Золотая шерсть/A Coat of Gold

      Подрик Пейн боялся грозы.       Молния его особо не страшила, но вот когда небо ревело громом, тревожа лошадь, мальчика это тоже пугало.       — А дома у тебя такого не было? — спросила она его.       Под лихорадочно покачал головой, одарив её странным взглядом.       — А у вас, миледи?.. О, прошу прощения, миледи.       — Я выросла в Штормовых землях, Под, — заметила Бриенна. — Грозы у нас были зимой, летом и в остальные времена года тоже. Бывали времена, когда волны достигали десять футов высотой, разбиваясь о берега Тарта. А бывали времена, когда море было спокойное, и пляжи из песка и гальки оставались неизменными весь год: рыбаки ставили свои удочки на камнях, а дети играли среди волн.       — Дети? — полупьяно переспросил сир Джейме Ланнистер. — Полагаю, ты имела в виду других детей? Другие дети, но не ты, женщина. Могу представить, как ты отпугивала остальных этим своим лицом. Не удивляйся, что парнишка немного побаивается грома, как и маленький лорд Лукас. — Они оставили лорда-правителя Речных земель с братом его матери Ролламом Ригером в Ивовой Роще на берегу Синего Зубца. — У нас в Западных землях нет твоих летних гроз, как их нет и здесь. Где, говоришь, ты вырос, Под?       Даже из-за предстоящего ответа Подрик выглядел испуганным.       — В-в Пейнхолле, что в Западных землях, с-сир.       — Я знаю, где находится Пейнхолл, — сказал Джейме. — Я из Бобрового Утёса, помнишь? А мой отец — лорд Западных земель. С пяти лет я изучал карты этой части мира и два или три раза посещал твой дом. Правда, тебя я никогда не встречал.       — Мой отец был лишь третьим сыном лорда Тауберта, сир, и он погиб, сражаясь в восстании Грейджоя. Отец мой. Погиб. Не лорд Тауберт. Затем моя мать сбежала и спуталась с сиром. Н-не с вами, то есть. С другим сиром, не с вами. И не с миледи тоже. С кузеном Седриком. Но сир Седрик умер, а потом был сир Лоример, который украл вашего лорда-отца, — он закашлялся, — который украл у вашего лорда-отца, то есть. Украл окорок, а не самого вашего лорда-отца…       — Ну ладно, Под, — перебил его Джейме. — Полагаю, мой отец был бы достаточно умён, чтобы понять, что его похитил один из придворных рыцарей лорда Пейна.       — Я не это имел в виду…       — Ты пошутил. Я понял, — улыбнулся ему Джейме. — Тебе нужно больше веселья в жизни, Под, и кончай уже с этим рыцарским мусором. Бриенна обучила тебя обращаться с мечом лучше, чем я когда-либо смогу сражаться левой рукой. Так что если мы однажды окажемся врагами, я позабочусь о том, чтобы держаться от тебя подальше. — Бриенна поняла, что улыбается. Он пытался быть добрым по отношению к Поду: боги знают, мальчик заслуживал некого рода награды, какой бы жалкой наградой ни была доброта. — Я на твоём месте и от женщины держался бы подальше, — добавил Джейме.       — Ага, — согласилась Бриенна. — Не успеешь и глазом моргнуть, как я тебя выпотрошу.       — Конечно. Я прекрасно помню наш бой на Трезубце, миледи, — он взглянул на свою золотую руку. — На самом деле, сомневаюсь, что когда-либо смогу это забыть. — Джейме уставился на дорогу: — Как далеко до Ярмарочного Поля?       — Всего лишь полдня пути, — ответила Бриенна.       — Ты так говорила вчера.       — И если бы кое-кто шевелился быстрее, дорога заняла бы всего полдня.       — Разве ты не должна была найти для меня мейстера, женщина? Не знаю, заметила ли ты, но меня тут проткнули…       — Всё с тобой в порядке. Красный жрец излечил тебя своей магией, и больше мы об этом не заговорим.       — Я чувствую, как из меня выливается кровь, и, кажется, одна из почек вывалилась рядом с Чернолесьем.       — Тогда бы ты уже умер, — заметила Бриенна, кинув на него быстрый взгляд, и снова уставилась на дорогу.       Их кони были напоены и накормлены, но Братство дало Джейме лишь жалкое подобие пони. Джейме был слишком истощён, а Бриенна — слишком благородна, чтобы совершить вооружённое ограбление, поэтому он всё ещё седлал пони, названное им Тормозяшкой по очевидным причинам.       — Напомни-ка мне, женщина… почему мы всё-таки направляемся на Ярмарочное Поле?       — Я говорила уже полсотни раз.       — Мне нравится слушать твой голос. Особенно, когда ты не злишься. Так что… почему Ярмарочное Поле?       Бриенна упорно отказывалась отвечать.       — Чтобы купить лодку, — ответил вместо неё Под, — и уплыть на ней по Красному Зубцу обратно в Солеварни.       — Благодарю тебя, Подрик, — сказал Джейме. — Видишь, мальчик знает, как нужно разговаривать в те редкие случаи, когда он того желает. Но замечу на будущее, я всё ещё считаю, что это Синий Зубец, а не Красный. Можно задать вопрос, женщина?       — Нет.       — Ой, как грубо. Она всегда такая грубая? — на этот раз Подрик ему не ответил. — Так вот, вопросы. Во-первых, ты же осознаёшь, что Кровавые Врата находятся на востоке отсюда, а мы движемся на север? — он ткнул воображаемыми пальцами в воздух. — Север, — указал он, — восток… Север. Восток. Правда, это просто. Но продолжим: как ты собираешься купить лодку? У тебя есть серебро? Прошла война, и большинство мелкого люда не продаст тебе лодку меньше чем за две козы, курицу, три золотых дракона и девственность твоей второй по старшинству дочери.       — Уверена, нам удастся отыскать где-нибудь одну, — сказала Бриенна.       Она буквально ощущала, как становится старше с каждой секундой, будучи вынужденной слушать бубнёж Цареубийцы. «Не Цареубийцы, — напомнила она себе. — Его зовут Джейме. Сир Джейме».       — Ну конечно. В-третьих, если мы изначально намеревались отплыть в Солеварни, то зачем проделали весь этот путь?       — Потому что твой отец прошерстит всё на Красном Зубце от Риверрана до башни Харровеев в тот же момент, как узнает, что ты пропал, — спокойно сказала Бриенна. — Ты сам так сказал, сир, так что не пытайся отрицать.       Джейме пожал плечами.       — Я не спорю. Просто я не осознавал, что придётся тащиться так далеко и в такой скучной компании…       — Будь добр, ЗАТКНИСЬ!       Джейме одарил Бриенну улыбкой и обратился к Поду:       — Когда я упомянул скучную компанию, то не имел в виду тебя, Подрик. Ты очень даже приятный молодой человек, и я лишь надеюсь, что эта женщина не высосет из тебя всю радость. У неё есть такая привычка…       Он замолчал под тяжестью взгляда Бриенны, и на несколько следующих миль они продолжили путь в тишине, прерываемой лишь изредкими замечаниями Джейме о том, как ему весело, но не более.       Спустя какое-то время возобновилась гроза, и снова пошёл дождь. Большую часть времени в этой местности было холодно и сыро — не хуже и не лучше, чем в последние дни. Бриенна лишь склонила голову и продолжила путь, но довольно скоро и Под, и Джейме начали дрожать. Несколько дней назад её оруженосец свалился с простудой, и им пришлось остановиться в пещере, ожидая его выздоровления. А Джейме (хоть и не был так болен, как возомнил себе) страдал от болезни с тех пор, как они покинули Братство. Бриенна подозревала, что это также могло быть побочным эффектом из-за магии Тороса. Она бы не сильно удивилась. «Они дали нам чашу отравленного лекарства, и Джейме с благодарностью из неё испил… но что ему оставалось?».       