим хлопком, будто бумажный пакет, разлетевшийся в клочья подсумок окутал пробегавших людей яркими снопами дымящейся, золотисто-зелёной пыли. Очередная непонятная бурда «Живодёра» задела всех, а «ненавистник» и вовсе пробежал через самый эпицентр. И в отличие от прошлого раза, этот химикат дал эффект сразу, и эффект впечатляющий.       Старик Оуайн и его молодой сослуживец, Готспер, как помнил Казума, резко закашлялись и бросились прочь из зоны поражения, а вот их оставшийся безвестным товарищ внезапно замедлил бег и скорчил до жути комичную рожу. Раскрыв подёргивающийся рот, он будто пытался вобрать в себя весь воздух, как перед чихом. И, в конце концов, чихнул. Разорвав себе щёки до ушей, вывалив язык из вскрывшейся глотки и потеряв лопнувшие глаза.       Это было настолько мерзкое и кошмарное зрелище, что будущий герой эпохи замер в оцепенении, борясь с подкатившей тошнотой и суеверным ужасом. Ступор чуть не стоил ему жизни – стражники из-за спазмов страшной гибели товарища не увидели, а убийственная дрянь не настолько их поразила, чтобы лишить воли и возможности сражаться. По крайней мере, Готспера.       Обитая железом дубинка летела сверху вниз, будто молот на наковальню. Принимать её на вакидзаси было крайне неразумно, а перерубить едва ли представлялось возможным. Но обо всём этот Казума думал уже задним числом, когда тело начало действовать само, подчиняясь классовой интуиции и рефлексам.       Рывок вперёд, поднимая над собой левую руку, плотно обмотавшуюся полой плаща. Толстая ткань смягчает удар, а крутой угол, по которому вынуждена уйти дубинка, уберегает кости от перелома. Просто удивительно, что Казуме дался этот приём, так внезапно и своевременно вспомненный из той книжки по дворянскому этикету, из раздела про дуэли.       Одновременно на автомате бьёт вторая рука, метя клинком в незащищённое горло. Но то ли из-за перенапряжения, то ли мужик ждал чего-то подобного, то ли вообще всё случайно произошло, но «Чунчунмару» вместо того, чтобы пронзить плоть, угождает прямо в железное покрытие шлема! Непригодный для пробития брони вакидзаси бессильно уходит в сторону, будто нелепо копируя дубинку стражника.       Готспер же среагировал почти мгновенно, вцепившись свободной рукой в запястье Казумы, лишая всякой возможности продолжить атаку. По крайней мере, мечом. Продолжая прикрывать макушку импровизированным «щитом», молодой авантюрист бросился со всей отчаянностью пинать и топтаться по ногам противника. Однако физическая разница была не в пользу бывшего хикки, и озлобленный молодец, презрев боль, вдруг обрушил на Казуму свой укрытый шлемом лоб.       Железка не расквасила лицо юноше только потому, что тот успел в последний момент опустить голову, но сознание Казума не потерял разве что чудом. Из-за ошеломляющей боли на пару секунд всё вокруг посветлело, как на солнце, но лишь затем, чтобы кануть в пучину мрака. «Ночное зрение» было развеяно самым прямолинейным способом, но, что хуже, будущий герой эпохи буквально обмяк. Держаться против стражника внезапно не осталось никаких сил.       - Ты?! Ты! Оруженосец рыцарши! – неожиданно воскликнул Готспер, едва занеся дубинку для нового удара. Похоже, стражник сбил своей башкой шляпу с маской, а может, просто узнал неприкрытые черты лица. В любом случае, открытие привело его не столько в удивление, сколько в возмущённую ярость. – И такие как ты ещё зовут себя «щитом нашим»?! Да ты себя защитить не способен, дворяшка шелуфхшшш!..       Казума мог воспользоваться замешательством поганца, разбив нос свободной рукой или развернув «Чунчунмару» в кисти обратным хватом и полоснуть лезвием по запястью стражника или ткнув острием в локоть. Но обо всём этом пришибленный юноша подумал слишком поздно, задним числом, когда на его глазах Готспер внезапно захрипел и, отпустив искателя приключений и выронив оружие, потянулся руками к горлу.       - Господин Сато, вы меня слышите? В глазах не двоится? – с неподдельным участием осведомился возникший за спиной молодца Парацельс, резко, почти профессионально перерезав тому горло и равнодушно отбросив в сторону. В руках дурдока блестел в свете упавших факелов тот самый жуткий волнообразный кинжал, и вид окровавленного лезвия привёл молодого авантюриста в чувство не хуже нашатыря. Правда, хватило Казуму лишь на то, чтобы качнуть головой. – Вот и хорошо.       