Наваждение (8)
20 января 2018 г. в 23:03
— Вы думаете, меня ничто не волнует, Шираюки? — переспросил он мягко и сдержанно.
Зен провел пальцем по контуру её лица, не отрывая пристального взгляда. И тут она почувствовала — в фасаде появилась первая трещина. Руки его слегка дрожали, в глазах теплился огонь. Её сердце забилось с невероятной скоростью.
— Я не черствый сухарь. Меня волнуют вещи, которые не должны волновать. Я желаю то, чего не должен желать.
Он сделал шаг вперёд, уводя ее от яркого света уличных фонарей и прижимая спиной к стене одного из зданий. Холод кирпичных стен пробирался под ткань блузки. Но Вистериа не упускал её из рук, и огонь его тела обжигал ее, словно она стояла в самом центре костра и вот-вот должна была превратиться в пепел.
— Что, по-вашему, я должен был чувствовать, глядя на то, как вы рассматриваете эти сексуальные вещички? Глядя на то, как вы меня специально мучаете?
Она приоткрыла рот, чтобы возразить.
— Да, Шираюки, вы мучили меня.
— Да, — произнесла она тихо.
— А сейчас? Сидя с вами в полумраке, думаете, я ничего не чувствовал? Не чувствовал тепла вашего тела? Сладостного, манящего аромата? — Голос его звучал все резче, а захват становился все крепче.
Ей было так трудно держать себя в руках.
— Вы… Вы всегда так сдержанны.
— Нет, не всегда. — Он прижался к ней, и она могла ощущать его возбужденную плоть. — Далеко не всегда.
Секунду спустя он уже целовал ее — грубо, властно, как в первый раз. Шираюки застонала и заерзала, пытаясь обнять его за шею и притянуть ближе.
А потом… потом произошло что-то удивительное. Тиски его ослабли, губы обмякли, кончик языка медленнее заскользил по губам, словно Вистериа в наслаждении смаковал её вкус. По телу пробежала дрожь, она застонала и выгнулась, прижимаясь к нему сильнее.
Его руки упали, скользя по бедрам и груди. Она ахнула — ни один мужчина не прикасался к ней так раньше. Он изучал ее благоговейно, словно она была шедевром красоты.
— Да… — простонала она, откинув голову, еле дыша.
Зен накрыл ее телом, и сила его влечения дразнила ее, манила, возбуждала. Оторвав свои губы от ее, он стал страстно целовать ее шею, слегка покусывая, а потом смакуя вновь.
— Зен… — выдохнула она.
Он резко оторвался, отстранился, опираясь на стену, грудь его вздымалась и опускалась, дыхание растворялось в прохладе ночного воздуха.
Ее ноги подкашивались, казалось, она вот-вот упадёт в обморок от смятения, неутоленного желания. Ощущая холод кирпичной стены, она задрожала.
— Зен…
Она протянула руку, пытаясь взять его за локоть, но он отдернулся и глубоко вздохнул:
— Нет.
— Но…
Он схватил ее руку, удерживая на уровне уличного фонаря, так что кольцо на плаьце засияло.
— Нет.
Шираюки отдернула руку, вся дрожа, перед глазами все плыло. На какое-то мгновение она позабыла обо всем — об Изане, о том, что Зен был наемным работником, о собственном положении в обществе. Она думала только о нём — его руках, его губах, силе его мышц.
Но сейчас ее словно спустили на землю и она больно ударилась.
И все же сила ее желания была столь дикой, что сердце ее, казалось, вот-вот разорвется напополам.