Под начал кашлять, но им удалось добраться до Ярмарочного Поля до того, как его начало выворачивать наизнанку. Бриенна нашла таверну, оплатила проживание тремя золотыми драконами и сразу же отправила Подрика в постель с чашей бульона из говядины и ячменя. Уходя, мальчик просил прощения.       — Много же он извиняется, — заметил Джейме, беря кружку эля.       Они спрятали его золотую руку в седельные сумки, которые Бриенна всегда носила с собой, и покрыли культю красной тканью.       — Кто? Подрик?       — А кто ещё? Никогда не видел никого более нервного.       — Да, но он лишь выполняет свою работу. А быть оруженосцем для кого-то вроде тебя, пожалуй, очень страшно.       — Ты имела в виду, для кого-то, вроде тебя. Не часто встретишь такую впечатляющую женщину, как ты, Бриенна Тартская.       — Это был комплимент?       Джейме многозначительно улыбнулся.       — Возможно, — он сделал глоток эля.       — Владелец таверны говорил, что Ланнистеры взяли Воронодрев, — сказала Бриенна. — Значит, у них здесь есть люди, но кажется, все они на юге от Красного Зубца. По крайней мере, пока.       — Хм-м-м… пожалуй, твой план немного менее бесполезен, чем я думал.       — Пожалуй, — вторила ему Бриенна с лёгкой улыбкой и тоже отпила из своей кружки.       В углу таверны нежно бренчал на лютне менестрель, а несколько скабрезных рыбаков так громко пели, что почти заглушали его игру.       — Жил-был медведь, косолапый и бурый!       Страшный, большой и с мохнатою шкурой!       Однажды на ярмарку двинулся люд,       Подался весь люд и медведя зовут!       Подняв взгляд, Бриенна заметила, что Джейме ей улыбается.       — Один друг сказал мне, что этот Хоут помер от ушной инфекции. Обязательно передам ему твои наилучшие пожелания, когда встречусь с ним в пекле, — сказал он и разразился смехом.       Бриенна просто уставилась на него.       «И скатертью ему дорожка», — подумал про себя Джейме.       — Что ты думаешь… я имею в виду, если оглянуться сейчас назад? — протянула Бриенна. — Хоут и медведь. Всё это… что ты об этом думаешь?       Какое-то время Джейме не отвечал.       — Всё это кажется таким… неважным, — наконец сказал он. — Но я знаю… знаю, что это был поворотный момент в моей жизни… как новая глава, вроде того. Боги, я говорю как чёртов мейстер.       — Тогда ты потерял свою ведущую руку из-за Козла, — немного глупо заметила Бриенна. Будто он мог это забыть. — Задай я этот вопрос, когда мы вернулись в Королевскую Гавань, ты, сир Джейме, сказал бы, что самое важное событие в твоей жизни — потеря руки.       Он поднял на неё озадаченный взгляд.       — О чём ты?       — Ты изменился.       Джейме кивнул.       — Как и ты.       — Я не так сильно. А ты изменился к лучшему.       — Это был комплимент, Бриенна?       Она снова улыбнулась и ответила:       — Возможно.       — Прохожим, проезжим — всем любо глядеть,       Как пляшут три парня, козёл и медведь!       Вертелись, крутились, плясали, скакали       И дорогу на ярмарку так скоротали!       Прекрасная дева навстречу идёт,       И пышные кудри её словно мёд!       — Бриенна, — произнёс Джейме, — что ты намерена делать, если найдёшь леди Сансу?       — Когда найду леди Сансу. Я не остановлюсь, пока не найду её. Я дала клятву.       — Эта клятва должна быть моей, а не твоей.       — А я поклялась исполнить её за тебя. Пообещала прямо перед её… перед ней. Леди Кейтилин.       Тогда Джейме внимательно посмотрел в её глаза и медленно кивнул.       — Бриенна, чем бы ни было это существо… это не она.       — Я знаю, — выдавила из себя Бриенна, но не слишком уверенно. Она не выглядела такой уж мёртвой, не звучала мёртвой и выступила против повешения Бриенны, пока не увидела Верного Клятве. «Он всё ещё на меня смотрит?», — мысленно поинтересовалась Бриенна, боясь поднять взгляд. Джейме заставлял её чувствовать себя уязвимой, и ей это совсем не нравилось. — Я найду её, — пообещала Бриенна больше себе, чем ему, и, в какой-то степени, пообещала леди Кейтилин тоже. — Меня остановит только смерть.       «Леди Кейтилин, правда, это не остановило».       — Этого я и боюсь, Бриенна, — заявил Джейме.       Ей понадобилось время, чтобы осознать, что́ он сказал.       — Смерти? — запутавшись, уточнила Бриенна.       — Нет, — казалось, слова давались ему с трудом. — Ты… твоей смерти. Этого я боюсь.       — Моей?       — Твоей. Я-я переживаю… за… тебя.       — Меня?       Джейме с трудом сглотнул.       — Да, Бриенна. Я переживаю за тебя… о том, что может произойти с тобой, если ты продолжишь это задание… это… это…       Рядом с очагом в углу таверны бард будто целую вечность пел «Медведь и прекрасная дева», только уже немного громче. Бриенне было интересно, удастся ли Подрику вообще уснуть при такой громкой музыке.       — Прекрасная дева навстречу идёт,       И пышные кудри её словно мёд!       Тут носом задёргал красавец наш бурый,       Страшный, большой и с мохнатою шкурой!       Ах, бедная дева, увы ей и ах!       Учуял он мёд у неё в волосах!       Пристало ли деве подолом вертеть?       Не стану плясать я с тобою, медведь!       Схватил он её и давай вертеть!       Медведь, медведь, косолапый медведь!       Мне грезился рыцарь, а ты косматый,       Бурый, и страшный, и косолапый!       «Мне грезился рыцарь, — подумала Бриенна, — а ты — лев, по-женски красивый, будто сплетённый из рыжего золота».       — Бриенна, — осторожно позвал её Джейме, — Ты… ты рыцарь, который хочет быть женщиной, или женщина, которая хочет быть рыцарем?       Долго она не отвечала. Уже много лет ей задавали этот вопрос, и она никогда не давала ответ.       — И то, и то, — наконец сказала она.       Сглотнув, Джейме кивнул.       — Я мог бы сделать тебя рыцарем, — сказал он. — Но… и… я-я также мог бы сделать тебя женщиной. — «Я пьяна? — задалась вопросом Бриенна. — Может, он пьян?». — Мерзавка Серсея, — продолжил Джейме, — никогда не спасала меня от смерти. Она была прекрасной девой, хоть и не девой уже больше, представь себе, а я никогда не был медведем. По-настоящему не был, пусть она и считала по-другому. Бриенна… — его голос стал тише. — Думаю, дева здесь — я.       — Бурый, и страшный, и косолапый!       Она и брыкалась, она и визжала,       Но всё ж от медведя не убежала.       Плясал с нею бурый весь день напролёт       И с пышных кудрей её слизывал мёд!       Кричит она: милый ты мой, косматый,       Мой расчудесный медведь косолапый!       На парочку эту всем любо глядеть:       Прекрасная дева и бурый медведь!       Они ушли ещё до конца песни, и музыка стихала за их спинами. Долгое время они неловко стояли у подножия лестницы, и никто не решался заговорить.       — Тебе это понадобится, — наконец сказала Бриенна, передавая ему золотую руку. Джейме закрепил её на запястье. — Мне пора.       Она не могла перестать думать о той купальне в Харренхолле. Джейме тогда выглядел наполовину трупом, наполовину богом.       — Пора, — согласился Джейме, — миледи.       Ей показалось, что его голос звучал разочарованно.       