Будто утратив к юноше всякий интерес, «Живодёр» спешно направился к оставшемуся из троицы стражников. Старик Оуайн стоял на четвереньках в стороне от места боя, хрипло дыша и надрывно откашливаясь. Сражаться он уже явно не мог, тратить на него время не было никакого смысла, однако у «клюворылого» определённо имелось другое мнение.       - Нет!.. Пожалейте… Ввулф угрожал убить… перебить всю деревню, если мы… если мы не… - слабо и отчаянно взмолился Оуайн, приподняв голову при приближении Парацельса. Намерения последнего были слишком очевидны, даже если Казума того окрикнет, дурдок всё равно пустит в ход своё пыряло. Однако, к искреннему изумлению бросившемуся следом юноши, Парацельс… помог старику подняться и позволил тому повиснуть на плече девицы! – Спасибо… спасибо!.. Благослови вас Люмен…       - Стойте где стоите, господин Сато, ради вашего же здоровья, - сухо бросил оторопевшему Казуме «клюворылый», после чего решительно двинулся в сторону недавней «бомбёжки». Травящая дрянь, насколько мог разглядеть молодой авантюрист, успела осесть. Осесть, но не развеяться.       Парацельсу в его средневековом «противогазе» отрава была явно побоку, а вот несчастный Оуайн, запоздало сообразивший, что происходит, скрючился в самой настоящей агонии. От его мучительных стонов и задыхающегося бульканья, как если бы стражник выплёвывал собственные лёгкие, у Казумы свело живот, и будущий герой эпохи, наконец, не выдержал.       Отблевавшись, бывший хикки немного пришёл в себя и вновь поднял глаза на ужасающе циничное зрелище. Дурдок уже возвращался, бросив ещё подёргивавшееся тело посреди «очага». Воистину «Живодёр» заслуживал своего прозвища и отношения окружающих!       - Вам дальше идти нельзя: концентрация отравляющих веществ всё ещё слишком высока, без защиты глаз и органов дыхания вас ждёт та же участь, может хватить даже крошечной дозы. А лишней маски с фильтрующими травами и маслами у меня нет, простите, - сходу заявил Парацельс, без лишних слов обнажив свой бездушный замысел. Стариком воспользовались как канарейкой в шахте! И возникшие в голосе дурдока извиняющиеся нотки не имели к раскаянию и сожалению никакого отношения. – К сожалению, ветер недостаточно быстро рассеивает препарат до приемлемого уровня опасности, в конюшню придётся идти другим путём…       - Док, ты просто бл*дский ублюдок! – искренне высказал в клювастую рожу Казума, подразумевая как бесчеловечное обращение с Оуайном, так и идиотский косяк с ядрёным ядом. Очередное наглядное доказательство тому, что «умный» не равно «разумный»: тактически ход Парацельса оказался полезен, но в стратегическом смысле погрузил положение искателей приключений в полную жопу.       Распылённая отрава перекрывала проход между конюшней и домами, чтобы добраться до входа внутрь предстояло либо искать обходные улочки, либо продираться через сами жилые здания, либо пытаться пробраться через крышу, как планировали предательские стражники. Каждый из вариантов не являлся чем-то невозможным, однако всё усугубляло одна простая вещь. Точнее, множество, не менее дюжины вещей, то есть, особ.       Разбойники уже сбили пламя с пироманьяка, и пока одни помогали тому подняться, орава прочих полукольцом резво наступала на неудавшихся беглецов, загнавших самих себя в ловушку самым дебильнейшим образом. Мало того, на террасе второго этажа трактира возникло ещё четыре фигуры, вооружённые чем-то, подозрительно смахивавшим на арбалеты. Варианты отпали сами собой – спастись сейчас можно было лишь запрыгнув в ближайшее окно, а до того бежать было не менее…       Внезапный болезненный вопль вновь привлёк внимание было рванувшего Казумы к террасе. Без «Ночного зрения», полагаясь на одни лишь близстоящие факелы, рассмотреть там что-либо в деталях было тяжело, но главное будущему герою эпохи стало понятно почти сразу. Кто-то вышел из гостевых комнат прямо к стрелкам. И сходу начал их убивать.       Первый разбойник и не заметил, как лишился головы. А вот его товарищ перед кончиной успел обернуться и увидеть широченный топор за секунду до того, как тот проломил ему всё лицо и, выйдя, застрял в деревянной подпорке. Третий же стрелок, стоявший несколько поодаль, уж было приготовившийся стрелять по искателям приключений, при первых звуках резни резко переключился на новую цель. Но не успел чужак выстрелить в упор, как незнакомец подскочил к нему одним звериным прыжком и могучим апперкотом сбросил с террасы, разнеся перила.       