***
— Эй, вставай! Сколько можно дрыхнуть? Я подскочил, озираясь по сторонам заспанными глазами. Че за нафиг?! Из приоткрытого окна ярко светило полуденное солнце. Легкий ветерок лениво шевелил полупрозрачные занавески, принося с собой едва различимый цветочный запах. Я сел на постели и сладко зевнул. «Что это было? Мне все приснилось? — осоловело подумал я, и помотал головой, стряхивая остатки сна. — И вообще, где я?» В отличие от комнаты с аквариумом, где я изображал Ихтиандра, эта была больше похожа на спальню в каком-нибудь дворце времен эпохи Возрождения. Я сидел на большой кровати с увесистым балдахином из синего бархата и резными спинками. Сложные, витиеватые узоры замысловато переплетались, притягивая взгляд. Комната была почти без мебели, возле кровати одиноко стояла деревянная резная тумбочка из того же дерева. На стенах красовались фрески, изображавшие сцены из повседневной жизни и, по всей видимости, исторических событий. На одних были изображены группы людей, на некоторых — странные животные и пейзажи, не похожие ни на что, виденное мною ранее. Я соскользнул с кровати и медленно прошелся по комнате, чтобы лучше рассмотреть детали интерьера. Меня восхищало все, на что падал мой взгляд. Не каждый день просыпаешься в музее! Пол и тот был произведением искусства — мраморный, украшенный черно-белым абстрактным орнаментом. — Может, хватит все рассматривать? Разговор есть, — вдруг услышал я голос за спиной. Я обернулся, но никого не увидел. — Эээ, а кто это? — нахмурился я, оглядевшись по сторонам. Мне что, послышалось? — Кто, кто, конь в пальто! Причем в кожаном! — весело ответил голос, прозвучавший из пустого пространства где-то в центре комнаты. Я опять огляделся. В комнате по-прежнему никого не было. Тем более, коней, одетых в пальто. — Что за хрень, — буркнул я, осматривая стены на предмет каких-нибудь динамиков. Если так, то где они спрятаны? А может, у меня галлюцинации такие? Хотя, учитывая данные обстоятельства возможно все что угодно. Я опустил взгляд на свою (свою!) грудь, очертания которой легко угадывались под надетой на меня свободной туникой, вспомнил где я нахожусь и усмехнулся. Все что угодно, да. — Вообще-то, я не глюк — задумчиво заметил голос. Я что, сказал это вслух? — Не, не сказал — откликнулся голос, — Просто ты очень громко думаешь. Лучше скажи, тебе жить хочется? — А кому не хочется! — Тогда слушай внимательно. Твоя жизнь зависит от того, что я расскажу. — Что значит, моя жизнь зависит? Что все это значит? И кто ты такой? — Вопросы потом! — перебил меня голос. — У нас не так много времени. Прежде всего, никто не должен знать, кто ты на самом деле. Это очень важно. За такими, как ты, охотятся во всех мирах. — За такими, как я, охотятся? — эхом повторил я. — Что? — Что слышал. Охотятся. Знаешь ли, не так уж много разумных способны перенести сознание между мирами. А ты, друг мой, как раз это и проделал. Я нахмурился, пытаясь осознать сказанное. — Хочешь сказать, что… — Да, да, ты в другом мире, — нетерпеливо перебил меня незримый собеседник во второй раз. У меня вырвалось: — Но это же невозможно! Это же выдуманный мир! — Выдуманный, не выдуманный, ха! Он существует в головах людей, в их воображении он вполне реален. Мультивселенная — штука гибкая. Ваше воображение, ваши идеи и эмоции — иногда они имеют за собой реальную силу. Вы, люди, даже не представляете своего могущества. — Если я такой могущественный, то, может, я могу вернуться назад? То есть в свой мир? — В качестве Макса, вряд ли. Твое тело умерло в тот вечер, да ты и сам это знаешь. Ведь помнишь, что произошло? Я медленно кивнул. Да, я помнил тот вечер. Помнил поспешный побег, помнил шипящую от боли Марину с повязкой на ноге, помнил вспышки боли, с которыми пули раз за разом попадали в меня, помнил тяжелую, неумолимую темноту. В этот момент