Несколько минут Бриенна просто ходила взад-вперёд по комнате, и она могла поклясться, что ей слышалось, как он делает то же самое за стеной. Она положила Верного Клятве под кровать и сняла броню, хотя с помощью Подрика ей было бы намного легче. Потом из необходимости хоть что-то делать, она присела на край постели, какое-то время наблюдая, как сальная свеча, шипит и капает, а пламя становится жёлто-оранжевым и коптящим. В сердце пламени она словно видела Сансу Старк, хоть никогда с ней не разговаривала и даже по-настоящему не глядела в её лицо. «Узнаю ли я её вообще, пройдя мимо?». У неё был рисунок Кейтилин Талли (ныне Старк), только моложе и с меньшим количеством морщин. Думая о лице леди слишком долго, Бриенна начинала вспоминать исчезающие царапины, синяки, в том числе и на шее, и то существо, которым она стала. «Это была не она, — мысленно напомнила себе Бриенна, — это была не она». Вскоре свеча догорела, превратившись в маслянистую лужицу, поэтому она задула маленький огонёк и попыталась устроиться на кровати поудобнее. Ей это удалось, но этой ночью Бриенна Тартская не спала хорошо.       Следующим утром она проснулась во время ливня. Дождь лился словно сотни тысяч мелких камушков, а небо всё ещё было тёмным, но Бриенна знала, что больше не сможет уснуть, так как капли били в окно, как маленький взволнованный барабанщик.       Как оказалось, Джейме тоже не мог уснуть. Она вышла из комнаты в кожаной куртке и бриджах для верховой езды и встретила ожидающего её мужчину. Он облокачивался о парапет балкона, снова и снова проводя рукой по деревянным перилам. Бриенна подошла и опёрлась о парапет рядом с ним.       — Где Под? — спросил он. — Разве в это время он уже обычно не носится вокруг как выскочка?       — Он всё ещё спит? — удивилась она. Бриенна осознала, что Джейме уже дал ответ на её вопрос, и почувствовала себя от этого немного глупо. Она протёрла глаза. — Конечно спит. Пусть отдохнёт до выхода, чтобы болезнь точно ушла.       — Уверена? Он здесь, чтобы служить тебе, женщина. Если ты откажешь ему в удовольствии каждое утро чистить твои ботинки, у него может случиться припадок. И тогда нам придётся остаться здесь на ещё один день. А это будет совсем не весело. Так что, что дальше, женщина?       — Мы же решили найти лодку, — заметила она.       — А ты полагаешь, какой-нибудь случайный рыбак просто отдаст тебе свою лодку?       — Что ты здесь делаешь? — неожиданно спросила Бриенна, удивляясь, почему не сделала этого раньше. — Если твои раны окончательно зажили, почему ты до сих пор путешествуешь с нами?       Джейме уставился в пол, пробормотав что-то неразборчивое, а потом перевёл взгляд на неё.       — Я дал клятву, Бриенна. И на этот раз я намерен её сдержать. Той ночью Верный Клятве спас мне жизнь во время сражения с сиром Ярмундом Файром, и без этого меча я был бы уже мёртв. Валирийская сталь, Бриенна. Ты прекрасно знаешь, как и я, что у сира Ярмунда не было шансов. У Файра те же буквы, что у Фрея. Это значит, что сир Ярмунд Файр на самом деле был сиром Реймундом Фреем, которого Братство без Знамён взяли не так давно.       Бриенну передёрнуло.       — Ты хочешь сказать, что… этим монстром был…       — Живой человек. Когда-то. Да. Фрей из Переправы. Я поговорил с его братом об этом — ну, или с племянником, или дядей, или сводным братом, с этими Фреями хрен разберёшься — суть в том, что меня спас меч с именем Верный Клятве. Не думаешь ли ты, что…       Внизу послышался грохот, и Бриенна резко свесилась с перил.       — Сир Джейме Ланнистер! — кричал мужчина. — Джейме Ланнистер?       — Цареубийца? — услышала Бриенна голос тавернщика. — Думаю, я бы знал, если бы Цареубийца спал под моей крышей…       — В последний раз его видели с женщиной, — продолжил голос. — Бриенна, Тартская дева, пусть по общему признанию на деву она мало походит. Невероятно большая женщина с чудовищно длинными конечностями и чёртовски уродливым лицом. Блондинка с голубыми глазами. Возможно, была одета в броню.       — Думаю, я бы узнал женщину в броне, — заметил тавернщик. Мужчина продолжил кричать. — Комнаты обыскать не позволю, у меня есть покровители…       — Дерьмо, — тихо сказал Джейме. — Они поднимаются по лестнице. Если будешь… быстро шевелиться… то всё ещё сможешь… убраться от… сюда… о-о-о-о…       — Кузен, — прозвучал голос рыцаря. У него были длинные золотистые волосы и пышная борода. Настолько пышная, что почти напомнила Бриенне о медведе, с которым она сражалась. Рука его покоилась на эфесе меча. — И женщина из Тарта.       — Сир Давен, — произнёс Джейме. — Какая неожиданная встреча. Последнее, что я слышал, ты собирался жениться.       — Последнее, что я слышал, Тартская женщина тебя похитила. Теперь ты кажешься свободным… Джейме, твой отец наказал мне вернуть тебя и женщину…       Джейме сделал три шага вперёд и так резко взмахнул рукой, что она с хрустом соприкоснулась с рыцарским носом.       — Её. Зовут. Бриенна. И не смей забывать об этом, кузен.       По лестнице поднимались всё больше людей Ланнистеров.       — У меня приказ, — отчеканил сир Давен. Голос его был сдавлен, а из носа стекала кровь. Позади него тавернщик выглядел перепуганным до смерти. — И гарантия для Бриенны Тартской, подписанная Его Милостью и десницей лордом Тайвином Ланнистером. Твоим отцом, Джейме.       Джейме ухмыльнулся.       — Спасибо, что сообщил мне имя моего отца, сир Давен. Ты всегда был невероятно полезен. А теперь не мог бы ты оставить нас в покое?       Рыцарь вытащил меч из ножен, и Бриенна в ответ вытащила свой.       — Осторожнее, братец, — предупредил Джейме. — Знаю, как ты хорош с мечом, но держу пари, что она лучше.       — Женщина, может, и боец, да, но ей не справиться с двадцатью мужчинами.       — Почему бы нам не выяснить?       — Нет, — огрызнулся сир Давен. — Схватить её.       Джейме тут же обнажил свой меч, и в этот момент из комнаты вышел весьма растерянный Подрик Пейн.       — Я вам понадоблюсь, сир, миледи, сир, сиры?       — Подрик, — протянула Бриенна, — ты знаешь, где лошади?       — Да, миледи.       — Подрик, — так же протянул Джейме, — ты знаешь, как прыгать из окна?       Мальчик пискнул:       — В моей комнате есть окно.       — Тогда прощай. — Обеспокоенный Под ушёл. Бриенна услышала отдалённый звук удара в саду внизу. — Не волнуйся, женщина, — сказал ей Джейме. — Это всего лишь один этаж, кажется. Тебе, пожалуй, тоже пора.       Сир Давен выступил вперёд.       — Отойди в сторону, братец, и никто не пострадает.       — Не думаю, что смогу, — лениво ответил Джейме.       Бриенна обернулась и побежала, не имея времени даже оглянуться. Она ворвалась в комнату Пода, по дороге вкладывая Верного Клятве в ножны, подбежала к окну и выпрыгнула прямо на хлев внизу.       В один момент она была в полёте, а уже в следующий — земля кинулась ей навстречу. Вонь от кучи навоза почти мгновенно заполнила её ноздри, вызывая рвоту. Подняв голову, она увидела рядом своего оруженосца, держащего под уздцы спокойного коня и выглядящую очень злой верховую лошадь. Всё ещё шёл дождь, и откуда-то издалека раздавался звук грома. Под слегка дрожал.       — Под, — вздохнула она, — это не твоя лошадь.       