Tenebris silvam

      Савелия, не видя в своей жизни этих опасных существ, была на долю секунды взбудоражена желанием познания врага. Встав на уставшие ноги, девушка шарахнулась от юношеского крика прямо за ее дверью.       Быстро выскочив в проем, она увидела сына графа. Светловосого парнишку пятнадцати лет. Голубые напуганные глаза смотрели вниз на лестницу и медленно поднимались вверх.       Руки сжимали, выступавшие из стены камни, а ногти казалось сейчас сотрутся в кровь. Ободранная чем-то штора колыхалась на ветру, быстро парусом вздымая в коридор и обратно, уходя из рамы окна.       Савелия без раздумья кинулась на выручку. На ватных ногах она сделала порядка десяти быстрых шагов и встала перед юнцом. Руки дрожали, но сжимали за спиной ночную рубаху господина. Девушка начала искать предмет такой реакции мальчишки.       Мягкий глухой звук ползущего тела справа, заставил девушку потерять дар речи. Тихое клацанье и шуршание чешуи с шипением. Звук был похож на возмущения озлобленного кота или шум прибоя.       Двух метров в высоту, поднимающееся над землей, тело и длинное темное змеиное продолжение. В руке существа было подобие кинжала, которое он уже занес над двумя фигурами.       Замах и… остановка. Шипение утихло. Грудная клетка нага будто сжалась и в неловких движениях стала заметна пьяная сущность. Огромные золотые глаза распахнулись еще шире. Слегка расслабившись и глубже вдыхая, существо смотрело на Савелию.       Самец примерно двадцати с лишним лет. Еще молод, но опытен раз дошел до крыши. Волосы словно смоль, неровно обрезанные, некоторые пряди, что были длиннее остальных, касались плеч, редко покрытых чешуей. Небрежно содранный локоть, скорее всего о стену. Руки существо не опустило, а выставило будто предостерегаясь человека, но в то же время с желанием прикоснуться к теплой коже. К этим видным венкам, по которым льется такая непривычная горячая кровь.       Золотые глаза загипнотизировали девчонку. Змеиное тело опустилось с дыбов и пригнулось, дабы быть на уровне кареглазой. Раздвоенный длинный язык скользнул в десяти сантиметрах от лица Савелии. Изучение запаха не придало удовольствия, а наоборот.       От нее несло парнишей, стоявшим сзади. Девушка сильнее вжалась в стену, прижимая и Лима. Безэмоциональность нага пугает. Будто он ничего не чувствует. Ни страха, ни удивления, ни заинтересованности… Ни капли жалости и милосердия. Немного отпрянув, возможно просто потеряв интерес к самке другого вида, молодой наг протягивает свои когтистые руки к рукам леди и кладет в них кинжал. Из прочной стали, с перевязанной кожанными полосами рукоятью и какими-то перьями у основания лезвия, наверняка повешенными по традиции. От клинка пахло сыростью и вином, вперемешку с кровью, как и от самого змея. «Это запах нага? Вино. Боже как же несет от него алкоголем. Он пьян в стельку.» — пронеслась мысль в голове.       Кинув последний более одобритерительный и спокойный взгляд, тварь уползает в открытое сквозняком окно со скоростью тени.       Руки трясутся и держат оружие. Савелия стоит в ступоре. Наверняка от внезапного ощущения спокойствия, ведь «все закончилось и мне ничего не угрожает». Мальчишка выходит из-за спины девушки, поправляя слегка помятую одежду. — Ты как? — смотрит на Савелию юнец огромными от ужаса глазами. Он весь трясется и сбивчиво пытается выдавливать из себя звуки. — Это был наг? — дрогнул ее голос. Громко взглотнув, девушка выпрямилась и ком ушел с глотки. — Да. Эта тварь либо больная, либо слишком пьяная, чтобы убить нас. Обычно, не думая, шеи ломают и кости все сдавливают. Нужно спрятаться пока все не закончится. Они еще здесь. Идем скорей. — быстро тараторил испуганный мальчуган, хлопая огромными голубыми глазищами. Бледная и вся перекосившаяся девушка, качнулась и неровным шагом пошла за ведущим куда-то сыном графа.       