что-то во мне оборвалось, словно я едва держался на кончиках пальцев на краю пропасти, и вот не удержался. Подавляемые чувства и эмоции наконец прорвались, мысли понеслись галопом. Как там ребята без меня? Выжил ли Андрей, этот сумасшедший? Сколько его помню, он был напрочь лишен чувства страха и самосохранения. Как там Маринка? Нашли ли ее вовремя? Надеюсь, что да. Что со мной будет? Я что, никогда не вернусь? Я глубоко вздохнул, медленно выдохнул и усилием воли взял себя в руки, вспомнив притчу о двух лягушках в кувшине. Ничего, мы еще побарахтаемся! Тактично помолчав, голос театрально откашлялся и продолжил: — Что-то я отвлекся. Значит так. В этом мире есть одаренные разумные, которые могут использовать Силу. Знаешь, что это значит? Я на автомате кивнул, все еще не до конца веря, что все происходит на самом деле. Как любой уважающий себя любитель фантастики, я знал про вселенную далекой-далекой галактики, но никогда не думал, что физически окажусь в ней. Не знаю почему, но я чувствовал, что мой собеседник говорит правду. То, о чем он говорил, казалось смутно знакомым, как будто я вспоминал что-то, что я знал очень давно и успел забыть. Возможно, это был первый раз, когда я почувствовал предвидение Силы. — Так вот, — продолжил голос, — некоторым из этих одаренных будет крайне интересно изучить процесс переселения душ. Эти некоторые необязательно будут добренькими дядечками. Для других ты будешь потенциальной угрозой, которую нужно обезвредить. Шутка ли, пришелец из другого мира. Какие у тебя возможности? Что от тебя можно ожидать? Какие у тебя цели? Ты же не хочешь провести остаток жизни под охраной, в клетке на какой-нибудь захолустной планете? А как насчет радужных перспектив стать подопытной крысой? Некоторые одаренные не слишком ценят жизни других и ни перед чем не остановятся, чтобы добыть новые знания. Ну как, хочешь послужить пособием по путешествиям между мирами? Я с энтузиазмом помотал головой. Да, веселенькие перспективы открывались передо мной. Неосознанно двумя пальцами я поправил прядь выбившихся волос, упавших на лоб, и замер, внезапно осознав, что жест был не мой. Жест совершенно не был мне характерен — то есть старому мне. Сколько я себя помню, я всегда ходил или с короткой, или с очень короткой прической. Привычки вроде этой у меня просто не могли появится. Наверное, это как-то связано с мышечной памятью. М-да, надо будет обдумать на досуге. Тем временем, мой незримый собеседник продолжал вещать: — Сола, насколько я понял, помесь агента контрразведки и полицейского следователя. В последнее время вела несколько крупных дел. Что еще? А, да! Скоро за тобой придут. Это будет Куарш Панака, твой начальник. — Мой начальник? — Ну, не твой, Солы. Но тебе лучше привыкнуть к мысли, что он именно твой начальник. Меньше шансов, что он что-либо заподозрит. Из разговоров, что я подслушал, пока ты без сознания плавал в бакте, твое последнее дело было о расследовании удачного покушения на короля Веруну. Я молчал, вспоминая все, что я знал o Веруне и о его смерти. Выходило не так уж и много. Кажется, его угробил учитель Палпатина. А зачем он это сделал? Не помню. — Про покушение на Солу я тоже кое-что слышал. Из разговоров Панаки по коммуникатору, я понял, что Сола убила шестерых нападавших, а сама была критически ранена. А еще оперативники Панаки почуяли эманации темной стороны на месте твоего покушения. Твой начальник наверняка спросит об этом. Это не было ни в одних выпусках Голо-новостей, так что наверняка это секретная информация. Я удивленно моргнул, но ничего не сказал. Что значит почуяли темную сторону? Вроде на Набу не было никаких одаренных, во всяком случае, в Силах Безопасности. Тогда как? — А теперь я повторюсь, потому что это очень важно. Никому нельзя знать, кто ты на самом деле. В противном случае, последствия