Рубака, всецело представший в свете факелов повернувшихся к нему разбойников, оказался именно тем, о ком подсознательно подумал Казума: тяжёлая чешуйчатая броня, круглый шлем с полумаской и бармицей – это был тот самый мужик с каменной рожей, которого недавно на том же самом месте так усердно освобождала от железяк подруга. Однако сейчас этот громила стоял во всеоружии, словно и не кувыркался с женщиной пять минут назад в постели! Это что, какая-то Магия Перевооружения?       То, что «броненосец» окажется если не круче, то уж брутальнее Эрзы Скарлет, бывший хикки понял почти сразу. Впечатлению особенно поспособствовал момент, когда последний из оставшихся стрелков, находившийся вне зоны досягаемости топора или кулаков, с диким, обезумевшим от страха воплем спустил тетиву арбалета. Для полёта болта расстояние было практически несущественным, незнакомец едва ли успевал уклониться. Он и не уклонился.       Воин не дрогнул, когда снаряд вонзился ему прямо в грудь, ни вскрика, ни стона, ни единого звука. Он молча уставился на болт и так же молча вытащил его из плоти и брони, будто занозу какую-то. А когда «броненосец» после этого небрежно потянулся за застрявшим топором и резким усилием высвободил его, нервы у горе-арбалетчика, наконец, не выдержали. Разбойник, судорожно лепеча себе что-то под нос, бросился по террасе прочь. Это оказалось роковой ошибкой.       Рубака вдруг бросил вперёд свободную руку, вернее, казавшуюся свободной – вдоль тускло освещённой стены возникло нечто очень длинное и тонкое, а беглец внезапно остановился, будто врезавшись, едва не упав назад. Запоздало Казума сообразил, что за горло разбойника зацепился здоровенный крюк, примотанный к верёвке, коей «броненосец» орудовал как хлыстом, словно возомнив себя Скорпионом. Пожалуй, юноша не удивился бы, услышав сейчас знаменитое «Иди сюда!».       Мужик и в самом деле притянул к себе жертву, но вновь не проронив ни слова, да к тому же проделал ожидаемый приём не самым ожидаемым образом. Незнакомец попросту спрыгнул с террасы, мягко опустившись на землю как на тросе благодаря «противовесу». Оказавшись на земле, «броненосец» резко дёрнул за хлыст, и тот упал следом. Вместе с вырванной головой разбойника.       - У*бки, - негромко бросил мужик, наконец, доказав, что немым не является. Впрочем, никаких эмоций в его голосе не было, что, тем не менее, лишь усиливало эффект сказанного - его лаконичное замечание было исполнено такого убийственного равнодушия, что прозвучало как обвинительный приговор.       Озвучив мысль, рубака будто внезапно утратил интерес к разбойникам и, с размаху опустив топор на затылок скинутого апперкотом стрелка, принялся преспокойно сворачивать свой хлыст обратно в кольцо. И только после этого ошарашенная появлением незнакомца свора пришла в себя и набросилась на одиночку.       Увидев перешедший в атаку сброд Казума тоже очнулся от завороженного и трепетного созерцания «броненосца». Здравый смысл подсказывал, что даже втроём против шести без преимущества неожиданности шансов у искателей приключений будет, мягко говоря, немного. Но интуиция после увиденного придерживалась прямо противоположного мнения, проникнувшись святой верой в мастерство рубаки.       С сомнением глянув на своего сотоварища, молодой авантюрист на миг задумался, стоило ли вовлекать в рукопашную и Баду. Всё же одно дело резать глотки со спины и другое биться лицом к лицу. А забрасывать сражающихся очередной ядрёной-бомбой Казума был категорически против – не хватало ещё обратить против себя и мужскую ипостась Титании.       - Все ставни и двери наглухо закрыты, ни один человек за всё время так и не выглянул наружу. Боюсь представить, как много жителей стали соучастниками всего этого… - бормотал «Живодёр», разглядывая, как оказалось, не только схватку, но и окружение в целом. В этом был смысл, чтобы не упустить нового врага, но уж никак не с целью разбирательства преступления.       - Заходим справа, чтоб самих не окружили, - предупредил дурдока юноша, вновь сматывая плащ в подобие щита. Размышления длились не больше нескольких секунд, увенчавшись очевидным решением кинуться на выручку; прорываться, так вместе и сообща, действуя как один.       Однако искатели приключений опоздали – не успели они пробежать и половины дистанции, как помогать стало незачем. Всё закончилось, и закончилось быстро, красиво и жестоко. Чего и следовало ожидать.       «Броненосец» как ни в чём ни бывало домотал свой хлыст, а затем резко вскинул в сторону нападавших освободившуюся руку. То был не очередной крюк, в свете факелов сверкнули многочисленные металлические отблески, но явно не ножей или сюрикэнов. Чем бы это ни было, оно либо не попало в тела разбойников, либо не смогло их остановить. Так казалось на первый взгляд.       