Три правила для горничной

Риза сидела на кровати в комнате Рейджи, обхватив колени руками и подтянув их к груди. Невидящим взглядом она уставилась на закрытую дверь, и даже забыла какой сейчас день. Перед глазами стояли пляшущая мать и сёстры над её могилой, раскидывая деньги над собой, словно они у них никогда не заканчивались. Брюнетка просто не могла поверить в то, что услышала от вломившегося в дом мужчины, но это было так в духе Арэны, что насмешливая улыбка сама лезла на лицо. Истерический смешок вырвался из губ девушки, когда она поняла, насколько ей повезло убежать почти перед тем самым роковым днем, когда её жизнь подростка оборвалась бы по прихоти злобной матери и в руках вампиров в роли жертвенной невесты. Риза, конечно, тоже недалеко ушла, но здесь она хотя бы не трясется от страха, не бегает по особняку от клыкастых ртов. Одного брюнетка не понимала точно — зачем Арэне вдруг понадобились деньги, ведь отец после своей смерти отставил всё ей, на законных правах. Неужели, Риза настолько перекрывала кислород в доме, что собственная мать опустилась до того, чтобы продать родную дочь? Она знала, то Арэна — монстр, но чтобы настолько. Что девушка ей сделала, что мать была готова отдать её на растерзания вампиров, и не факт, что они окажутся такими же, как Сакамаки. Риза даже думать боялась, что случилось бы, не сбеги она. Её пробрала дрожь, как только перед глазами промелькнула собственная смерть от чужих клыков. Раньше, делая подобные предположения, брюнетка не думала над такой возможностью как-то серьезно, отшучиваясь, потому что, ну, юмор у нее своеобразный. Но сейчас, когда смерть, прошлое дышало ей в спину, она не могла воспринять это с такой же легкостью. Не в этот раз. Смахнув слёзы, которые неприятно резали глаза, Риза поднялась с места. Как бы больно не было, разве от правды не стало легче? Нет, не стало. Иногда, девушке так казалось, лучше жить в неведении, под куполом мелочных проблем, которые не кажутся опасными. А сейчас, зная на что пошла Арэна, брюнетка не могла также легко смотреть на подобные ситуации, как раньше. Словно с неё сняли очки, которые не давали увидеть всю суть окружающих Ризу вещей и людей. Девушка никогда не считала, что жизнь — легка и беззаботна, но теперь всё стало в разы сложнее и драматичнее. Риза — не королева драмы, именно поэтому всё окружающее её, покрытое мраком, ложью и ненавистью, поселило в ней, наверное, уже до конца жизни, неуверенность в завтрашнем дне, чувство опасности, которая подстерегает за каждым темным углом, и никто не протянет её руку помощи и не приведет к свету. Её жизнь — не комедийный фильм ужасов со счастливым для нее концом. Уже нет. От мужчины Сакамаки избавились еще в тот самый день, в ту самую минуту, когда всё стало для Ризы в сотни раз сложнее. Кажется, его труп увезли поближе к церкви, и вампиры словно решили бросить вызов еще одному смельчаку. А брюнетке было плевать. Она не испытывала ни сострадания, ни жалости, ничего, что отделяло бы её от Арэны. Ризе казалось, что в мыслях она до безобразия похожа на свою мать. Девушка была уверена в одном — она не должна прятаться в четырех стенах до конца своей жизни. У неё есть обязанности, правила; у неё есть Рейджи и его странная привязанность к ней, как к любимой игрушке. Пока что этого достаточно, чтобы не выпасть из реальности или не совершить тотальную ошибку. — О, привет, стервочка. Райто шел по коридору ей навстречу и улыбался. Риза осмотрела его флегматичным взглядом и кивнула. Она не собиралась это обсуждать. Возможно, было бы намного легче поговорить с кем-то о том, что произошло в пыточной, и снять с себя этот груз не самых приятных впечатлений, но девушка никогда не выбирает легкие пути. — Добро пожаловать в клуб «Проблемные мамочки», — сказал он, а Риза невольно усмехнулась. — Спасибо. Не знала, что в ваш клуб так легко вступить, — ответила девушка. Пуще простого ведь, подумала брюнетка. Девушка почти ничего не знала о вампирах, но Райто, видимо, тоже натерпелся, и Риза была рада, что она не единственная. Не единственная, кто попал впросак, пусть и звучит это эгоистично и неправильно. — Тебя Рейджи искал вроде, — сказал Райто, поправив шляпу. — Я буду на улице, если что. Злобная мать не освобождает от рабочих обязанностей. Хотя, мне кажется, этот случай нужно записать как «уважительная причина для неявки на работу», как думаешь? — Риза тряхнулась подол юбки и махнула рукой. — Ладно, я пошла. Вампир проводил брюнетку взглядом и скрылся за одним из поворотов, а девушка, забежав на кухню, чтобы забрать обед для садовника, выбежала через заднюю дверь в сад. Погода на улице никак не вязалась с настроением горничной, и это неприятно укололо её, что мол, миру плевать, что ты переживаешь. И это, наверное, правильно, но почему-то неприятно на душе было, хоть плачь, хоть убейся. Высоко стояло солнце, и