тебе очень и очень не понравятся. Я скрестил руки на груди. — Ну и что мне делать? Как общаться с начальником, с родственниками? Я же не Сола, я даже ничего про нее не знаю. — Зачем тебе голова нужна? Думай! — Усмехнулся голос. — Будет очень любопытно посмотреть, как ты будешь выкручиваться. — Не издевайся, — хмуро сказал я. Любопытно ему, блин. — Ладна, ладно, — примиряюще сказал голос. — Я не могу помочь, хотя бы потому что не знаю всего. Лучший совет, который я могу тебе дать — пока не поймешь, что к чему, молчи и внимательно слушай. И вообще, будь собой. Я выбрал Солу, потому что она была максимально близкой тебе по духу. — Ты выбрал Солу?! Что ты име… — На сегодня достаточно вопросов, — перебил меня голос, — кажется, я и так слишком много сказал. Немного помолчав, он продолжил: — Мне пора, но прежде чем я уйду, вот тебе небольшая демонстрация, что я не глюк и не голос из динамика. И тут я услышал высокий, неприятный смех, резанувший по ушам. С резной тумбочки в воздух медленно поднялась ваза, пролетела пару метров к центру комнаты и упала, с дребезгом разбившись на миллионы маленьких кусочков. Я с удивлением проследил за полетом вазы — вживую видеть телекинез было весьма необычно. — Вот видишь! Глюки так могут? Я потрогал босой ногой один из осколков. Мне стало смешно — и чему я удивляюсь, если одаренные, судя по книгам и фильмам, направо и налево телекинезом швыряют всякую дрянь. — А теперь мне, действительно, пора. Бывай! Как следует обдумать этот весьма любопытный разговор мне не удалось. Не прошло и минуты, как в комнату ворвались два охранника в уже знакомой форме Сил Безопасности Набу с бластерами наготове. Они казались сошедшими с экрана какого-нибудь боевика — шли немного пригнувшись, один двигался немного позади другого, прикрывая товарища, дула бластеров следили за взглядами, движения быстрые, экономные и плавные. Осмотрев комнату, но не увидев никого, кроме меня, они расслабились, опустили бластеры и подошли ко мне. — Лейтенант, — отдал честь один из них, судя по нашивке на рукаве его форменной куртки, старший по званию. Я опешил. Он отдал мне честь? Ну да, вроде он назвал меня лейтенантом. Если так, то я влип. Быть офицером означает быть ответственным, а я не хочу ответственности, тем более что я ничего не знаю о том, что же Сола должна делать. Если я не хочу привлекать внимания, нужно побольше узнать о ее обязанностях. Я кивнул охранникам, просто потому что не представлял, что я должен делать. Может, надо было как-то тоже отдать честь? Но, к счастью, мой жест был воспринят как должное. — Мы услышали шум. Все в порядке? — Да, я просто неуклюж… ая. — с небольшой паузой сказал я. Думаю, пока не привыкну, придется внимательно следить за собой, чтобы не ляпнуть чего-нибуль в мужском роде. — Представляете, случайно задела эту вазу, а она р-р-раз — и разобьется! И зачем их такими хрупкими делают? Ребята вежливо покивали. Старший доложил в микрофон головной гарнитуры, выслушал ответ и сказал: — Капитан скоро будет здесь, он просил его подождать. — Ладно, подождем, — легко согласился я. Впрочем, выбора особого у меня не было. До поры до времени я решил следовать советам моего невидимого друга. То есть не отсвечивать. Ребята еще раз отдали честь, прошли к к двери и застыли по обе ее стороны. Весь их вид излучал скуку. Интересно, почему они не вышли из комнаты, если их пост был снаружи? Я присмотрелся к охранникам: они очень старались не показать своего интереса, смотрели на что угодно, кроме меня, отводили взгляд. Странно. Но делать нечего, кидаться на них с требованием объясниться вряд ли чем-нибудь поможет. Я бухнулся на кровать, положил руки под голову и приготовился ждать. Как говорил один знаменитый политик: «Если можешь сидеть, не стой. Если можешь лежать, не сиди», — вот я и улегся. Я улыбнулся своим