Цветок яблони

      Наступил очередной нудный, полный повседневной рутины, день, который не должен был отличаться от предыдущих. Но так считал лишь Фантомхайв. Его утро начиналось как и обычно: с кружки ароматного зелёного чая и сладкого дополнения — бисквитного торта с клубникой, идеально выглаженной газеты с новостями о недавно произошедших событиях в Лондоне, а также с перечисления обязанностей на сегодняшний день. Даже погода оставалась неизменной: такие же громоздкие тучи, которые вновь заполоняли весь голубоватый небосвод, скрыв за собой яркое солнце. Всё было таким обыденным, всё, кроме его дворецкого. Всего-лишь на мимолётное мгновение Сиэлю показалось, что его слуга о чём-то призадумался: уж больно загадочным ему показался этот безжалостный демон. Но не обратив на данную деталь и малейшего внимания, граф направился в свой кабинет, ну, а за ним, как и положено, поплёлся дворецкий.       В кабинете, за письменным столом, его уже давно поджидала целая кипа не подписанных и непрочитанных бумаг, но и эта деталь являлась простой обыденностью. Тем временем, пока мальчик подписывал важные документы, которые в основном являлись документами кампании «Фантом», Михаэлис заваривал полуденный чай. Как только фарфоровый чайный сервиз красовался на серебряном подносе, Себастьян направился в кабинет своего маленького господина, и вот, когда до двери оставалось всего-лишь несколько шагов, он встретился лицом к лицу с Катриной. Девушка спешно отвела взгляд и поспешила удалиться, оставив недоумевающего демона наедине.       С того самого момента прошла целая неделя. Целых семь дней Михаэлис пытался дружески сблизиться с горничной, но, по-видимому, героиня воспринимала данные дружеские жесты на намёки на продолжение того переломного момента, именно поэтому она старательно избегала его. И вообще, где это слыхано, чтобы демон-искуситель желал простого общения? Желал узнать кого-то получше. Себастьян и сам не понимал ход своих странных и глупых мыслей, и своё безумное желание просто пообщаться с ней, просто перейти на «ты» и узнать все её предпочтения, узнать о её прошлом… Дворецкий старательно спихивал это глупое желание на её, ни с чем не сравнимую кровь. И всё-таки это отчасти являлось не опрометчивой истиной, железным фактом. Когда Себастьян вновь испытывал это желание, он чувствовал себя маленьким ребёнком, которому вручили дорогую и очень красивую игрушку с которой он никак не хотел расставаться, а тем более делиться. Вручили игрушку, которая стала самым ценным в его жизни… стала чем-то больше, чем простая игрушка.       Через несколько секунд после встречи с Михаэлисом, горничная в первую очередь поспешила в прачечную, так как прекрасно понимала, что может натворить Мэйлин без её присмотра. К превеликому счастью, её подруга ничего не натворила. И тогда, засучив рукава, Катрина принялась за стирку постельного белья, а что насчёт второй горничной, то она старательно ополаскивала простиранные вещи да так, что мыльные капли летели в разные стороны. — Катрина, — начала она разговор. — Что? — поинтересовалась полукровка, мокрой рукой поправляя спадающие на лицо пряди. — Помнишь, ты мне говорила, что я должна держаться от Себастьяна подальше. Что именно ты имела ввиду? — спросила девушка, вытирая со лба подступившие капли пота. — Я имела ввиду, что ты не должна к нему сильно привязываться, — промолвила она и замолкла, позже добавив, — он сделает тебе больно. — Сделает больно? но откуда ты знаешь? У тебя с ним что-то было, верно? — не унималась она, энергичнее ополаскивая ткань. — Я общалась с женщинами, которых он предал. — быстро придумав отговорку, произнесла Катрина. — А что насчёт отношений, то у меня с ним ничего не было и не будет, я не хочу чтобы он тоже бросил меня. — с горечью в голосе произнесла она. — Да и вообще! — Уже ободряюще сказала горничная. — Такие как он не в моём вкусе, уж слишком много пафоса. Грязня ложь и чистая правда. Чистая ложь и грязная правда. Как же просто потерять между ними границу, как же сложно понять, какой является правда, какой является ложь. Весь мир сложен: в нём нет ничего простого.