Трое или четверо нападавших неожиданно завопили от боли и существенно замедлили ход, кто-то даже свалился наземь и судорожно пытался стащить с себя сапоги. Похоже, это было нечто вроде макибиси или же «железного чеснока» - маленьких и острющих стальных колючек. Просто идеальное орудие для временного выведения противника из строя: налетишь на такой впотьмах, пропорешь пятку – и забудешь как себя-то звать, не то что о бое.       Затем громила сам бросился в контратаку. Возможно, если бы на него навалились сразу всем скопом, мужик бы и не сладил, но разбив порядок врагов, он предопределил итог схватки, будто собственноручно написав к той сценарий. С ходу вытащив топор из трупа, грозный воин всё с тем же презрительным молчанием и оточенным профессионализмом начал рубить разбойников, будто шеф-повар свинину на кухне.       Каждое движение было быстрым, мощным и безжалостным: топор отсекал руки и головы, крюк уводил клинки в сторону и рвал плоть, а удары ногами и локтями ломали кости. Менее, чем за десять секунд трое из несостоявшихся убийц оказались брутально убиты, а когда «броненосец» одним могучим взмахом разрубил четвёртого на две части, от головы до паха, оставшиеся двое запоздало опомнились и пустились наутёк.       Вернее, пустился один, а другой из-за пробитой ноги мог только пытаться уползти. Его воин добил, раздавив голову мощно опущенной ногой, как тыкву. Да это просто Кратос какой-то, настоящий Бог Войны! И ведь проделал всё это молча, будто совершенно спокойно – можно подумать, он не сражался, а дрова на зиму заготавливал!       Вновь невольно очаровавшись великим и ужасающим мастерством незнакомца, Казума запоздало заметил яркую вспышку в стороне. Подёнщик, Эд или как там его, всё же пережил самовозгорание, и теперь пылал уже от жажды мести. Весь усеянный ожогами, верзила зверски скалился и возводил почернелыми руками новый огненный шар. Будущий герой эпохи мог бы отдать должное упорству и стойкости врага, не убеги у него душа в пятки от вида ненавидящей рожи пироманьяка.       - Белтайн! – с мучительным стоном прорычал предатель, запуская в сторону юноши знакомым жестом огненную стихию. А он как назло посреди чистого поля, ни до ямы добежать, ни за бочки запрыгнуть! Всё, что остаётся, это оттолкнуть медичку подальше и накрыть своим телом – не только из героизма, но и чтоб огонь не дорвался до её кошмарного арсенала. Уж лучше сразу сгореть, чем мучительно разлагаться заживо от немыслимых химикатов.       В мгновение ока повалив девицу и подмяв её под собой, куда плотнее и решительнее, чем в прошлый раз, Казума в страхе и злости сжал зубы, уткнувшись в пропахшую травами и маслами ткань докторского одеяния. Пошлым мыслям в голове места не нашлось, всё вытесняло болезненное ожидание грядущего всепожирающего жара и готовность превозмогать, как достойно мужчины, особенно перед лицом девушки. В буквальном смысле.       Однако огня так и не последовало, и растерявшийся юноша лишь сейчас осознал, что из-за перенапряжения не расслышал, что кто-то совсем рядом истошно вопит. Всё ещё опасаясь получить волну пламени прямо в лицо, молодой авантюрист осторожно приподнялся в локте и повернул голову на шум: оравшим оказался тот самый шестой разбойник. Сбежать ему так и не удалось.       Видимо, «броненосец» вновь воспользовался своим крюком, зацепив беглеца и подставив его аккурат под огненный шар, чем и спас искателей приключений. Засланный диверсант на горящий труп своего товарища, похоже, даже внимания не обратил, всецело сосредоточившись на вмешавшемся незнакомце. Тот же молча глядел в ответ, не пытаясь ни атаковать, ни двигаться. Это была какая-то зрительная, психологическая дуэль.       Казума ждал, что вот-вот раздастся колокольный звон, и начнётся «стрельба»: либо пироманьяк сколдует «Огненную стрелу», либо «броненосец» метнёт топор. Но оба «участника» бывшего хикки несколько удивили: сначала воитель медленно поднял на противника указательный палец, но, вопреки ожиданию юноши, ничего за этим не последовало; верзила, в свою очередь, так же медленно сжал руки вместе, будто держа невидимый меч, и в ту же секунду из кистей в самом деле вырос клинок из пламени.       