мыслям. Надеюсь, что долго ждать не придется. Надежды оправдались — долго ждать капитан себя не заставил. — Рановато же ты проснулась! Я вздрогнул от неожиданности и приподнялся на локте, чтобы посмотреть на новоприбывшего. Рядом с кроватью стоял уже знакомый мне темнокожий мужчина в коричневой кожаной куртке Сил Безопасности. Он держал какие-то свертки под мышкой. Не ожидал его так скоро. И как он сумел так тихо подойти? Мужчина кивнул охранникам. — Парни, можете возвращаться на пост, — сказал он и устало протер глаза. — А ты, рыжая, шустрая как всегда. В прогнозе мед-дроида говорилось, что ты должна была проснуться примерно через восемь часов. Как себя чувствуешь? Я встал было, но почти сразу присел на краешек кровати. Голова немного кружилась, я чувствовал себя как выжатый лимон, словно только что вернулся с хорошей пробежки. — Вроде хорошо. Немного еще чувствую слабость. — После бакта-терапии это нормально, — кивнул он. — Регенерация — это довольно энергозатратная штука. Через денек-другой сможешь вернутся на работу, я так понял, что тебя сегодня должны выписать. А пока отдыхай. Восстанавливай силы. Я кивнул, не зная, что сказать. Он немного помолчал. — Ты уже ела? Я покачал головой: — Только встала, еще не успела. — Ну тогда пошли кушать. Эссара уже нас там ждет. А там и о делах поговорить можно. Я улыбнулся и с усилием встал с кровати. Вроде это Куарш Панака, если, конечно, мой невидимый друг не ошибся. Суровый вид и цвет кожи соответствующие. А вот Эссара это кто? Я не помнил никого в каноне с таким именем, хотя экспертом по этому самому канону я тоже не был. В животе заурчало. — Думаю, смогу съесть сейчас гору мяса. Большую такую, — ухмыльнулся я. Я развел руки в стороны, показывая, насколько большую. Панака едва заметно улыбнулся уголками губ и протянул сверток. — Держи, это прислала Эссара. Она просила передать, чтобы ты хоть раз оделась во что-то нормальное. Вот скажи мне, что плохого в форме? Я развернул сверток и из него выпало платье из тонкой бирюзовой ткани. Осознав, что мне предложили надеть это, я скривился. Ну нет, я такое не надену. Эх, почему нельзя было вселиться в кого-нибудь мужского пола? — Лучше давай форму — вздохнул я. — Я говорил Эссаре, что не наденешь, — ухмыльнулся Панака, внимательно смотря на меня, — но она слишком упрямая. Все повторяла, что это платье одно из твоих любимых. — Не знаю, чего там кто говорил, оно не мое любимое, — буркнул я, не подумав — не люблю я эти тряпки. Черт, черт, и зачем я это сказал? Кто меня за язык тянул? Хм, вроде Панака не обратил внимания. Кажется, пронесло. Панака кинул другой, более объемный сверток на кровать. — Ладно, я подожду снаружи. Вот форма. Твой табельный бластер в оружейной, заберешь, когда вернешься в участок. Давай, переодевайся скорее — Эссара, наверное, уже заждалась, да и я признаться голодный. Я подождал, пока он выйдет, и развернул сверток на кровати. Ну да, вполне ожидаемая кожаная длиннополая куртка, нечто похожее на шерстяной небесно-голубой кафтан с длинными широкими рукавами, просторные брюки такого же цвета и блестящие черные сапоги почти без каблука. «Ну, хоть не платье», — пробормотал я. Рано обрадовался: среди одежды я обнаружил аккуратно сложенное нижнее белье. Оно было черное, тонкое и, казалось, состояло практически из одних кружев. Я скривился от мысли, что надену что-то эдакое. Промелькнула мысль, что, возможно, это намек судьбы, что я уже не Макс. Меня передернуло, и я с неожиданной злостью закинул трусики и лифчик в дальний угол комнаты. «А вот хрен вам! Не выйдет!» — подумал я, показывая потолку средний палец. Выместив злобу на невинных кусках ткани, я почувствовал себя немного лучше и начал переодеваться. Наконец я вышел из палаты и вопросительно посмотрел на Панаку, занятого тихим разговором с маленьким цилиндром в руках. Панака увидел меня, торопливо попрощался в коммуникатор и кивнул, мол, пойдем. Затем размашистым шагом двинулся по коридору. Мне почему-то показалось, что он чем-то недоволен. М-да. Занятненько.***