Всё же ей как-то удалось взобраться на скаковую лошадь, чтобы избавить его от удовольствия взбираться на неистовую кобылу. Когда они выезжали со двора, Под всё ещё извинялся. Выехав на дорогу, они начали гнать коней быстрее и быстрее в направлении, как ей казалось, юга. «Теперь Джейме у них, — осознала Бриенна. — Он спас нас… но почему?». Она будто видела его наяву, представляла его светло-зелёные глаза, золотистые волосы и золотую руку. «Вечно его называли Цареубийцей, нарушителем клятв, человеком без чести, но этот человек изменился. И он был прав: я тоже». Были времена, когда она презирала людей, издевающихся над ней, но теперь ей было всё равно.       Тогда она услышала голос сквозь ветер — это был Ренли в зелёной броне. Ренли с чёрными волосами и голубыми-голубыми глазами, которые встретились с её взглядом. А его улыбка… Ренли всегда улыбался. «Разве ты не понимаешь, Бриенна? — спросил он. — Тебе суждено быть такой. Бриенна Красотка. А те, кто говорят обратное… они все злобные маленькие говнюки». Смеясь, она оставила его позади.       — Миледи! — завопил Под. — Сзади!       Оглянувшись, она увидела всадников Ланнистеров, держащих львиные знамёна. По крайней мере, они двигались в правильном направлении, следуя за течением Синего Зубца. Впереди виднелась тропа, извивающаяся среди колючих деревьев и высоких вязов. «Пожалуй, там мы сможем оторваться от них», — подумала она и поскакала туда, даже не проверяя, следует ли за ней Подрик. Лес поглотил её, и капли перестали бить о макушку, но звуки копыт позади не исчезли.       Бриенна развернула лошадь, и Под сделал то же самое.       — Они быстрее, — заявила она ему, вынимая меч. — Нам придётся сражаться.       Подрик тоже вытащил своё оружие — стальной длинный меч, который ему порой было тяжело поднимать, не говоря уже о том, чтобы им биться. Особой уверенности это не придавало, но можно было, по крайней мере, притвориться, что кто-то стоит с ней рука об руку.       Рыцарь Ланнистеров бросился на неё полным галопом, и Бриенна развернула лошадь ему навстречу. Она всегда предпочитала рукопашный бой рыцарским турнирам, но сейчас у неё не было особого выбора. «Я не могу убить его», — вдруг осознала Бриенна, продолжив скакать. Когда мужчина приблизился, она вильнула лошадью в сторону, развернулась в седле и ударила плоской стороной клинка Верного Клятве по его затылку, вырубая его. Ещё два всадника приближались на ржущих лошадях. Их спутник неподвижно лежал на земле, но Бриенна не думала, что он был мёртв.       — Мальчишка твой, — заявил один из мужчин. — Я возьму женщину. Большую суку, — выплюнул он последние слова.       — Предпочитаю Бриенна, — крикнула она в ответ. — Бриенна Красотка.       Он атаковал, и спустя всего несколько ударов Верный Клятве сразил его клинок. «Проще пареной репы», — подумала Бриенна. Быстрый взмах и удар по шлему вырубил рыцаря, и она направилась ко второму мужчине, который был на грани победы над Подом. Его она тоже быстро сбросила с коня.       — Ты ранен? — спросила Бриенна Пода.       — Почти достал меня, миледи. Руку. Но не достал. Не совсем.       — Подрик. Ты ранен?       — Нет, миледи. А вы хорошо справились. С ними, — его лицо вытянулось. — Простите, миледи. Мне не следовало…       — Тебе следует прекратить извиняться, Под. А теперь давай выбираться отсюда.       Под сжал губы и кивнул. Дождь почти прекратился. Бриенна развернула лошадь, в последний раз наградив своих павших соперников взглядом, вложила Верного Клятве в ножны и поскакала навстречу утренней заре.