Tenebris silvam

      Тем временем Савелия вновь справлялась с работой. — Савелия! Ну где же ты вечно пропадаешь?! Еле нашла тебя! — запыхавшаяся и красная, как рак от печного жара стояла в дверях Мила — пышная и добрая девушка с двумя русыми косичками и маленькими вечно сщуренными глазками. Одна жидкая прядка выбилась из ее прически и вздымалась от шумного дыхания. Щеки ее горели, а вся она словно чайник пыхтела что-то под нос, ставя грязную посуду близ ведра с водой. Мила всегда была хорошим другом и помощницей кареглазой Савелии, которая шаркала тряпкой по медной кастрюле, а та в свою очередь трижды проклятая, противно скрипела. Казалось, будто посудине не нравилось мыться и та плакала как разбалованный ребенок. — Прости, Мила. Сама знаешь, работы в прямом смысле навалом — указала рукой на гору глиняной посуды девушка. — Ой, не говори! Сама только что допекла булочки. Держи. Только тихо! Не вздумай никому сказать! — протянула она свежий хлеб в мокрую руку. Аромат выпечки захлестнул Савелию и та поморщилась от удовольствия, попутно откусывая кусочек. — Ммммм… Милааа. Ты просто божественно готовишь! И как до сих пор в девках бегаешь? Не понимаю. — Да че ты знаешь-то! — отмахнулась девушка, смеясь и протягивая фразу. Ее щеки запылали пуще прежнего, а улыбка в тридцать два белых крепких зуба не уходила с лица. Взгляд мечтательно блуждал где-то под потолком, а она вся будто и не терпела рассказать о своем. — Неужто у тебя и ухажер появился? — с хитрецой спросила посудомойка. — А вот и появился! — с гордостью сказала Мила, высоко задрав нос. — И кто же?! Кто приглянулся тебе?! — сгорала от любопытства Савелия. — А вот и не скажу! — все так же смотрела в потолок и широко улыбалась повариха. — Ну скажи! Ну Мила!!! Не таи! — Нет, Савелия. Не скажу. — смаковала моменты девушка. — Говори! — Нет! — Ну тогда я не расскажу, что у нас Лимом. — покачала головой персиковласая и театрально положила мокрые руки с остатками булочки к белому личику. — Что!!!??? Совсем сдурела?! Он же сын самого графа! Да ему только-только пятнадцатый год пойдет! Дитё еще! Да куда тебе! Посудомойке, да за господами шататься! Ишь! Выдумала. Самой-то сколько стукнуло, чай не десять лет? — Девятнадцатый год уж кончается. И кто еще за кем бегает! — воинственно и самодовольно высказалась кареглазая. — Ееедрить колотииить. Ну и дела. А чего так? О чем вы говорили?! Рассказывай скорее! — Сначала о женихе о своем поведай! — Ой, да сапожник наш! Что там с господином? — Нурик чтоль? Апхаха! Ну вы даете! Хотя я думаю, что вы смотритесь вместе! -утирала слезы смеха Савелия, представляя, как пышная и громкая Мила стоит с тощим, сухим и рыжим каланчой Нурой. Мужик он был добрый и детей любил и сапоги у него на всю страну знаменитые! Сам граф его работу носит и не стесняется! Правда матершинником был он еще более знатным. Не то слово, то и брань. — Он мне недавно сапожки подарил! Да какие! Из кожи настоящей! Маловаты правда, но я их на ночь в воду горячую кину да буду по дому ходить. Видать и разносятся. — Счастливая ты Мила. Сапоги не всем дарят. Небось и свататься скоро надумает. А ты откажись поначалу, а потом уж и соглашайся. — А если не позовет второй раз? — Как это не позовет? Сапоги то у тебя! — Да тьфу на тебя! Говори, что там с господами у тебя. Вот же везет дуракам! — Опять от работы отлыниваете, бестии!!!? — забежала в комнату тетушка Вара — бойкая и чересчур живая для своих лет бабка. Казалось, порой даже спала на ходу! Не то что сидела на одном месте! Та еще она была командирша. Всеми дворовыми распоряжалась. — Тетушка Вара, ну почему же сразу бестии? — Да потому, что одна рыжая нелюдь белокожая и другая ведьма Нурку нашего богатого околдовала! Чего сплетни разводим? — Да у Савелии с Господином Лимом тут отношения развелись! — выпалила Мила. Посудомойка готова была разорвать ее сейчас на части, а затем нагам на потеху. Нужно было видеть ее гнев. Ох! Не завидую я Миле! — Чего ты говоришь такое?! — кричала Савелия. — Тоже мне новость. Все знают, что вы с ним от нагов бегали. — не удивилась Вара и даже пожала плечами. - Так! Хватит разговоры разговаривать! Кыш от седава! На улицу вон! Все трудятся! А вы здесь лясы точите! Живо за работу! — Да, тетушка Вара. — уныло пропели в унисон девушки.       У Лима же крайне не клеился разговор с Элли. Она говорила о зарубежной поэзии и картинах великих художников, воздыхая последнему прочитанному роману и новой кукле. А он в это время скучал и пытался завести хоть одну общую тему. Иногда они неловко молчали, не знали о чем еще поговорить… — А я вчера вот такого воробья подстрелил с рогатки! — махал руками мальчишка. — Прямо с окна! А он далéко сидел. Аж на вооон той крыше! — Лим указал на невысокую башню с зеленой старой черепицей. Всю ее оплетал плющ, а розовеющий из-за туч закат отдавался на ней теплыми оттенками и переливами на немытых стеклах. — А он жив остался? — с жалостью и удивлением от рассказа спросила трепещущая Элизабет. — Ага. Улетел, гад. Нужно было камень побольше брать! А я и не додумался. — Ты жестокий. Как можно подстрелить такое невинное, маленькое, беззащитное и ни в чем перед тобой не провинившееся существо? — Я должен тренироваться в меткости и ловкости! Это понадобится мне, когда я стану в ряды настоящих доблестных рыцарей! Буду резать мечем глотки нагам и защищать свою землю! — мечтал паренек, смотря своими голубыми глазами в небо и вдыхая так глубоко, что его худые плечи поднимались и опускались. Светлые волосы непослушно колыхались на поднимающемся ветру, а ноги болтались под широким сидением качели. В воздухе вновь повисла пауза. — Лим. Я слышала, что ты познакомился с нашей посудомойкой. — Ты про Савелию? Да, а что такое? — решил поиздеваться над Элли будущий рыцарь. Заставить ее поревновать и побеспокоиться было любимым занятием сына графа. — И какая она? Красивая? — пыталась отвечать холодно девочка, но получалось прескверно. — Да, очень. У нее длинные персиковые волосы, глубокие темно-карие глаза, милые веснушки, белое-пребелое лицо и красивая улыбка. Мне с ней интересно. — Правда? Она же простолюдинка безграмотная. Чем она может быть привлекательна? — фыркнула черновласая и немного отвернулась. — Я хочу сделать ее советницей на время приезда графа Белора. Он настоящий рыцарь! Я им восхищаюсь. — Так он все-таки прибудет в наш город? — Да. Они с отцом решили сходить на нагов. Снарядим отряд. Запряжем коней. Я очень надеюсь, что они возьмут меня с собой. А там уже и Савелию в оруженосцы. — Да, конечно, ты должен ее взять!!! — норовито протароторила Элли."Помрет эта его Савелия, а Лим мой жив останется! Ой, как все хорошо получится!"— пронеслись мысли в темновласой голове…