Он взял ее за руку и начал быстро бежать вниз по лестнице. Факелы освещавшие коридоры из камня, с невероятной скоростью мелькали перед глазами и слепили глаза, сбивая с пути. Воздух тяжело проходил в легкие, будучи будто спертым и сухим. Капельки пота текли по лицу девушки, и несмотря на осеннюю прохладу тела бросало в жар. Пара вышла в холл. Возможно ошибившись пролетом, Лим проклинал тысячу раз архитектора и все живое, что было в замке за эти сложные коридоры.       Высокие своды и каменные стены с вытянувшимися до потолка стеклянными и цветными окнами были действительно поражающими воображение. Но все портило ужасное зрелище: изуродованные тела валялись повсюду, разорванные корсеты дам и дорогие платья баронов, где-то еще живые, но притворившиеся мертвыми люди с надеждой на спасение.       Бесновались людской кровью двое змеев. Будто смакуя моменты, они облизывали кровавые пальцы и забавлялись дамой.       Савелия прижалась к стене чтобы ее не было видно. Господин совершил тот же поступок и закрыл рот рукой, дабы не издать лишних звуков. На полу красовались своим бардовым цветом лужи венозной крови вперемешку с органами и шматами вырванного мяса. Какие-то недодоспехи и оружие брынчали от извиваний длинных тяжелых тел. Тошнота было бы взяла верх, если бы кареглазая не перевела взгляд на потолок. Там ждала огромная неожиданность в шесть или семь примерных метров длиной. Вся шипящая, гудящая, стонущая от чего-то. Золотые глаза кинули молебный знак «Уходи! Быстрей! Туда!».       Длинный и раздвоенный язык зеленовласого нага появился из узких губ. Отбросив тело уже усопшей молодой особы, он махнул головой в сторону Савелии и мальчишки, а потом на потолок. Явно он тянул время. Медлил с раскрытием. Ждал чего-то. Хотел позлить нага наверху, что был на вид сильнее, но не мог сейчас противостоять.       Второй наг, наблюдая реакцию товарища, начал приближаться к людям. Шипение становилось громче и уже было переходило в какие-то неведомые слова. Оставалось совсем немного. «Бам!!!!! Тшшшшщщ!».Огромная конструкция из метталла и стекла с оглушительным грохотом рухнула близ двух тварей. В зал забежали порядка трех десятков гвардейцев. Ружья были мгновенно направлены на двух еще способных к обороне нагов. Зеленовласого нага, задетого стеклянной конструкцией, повязали за считанные секунды, оглушив его чем-то схожим с булавой. Гораздо более темная, почти черная кровь потекла поверх человеческой. Истошный крик девушки раздается через мат и ругань в сторону потолка, где увертывался от снарядов и искал выхода её недавний спаситель: — Направо!!! Скорей!!! — будто взлетая на подоле своего платья, но тут же падая вниз, прокричала девушка. Змей быстро схватился когтистыми руками за карниз и не успев метнуться к окну был задет штыком в ребро. Гримаса боли исказилась на лице. Собрав силы, он с трудом бежал из здания.       Савелия вновь позволила себе задышать и, втянув глубоко воздух, посмотрела на Лима. Еще пару секунд смотря на друг друга, они приняли единое решение — бежать. Снова бег по этим ужасным коридорчикам. Ноги уже было сводило в судорогах от перенапряжения. Гвардейцы были в недоумении от поведения посудомойки, но сообразить не успели. Двое пронеслись на адреналине несколько пролетов и забежали в комнату Лима. — Спасибо. Ты спасла мою жизнь. Я обязан тебе. — говорил он с непрошедшей отдышкой. Светлые волосы прилипли к белому лицу, а губы пересохли. — Ох! Господин, не стоит. Это моя работа — служить верой и правдой обитателям дворца. Если бы не Вы и Ваш многоуважаемый отец, то мое существование бессмысленно. Это большая честь… — стояла в реверансе Савелия на каменном полу, устеленном бесчисленными коврами. Теплый свет свечей был рассеян по бордовым стенам. Огромная кровать господина уже была расстелена его личной прислугой. А именно девочкой его возраста, четырнадцатилетней Элизабет. Черновласая графиня — невеста господина Лима. — Хватит этих прелюдий! Ты слишком лестна! Эта грубая лесть! Ненавижу! - барахтался граф словно рыба на суше. Савелия хоть и была отчасти