Шли мы недолго, ресторанчик, в который меня вел Панака, оказался в паре кварталов от больницы. По дороге я понял кое-что, ставшее весьма неприятным сюрпризом: я не смог прочесть ни одной надписи, включая вывеску ресторана. Текст казался написанным какими-то угловатыми иероглифами, немного напоминавшими мне японские. Любопытно, что только тогда я осознал, что с Панакой я говорю не на русском и даже не на английском. Получается, это обще-галактический? По всей видимости, у меня был превышен лимит на удивление, потому что я лишь устало отметил про себя еще одну проблему, которой нужно найти решение. Как так вышло, что я знаю язык, но не знаю письменность? Все любопытственнее и любопытственнее, как говорила незабвенная Алиса. В общем, название ресторана, как оказалось, было особенным. Хорошо, что я не смог прочесть его вывеску, иначе напугал бы прохожих своим диким смехом. А назывался этот ресторан «Счастливый Ситх»! Я, когда это услышал, смеялся долго. Кажется, Панака так и не понял, почему — ну очень странно он на меня покосился. А уж как пожилой алдераанец, владелец сего феерического местечка, на меня посмотрел, когда я его спросил, все еще хихикая, почему это Ситх такой счастливый? И вообще, разве в этот период галактической истории Ситхов помнят? Таинственная Эссара, как и предсказывал Панака, нетерпеливо ждала нас за столиком, уже успев заказать большую чашку дымящегося нечто с сильным запахом кофе. Своим поведением она немного напомнила мне гиперактивную мультяшную белку — увидев нас, она молниеносно встала, шутливо отдала честь Панаке, стремительно меня обняла, дождалась, пока мы сели, и обрушила на нас, казалось, нескончаемый поток разговора. Пока мы сидели в ресторане, она умудрилась съесть не меньше пары килограммов стейка из Шаака, одновременно рассказать несколько смешных и не очень приличных историй про ее знакомых наемников, весело поругаться с Панакой, подшутить над ним, расспросить меня о каких-то общих знакомых, заодно не забывыв поинтересоваться моими последними расследованиями. Интерес Эссары был утомителен — мне постоянно приходилось импровизировать, чтобы избежать разговора на многочисленные темы, о которых у меня не было малейшего понятия. Я постоянно отшучивался, отмалчивался или говорил, что ничего не помню, потому что болит голова. Амнезия страшная штука! В ходе покушении я вполне мог бы получить удар по голове (когда плавал в бакте, вроде район головы светился красным). Панака в свою очередь отвечал на подколки Эссары статистикой и заумными рассуждениями. Кажется, ему доставляло удовольствие делать вид, что он воспринял очередную подколку всерьез, и обсуждать ее во всех деталях. Расспросы Эссары о моих делах он не комментировал, но я заметил, как внимательно он следил за моей реакцией на ее слова. Особенно пристально он смотрел на меня, когда я в очередной раз уворачивался от разговора о рабочих делах. Эти взгляды Панаки мне очень не нравились, было очевидно, что он меня проверяет. Но выбора у меня особо не было. Я мог попытаться выдать себя за Солу, лейтенанта Сил Безопасности Набу, чем я и занимался, или рискнуть и рассказать этим, в общем-то симпатичным мне людям, что Солы нет в живых, да. Я осознавал, что долго выдавать себя за совершенно незнакомого человека почти невозможно, тем более что я никогда не был хорошим лжецом, но здесь хотя бы был шанс. Альтернатива — если я расскажу правду — попытки выжить без поддержки знакомых и друзей в этом мире. Не знал, смогу ли, но проверять как-то не хотелось. Если далекая-далекая галактика хотя бы вполовину так же опасна, как описывается в книгах, то ошибиться я смогу только