легкий ветер еле покачивал верхушки деревьев. Розы в саду услужливо склонялись в поклоне, а Эдварда и не было видно в кустах, пока он не выпрямлялся, прогибаясь в спине и потирая поясницу. Всё шло своим чередом, и каждый выполнял свою работу, и, наверное, Ризу эта стабильность должна была успокоить, но не получалось как-то. Девушка отдала пакет с обедом в руки садовнику и без разговоров обогнула дом по широкой аллее, чтобы войти с другой стороны. Эдвард только внимательно посмотрел на грустную девушку, мучаясь своими догадками, но продолжил работу, склоняясь над листвой. Риза шла по дорожке, пока её не отвлек шум за живой изгородью. Она привычно закатила глаза, ожидая, что сейчас кто-то из вампиров решит над ней подшутить или же очередной священник появится из-за кустов. Она перестала бояться: то ли было уже глубоко плевать на свою жизнь, то ли знала, что Рейджи её защитит, и никто не сломает его любимую игрушку. Брюнетка двинулась дальше, фыркнув от недовольства, а шум усиливался, и девушка почувствовала присутствие человека за своей спиной; услышала, как тот тяжело дышит, пытается избавиться от колючих веток. — Риза. Девушка остановилась, побоявшись даже повернуться. Она на долю секунды была уверена, что это игра её воображения, но на дрожащих ногах она сделала шаг назад, поворачиваясь к гостю лицом. Арэна стояла перед дочерью в расстегнутом пальто, накинутом на шелковую ночную рубашку и в туфлях, забрызганных грязью. Светлые волосы растрепались, а под глазами залегли черные круги от недосыпа. И Ризе, глядя на свою мать, не было жаль её ни на грамм. Этого она лишилась. В один момент, просто «раз» и всё. Арэна, держа руки за спиной, сделала один неуверенный шаг в её сторону, но брюнетка тоже отступила назад, выставив правую руку. — Не подходи ко мне, — произнесла дрожащим голосом Риза. — Даже не думай. Женщина поджала губы, но сделала еще один шаг. — Прости меня, Риза. В её словах не было ни капли сожалений, и для горничной они ничего не значили, только хлестали по щекам, как доказательство того, что мать никогда не жалела о своих ужасных поступках по отношению к ней, сколько бы раз она не произнесла слова «прости». Риза усмехнулась побелевшими от страха губами, и презрительный взгляд иглами впивался в кожу Арэне, но ни один мускул на её лице не дрогнул, словно она не замечала этой ярости в глазах дочери. — Чертовы деньги, — разрезала тишину Арэна, — это всё из-за них. Я потеряла всё, что твой отец оставил, и не знала, как содержать всех вас. — Именно поэтому решила сплавить нелюбимую дочку на съедение вампирам? — воскликнула Риза в чувствах. — Очень прибыльно, ничего не скажешь. — Нет, Риза. — Арэна сделала еще пару шагов к дочери, а девушка даже не двигалась, настолько была зла и расстроена, а еще не на шутку напугана. — Кого ты привела в этот раз, чтобы забрать меня и отдать вампирам? — брюнетка оглядывалась по сторонам, ожидая, что грубые мужские руки схватят её и утащат в лес, где ничего кроме смерти её не ждало. — Я одна, — прошептала женщина, и она была так близко, что дышала дочери в лицо. — И этого будет достаточно. Её выражение лица, словно каменной изваяние, застыло, и отодрать его было бы невозможно. В глазах Риза видела превосходство, с которым Арэна смотрела на неё. Превосходство? С опухшими глазами и черными кругами под ними, в одном тоненьком пальто и грязных туфлях, на территории вампиров, вдалеке от дома она всё еще чувствовала превосходство над своей дочерью. Брюнетка хотела рассмеяться; сорвать розу у основания и обмотать вокруг шеи Арэны, чтобы колючки впивались в её кожу; загнать её в пыточную и подвесить на крюки. В этот момент Риза ненавидела её больше, чем кто-либо другой, потому что таким взглядом она смотрела на неё каждый чертов день, словно думая, что девушка недостойна быть её дочерью. — Я разберусь с вампирами, даю слово, — говорит Арэна, и её фигура принимает более расслабленную позу. Она смотрит прямо в голубые глаза Ризы и усмехается. — Но из-за твоего побега мне придется еще больше разгребать дерьма. В итоге, всегда ты остаешься виновата. Горничная даже сначала ничего не почувствовала. Ветер подхватил её волосы, спутывая их перед лицом, принося вместе с тем запах свежей крови. Она впервые слышала настолько хорошо отличимый запах, и наверняка, все вампиры в доме его учуяли. Им словно пах весь мир. А потом во рту неприятный металлический привкус, и Риза переводит взгляд вниз, к рукам матери. Арэна улыбается, отходя на шаг, а девушка, глядя на кухонный нож в своём животе, поднимает глаза на женщину, дрожащими руками хватаясь на деревянную ручку. Удар пришелся точно над пупком, глубокий и гадать не нужно. Риза падает на колени, дыша еле-еле, и заваливается на бок. Она видит черные туфли перед своим лицом, и через секунду валяющееся тело Арэны недалеко от себя. Кто-то зовёт её по имени.