Последнее Казума ещё мог объяснить тем, что подонок, вероятно, просто экономил ману, чтобы не лишиться сил в решающий момент, но что хотел сказать своим жестом рубака, молодой авантюрист затруднялся ответить. Логично было предположить магический пасс, но на чародея «броненосец» походил как орёл на попугая. Бывший подёнщик, впрочем, ранее тоже.       - Бум, ты мёртв, - лениво произнёс рубака, слегка приподнимая палец, будто ствол после выстрела. Верзила напрягся, описывая клинком дугу, будто готовясь отбить возможный снаряд, однако ничего так и не случилось.       - Де фо шэлбх? Что, шутить… - сплюнув, с презрительным недоумением воскликнул было засланный убийца, но договорить ему не дали.       Нет, он не взорвался фонтаном крови; что-то звонко просвистело, и пироманьяк, резко среагировав на звук, спешно взмахнул мечом, словно защищаясь от удара. Но, очевидно, опоздал: огромный арбалетный болт – даже не болт, целый дротик! – вонзился в голову подонка откуда-то сверху и увлёк за собой, буквально пригвоздив тушу к земле. Эдмунд – отчего-то именно сейчас Казума вдруг вспомнил его имя – был бесповоротно мёртв. Воистину «омае ва»…       - Прощай, м*дила! Передавай привет мамке! – злорадно завопил с террасы чей-то зычный женский голос. Как ни ожидаемо, но это оказалась та самая темнокожая подруга «броненосца», примчавшаяся, наконец, на выручку товарищу. Правда, в отличие от него, так же быстро напялить доспехи не смогла, и теперь бесстыже щеголяла весьма пикантной ночной сорочкой. И огроменным арбалетом, почти баллистой, установленным на перила будто на оружейный станок.       - Рожала там, что ли? - вытерев лезвие о ближайший труп, недовольно прокомментировал рубака появление подруги, даже не взглянув в её сторону. Ту это определённо задело.       - Иди на х*й! Эт у вас, щелкогрызов, всё как пальцы обоссать: запихал шары в железо и пошёл всех пи*дить! А я, бл*дь, дама! Я должна следить за собой! – извергая ругань будто дракон - пламя, крикливо огрызнулась хабалка и пригрозила поднятым болтом. – Ещё раз пи*данёшь про женские сборы, и я затолкаю эту х*йню тебе в хайло через жопу!       - Ну вы даёте! Спасибо за помощь, мы у вас в долгу! – собравшись с силами, благодарственно выдохнул Казума, не без опаски зашагав в сторону боевой парочки, и не только из страха наступить на колючку. Оба пугали его до дрожи, но уж лучше быть у таких львов под боком, чем среди бродячих бешеных псов.       - Эт ты зря, чувак! Мистер Ти должников пи*дец как не любит! – насмешливо отозвалась вульгарная арбалетчица, заряжая свою гротескную гаубицу новым устрашающим снарядом. Крякнув и навалившись на рычаг, взводивший тетиву, матёрая бой-баба вдруг перегнулась через край и уставилась на искателей приключений с подозрительным возбуждением. – О, «каркуша»! Ты чё, в натуре её новый жухарь? Ё*аный псих, уважуха тебе! Ну чё, успел присунуть? Хоть пальчиком поковыряться?       От смущения и возмущения будущий герой эпохи потерял дар речи. Суккубы из заведения эротических грёз в Акселе – и те не были такими пошлыми и беспардонными (а говоря начистоту, и вовсе бы дали фору иным светским дамам). Да, эта женщина была, в целом, неплоха собой, весьма необычна из-за пучкообразной причёски и вообще по-своему притягательна, и не только из-за ночного платья. Но манеры хабалки убивали в ней всякую женственность. Неужели именно об этом предупреждала Катарина, говоря, что женщины на войне рано или поздно спятят? От мысли, что в нечто подобное превратится и «Закатная тварь», Казуме стало дурно.       - Господин Тардиф, госпожа Миссандея, не могу описать, как приятно видеть «Смертоуказателей» здесь и сейчас, - Парацельс поравнялся с бывшим хикки, совершенно не обратив внимания на непотребные вопросы бой-бабы, ни голосом, ни поведением, будто и не услышал ничего. Взирая на подстреленное тело подёнщика, дурдок с ощутимым сожалением вздохнул. – Не принимайте близко к сердцу, но должен заметить, что вы всё же поспешили с убийством данного субъекта: спящие агенты являются ценными источниками информации, капитан Марикьяре могла бы его допросить и выяснить детали замысла Ввулфа…       - Ненавижу работать без аванса, - холодно проворчал названный Тардифом, опускаясь подле убитого пироманьяка. Сперва Казуме показалось, что «броненосец» решил удостовериться в смерти врага, после чего обыскать. Истина оказалась, как и всё в этом проклятом краю, слишком жуткой для восприятия, ненормальной.       