один раз. Вспомнился также таинственный невидимка — если он был прав, то перспектива быть «подопытным кроликом» у одаренных вроде того же учителя Палпатина, этого гребаного экспериментатора, меня не прельщала. Ну что же, для начала постараюсь не отсвечивать. А там, когда немного осмотрюсь и освоюсь, можно и подумать, как вернуться обратно. Когда я решил, что делать, роящиеся мысли в голове немного успокоились, и я смог немного расслабиться, благо обстановка позволяла. Тихий, уютный ресторанчик, много вкусной еды — алдераанская кухня на поверку оказалась очень даже ничего. Да и беседа была вполне веселой, приколы Эссара меня смешили, а ворчание Панаки еще больше. Рано или поздно все подходит к концу, и обед не был исключением. Закончили мы довольно внезапно, и, к моему великому облегчению, без обвинений и разоблачения. Вдруг посреди фразы Эссара посмотрела на свой хронометр, пробормотала что-то вроде: «Ой! Я, кажется, опаздываю!» — молниеносно меня обняла и убежала. Панака с усмешкой посмотрел ей вслед и доверительно сообщил: — Амбициозная у тебя сестра. И талантливая. Через пару лет она сможет занять место Рика. Хотя, если продолжит откалывать такие же номера, как в последний раз, то может не дожить до сего знаменательного момента. Поговори с ней при случае? Будет жаль потерять такого талантливого пилота. Я думал быстро. Выходит Эссара сделала что-то. Что-то опасное, но что? Стоит ли спрашивать? А-а-а, хрен с ним, в крайнем случае, опять разыграю карту «я не знаю». — Поговорю, конечно, — кивнул я. — Только вот что именно она учудила на этот раз? Симулировать очередной провал в памяти не пришлось, Панака моргнул, затем устало прикрыл глаза. — Извини, Сола, я совсем забыл, это произошло пока ты плавала без сознания в бакте. Твоя сестра настолько отличилась, что я не знаю, наградить или наказать ее. Такое впечатление, что она из Мандоа’де. — Так что же она натворила? — Лучше сама почитай, составь свое мнение. Отчеты об этом происшествии я тебе перешлю на информационный планшет. — Прочту, — кивнул я и сладко зевнул. После сытной еды меня клонило в сон, я чувствовал, будто не спал как минимум неделю. — Устала? — понимающе спросил Панака. — После бакты всегда так. Резервы организма нужно восстановить. Давай, идем, я подкину тебя домой. Я уже вызвал служебный спидер. Панака расплатился, и мы вышли из ресторана.***
Аккан Онаси стоял за барной стойкой и в который раз протирал и так чистый стакан. Он задумчиво смотрел сквозь обширное окно на то, как парочка офицеров Сил Безопасности, только что обедавших у него, садилась в лэндспидер. Куарша Панаку он знал, у Ордена на него было обширное досье. А вот его спутница, как там ее, была ему незнакома. «Интересная девочка», — подумал Аккан. Сначала странная реакция на вывеску его заведения, затем незначительные, но вполне ощутимые всплески Силы. А затем, будто этого было мало, Аккан с удивлением ощутил в ней сильное волнение одновременно и светлой, и темной стороны. Из чисто профессионального любопытства, Аккан сосредоточился и осторожно потянулся к ней Силой. Почти сразу он резко отшатнулся. Сильная головная боль пронзила его виски, заставив обхватить руками голову и тихо застонать. «Гребаная темная сторона», — беззвучно выругался он. — Все в порядке? Что случилось? — с тревогой спросила Яне, официантка, услышав его тихий стон. Аккан заставил себя улыбнуться. — Все хорошо, Ян, со мной все нормально. Так, одна старая рана дала о себе знать. — Точно? — скептически отозвалась Яне. — Все хорошо, милая, я в порядке, — усмехнулся в седые усы Аккан, потирая виски пальцами. Через пару минут он почувствовал себя лучше. Да, давно не получал настолько сильного ментального удара. Он вытащил цилиндрик коммуникатора. «С этой Солой надо будет познакомиться поближе», — сказал себе Аккан и нажал кнопку вызова.