необразованной, но хитрости и сообразительности ей было не занимать. Знала когда нужно было наговорить чепухи придворным расфуфыренным дамам или когда нужно было смолчать и прижухнуть. — Почему ты помогла ему сбежать?! Ты хоть представляешь какие мучения пришлось пережить тем людям! Они все мертвы, дура! Если бы не ты, идиотка, то эта сука сдохла бы! Почему?!!! — трясся в углу сын графа и плакал. — Жизнь за жизнь. Если бы не он, мы бы… — пожала плечами Савелия. — Люди… Сколько людей погибло. Ты видела? На его руках была кровь! Он убивал нас! А тебя не убил по случайности! Ненавижу! Кем ты значишься?! — Посудомойкой, Господин. В комнате повисла неловкая пауза. — Что еще? Не уж-то у тебя есть желание поговорить. — убил гнетущую тишину Лим. — Вам уже удавалось видеть нагов? — переминаясь с ноги на на ногу быстро спросила девушка, желая узнать как можно больше. — Да. Зачем тебе? — Хочу узнать почему Вы их так… ну, ненавидите. — Хочешь знать? Да потому что… Пять лет назад на нас напали в крепости Белор. Я сидел наверху в башне. Тетка моя спрятала. Её и убили. Какой-то змей затащил ее в соседнюю комнату и заперся. Она долго орала. Нашли ее только на следующий день. Лежала еле дыша. Живот ее от змеиного семени вздулся. Мне только на секунду дали взглянуть. К утру отец ей нож под ребро вбил, она и померла. Сказали, что оскверненные змеей не должны жить. Она была единственной, кто понимал меня. Эта змеиная сволочь отняла у меня вторую мать. — изредка останавливаясь и глотая слезы, мальчик вел обрывистый рассказ. — Мне жаль. — Нечего жалеть. Отдала тело за жизнь. Если бы и выжила… Хотя нет. Она сама просила убить. Боялась родить такую же дрянь как и папаша. Ненавижу. Все ненавижу. — Вы так молоды, а уже столь много видели. Могу я что-нибудь сделать для вас. — присела на ковер девушка. Что-то в ней растаяло. Чувство жалости захлестнуло. — Да что ты можешь? Убьешь всех нагов? Когда я стану графом, то перебью всех их до единого. А ты слабая женщина. Хотя черт знает через что ты прошла. — Не жалуюсь, господин. — У меня есть имя. Я Лим. И называй меня по имени. — Хорошо, Лим. Ваш отец будет против нашего общения. Мне пора… — Да что ты заладила отец, да отец. Похрен этому отцу. Только и умеешь льстить и повиноваться! Уходи! — кинул вслед девушке паренек в порыве злости и стресса. — Простите, виновата. — сухо ответила Савелия. Все было будто покрыто воском. Все такое непонятное. Будто ничего и не произошло, а время сейчас остановилось, а если не остановилось, то жутко затянулось.       Свечи уже начали по одной гаснуть, а синий дым поднимался к потолку и оставлял на нем черные разводы. Утром вся прислуга занималась уборкой. Кто-то плакал, кто-то вытаскивал трупы и грязь, кто-то, смущенный тошнотворным зрелищем, уходил выпить немного спирта. Где-то далеко за окнами орали во все горло петухи, и ругались люди. Савелия вешала бордовую штору на слегка поцарапанный карниз. Ловкие руки цепляли крючки один за одним. Внезапно запястье девушки было поцарапано чем-то сверкающим и застрявшем в деревянном карнизе. Сморщив веснушистый носик, кареглазая защурилась рассматривая предмет. Тонкая, маленькая, черная чешуйка легко досталась и была непременно спрятана за пазуху девушкой. Уже отдыхая в своей коморке. Девушка незаметно достала чешую змея. -Раз…два…три…- с трудом разглядывая, считала узкие годовые кольца девушка. Насчитав то ли двадцать три, то ли девятнадцать колец, Савелия кинула это бессмысленное занятие, ибо счет ей давался так себе, да и терялась она в опавшей старой чешуйке, на месте которой у нага восстановится новая блестящая броня. В голове все проносились события вчерашнего вечера. Волосы словно воронье перо и эти золотые глубокие глаза. Моменты вспыхивали в памяти смутными обрывками и отражались мурашками на коже. Кинжал покоился под подушкой девушки. Этот запах исходящий от нага никогда не забудется ей. Такой горький, но в то же время сладкий и лесной. Запах хвои и свежести…