Свою добычу воин и в самом деле нашёл, но не ту, которую привык видеть искатель приключений: рубака деловито провёл пальцами по зубам верзилы, а затем осторожно, но решительно вырвал их часть – не золотые коронки какие-нибудь, а самые обычные, надо полагать, просто понравившиеся. Полюбовавшись «трофеями», Тардиф заботливо сложил их в шейный мешочек, достаточно тугой, чтобы предположить в нём наличие и других подобных «ценностей».       Несмотря на эту отвратительную черту, будущий герой эпохи был чуть ли не восхищён мрачным немногословным типом, почти как Дисмасом в момент «знакомства». Теперь юноше было понятно, и почему «Живодёр» хотел привлечь наёмника в свою операцию, и с чего тем заинтересовался Коллекционер, и как Тардиф смог одолеть последнего. Пожалуй, для дела с желтушным ублюдком хватит и его одного.       - Эй, «каркуша»! Есть чё? – Миссандея вдруг обратилась к доктору с непонятным вопросом, скорчив донельзя каверзную рожу. То ли для показушности, то ли в самом деле от необъяснимого нетерпения, но бой-баба даже принялась вилять задом, будто собака – хвостом. – А то ночь п*здец какая нервная наметилась!       - Напомню, что злоупотреблять боевыми стимуляторами крайне опасно для психического и физического здоровья. Это слишком мощный и ценный препарат, чтобы применять его чаще раза в неделю, - с нажимом на слове «ценный» ответил «Живодёр», демонстративно положив руку на один из подсумков. Вот тебе и «столп общества», наркодилер долбаный.       - Сюда давай, - приказным тоном потребовал Тардиф, вынув из имущества убитого крупный звонкий мешочек и подбросив его доктору. «Клюворылый», к удивлению Казумы, поймал «снаряд», словно и ждал этого. Что ж, для него это явно были привычные клиенты, с привычными манерами и тараканами в голове.       - Что ж, наше положение обязывает идти путём меньшего риска. Однако вам придётся ограничиться меньшими дозами – сейчас наш враг не безумные чудища, а хитрая и коварная банда, - «ответственно» заявил Парацельс, убирая плату в недра одеяний, даже не ознакомившись с содержимым. Надо полагать, репутация у «Смертоуказателей» была безупречная, а может, дурдок в самом деле считал, что «подстегнуть» наёмников лишним не будет.       - Что это за дрянь, док? Снова какой-то мутаген для создания биоорганического оружия? – осторожно осведомился молодой авантюрист, когда Парацельс извлёк из своих будто бесконечных закромов продолговатую шкатулку, вроде той, где хранилась касера, только металлическая. Что могло таиться в этой, было страшно даже подумать – Казума успел убедиться и в святилище, и под Ведьмиными Кругами, что у дурдока всё, что не убивает, превращает в чудовищ. Во всяком случае, богинь.       - Нет, мой юный друг, это «Ксайклос-А», ранний образец препарата для увеличения физических характеристик профессора Байла, чью модифицированную мной версию, «Ксайклос-Д», вы уже наблюдали в святилище Сирены, - с присущей ему серьёзностью и ожидаемой гордостью ответил «Живодёр», вручая наёмнику пару продолговатых флаконов с желтовато-зелёной жидкостью. Тардиф без лишних слов подбросил один через плечо вверх, даже не смотря, куда бросает. Тем не менее, хрупкий и ценный эликсир оказался аккурат в руке Миссандеи, словно рубака всё математически выверил. – Он уже не столь эффективен, однако действует дольше и вызывает меньше побочных эффектов. Обычно я не предлагаю такой препарат без проверки на аллергическую реакцию, но моя лаборатория далеко, а бой идёт уже вокруг нас…       Если раньше будущий герой эпохи просто сомневался, то после слов Парацельса он твёрдо решил, что накачается его допингом только перед лицом реально жестокой смерти. Компании из пары матёрых убийц и врача-отравителя ему должно хватить, чтобы выжить до прорыва к своим. А уж когда терять будет нечего, то можно будет и рискнуть здоровьем.       По этой же причине бывший хикки не решался пока прибегать и к «Зелью Судьбы»: к использованию таких подозрительных снадобий надо подходить с умом, в домашних условиях и поддержкой целителя, нормального целителя, на случай непредвиденных последствий. Хотя именно сейчас Казума бы с удовольствием «переквалифицировался» бы в жреца с уклоном в лечение. Убивать подонков и без него есть кому.       - Э! А х*ли ему на халяву, а с нас три п*зды дерёшь, барыга? – не то в шутку, не то всерьёз обиделась арбалетчица, едва не поперхнувшись принятым снадобьем. Её товарищу же было определённо глубоко плевать на «неравноправие», он просто сунул флакон под бармицу и, судя по звукам отгрыз пробку вместе со стеклом. – Пусть хоть натурой расплатится, хапуга!       - Одну возьму, но пить пока не буду – не потому, что не хочу пропагандировать потребление наркотиков и прочей химии, просто есть у меня чувство, что самая жопа ещё впереди, и зелья стоит поберечь, - повертев в руке пугающий препарат и сунув его в карман, в компанию к «Зелью Судьбы», произнёс Казума. На вульгарную бой-бабу юноша решил по примеру дурдока внимания не обращать – вдруг в самом деле разобидится, с такой станется, а болт в заднице был последним, в чём он сейчас нуждался. – Кроме того надо отыскать и других выживших. Через трактир можно выйти к конюшне с той стороны? А то с этой один гений распылил, понимаешь, пестицидов…       - К конюшне? Ишь, какой хитрый х*й, свалить к х*ям удумал! – присвистнула с лукавой усмешкой Миссандея, а затем внезапно запела. На удивление красиво и увлекательно. – Тра-та-тара, тра-тата, тра-татара-тата! Я бегу себе бегу, я в конюшенку зайду, я возьму там щас коня и съе*усь отсюда, ня!       - Внутри жарко: «кошаки» засели наглухо, дерутся бешено. Спереди месиво, зайдём оттуда – попадём в ощип, стрелам и пулям срать, кого валить, - молчаливого наёмника внезапно пробило на целую тираду. Видимо, он тоже раздумывал о варианте с конюшней и даже составил план, опираясь исключительно на свой слух и логику! – Лучше проникнуть через крышу, с террасы прыгать недалеко. Стрелки наверняка ждут нападения с этой стороны, но бой снизу их отвлечёт. Не делайте глупостей, и вас не подстрелят…       Внезапно Тардиф резко схватил Парацельса за грудки, а Казуму ткнул рукоятью топора в живот. Было ощутимо, но, как ни странно, не так больно, как стоило ожидать от «броненосца». Однако поразмыслить над этими странностями не было ни времени, ни возможности: уже через секунду тычок продолжился, увлекая юношу на землю. Краем глаза искатель приключений отметил, что рубака повалил и медичку; как показалось бывшему хикки, с большей осторожностью.       Задним числом Казума отметил, что разобрал серию подозрительных хлопков где-то совсем рядом, за которой последовала череда почти слившихся воедино свистов прямо над головами поваленных людей. Когда же нечто влажное и тёплое окатило лицо будущего героя эпохи, он с ужасом осознал, что произошло - по ним открыли огонь! И, судя по стремительно алевшему, роняя капли на молодого авантюриста, пятну на плече Тардифа, наёмник словил пулю.       - КОНТАААКТ!!! – запоздало завопила Миссандея сверху, да с таким неистовством, словно это её подстрелили, а не молчаливого «броненосца», у которого, похоже, даже дыхание не сбилось. Не человек, а железо! – Подсветка!       Казума успел заметить только какую-то блеснувшую полоску, будто падающую звезду увидел. Но прежде, чем бывший хикки загадал какое-либо желание, со стороны стрелявших вдруг полыхнула яркая вспышка, сопровождаясь чьим-то сдавленным гортанным воплем. Округа вновь озарилась тусклым светом, как если бы над Гильденштерном вновь замаячили сигилы Взрывной магии, вот только свечение было слабее и не пугало противоестественными цветами.       Его источником оказался знакомый арбалетный болт, отчего-то ослепительно искривший и дымивший до самого оперения подобно сигнальной ракете. Что было важнее, так это то, что торчал снаряд из шеи пригвождённого к стене мужика в волчьей шкуре поверх бригантины. А рядом с убитым обретались ещё шестеро таких же рослых хмурых типов, перезаряжавших мушкеты, пистолеты и арбалеты, прячась за изгородями, телегами и бочками.       С первого же взгляда стало понятно, что эти головорезы будут покруче порубленных Тардифом разбойников, чьи останки лежали так близко, вновь и вновь вызывая тошнотворный ком в горле. Но излить нутро будущему герою эпохи мешал душивший страх, накативший при виде новых врагов. Они вынырнули со второй улицы, ведшей к трактиру; более полутора десятка бронированных, идущих уверенным строем рыл в волчьих шкурах с щитами и огромными тесаками. Против таких даже могучим «Смертоуказателям» не сладить, слишком неравные силы.       - Е*ать их тут! – злобно проорала арбалетчица, словно прочитав мысли Казумы касательно собственных возможностей. Бой-баба, может, и была оторвой, но точно не дурой. Тем не менее, когда на террасе раздался удаляющийся топот, у юноши от изумления и возмущения перехватило дыхание. Она что, сбежала? Бросила их и своего боевого товарища?       - Валим через трактир! – отчаянно взвыл молодой авантюрист, едва справившись с объявшим приступом паники. Чернокожая хабалка была всё же права – в такой ситуации оставалось только бежать, и притом не загоняя себя в угол. «Феникс и голубка» и был таковым тупиком, держать в нём неподготовленную глухую оборону было слишком опасно. Уж лучше пробежать трактир насквозь и вырваться в неизвестность. Главное – манёвры!       Вариант с проникновением к «Закатным тварям» через крышу конюшни отметался по самым очевидным причинам: терраса была узкой и ни хрена не защищённой, на виду у стрелков-разбойников. Перестреляют ещё до того, как искатели приключений до лестницы добегут.       Казума попробовал было вскочить, но обнаружил, что в него зачем-то вцепился Тардиф, вбив топор в землю рядом. Свободной рукой наёмник швырнул нечто в сторону стрелков, но едва юноша прищурился, пытаясь понять, колючки ли это или что-то ещё, как ответ явил себя сам, громко хлопнув и больно ударив по глазам. Светошумовая бомба!       Ошарашенный искатель приключений не сразу осознал, что «броненосец» внезапно перехватил его за спину и поясницу, резко поднял над собой и… подбросил ввысь, прямо на террасу! И это с простреленным плечом! Будущему герою эпохи оставалось только глухо проорать, пробивая собой деревянные перила. Хвала Эрис, они были достаточно тонкими, чтобы не поломать ему рёбра! По крайней мере, Казума на это надеялся.       Пытаясь понять состояние своих костей, молодой авантюрист задним числом отметил странный протестующий вскрик внизу и с волнением понял, что за этим последует. Но уползти юноша не успел – через несколько мгновений на него свалилась подкинутая медичка, издавая комичное девичье пищание. Очередной болезненный удар по грудной клетке, но, похоже, она выдержала и это.       Могло быть и хуже: при падении «клюворылый» мог своей маской продырявить глаз или пах, мог разбиться какой-либо из химикатов дурдока и растворить несчастного искателя приключений до состояния слизи. Но вместо этого тяжело и взволнованно дышавшая медичка развалилась на Казуме будто кошка, явно не замечая, что её грудь оказалась прямо поверх одной руки юноши, а её ноги упирались в другую. Пожалуй, на это обстоятельство указывать не стоило, особенно учитывая, что на месте Баду всё ещё был Парацельс.       Смущаться в такое время было последним делом, тем более, что бывшего хикки одновременно потрясал и возмущал бескомпромиссный поступок Тардифа. Наёмник определённо решил действовать согласно своему замыслу, и это шло вразрез со здравым смыслом! Этот рубака что, не понимает, что их тут изрешетят как индюков из картечи? Или надеется на свои «флешки»? Вещь полезная, но ведь не бесконечная!       Стрелки ведь тоже не дураки, приноровятся прикрывать глаза и всё равно продолжат стрелять. В плане наёмника был бы смысл, если бы разбойников в момент ослепления кто-то перебил, но Тардиф уже начал взбираться на террасу, а его подруга-арбалетчица благополучно съе…       - Поздоровайтесь с моим маленьким другом, п*доры! – со стороны гостевой комнаты раздался пугающий грохот и тяжёлый топот, сопровождаемый подозрительно знакомым пыхтением, томным и злорадным. Миссандея никуда не убегала.       Казума впал в ступор, когда вульгарная бой-баба встала чуть ли не прямо над ним, нисколько не боясь и не смущаясь, что юноша увидит её исподнее. Точнее, полное отсутствие оного. Во вспыхнувшем ворохе вполне закономерных чувств и желаний молодому авантюристу отчего-то запомнилась и позабавила мысль о том, что Даркнесс бы сожрала зависть при виде таких мощных атлетических ног и упругой рельефной задницы.       Залюбовавшись поистине притягательной картиной, Казума не сразу обратил внимания на то, что держала в обеих руках арбалетчица. Поначалу искатель приключений принял огромную штуковину за арбалет и, технически, был прав; вот только на привычном оружии громоздился совершенно непривычный продолговатый ящик, словно насадка какая. Нашпигованная полусотней трубок с торчащими стрелами насадка.       Что-то в очертаниях конструкции казалось бывшему хикки смутно знакомым, в каком-то смысле даже близким, относящимся к родному прошлому. И только когда Миссандея, невесть когда успев разжиться толстенной сигарой, поднесла зажжённый конец к огромному скоплению нитей, ведших из каждой трубки, Казуму озарило.       Воспоминание вспыхнуло как и этот пучок фитилей, перед глазами сразу же предстали школьные уроки и классовые походы в музеи. Юноша никогда особо не интересовался историей, но эту штуку, чьей уменьшенной версией чернокожая хабалка приготовилась сеять смерть и ужас, запомнил – первую в мире систему залпового огня, известную как хвахча!       - ЙИППИ-КАЙ-ЭЭЭЭЭЙ, МАМКО*БЫ!!!